Состояние экономики. Торговля 1 страница

¹ В то же время корчма в Беларуси была местом, где крестьяне всех возрастов и состояний, могли отдохнуть после работы, посидеть и потолковать, послушать новости и свидеться с нужным человеком Здесь справлялись свадьбы, решались споры, заключались различного рода сделки В праздничные дни молодежь танцевала под скрипку, а чаще под свой народный инструмент - дуду, похожую на волынку.

Однако со второй половины XVII в. в Беларуси начался экономический упадок, обусловленный прежде всего разрушениями в ходе военных действий, сокращением численности населения. Если в XVII-XVIII вв. в передовых странах Европы шел процесс быстрого накопления капитала, а в Англии в 60-е гг. XVII-XVIII вв. начался промышленный переворот, то власти ВКЛ вынуждены были поднимать хозяйство страны из руин. Оно разрушалось антифеодальной казацко-крестьянской войной 1648-1651 гг., войной Московского государства и Речи Посполитой за белорусские и украинские земли 1654-1667 гг., Северной войной 1700-1721 гг. «Утраченное столетие» - так можно охарактеризовать то время относительно хозяйственной истории Беларуси. Естественный процесс экономической жизни был прерван. Только к середине XVIII в. экономика Беларуси достигла довоенного уровня. Это сказалось и на увеличении численности населения: с 1,5 млн в 1717 г. до 3,6 млн человек в 1791 г.

В целях выхода из кризиса в королевских имениях стали раздавать землю крестьянам, переводя их на денежный и натуральный оброк. Магнаты стали восстанавливать фольварки. В результате к середине XVIII в. количество пустовавших земель сократилось вдвое. К 1760-м годам сельское хозяйство в основном было восстановлено: увеличилась площадь пахотных земель, повысилась культура земледелия, возросло количество продуктивного скота, наметилась тенденция специализации сельскохозяйственного производства. Со второй половины XVIIJ в. расширялась передача имений в залог, что постепенно вело к превращению феодальной формы собственности на землю в буржуазную.

Уже во второй половине XVI в. в ряде мест работали небольшие кирпичные заводы, а в имении Войниловичей в Котлове - бумажная фабрика [2, с. 176]. В XVII и особенно в XVIII вв. наблюдается процесс становления мануфактурного производства, основанного на разделении труда и ручной ремесленной технике. Причем монополия цехов на городских рынках обусловила размещение мануфактур в малых городах и местечках, входивших в магнатские владения. В 30-е гг. XVIII в. стала работать мануфактура по 'производству стеклянных изделий в местечке Уречье Бобруйского повета, фарфоровая - в местечке Свержень. Княгиня Анна Радзивилл в первой половине XVIII в. построила в своем имении несколько фабрик. В Налибо-ках она основала стекольный завод и зеркальную фабрику, в Смольгове -фабрику керамических изделий, в Королевичах - обойную. В 1751 и 1753 гг. были основаны мануфактуры по производству шелковых поясов и суконных тканей в Слуцке. Во второй половине XVIII в. мануфактуры в Беларуси получили довольно широкое распространение. На 53 мануфактурах в то время работало несколько тысяч рабочих, преимущественно крепостных крестьян

[17, с. 65]. В селах довольно широко было распространено ремесленное производство, на котором работали ткачи, портные, плотники, кузнецы, кожевенники, слесари.

Большие усилия по развитию промышленности предпринял подскарбий ВКЛ А. Тизенгауз, которому покровительствовал король. В 1765 г. по поручению С. Понятовского он принял руководство королевскими экономиями на территории Беларуси и Литвы. Как гродненский староста, он решил упорядочить Гродно по образцу столицы государства. По его инициативе в 1760-1780-е гг. рядом с городом был построен промышленно-культурный центр, включавший административную, производственную и учебную зону В предместьях Гродно были основаны суконная, шелковая, полотняная, каретная, оружейная, кожевенная фабрики, а также завод железных и медных изделий. Только в 1777-1780 гг. А. Тизенгауз построил 23 фабричных учреждения, в том числе по производству златотканых изделий, столового белья, чулок, кружев, игральных карт. На них работали 3 тыс. человек. Подканцлер И. Храптович в 1790 г. построил в своем имении Вишнево первую в Беларуси доменную печь. Три фабрики - суконную, бумажную и полотняную - открыли братья Сапеги. Однако большинство предприятий работало с малой прибылью или они были даже убыточными.

