Глава 2. Предпринимательская деятельность в средние века (XIV - XVII). 3 страница

Московские ремесленники делились на сотни ("концы" и "улицы"), а также по профессиональным направлениям, как в западноевропейских городах. Но они находились в жестко зави­симом положении от великокняжеских властей и обслуживали в первую очередь потребности двора и казны, были приписаны к ним. В XVI веке цеховой и корпоративный строй не получил развития. Все жили как бы общинной жизнью со слабым раз­витием жизни личной, но нити связей тянули не друг к другу, а к великому князю. Никаких цеховых уставов и иных ис­точников городового права, оформляющих автономию, право­порядок и жизнь московских черных сотен не найдено.

Выделялись ремесленные центры, которые располагались недалеко от сырьевых баз. В Серпухове, к примеру, в Устюже-Железнопольской, в Новгороде обрабатывали металл. В лесных районах Калуги, Твери делали изделия из дерева; в Вязьме -сани и крашенину; в Можайске - сукна и шерсть; в Смолен­ске - холст. Ружейное и художественное ремесло было развито в Москве. Но в целом каждый старался сам удовлетворять свои ограниченные потребности, поэтому ремесленный труд не мог достичь высокой степени мастерства и цениться дорого. Ино­странцы говорили, что только в Москве можно было найти не­сколько хороших мастеров различных ремесел, да и те были немцы. Что же касается других городов, то там, кроме сапож­ников и портных, других мастеров найти было трудно. Труд ремесленников плохо оплачивался (к примеру, труд золотых дел мастеров, так как золота население не имело), поэтому когда продукты дорожали, они еле зарабатывали себе на хлеб. Но эту деятельность в строгом смысле нельзя отнести к деятельности предпринимательской, активной - только к производственной. Эта деятельность почти не развивала, а поддерживала хозяйст­во. Достойной восхищения, но не приносящей богатства была деятельность русских мастеров по возведению крепостных со­оружений. Выдающимся мастером в конце XVI века был Федор Конь, построивший Белый город в Москве и кирпичную, отде­ланную камнем, Смоленскую крепость, названную современ­никами за красоту "ожерельем земли Русской".

Ремесленные и промысловые артели как формы производст­венных корпораций и промышленного предпринимательства, разрушали государственный порядок, который мешал их разви­тию. Но даже в Москве частное предпринимательство и капи­талы в сфере промышленности и ремесла были настолько сла­бы (им не давали прав), что первые московские городские мануфактуры возникали на базе великокняжеской казны и для ее нужд. Одной из первых казенных мануфактур был создан­ный еще при Иване III Пушечный двор. Здесь работали казен­ные ремесленники. Другим казенным предприятием была Се­ребряная палата. В царствование Ивана Грозного организовали бумажную мельницу.

В такой обстановке деятельность семьи Строгановых являет­ся уникальной, ставшей в эпоху Ивана Грозного символом рос­сийского предпринимательства1. Строгановы происходят из поморских крестьян Новгородской области, начавших свою деятельность в XV веке. Свое происхождение "из простых" Строгановы скрывали и вели свою династию от мурз Золотой Орды и новгородских бояр. Но они сами своей деятельностью достигли замечательных успехов: в XVII веке стали единствен­ными в стране именитыми людьми, в XVIII веке - баронами, в XIX веке - графами. Эта единственная в стране династия пред­принимателей просуществовала 500 лет, тогда как другие имели 1-3 поколения. Причиной основательности Строгановых были обширные земельные вотчины в родовом имении в Соль-вычегодске Пермской области, лично им принадлежавшие и являвшиеся основой их успешной деятельности. По их утвер­ждениям, Строгановы участвовали в выкупе великого князя Василия Темного в 1445 году.

Самым знаменитым основателем рода Строгановых является Аника Федорович (1497 - 1570). В родовом гнезде - Соль-вычегодске, подальше от столичной суеты и делали Строгановы свои капиталы. Первоначальное накопление строилось, как обычно, на торговле. Строгановы сами ездили в глубинку, до­говаривались на взаимовыгодной основе с коми, хантами, ман­си, татарами о продаже мехов (в отличие от новгородских куп­цов-ушкуйников, которые часто брали силой). Создавали они большие капиталы, и давая деньги в кредит. Аника Федорович продолжил и развил солеварное дело, довел до совершенства множество варниц на Кольской губе; кроме того, скупал про­мыслы конкурентов, разоряя их и тем самым приумножая свои капиталы. Торговал Аника Федорович и с иностранцами, вы­годно продавая заморские товары. В 1567 году Строганов едет в Москву и убеждает царя в выгодах торговли и освоения рай­онов Урала и Сибири. За свои труды Аника получил от царя огромную, малообжитую, но богатую территорию по Каме и Перми Великой. На Севере им основаны серебряные мастер­ские, традиции которых сохраняются до сих пор.

