Аммиан Марцеллин. Римская история 2 страница

XXVIII. 1. (15) Допуская возможность, что кто-нибудь из моих будущих читателей, тщательно разобрав дело, упрекнет меня в том, что сначала случилось одно, а не другое, или что вовсе пропущено то, чему он был очевидцем, – я замечу в оправдание, что не все, что касалось людей низкого положения, достойно рассказа, и если бы пришлось описывать полностью все, то даже справки в государственном архиве не были бы вполне достаточны, поскольку разгорелось столько бедствий, и неслыханное бешенство безо всякой выдержки поставило все вверх дном, когда всем было очевидно, что переживаемые ужасы были не судом, а приостановкой отправления правосудия[438].

XXIX. 1. (15) И так как историк, сознательно умалчивающий о событиях, совершает, очевидно, не меньший обман, чем тот, кто сочиняет никогда не случавшееся, то я не отрицаю… что жизнь Валента была в крайней опасности, как и прежде нередко из-за тайных заговоров, так и тогда, и что меч, почти занесенный над ним военными людьми, отклонила судьба, предопределением которой он был обречен на горестный конец во Фракии[439].

XXIX. 2. (18) О благодетельное образование, благоволением неба предоставленное счастливцам, как часто ты перевоспитывало и дурные от природы характеры! Сколько добра ты могло бы совершить в те темные дни, если бы благодаря тебе Валент мог знать, что власть есть, по определению философов, не что иное, как забота о благосостоянии другого, что добрый правитель должен ограничивать свое имущество, бороться с порывами страсти и с побуждениями сильного гнева и знать, как говорил диктатор Цезарь, что воспоминание о жестокости – плохая опора в годы старости. А потому, когда приходиться произнести приговор относительно жизни человека, который является частью мира и дополняет до целого число живых существ, следует долго и много помедлить и никогда не допускать поспешности в деле, которое непоправимо.

XXXI. 1. (1) Между тем Фортуна со своим крылатым колесом[440], вечно чередуя счастливые и несчастные события, вооружала Беллону вместе с Фуриями[441] и перенесла на Восток горестные события, о приближении которых возвещали совершенно ясные предсказания и знамения.

XXXI. 5. (10) Так как наше повествование после изложения различного рода событий дошло до этого пункта[442], то я обращаюсь с просьбой к тем, кто будет это читать… не требовать от меня подробного изложения отдельных фактов и обозначения числа погибших, чего никоим образом невозможно с точностью установить. Я считаю достаточным описать важнейшие события, не допуская ни малейшего искажения истины ложью, так как историческому повествованию подобает полное беспристрастие. (11) Люди, не сведущие в истории древних времен, говорят, будто на государство никогда не опускался такой беспросветный мрак бедствий; но они ошибаются, пораженные ужасом недавно пережитых несчастий. Если обратиться к давним векам или даже и к более нам близким, то окажется, что такие же и столь же печальные потрясения случались не один раз[443]. … (14) Вскоре, однако, после этих страшных несчастий дела пришли в прежнее состояние, благодаря тому обстоятельству, что наши предки не знали еще заразы распущенной жизни, не видали роскоши стола, не гонялись за постыдным прибытком; но все люди, как высокого, так и низкого положения, с полным единодушием стремились к славной смерти за отечество, как в тихую спокойную пристань.

XXXI. 16. (9) Вот что я, бывший солдат и грек по происхождению, изложил по мере сил, начав от правления Цезаря Нервы и доведя рассказ до гибели Валента. Я обещал в труде своем представить истину и нигде, как думаю, сознательно не отступил от этого обещания умолчанием или ложью. Остальные события пусть опишут другие, более сильные, чем я, имеющие преимущество молодых лет и учености. Если же они – будь им это угодно – примутся за подобное, то мой им завет – дать своей речи более высокий полет[444].

ТЕМЫ ДОКЛАДОВ И РЕФЕРАТОВ

К разделу I.