В XVI—XVII вв. постепенно развивалась внешняя торговля. Беларусь являлась важным транзитным путем, по которому российские товары выйози-лись на запад, а европейские ввозились в Россию. В начале XVII в. внешней торговлей занималось около 800 купцов из 30 городов Беларуси [105, с. 222]. Экспортировались в первую очередь воск, меха, смола, вяленая свинина, хмель, льняное семя, конопля, зерно, бобровая струя, кожевенные изделия: уздечки, крылья седел, ремни, рукавицы и другие товары. Большая часть этих товаров шла в города Польши, Прибалтики, Украины, Румынии, Венгрии, Турции, Московского государства. Могилев, Витебск, Полоцк торговали через Ригу Этот город-порт был главным рынком сбыта белорусской сельскохозяйственной продукции. Причем в XVI в. происходил постоянный рост цен на зерно и муку, стоимость которых возросла в 5,3 -8,8 раза. Подобная ситуация отразилась и на внутреннем рынке, где цена бочки ржи, с учетом падения стоимости денег, возросла в пять раз Первая половина XVII в. в Беларуси характеризовалась дальнейшим ростом торговли, хотя в тот период начался отход экономики страны от магистрального пути развития других европейских стран [68, № 1, 2003, с. 26-27]. Со второй половины XVII в. экспорт товаров начинал преобладать над импортом, который состоял из английских и немецких шерстяных тканей, голландского и вестфальского полотна, селедки, вина, железа, меди, свинца, металлических изделий, предметов роскоши.

Но уже в XVII в. во внешней торговле стали наблюдаться и трудности, связанные с тем, что такие традиционные для ВКЛ товары, как меха и воск, перестали доминировать в экспорте. Кораблестроение, рост городов в Западной Европе вызвали повышенный спрос на зерно, лесоматериалы, пеньку, лен -продукцию магнатско-шляхетских имений. Феодалы, пользуясь своими привилегиями, добились права беспошлинного вывоза этих товаров.

Торговля же мещан ограничивалась. Во второй половине XVII в. в Великом княжестве действовало правило, согласно которому процент прибыли определялся в зависимости от происхождения купца. Евреи имели право брать только 3 % дохода, иногородние - 5, местные - 7 %. В то же время торговое сословие выделялось среди мещан и низшего слоя шляхты своим достатком и даже богатством. В этом смысле шляхта с завистью смотрела на торговцев. В XVII в. рядом местных постановлений мещанам, разбогатевшим на торговле, даже запрещалось носить шелковую одежду, дорогие меха.

Во второй половине XVII - первой половине XVIII вв. из-за продолжительных войн торговля приходила в упадок. Ее, как и развитие экономики в целом, тормозила и практика государственного регулирования цен. Вилен-ские купцы в связи с этим жаловались раде, что такая экономическая политика разрушает город и торговлю, что люди в этих условиях, дескать, должны превратиться в гуннов, вандалов или эмигрировать, или пойти в казаки. Процветали грабежи. По этой причине в 1698 г могилевские купцы приняли решение на год прекратить торговлю с Пруссией и Россией. Развитие торговли сдерживалось и отсутствием хороших путей сообщения Например, на переезд из Бреста в Люблин требовалось две недели.

Центральная власть предпринимала меры по исправлению ситуации. В 1764 г. сейм поручил финансовым комиссиям заботы о торговле, мануфактурах, мерах, векселях. С 1766 г. на всей территории государства устанавливалось единство мер и весов В том же году правительство Речи Поспо-литой ввело обязательные для всех сословий (в том числе и шляхты, духовенства) единые пошлины. При этом отменялись внутренние пошлины.

С середины XVIII в. в стране начался подъем экономики. Вторая половина столетия была для ВКЛ временем зарождения капиталистических отношений, в основе которых лежало первоначальное накопление капитала. На территории Беларуси этот процесс встретился с рядом трудностей, связанных с особенностями общественно-политического феодального строя. Существовала монополия шляхетской собственности на землю, крепостническая зависимость крестьянства, сдерживавшая отток населения в города. Тем не менее определенный экономический прогресс имел место. Это проявлялось как в сельском хозяйстве, так и в развитии городов, торговли." Крупные феодалы, во владениях которых проживало около 30 % населения

Беларуси, интенсифицировали ведение хозяйства в фольварках, переводили крестьян на чинш, вводили новые, более рациональные орудия и приемы труда. Рост урожайности, расширение посевных площадей, увеличение поголовья скота, развитие рыночных связей, увеличение численности населения (к концу XVIII в. оно превзошло показатель 1648 г.) - все это свидетельствует о хозяйственном подъеме экономики.