Аника был религиозным человеком, строил церкви, много денег вкладывал в церковное строительство, утварь, иконы. В быту Строгановы жили богато, но не переходили известных границ. Любили книги - религиозные и светские, ценили жи­вопись, имели хорошую библиотеку. В конце жизни Аника Фе­дорович постригся в монахи. После него осталось не так много драгоценностей, как можно было ожидать, а одежды совсем мало - все деньги вкладывались им в производство.

Его три сына рано вступили в дело, успешно осваивали свои многочисленные вотчины. Действовали сообща, занимались солью, железом, хлебом. Кроме того, что они содержали отряд в тысячу человек во время Ливонской войны, они послали сво­его полководца Ермака на завоевание царства Кучума в Сиби­ри, вследствие чего Западная Сибирь присоединилась к Рос­сийскому государству, участвовали также в борьбе с польско-шведской интервенцией в 1608 - 1613 гг. Строгановы осваивали Арктику, а на Новой Земле держали промысловую колонию. У младших Строгановых появились ювелирные мастерские и мас­терские иконников. Возникла строгановская школа в иконопи­си, для которой характерно миниатюрное письмо, изысканный цветовой строй, манерность поз и жестов. Была в вотчинах и группа крепостной интеллигенции. Некоторые строгановские крестьяне становятся зажиточными и сами заводят дело. Тра­гична судьба сыновей Аники Федоровича - два старших были убиты по дороге в вотчины, а младший - в 1586 году при вос­стании в Соли Вычегодской. Восстали не холопы и крестьяне Строгановых, которые жили лучше прочих, а посадские, при­шедшие из города. Позднее, в имении Строгановых волнений не замечено ни во время восстания Болотникова, ни в Смуту, ни при Степане Разине. Третье поколение Строгановых всту­пило в жизнь в период смуты и агрессии. Но и они сохранили в это время спокойствие и достаток в своих вотчинах, уплачивая большие налоги в разоренную казну. Как и все Строгановы, они имели большую библиотеку и любили читать книги. По­следующие поколения Строгановых были предпринимателями и активно занимались меценатской деятельностью, придержи­вались либеральных взглядов. Деятельность Строгановых де­монстрировала другой тип хозяйственного поведения, нежели тот, что был характерен для средневековой Руси. Основывая свою деятельность на рациональном использовании своей зем­ли, они придавали ей стабильность и эффективность. Благодаря этому династия укреплялась сама и приносила пользу Русскому государству.

Больше возможностей для предпринимательской деятельно­сти в XVI веке, так же как и в предыдущие века, было не в производственной, а в торговой деятельности купцов, ремес­ленников и крестьян. Но по сравнению с XV веком под разви­тие торговли была подведена более мощная государственная база. Более четко разделились город и деревня, хотя городские жители по-прежнему продолжали заниматься земледелием. Из неразвитости ремесла и преобладания первоначальной про­мышленности вытекал набор товаров для торговли: продукты земледелия, меха, сырье, первичная мануфактура, предметы роскоши и украшения. В Москву и другие города на ярмарки в сотнях возов везли хлеб, мясо, рыбу, пищевые продукты в сы­ром и обработанном виде. Крестьяне съезжались в город очень рано, чтобы успеть продать свой товар. Навстречу им из города двигались скупщики сельскохозяйственной продукции. Ино­странцев удивляла дешевизна привозимых в Москву продуктов. Но они также замечали, что в провинции не только трудно пу­тешествовать из-за плохих дорог, но нельзя также купить за деньги хлеб и другую еду. Главным торговым местом в Москве была красная площадь. Откуда расходились ряды: мясные, хлебные кисельные и т. д.