1. «История до историков»: историческая память в ранней греческой литературе (от эпоса до драмы).
2. Происхождение и эволюция термина «история» в Древней Греции.
3. Идеи прогресса и регресса в древнегреческой исторической мысли.
4. «Каталог кораблей» в «Илиаде» Гомера: легенда и история.
5. Миф Гесиода о «поколениях»: легенда и история.
6. Греко-персидские войны в отражении поэтов и историков.
7. Логографы: наследники мифологической традиции и предшественники «отца истории».
8. Эпическая историография античности (на примере Геродота и Тита Ливия).
9. Геродот: жизнь, странствия, творчество.
10. Геродот и устная традиция.
11. Геродот как историк Греции и «варварского» мира.
12. Рационализм и религия в историческом труде Геродота.
13. Представления Геродота о судьбе и божественном воздаянии.
14. Литературные достоинства труда Геродота.
15. Труд Геродота в восприятии античных авторов последующих эпох.
16. Геродот и Фукидид: два «полюса» ранней античной историографии.
17. Цели исторического повествования у Геродота и Фукидида.
18. Политические взгляды Геродота и Фукидида.
19. Геродот и Фукидид как исследователи.
20. Фукидид – представитель рационализма классической эпохи.
21. Биография Фукидида и ее влияние на творчество историка.
22. Геродот и Фукидид о своих предшественниках.
23. «Археология» Фукидида: историк и далекое прошлое.
24. Фукидид о состоянии греческого мира в период Пелопоннесской войны.
25. Речи действующих лиц в труде Фукидида.
26. Литературные достоинства труда Фукидида.
27. Фукидид и Полибий как представители научного направления в античной исторической мысли.
28. Ксенофонт как продолжатель Фукидида.
29. Ксенофонт и Спарта.
30. «Киропедия» Ксенофонта – история или утопия?
31. Монархические идеи у Ксенофонта: попытка «исторического оправдания» монархии.
32. Литературные достоинства исторических сочинений Ксенофонта.
33. Риторика и историописание в классической Греции.
34. Исторические взгляды афинских ораторов.
35. История и историческая мифология у Исократа.
36. Феопомп: объективность и тенденциозность в трудах историка.
37. Идеализация и утопия у Феопомпа и Эфора.
38. Эфор и возникновение жанра «всеобщей истории».
39. Критика мифа и мифотворчество в труде Эфора.
40. Отличительные черты Ктесия Книдского как историка и писателя.
41. Эволюция аттидографического жанра: от Гелланика к Истру.
42. Вопросы древности и современности в трудах аттидографов.
43. Локальный «афинский патриотизм» аттидографов.
44. Легенда о Тесее на Крите в различных «Аттидах».
45. Аттидографы как антиквары: актуализация малоизвестных вариантов мифов и изучение старинных обычаев.
46. Историческая эволюция форм государственного устройства в концепциях Платона и Аристотеля.
47. Идеализация первобытности в греческой общественной мысли (от Гомера до Платона).
48. Представления Аристотеля о формировании государственности: от семьи к полису.
49. Аристотель о факторах государственных переворотов.
50. «Афинская полития» Аристотеля как исторический источник.
51. Аристотель о раннем периоде истории Афин.

К разделу II.

1. Политическая и творческая биография Полибия.
2. Интерпретация понятия «прагматическая история» в современной историографии.
3. Учение Полибия о смене форм государственного устройства.
4. Идеи Полибия о смешанной форме римского государственного устройства и их влияние на развитие политической и исторической мысли в Древнем Риме.
5. Судьба (tuvch) как фактор исторического процесса в концепции Полибия.
6. Критика Полибием представителей эллинистической историографии.
7. Источники исторического труда Полибия: отбор и методы использования.
8. Речи в «Истории» Полибия.
9. Полибий о роли личности и народных масс в истории.
10. Проблема достоверности сведений «Всеобщей истории» Полибия.
11. Фукидид и Полибий как представители научного направления в античной историографии (сравнительная характеристика).
12. Назначение и тема всеобщей истории в представлении Диодора Сицилийского.
13. Миф в универсально-исторических представлениях Диодора и Помпея Трога.
14. Человеческая природа и судьба как факторы исторического процесса в «Исторической библиотеке» Диодора Сицилийского и «Historiae Philippicae» Помпея Трога.
15. Универсалистская концепция Диодора.
16. Концепция последовательной смены великих держав в «Historiae Philipicae»Помпея Трога.
17. Аппиан о причинах и факторах возвышения Рима.
18. Аппиан о причинах и характере гражданских войн в Риме.
19. Дион Кассий об исторической закономерности перехода от Республики к принципату и специфике императорского единовластия в Риме.
20. Политическая программа сенатской аристократии в историческом труде Диона Кассия.
21. «История» Геродиана: достоинства и недостатки исторического труда, созданного современником описываемых событий.
22. Традиции античной историографии в трудах Иосифа Флавия.
23. Провиденциализм в исторической концепции Иосифа Флавия.
24. Автобиографические заметки и самоапология в исторических трудах Иосифа Флавия.
25. Жанр исторической биографии в истории античной исторической мысли: истоки и основные этапы развития.
26. Цели, принципы и методы работы Плутарха в «Сравнительных жизнеописания».
27. «Этология» Плутарха: характер человека как фактор истории.
28. Труды Плутарха и Светония – два варианта биографического жанра в античной историографии.
29. Лукиан о задачах, принципах и методах историописания.
30. Проблемы языка и стиля исторического труда в трактате Лукиана «Как следует писать историю».