Еще в начале XVII в. разрабатывались планы значительного улучшения путей сообщения В частности, в 30-е гг. рассматривались проекты соединения Балтийского и Черного моря через Вилию и Березину и через приток Буга Муховец и Припять. Однако воплощаться в жизнь эти планы стали только во второй половине XVIII в. В 1778-1784 гг. на деньги гетмана М. Огинского строились два благоустроенных тракта: один от Слонима до Пинска через Логишин, а другой из Пинска на Волынь. Первый из них практически соединял Вильно и Минск с Брестом и Варшавой. В 1765 г. было начато строительство Огинского канала, соединявшего Щару с Ясельдой, а через них - Днепр с Неманом. Ученый ксендз Ф. Нервой по поручению финансовой комиссии в течение трех лет проводил очистку русла Немана. Уже во время разделов Речи Посполитой был завершен Днепровско-Бугский канал, соединивший Пину с Муховцом. В 1784 г. по этому пути в Варшаву и Гданьск прошел первый караван судов. Все эти коммуникации создавались с привлечением как государственных, так и частных средств.

Развитие городов

Торговля во многом зависела от развития городов, численности их населения. В середине XVI в. на территории Великого княжества Литовского было 112 городов и местечек, в том числе: 40 - в центральной и западной части и 16 - в Поднепровье. В Полоцке насчитывалось 1500 дворов, в Бресте - 1 тыс., в Гродно и Пинске - по 700. Этнические белорусы составляли 80 % населения городов. Евреев было от 2 до 8 %. Если судить по распространенным названиям улиц (Немецкая, Русская, Татарская, Литовская), в городах проживали и представители этих этносов [78, с. 37]. Иноэтни-ческое население часто не входило в сословие мещан, а объединялось в свои общины с особыми правами и привилегиями. В конце XVI в. число таких общин достигло 300, они объединяли около 16-20 % населения [92, т. 1, с. 6] Как правило, города имели по несколько десятков, а то и сотен волок земли, т.е. они не порывали связей с сельским хозяйством. В это время в жизни городов происходили определенные сдвиги. На основе магдебургского права закрепилась система городского самоуправления, цеховая организация производства, развивались ярмарки и торговые традиции. В середине XVII в. в Беларуси было 42 города и 425 местечек [92, т. 18, кн. II, с. 160].

В 1648-1667 гг. белорусские города подверглись страшному разорению. В Бресте, к примеру, в 1648 г. было 1500 дворов, осталось после войны 869, в Полоцке соответственно 1502 и 102, в Кобрине 478 и 148, в Витебске 982 и 56, в Турове 400 и 111, в Пинске 994 и 299, в Бобруйске 409 и 170, в Ляховичах 215 и 17, в Мире 477 и 295, в Слуцке 1479 и 82. В Могилеве из 2367 дворов было сожжено 1790. В 1660-е гг. сейм вынужден был освободить на четыре года от всех государственных повинностей 20 белорусских городов [105, с. 223] Ни один из городов в то время не насчитывал более 10 тыс. жителей. Всего в городах жило 150 тыс. человек, в местечках - 250 тыс. [78, с. 36].

Центральная власть ВКЛ, заинтересованная в росте доходов от городов, защищала их жителей от феодалов, поддерживала развитие городов через магдебургское право, которое предоставляло им частичное самоуправление. Правда, магдебургские привилегии относились только к тем жителям, которые на момент предоставления городу этого права были вольными от феодальных повинностей. И поскольку великокняжеская власть не могла освободить зависимое от феодалов население городов, это в значительной мере сдерживало возникновение экономически сильного «третьего сословия». Ситуация осложнялась и тем, что в середине XVII в. 15 белорусских городов и больше половины местечек принадлежали крупным феодалам-магнатам, стояли на их земле и находились под их управлением [78, с. 39]. Даже привилегированным городам, имевшим магдебургское право, невозможно было избавиться от насилия вельмож, так как у последних имелись свои войска, а суды были настолько беспомощными, что с ними считался только бедный и слабый. Из-за непомерных шляхетских привилегий на беспошлинную торговлю и винокурение городская торговля развивалась слабо. Ремесла влачили жалкое существование ввиду низкой покупательной способности обедневших низших и средних слоев.