Торговля оживлялась не только в городах, но и на крупных ярмарках. В середине XVI века бь!ла открыта Макарьевская ярмарка, крупные ярмарки были в Холопьевом городке на Мо-логе, в селе Симонова монастыря на Веси-Егонской. На севе­ро-восточной окраине страны в Лампожне и Пустоозере актив­но велась торговля с самоедами (ненцами) и вогулами (манси). На русском севере в XVI веке сложились несколько иные от­ношения, чем в центральных районах страны. Здесь также были зависимые государственные города, но в более свободных во­лостях складывались раннебуржуазные отношения: предпосыл­ки первоначального накопления, образование торговых капита­лов и рынка наемной силы.

В торговле при плохих дорогах большое значение имели ре­ки (Волга, Северная Двина). Что же касается дорог, то здесь путь был особенно тяжелым. Между городами при Иване Гроз­ном было построено 300 ямов - станций для отдыха и смены лошадей. Они были построены для казенных надобностей, движение по ним производилось довольно быстро. Но ими могли пользоваться и частные лица, имея "вид" из приказа и платя деньги. Особенно трудным для движения, опасным было юго-восточное направление. Из Астрахани в Москву купцы ехали караванами 47 дней. По дороге им встречались пустынные пространства, где люди месяцами остаются без хлеба, пи­таясь рыбой и дичью. Очень много было разбойников, и купцы не без основания боялись нападений.1

Торговая и купеческая деятельность, как и все другие виды активной деятельности, трудно сочетались с методами феодаль­ной централизации. Суммы государственных торговых сборов с больших торговых городов определялись наперед при любом результате деятельности. Собирали деньги в казну целовальни­ки или откупщики, не забывая при этом себя. В Москве искус­ственно концентрировался самый крупный капитал, сюда на­сильственно переводились, как и в XV веке, самые богатые купцы (из Пскова, Смоленска, Твери и других городов). При разорении Новгорода в 1570 году, как когда-то в 1477 г., мос­ковских и новгородских купцов против их воли поменяли мес­тами. Массовый характер приобрели подобные переселения в городах Поморья и Приуралья, районах богатейших пушных, рыбных и соляных промыслов. Это обедняло провинцию, но превращало торговых людей в "доходных слуг" московского правительства. А ведь торговое дело, как никакое другое, требо­вало устоявшихся партнерских отношений, доверия. Лишь не­многие из предпринимателей добиваются от правительства пра­ва жить при своих промыслах и на своей земле, хотя Строгановы, например, формально числились в московских "именитых" людях. Это и предопределило их стабильное пре­успеяние. Если многие поморские "сведенцы" конца XVI века, ставшие московскими торговыми людьми, в дальнейшем разо­ряются, то оставшиеся на местах в XVII - XVIII веках выбива­ются в крупных промышленников и купцов.

При появлении более активного торгового капитала усили­вается социальная дифференциация. Из общей массы торговцев выделяются высшие разряды купечества: "гости", "суконники", "корыстные купчины". По Судебнику 1550 года плата за ос­корбление "гостя" составляла 50 рублей, посадника - 5, "черного" - 1 рубль. Во второй половине XVI века оформляется торговая верхушка, создается особый чин гостей, связанных с рядом привилегий и несением определенных служб, создаются две сотни: гостинная и суконная.

Экономическое усиление купечества способствовало его по­литическому укреплению. Но при слабом общем эконо­мическом развитии купцы надеялись только на сильную власть царя, ибо их процветание зависело именно от этого. Поэтому в борьбе с боярством купечество встало на сторону царя. Совсем не случайно на Земский собор 1566 года правительство при­влекло представителей высших разрядов купечества, в уверен­ности найти поддержку (в том числе и экономическую) планам в отношении Ливонии. В целом борьба, начавшаяся в XVI веке - в значительной степени борьба торгово-промышлен­ных людей против феодальных устоев, за создание более благо­приятных условий развития, но в рамках централизованного государства.1 Торговцы и купцы, поддерживая борьбу низов против частновладельческих слобод, при этом сами попадали в зависимость от великого князя. Началось государственное зака­баление городов, подчинение их чиновникам.

Городские жители, купцы и торговцы, в XVI веке желали сами собирать налоги и творить суд на местах. В результате реформ 1550 года был принят закон о земстве - местном само­управлении, но без фактической экономической свободы это оказалось фикцией, так как те же реформы запретили создавать частные, монастырские слободы в городах, приписывали горо­жан к месту жительства, ограничили их право передвижения. Даже когда сам Иван Грозный пытался дать самоуправление горожанам, купцам, они, кроме москвичей, не приняли его, так как в условиях ограниченной свободы теряется навык активно­сти, излишняя инициатива становится просто опасной.