К разделу III.

1. Историки-анналисты в Риме и формирование характерных черт римской историографии.
2. Ранняя римская историография: греческое влияние и римская специфика.
3. Морально-воспитательная функция истории в понимании римских авторов.
4. Цицерон о римских историках.
5. Цицерон как теоретик историописания.
6. Авторское самосознание и историческая концепция в «предисловиях» Саллюстия.
7. Взгляды Саллюстия на роль личности в истории.
8. Морально-философская концепция Саллюстия.
9. Проблема политической тенденциозности исторических трудов Саллюстия.
10. Прагматические и художественные элементы в исторических трудах Саллюстия.
11. Концепция упадка нравов в римской историографии (Саллюстий и Тит Ливий).
12. Фортуна и доблесть как факторы истории в концепции Саллюстия.
13. Патриотическая и моралистическая установки в «Истории» Тита Ливия.
14. Религиозные и философские взгляды Ливия.
15. Образ Рима и «римский миф» в «Истории» Тита Ливия.
16. Источники Тита Ливия и его методы работы с ними.
17. Речи в «Истории» Тита Ливия.
18. Характеристики исторических деятелей в труде Тита Ливия.
19. «История» Тита Ливия и идеология эпохи Августа.
20. Историографическая программа Цицерона и «История» Тита Ливия.
21. Творческая биография Корнелия Тацита.
22. Тацит как биограф.
23. Императорское единовластии и республиканские ценности в исторических взглядах Тацита.
24. Тацит как психолог.
25. проблема объективности исторических сочинений Тацита.
26. Источники «Анналов» и «Истории» Тацита.
27. Понимание Тацитом движущих сил истории.
28. Образы императоров в трудах Тацита.
29. Судьба человека и судьба империи в исторической концепции Тацита.
30. Тацит о задачах и принципах историописания.
31. Идея превосходства Рима и подвластные народы в изображении Тацита.
32. «Римская история» Веллея Патеркула – новый подход к освещению истории.
33. Апологетика единовластия в «Римской истории» Веллея Патеркула.
34. Риторическая и дидактическая установки «Эпитомы» Аннея Флора.
35. Историческая концепция Аннея Флора.
36. Основные этапы развития историко-биографического жанра в Риме (от Корнелия Непота до Аврелия Виктора).
37. Доблести и пороки правителей как фактор истории в труде Светония.
38. «Писатели истории августов»: жизнеописания императоров между историей и бульварным романом.
39. Историческая концепция Аммиана Марцеллина.
40. Римский патриотизм и идея империи в «Деяниях» Аммиана Марцеллина.
41. Образ императора Юлиана в «Деяниях» Аммиана Марцеллина.
42. Кризис римской государственности в изображении Аммиана Марцеллина.
43. Аммиан Марцеллин о труде историка.
44. Вопросы религии в труде Аммиана Марцеллина.
45. Проблема влияния Тацита на исторический труд Аммиана Марцеллина.

* Моммзен Т. история Рима. Т. III. М., 1941. С. 519.

[1] Поэма начиналась в традициях эпоса с обращения к Музам.

[2] Римские послы, отправляясь объявить карфагенянам войну, брали «вербены», священные ветви и пучки священных трав – знак неприкосновенности послов.

[3] Этот фрагмент посвящен подвигу военного трибуна Кальпурния Фламма его 300 воинов, которые были окружены врагами, но не сдались.

[4] В этих стихах поэт обращается к Музам, следуя образцам греческого эпоса, и говорит о своей поэтической миссии.

[5] Ромул и Рем. В данном отрывке речь идет о птицегадании, которое братья устроили, чтобы определить, кому из них быть первым царем в Риме.

[6] Здесь поэт использует сравнение из современной ему реальности, упоминая консула, по знаку которого начинались цирковые ристания.

[7] В данном стихе идет речь о сабиняне Тите Тации, который после присоединения к римской общине сабинян стал соправителем Ромула. Этот стих в оригинале также представляет собой мастерскую аллитерацию: O Tite tute Tati tibi tanta tyranne tulisti!

[8] Перевод наш.

[9] Сервилий – возможно, Марк Сервилий Гемина, консул 182 г. до н.э., который в 181 г. до н.э. вел войну с лигурами. Данный отрывок, судя по комментарию Авла Геллия (Аттические ночи. XII. 4. 5), который его цитирует, представляет собой автопортрет самого Энния. Если это действительно так, то следует как примечательную черту «Анналов» Энния отметить выраженное авторское начало.

[10] В данном отрывке, переходя к рассказу о войне с царем Филиппом Македонским (так наз. I Македонская война), поэт вновь обращается к Музе. Последняя строчка в этом отрывке переведена нами.

[11] В данном отрывке речь идет о Квинте Фабии Максиме Кунктаторе, диктаторе времен I Пунической войны, который после ряда тяжелых поражений римлян на начальном этапе войны стремился, избегая решительного сражения, измотать и ослабить войско Ганнибала в Италии, за что заслужил прозвище «Медлитель» (Кунктатор).

[12] В 480 г. до н.э. небольшое войско спартанцев под началом царя Леонида героически задержало продвижение персов в Среднюю Грецию в Ферпомильском проходе, при этом все спартанцы и сам Леонид погибли.

[13] Речь в данном фрагменте идет об эпизоде военных действий на Сицилии во время I Пунической войны. Авл Геллий, который сохранил этот фрагмент из «Начал» Катона (Аттич. ночи. III. 7. 18–19), процитировав его, добавляет: «Таким свидетельством М. Катон почтил доблесть трибуна Кв. Цедиция. А Клавдий Квадригарий в III книге «Анналов» утверждает, что его имя было не Цедиций, а Лаберий» (Там же. 20–21. Пер. Б.С. Тритенко).

[14] Антиох III Великий (242–187 гг. до н.э.) – сирийский царь из династии Селевкидов.

[15] Surus – по-латыни «шест, кол».

[16] Часть фразы в скобках, опущенная в переводе С.И. Соболевского, добавлена и переведена нами.

[17] Данный фрагмент, сохраненный Авлом Гелием, по всей видимости, находился в предисловии к сочинению Семпрония Азеллиона.

[18] В данном фрагменте речь идет об эпизоде осады Суллой Афин во время войны с Митридатом в 87 г. до н.э.

[19] Цитируется в переводе Н.Н. Трухиной по изданию: Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. Из книги о римских историках / Пер. с лат. и коммент. Н.Н. Трухиной. М., 1992.

[20] Катон Старший.

[21] О нем см. ниже примеч. 78. Ср. Цицерон. Брут. 28. 89.

[22] Испания под римской властью во II в. до н.э. делилась на две провинции – Ближнюю Испанию (восточное побережье Пиренейского п-ова) и Дальнюю (южная часть п-ва).

[23] Ср. ниже с оценкой Цицерона (Об ораторе. II. 12. 51; О законах. I. 6).

[24] Амфиктионы – члены союза греческих племен и общин, объединившихся для почитания общего культа какого-либо божества и совместной защиты его святилища.

[25] Панкратист – участник состязаний в особом виде спортивной борьбы.

[26] Римских воинов, высадившихся в 204 г. до н.э. в Африке под начальством Сципиона.