В таких противоречивых условиях существования сам прин­цип купеческой деятельности вызывал в России неоднозначную оценку. В XVI веке, как и сто лет назад, наиболее отрицатель­ную оценку русской торговле дают иностранцы. Бесчестность русского купца и торговли в целом подчеркивается всеми авто­рами. К примеру, итальянский путешественник Барберино, побывавший в России в 1565 году, утверждает, что в меховой торговле русские действуют недобросовестно. Мейсберг, при­езжавший в Московию как посол Священной Римской импе­рии, также отмечает, что купцы в сделках всегда прибегают к обманным приемам и обещаниям. То же свидетельствуют и другие иностранные авторы, побывавшие в это время н Моск­ве.2 Было выявлено даже 13 общераспространенных способов обмера и обвеса покупателей.

Оценивая эту печальную картину нравов старого русского купечества, Н. И. Костомаров, русский и украинский историк и писатель, отмечает, что плутоватость русского торговца -"необходимое условие той степени образованности, на которой еще стояла Россия, и обстоятельств, сопровождавших развитие торговли. Торговля, как и всякая другая ветвь человеческой обра­зованности, проходит различные положения. В первобытные времена она была соединена с разбоями и набегами. На низкой степени цивилизованности она неразлучна с коварством и обма­ном, и чем выше общество становится на пути нравственного и умственного образования, тем более и торговые отношения при­обретают характер честности".1 И в подтверждение своей оценки Костомаров справедливо указывает на то, что сами иностранцы вовсе не были безгрешны в этом отношении и во всей Европе торговые нравы того времени не стояли еще на должном уровне. Но те же иностранцы выгодно отзывались о торговых обычаях городов Пскова и Новгорода. Поссевин и Герберштейн считают, что псковитяне торговые дела вели добросовестно, без хитрости и обмана. Жители Новгорода также, по их словам, отличались об­ходительностью и прямотой характера. Но с тех пор как посели­лись там более хитрые и криводушные жители из московских областей, нравы городов сильно испортились.2 Видимо, в средне­вековой Руси незрелость нравов существовала и потому, что человек вступал из детства сразу в зрелость, не имея промежу­точного периода образования, учения. Физическое состояние не соответствовало духовному. У частных плохих учителей изучали Часослов и Псалтырь. Велика была роль родительской опеки, давления старших. Русские по религиозным соображениям боя­лись опыта иностранцев. При таких условиях возникало желание дать почувствовать силу младшим, слабым, особенно хотели этого те, кто сам долго находился под гнетом силы.

Осуждала ростовщичество в принципе Православная Цер­ковь, но на деле она поощряла различные приемы торговли, сама в них участвовала и разрешала незаконно обходить всякие запреты. Святой Иоанн Златоуст говорил: "...тот, кто приобре­тает какой-либо товар, чтобы получить прибыль, избавившись от него целиком и в неизменном виде, изгоняется из храма Господнего," но Церковь побуждала купцов покупать и прода­вать товары в неизменном виде на ярмарках и в других местах. В России сам Иоанн Златоуст был покровителем некоторых торговых корпораций, в честь его русские купцы строили церк­ви. Формировалась как бы двойная мораль: с одной стороны, распространение практической морали, выразившейся в посло­вицах того времени: "на то и щука, чтоб карась не дремал", "не обманешь, не продашь". Купцам многие завидовали, особенно на Руси, из-за невозможности для большинства разбогатеть таким образом. Идея неправедности купцов имела и более позднее выражение. Ф. Энгельс считал купечество классом, "который, не принимая никакого участия в производстве, за­хватывает в общем и целом руководство производством и эко­номикой, подчиняет себе производителей, становится неустра­нимым посредником между каждыми двумя производителями, эксплуатирует их".1

Но постепенно и в России принцип торговли получал своих защитников, одним из которых был В. Н. Татищев, хотя его деятельность и относится к более позднему периоду. Но, по­скольку его историческая деятельность опиралась на летописи, его взгляды, видимо, отражали настроения более древних авто­ров. Татищев писал, что "во всякой области богатство, сила и честь происходят единственно от прилежности народа к руко­делиям и доброго состояния купечества".2