[27] Луций Лициний Лукулл (ок. 117–56 гг. до н.э.), римский полководец, один из самых богатых людей Рима.

[28] Имеется в виду Союзническая война (91–88 гг. до н.э.), которую Рим вел против своих восставших италийских союзников; она еще именовалась Италийской или марсийской, потому что ведущую роль в выступлении против Рима играло воинственное племя марсов.

[29] Ср. это свидетельство с цитируемым ниже отрывком из письма Цицерона Аттику (I. 19. 10).

[30] Луций Лукцей – историк, один из друзей Цицерона; от его произведений ничего не сохранилось. Данное письмо Цицерона, в котором он обращается к своему другу, занимающемуся составлением истории, с просьбой включить в его труд описание деяний и событий времен консулата Цицерона и ликвидации заговора Катилины, представляет в высшей степени любопытный документ, показывающий своего рода «кухню» римской историографии. Любопытно отметить, что с подобной же просьбой великий оратор обращался и к Посидонию из Апамеи – известному стоическому философу и историку, своему учителю, автору обширного исторического труда, являвшегося продолжением «Всеобщей истории» Полибия (см. Цицерон. Письма Аттику. II. 1. 2). Но Посидоний отказал Цицерону в этой просьбе.

[31] Под италийской подразумевается Союзническая война (91–88 гг. до н.э.). Гражданская войны – война между сторонниками Мария и Суллы (88–82 гг. до н.э.).

[32] Имеется виду так называемый заговор Луция Сергия Катилины (63–62 гг. до н.э.), разоблачение и разгром которого были заслугой Цицерона в год его консульства (63 г. до н.э.).

[33] Каллисфен (IV в. до н.э.) – греческий историк, внучатый племянник Аристотеля, как историограф сопровождал Александра Македонского в его походе; создал произведение, прославляющее деяния и личность царя, но, отказавшись падать ниц перед царем по персидскому обычаю, был казнен. Цицерон в данном случае имеет в виду сочинение Каллисфена «О священной войне».

[34] О Тимее см. примеч. 33 к теме 1 раздела II.

[35] Нумантинская война – война римлян против иберийского города Нуманции (138–133 гг. до н.э.), которую победоносно завершил, взяв город после 9-месячной осады, Публий Корнелий Сципион Эмилиан, друг Полибия. Полибий посвятил этой войне отдельное сочинение, которое не сохранилось.

[36] Т. е. консульства Цицерона и заговора Катилины.

[37] Об этих законах истории пишет сам Цицерон в трактате «Об ораторе». См. ниже.

[38] См.: Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. II. 1. 21.

[39] Начало заговора – так называемый первый заговор Катилины – приходится на 66 г. до н.э., а возвращение Цицерона из изгнания произошло в 57 г.

[40] Об Эпаминонде см. примеч. 22 к теме 1 раздела II.

[41] Согласно наиболее достоверной античной традиции, Фемистокл (524–459 гг. до н.э.), выдающийся афинский политический и военный деятель времен Греко-персидских войн, умер в изгнании. Цицерон, видимо, следует другой традиции, согласно которой Фемистокл вернулся на родину.

[42] Сочинение Ксенофонта «Агесилай», написанное в жанре похвального слова (энкомия), дошло до нас.

[43] Мыс на северо-западе Малой Азии.

[44] В 60 г. до н.э. Цицерон уже написал историю своего консульства на греческом языке и начал писать ее на латинском. Кроме того, он сочинял поэму о своем консульстве на латинском языке (ее отрывки сохранились), которая не идентична с поэмой «О моем времени» в трех книгах, написанной в 55–54 гг. до н.э. (в ней, по-видимому, описывались события, связанные с изгнанием оратора из Рима).

[45] Квинт Туллий Цицерон (ок. 103–43 гг. до н.э.), младший брат Марка Туллия Цицерона, один из трех участников диалога «О законах» вместе с самим Цицероном и его близким другом Титом Помпонием Аттиком (109–32 гг. до н.э.), богатым римским всадником, приверженцем эпикурейской философии, был постоянным корреспондентом Цицерона. Сам диалог «О законах», оставшийся незаконченным, был написан между 54 и 51 гг. до н.э.