Рукоделия он уподобляет желудку в организме человека, ко­торый перерабатывает нужные сырые припасы, а купечество как сердце, которое полученные сырые вещества разносит с кровью по организму, регулирует обмен. Где ремесла и купцы в добром состоянии, там все жители - земские, крестьяне и прочие - богаты и довольны. "Ибо когда купец богат, то охотно от крестьянина его рукоделие и трудом приобретенное купит и дороже заплатит, чрез что крестьянин не токмо владельцу и государю надлежащее без тягости заплатит, но и сам предо-вольно имеет; а купец, имея довольство товара, яко внутрь сво-ея области, тако за границы с прибылью продает и тем пошли­ну в казну, а себе прибыль и свой торг от часу умножает. Следственно, все доходы государственные, какого б оные зва­ния ни были, единственно от купечества происходят".3 Приво­дит он в пример и зарубежные страны. Бедные ресурсами и небольшие по размерам Англия и Голландия приобрели силу и почтение только благодаря ремеслам и торговле. В противоположность им Испания, имея из Индии много драгоценных то­варов и свою большую территорию, беднее из-за плохого раз­вития ремесла и торговли, из-за того, что вынуждена много воевать и тратить богатства на своих союзников. Англия также побеждает Францию не в сражениях, а разоряет более удачной торговлей, в результате которой во Франции вместо денег поя­вились бумаги.1

Эти две точки зрения на развитие купечества и торговли по­вторяются в различных вариантах и далее. Но, учитывая исто­рический опыт неистребимости купли продажи в деятельности людей, следует, видимо, не угнетать это явление, а способство­вать его более цивилизованному развитию. Эту идею образно выразил позднее известный заводчик П. Рябушинский: "В той схватке купца Калашникова и опричника Кирибеевича, которая начинается, конечно, опять одолеет Калашников. Может быть, и на этот раз его потом пошлют на плаху. Но идеи буржуазии, идеи культурной свободы - эти идеи не погибнут".

Были попытки и в XVI веке выразить деловую этику куль­турных хозяев и торговцев. Идеал ее - самостоятельный хозяин, готовый решать свои проблемы единолично, опираясь на хоро­шее знание дела, на собственную инициативу, предпри­имчивость и смекалку. Здесь складывались традиции, профес­сиональные секреты, деловая этика. Нормы складывающегося поведения нашли отражение в "Домострое" под редакцией Сильвестра.2 В "Домострое подробно описываются действия доброго хозяина, живущего "по отеческому преданию и по хри­стианскому закону". Всего добивается он не силой и грабежом, а старанием, живет по средствам и расчетливо. Если кто, глядя на других, живет не по средствам - это бесчестье. Если берешь в долг - надо отдавать. Поощрять честных и расторопных слуг. О деле подумать прежде всего.

В XVI веке, как и в XV, наибольшие возможности для обо­гащения и предпринимательской деятельности представляла внешняя торговля.

Внешняя торговля, имея существенное значение для благо­состояния государства, определяла и некоторые направления внешней политики России. К ликвидации Татарского ханства, например, побуждали и торговые интересы. Казань держала в руках Волжский путь, который вел на Восток - в Персию и Среднюю Азию, за Урал, в Сибирь. В 1552 году Казань пала, в 1556 году происходит присоединение Астрахани, постепенно русские распространились и в Сибири. В 1559 году в результате военных действий потерпел поражение Ливонский орден, по­этому Россия с 1558 по 1583 гг. владела портом Нарвой. Опре­делялась и торговая специализация городов; через Нарву торго­вали с Западной Европой, через Архангельск - с Англией, Вологда и Ярославль переплавляли товары на внутренний ры­нок и обратно, а Астрахань была воротами на Восток. На Вос­ток Московия посылала товары, частично обработанные, на Запад - сырье.

В торговле с Востоком, при сохранении традиционных това­ров вывоза - мехов и воска, наметились изменения. К началу XVI века русские вывозили кожу, сало, продукты переработки леса, продукты сельскохозяйственного производства - лен и пеньку. Экспортировались и изделия городских ремесленников, в особенности металлистов, кожевенников; железные горны, косы, топоры, рукавицы, свечи, мыло. Спрос на пушнину уси­ливал движение промышленных людей в поисках "угожих со­болиных мест".