[46] О Феопомпе см. Тему 5 раздела I.

[47] Имеется в виду подавление заговора Катилины, которое Цицерон всегда ставил себе в заслугу.

[48] См. ниже отрывки из трактатов «Об ораторе» и «Оратор».

[49] См. ниже в диалоге «Об ораторе». II. 12.

[50] Венноний упоминается только здесь и в одном из писем Цицерона (Аттику. XII. 3. 1).

[51] Геллий – возможно, один из тех двух Геллиев, труды которых в качестве источники использовал Дионисий Галикарнасский в своих «Римских древностях»

[52] Под Клодием имеется в виду Квинт Клавдий Квадригарий, а Аселлион – это Луций Семпроний Азеллион.

[53] Возможно, намек на Юлия Цезаря, писавшего в 52 г. до н.э. о галльской войне, или Луция Лукцея, к которому Цицерон обращался в приведенном выше письме с просьбой описать историю его (Цицерона) деяний.

[54] Клитарх – историк, автор биографии Александр Македонского, которого он сопровождал в его походе на Восток.

[55] Гнея Помпея Магна. Ироничный тон Аттика в этой реплике, возможно, объясняется тем, что Помпей в 58 г. до н.э. отказал в помощи Цицерону, которому грозило изгнание.

[56] Год консульства Цицерона (63 г. до н.э.), ознаменованный подавлением заговора Катилины.

[57] Марк Антоний – один участников диалога «Об ораторе» (действие которого отнесено Цицероном к 91 г. до н.э.), отец Марка Антония, коллеги Цицерона по консульству, дед триумвира Марка Антония, консул 99 г. до н.э., цензор 97 г., виднейший оратор своего времени.

[58] Квинт Лутаций Катул – еще один участник диалога, консул 102 г. до н.э., прославившийся вместе с Гаем Марием победами над германцами, известен был также своей греческой образованностью и изяществом речи, написал не сохранившееся сочинение «О своем консульстве и своих деяниях».

[59] Слово «историки» отсутствует в оригинале и добавлено переводчиком по смыслу.

[60] Эта скрижаль (album pontificis) представляла собой покрытые гипсом доски.

[61] Здесь перечислены так называемые логографы. О них см. материал темы 1 раздела I.

[62] Луций Целий Антипатр, историк II Пунической войны, был учителем Луция Лициния Красса (140–91 гг. до н.э.), консула 95 и цензора 92 г., знаменитого оратора, который в данном диалоге является главным действующим лицом.

[63] ceteri non exornatores rerum, sed tantum modo narratores fuerunt. Дословный перевод: «прочие были не столько изобразителями (событий), сколько простыми рассказчиками». Exornator – термин, которому невозможно дать адекватный перевод на русский язык, дословно означает «тот, кто украшает», т. е. «тот, кто заботится о художественной стороне речи».

[64] qui princeps genus hoc ornavit. Более точный перевод: «первый придал художественность этому жанру».

[65] О Филисте см. примеч. 43 к теме 4 раздела II.

[66] Исократ (436–338 гг. до н.э.) – афинский оратор и учитель красноречия, публицист, имевший собственную школу риторики; видел в риторике источник универсального знания. Из его школы вышли многие видные историки IV в. до н.э., в частности, Эфор и Феопомп.

[67] См. о нем в разделе, посвященном Полибию, который усматривал в его методах работы и общем характере его сочинений массу недостатков, подвергая их резкой критике.

[68] Ср., однако, процитированную выше оценку, которая дается Катону и другим анналистам в диалоге «Об ораторе» (II. 12. 53), где, напротив, подчеркивается отсутствие всяких украшений речи, кроме краткости.

[69] Имеется в виду Гней Невий, старший современник Энния.

[70] Мирон – знаменитый греческий скульптор, творивший во второй половине V в. до н.э.

[71] Т. е. Марк Юний Брут (85–42 гг. до н.э.), один из собеседников в данном диалоге, друг Цицерона, участник заговора против Цезаря.

[72] Т. е. более древнего, чем Катон Старший.