В XVI веке русские торговцы уже проникали далеко за Урал в Мангазею (на восток от устья Оби).1 В связи с организацией этих экспедиций на местах производилась скупка продовольст­вия и в большом количестве предметов охотничьего снаряже­ния, в том числе материалов для выделки одежды и обуви. Все это, несомненно, способствовало торговому оживлению в стране.

В начале XVI века с Европой Россия торговала через по­средников Прибалтики, Швеции, Дании, Польши. С введением "нарвского" плавания Россия стала торговать без них. Дж. Флетчер отмечал, что когда русские владели Нарвой, ежегодно через таможню проходило до 100 судов, груженных льном и пенькой. Через Нарву в Россию поступали тонны серебра, ко­торые переплавлялись в русские монеты на денежных дворах. Русское денежное дело переживало необычайный расцвет. Поя­вилось даже специальное руководство для купечества - "Торговая книга", где объяснялось, как выгоднее вести замор­скую торговлю. Торговля с Западной Европой способствовала оживлению местных рынков. Спрос на сельскохозяйственное сырье вызывал усиленную скупку его по деревням торговыми людьми, которые затем свозили его к Холмогорам к приходу иностранных кораблей. Но все-таки удельный вес русских то­варов в общеевропейском товарообороте не был в XVI веке особенно значительным.

Внешняя торговля осуществлялась под покровительством государства: это помогало ей, но имело и отрицательные сторо­ны. Например, казна оптом скупала все товары, которые при­возили греки и персы, и перепродавала с большой выгодой для себя. Самые доходные места также находились в ведении каз­ны. Она собирала пошлины с портовых городов - Архангельска, Нарвы, Астрахани, имела доход от питейного дела, продажи мехов, собирала пошлины за икру, от железных рудников, от перечеканки иностранной серебряной монеты.

Но самым характерным направлением во внешней торговле России XVI века была торговля с Англией,1 о чем следует особо упомянуть. В середине XVI века произошла крупная перемена в торговле Западной Европы и России. Раньше торговля шла через Балтийские порты, принадлежавшие Тевтонскому ордену, и через Литву и Польшу. Блокада России этими странами за­держивала рост товарообмена. Поэтому очень важное значение имело открытие англичанами в XVI веке Беломорского пути в Русское государство. Открытие было связано с ростом капи­талистических отношений в Англии. Английское купечество, "смелые купцы - искатели приключений", энергично искало новые рынки для обмена продукцией английских мануфактур на сырье и редкие колониальные товары. Английская наука выдвигала новые географические гипотезы; многочисленные экспедиции отправлялись во все углы земного шара. Одной из задач было открытие кратчайшего пути в Китай и Индию, ми­нуя принадлежащие Испании и Португалии морские сообще­ния и трудную сухопутную дорогу через турецкие владения. Таким путем представлялся путь через Ледовитый океан вокруг Азии. Эта история английского предпринимательства (без войн) очень поучительна для России.

11 мая 1553 года три английских корабля с названиями "Благая надежда", "Благое упование", "Эдуард - благое пред­приятие", с экипажем в 116 человек вышли из устья Темзы. Экспедиция была организована "Обществом купцов, предпринимателей, искателей открытия стран, земель, островов, госу­дарств и владений неизвестных и доселе не посещаемых мор­ским путем". Уменьшившийся спрос на английские товары вынудил лондонских купцов искать новые рынки сбыта. Они поставили перед экспедицией цель - обнаружить северо­восточный проход в богатейшие страны Востока, Индию и Ки­тай. В главные кормчие был избран опытный моряк Ричард Ченслер. 11 участников экспедиции были купцами.

Два корабля погибли, а корабль Ченслера 24 августа 1553 года, на удивление экипажа, оказался в устье Северной Двины у Холмогор в неведомой Московии. Они бросили якорь у монастыря св. Николая (у будущего Архангельска). Местные жители сердечно отнеслись к мореплавателям, привозили им еду, не прочь были бы поторговать, но свято соблюдали запрет своего государя на внешнюю торговлю. Ченслера в качестве английского посла принял Иван IV. Он, готовясь к войне с Ли­вонией, был заинтересован в том, чтобы получить из Англии вооружение и мастеров. В марте 1554 года Ченслер отправился в обратный путь, увозя грамоту Ивана IV о праве свободной торговли для англичан и московские дары. Но по дороге домой их ограбили голландцы. Тем не менее английские купцы по возвращении Ченслера создали в 1555 году акционерное обще­ство "Московская компания", которое сыграла огромную роль в московско-английских отношениях. Вместе с Ченслером представители этой компании были посланы для заключения договора в Московию. Экспедиции англичан был оказан ра­душный прием и предоставлены обширные права: беспошлин­ная торговля во всех городах, возможность иметь дома, лавки, нанимать работников, отвечать за свои действия только перед государем. Англичанам предоставили каменные палаты умер­шего сурожанина Ивана Бобрищева, имущество которого пе­решло в княжескую казну.

Из нарождающейся в России северной буржуазии была сформирована торговая делегация русских купцов в Англию, отправившаяся туда из Холмогор вместе с Ченслером на анг­лийских судах.

Посольство возглавил Осип Нипея-Вологжанин, а среди купцов поехали "лучшие двинские люди и холмогорцы" Миха­ил Косицын и Феофан Макаров "с товарищами". Но этот ко­рабль погиб, товары потонули или были разграблены. Нипея-Вологжанин чудом спасся, был принят королем и королевой Англии, получил грамоту на русскую беспошлинную торговлю. Многих английских мастеров отпустили в Россию. Но Россия не смогла воспользоваться полученными правами, так как не имела средств для морского передвижения, как Англия. Анг­личане же быстро обосновались в России, построили поселок в устье Двины. Отсюда товар на лодках доставляли в Вологду и Холмогоры. По дороге в Москву англичане строили усадьбы, а в Вологде основали факторию. В Москву, на Варварку, анг­личане выписывали семьи. С потерей Нарвы главным направ­лением русских оказалась дорога на Белое море. Вслед за анг­личанами в Россию стали ездить голландцы, торговым путем которых стала Кола, куда они ездили с 1565 года.

Главным предметом торговли Англии было сукно. Из Рос­сии они вывозили мех, воск, пеньку, кожу, много других това­ров. Часть сырья англичане обрабатывали прямо на месте. Так были заведены, например, канатные мануфактуры в Холмого-рах и Вологде. Русскими канатами был оснащен весь флот Анг­лии, что дало повод Московской компании хвалиться, что бла­годаря ей была разгромлена "непобедимая Армада"1.

Но больше всего англичан интересовал транзитный путь через Россию в Китай, Персию и Бухару. Русские торговые лю­ди, боявшиеся потерять выгоды от транзитной торговли, запре­тили это. Ганзейские купцы сильно потеряли от торговли анг­личан с русскими, но и самим англичанам составили конкуренцию голландцы. Само московское правительство дела­ло попытки установить непосредственные связи с рынками За­падной Европы. Иван IV, к примеру, в 1567 году посылал куп­цов "в заморские земли", в Антверпен - Ивана Тимофеева и Тимофея Смывалова, и в Англию - Степана Твердикова и Фе­дора Погорелова.

Между тем Московская компания процветала. Число акцио­неров выросло за десять лет вдвое. Но неудачные попытки сва­товства Ивана IV к английской королеве и ее племяннице ухудшили дело. Нератифицированными со стороны Англии оказались также и союзные договоры. В XVII веке английская торговля стала вызывать недовольство русских купцов. Царь Алексей Михайлович воспользовался поводом - казнью Карла I в 1649 году, и издал указ о выдворении английских купцов из страны, кроме Архангельска.

Еще одним важным вопросом, связанным с предпринима­тельством в XVI веке, является проблема городов как становя­щихся центров ремесла и торговли. Самый характерный городской процесс для XVI века - это переход от вотчинников в ве­дение государства. До XVI века на территории Московской Ру­си преобладали сравнительно небольшие, но зато сильные го­рода-крепости, в большинстве своем военно-политические центры бывших удельных княжеств. Торгово-промышленное население таких городов было, как правило, невелико (лишь немногие города имели более тысячи дворов).1 В связи с эко­номическим подъемом в большинстве регионов Руси регистри­руются новые городские поселения - до 40 на начало XVI века.. Меняется и правовое положение города. Большая часть городов отбирается от бывших удельных князей2 и превращается в госу­даревы посады. Это время упадка старых русских городов вечевого устройства. Одновременно в Северо-Восточной Руси поднимаются новые великокняжеские города, большая часть которых возникла не по экономическим, а по государственным соображениям, по распоряжению правительства.