[73] Аппий Клавдий Цек, прославленный государственный деятель Ранней республики, цензор 312 г. до н.э. Когда в 279 г. до н.э. посол эпирского царя Пирра пытался склонить римский сенат к заключению мира, престарелый и лишившийся зрения Аппий явился в сенат и произнес пламенную речь, побудив сенаторов отказаться от предложения царя и продолжить войну.

[74] Авл Альбин Постумий – консул 151 г. до н.э.

[75] Сервий Фульвий Флакк – консул 135 г. до н.э.

[76] Ораторского искусства.

[77] В оригинале сказано: omnis homines, qui sese student praestare ceteris animalibus, т. е. «все люди, которые стремятся отличаться от прочих живых существ». Латинское animal в данном случае означает «одушевленное существо» в широком смысле.

[78] reges – nam in terris nomen imperi id primum fuit. В данном случае мы даем более дословный перевод, чем у В.О. Горенштейна. Необходимо учитывать, что у римлян слово imperium имело более широкий смысл, обозначая не только военную власть, но и высшую власть в государстве.

[79] Кир Старший, основатель Персидского царства (558–529 гг. до н.э.).

[80] Речь идет об установлении гегемонии Спарты в Пелопоннесском союзе в VI в. до н.э. и Афин в Делосской симмахии в середине V в. до н.э.

[81] Намек на бурные события последних десятилетий Римской республики, со времени противоборства Мария и Суллы (80-е гг. I в. до н.э.).

[82] В данном месте слово fortuna означает не столько судьбу в абстрактном значении, сколько некие внешние условия жизни, положение.

[83] contra naturam. Природа, по учению стоиков, предполагает, что человек должен следовать доблести.

[84] Саллюстий вынужден здесь специально подчеркивать правомерность и оправданность занятия историей, потому что в его время среди римской аристократии сохранялась традиционалистская установка, согласно которой единственно достойным поприщем для знатного римлянина была государственная и военная деятельность.

[85] res gestas scribere. В латинском языке не было термина, адекватно передающего греческое слово «история» (оно было напрямую заимствовано в латынь). Для римлян история означала прежде всего описание деяний прошлого (res gestae), поэтому историков называли rerum scriptores, т. е. «описывающие деяния».

[86] Honor означает в латинском языке не просто «честь», «почет», «почесть», но и государственную должность, магистратуру.

[87] Вероятно, автор имеет в виду события гражданских войн, последовавших за убийством Юлия Цезаря в 44 г. до н.э.

[88] bonum otium. В римском аристократическом обществе в эту эпоху под таким досугом подразумевался отказ, свобода от политической деятельности и время, посвященное литературным или научным занятиям.

[89] Это взгляд стоиков, противоположный староримским традиционным воззрения, выраженным, в частности, Катонном Старшим. Саллюстий, который в целом к обычаям и привычкам старины относился с большим уважением, стремится, в соответствии со стоической доктриной, лишний раз подчеркнуть, что физический труд недостоин свободного человека, что досуг должен быть посвящен самосовершенствованию и интеллектуальным занятиям.

[90] carptim, т. е. отдельными очерками, по отдельным эпохам, а не последовательно от основания Города, как это делали предшественники Саллюстия «анналисты».

[91] Под partes, «партиями», имеются в виду различные политические группировки, существовавшие в Римской республике в последнее столетие ее истории. Саллюстий с особой силой подчеркивает, что он является наиболее подходящим человек для описания истории недавнего прошлого, так как после смерти Цезаря он окончательно отошел от политической деятельности.

[92] Луций Сергий Катилина (108–62 гг. до н.э.) принадлежал к древнему (хотя и обедневшему) патрицианскому роду, предком которого, по преданию, был один из сподвижников Энея Сергест.

[93] Во время гражданской войны между Марием и Суллой Катилина был активным приверженцем последнего и участвовал в казнях его политических противников; официальная римская традиция также подчеркивала, что уже с ранней молодости на его совести было немало преступлений.

[94] Диктатура Суллы относится к 82–79 гг. до н.э. Саллюстий называет ее здесь словом dominatio.

[95] regnum. Для римлян после изгнания в 509 г. до н.э. последнего царя Тарквиния Гордого и установления республиканского правления понятия «царская власть» и «царь» были равносильны понятиям «тирания», «тиран».