Со второй половины XVII в. началось постепенное возрождение хозяйственной жизни городов. Возрастала их роль как центров ремесел, внутренней и внешней торговли. В то время существовало 200 видов ремесел, профессий и специальностей; 24 % их были связаны с обработкой металлов. Многие изделия продавались на внутреннем рынке. Ремесленники белорусских городов были объединены в цехи. Цеховые уставы сурово регламентировали производственную деятельность ремесленника. Они устанавливали количество и качество изделий, цены на сырье, оптовые и розничные цены и т п. В определенный период цехи, защищая своих членов от конкуренции, содействовали развитию городского ремесла. Но вскоре суровая цеховая регламентация начала сдерживать деятельность ремесленников, тормозить дальнейшее развитие ремесленнического производства.

В тот период утверждались и крепли социально-политические, правовые нормы жизни городов. Горожане, вопреки феодальному своеволию, грабительским поборам и сословному унижению, добивались улучшения деятельности городского самоуправления, отстаивали свои права и привилегии. Иногда ради этого они брались за оружие, как это было в Полоцке в 1667 г., в Гродно - в 1670 и 1726 гг., в Минске - в 1700 г., в Могилеве - в 1733 г.

В борьбе с магнатским самоуправством и феодальной анархией города, как правило, поддерживались властями ВКЛ. В 1661 г мещане Могилева, а несколько позднее и Гродно, получили право избрания городских войтов. Члены магистратов Витебска, Могилева и Гродно получили в то время шляхетские права. В 1764 г. сейм ликвидировал в городах судебную юрисдикцию шляхты и духовенства. Горожане, жившие на юридиках феодалов, стали подвластны магистратам. Была создана особая сеймовая комиссия по упорядочению социального положения в городах. Мещанам гарантировалось право на собственность, свободу занятий ремеслами, торговлей, куплю-продажу домов и другого имущества. Устанавливалось также право свободно менять место жительства.

В 1776 г. все города, кроме воеводских и поветовых центров, были лишены магдебургского права, что встретило резкое возмущение у населения. Тем не менее города продолжали развиваться. К лучшему менялся их облик. Наиболее красивым, по описанию современников, был Вильно Здесь в XVIII в. имелось много каменных домов, около 40 монастырей и храмов. В Вильно жило в то время 20 тыс. человек [2, с. 231]. Преимущественно в городах размещались промышленность и ремесла. Под Вильно было несколько заводов, в Гродно - четыре кирпичных завода. Под Пинском и в Кричеве работали поташные заводы. Перерабатывающая промышленность была представлена мельницами и спиртзаводами.

Во второй половине XVIII в. в экономике городов произошли заметные сдвиги к лучшему. При этом их восстановление в восточной части Беларуси шло быстрее, чем в западной и центральной Большинство из них вышли из состояния запустения, в котором они оказались во второй половине XVII -начале XVIII в. В 1770-1790-е гг. на территории Беларуси насчитывалось 41 город и 397 местечек. В них жило 370 тыс. человек, или 11 % всего населения края. В то время заметно возросло значение Витебска, Минска, Гродно, Слонима и намного упал вес Полоцка, Бреста, Пинска, Новогрудка [1, с. 76-77]. В Гродно, Витебске, Чечерске, Шклове были построены каменные ратуши. Небольшие ратуши были возведены в Слониме и Шерашове. В конце XVIII в. преобразился Гомель, который Екатерина II подарила фельдмаршалу П. Румянцеву-Задунайскому. При нем вместо деревянного был

построен великолепный каменный замок. Наследник фельдмаршала канцлер Н. Румянцев также любил Гомель и заботился об его украшении. Им были воздвигнуты церкви св. Петра и Павла, св. Троицы и Преображения Господня на кладбище, построены также католический костел, большое здание для духовенства, духовное училище, ланкастерская школа, школа благородных воспитанников, а также гостиные дворы, аптека и др. Строительство дворцово-паркового ансамбля в Гомеле явилось замечательным достижением градостроительства. В конце XVIII в. такие же комплексы строились С. Зоричем в Шклове, Г. Потемкиным в Кричеве, 3. Чернышевым в Чечерске. В хозяйственной жизни городов возрастало значение ремесленного производства. В наиболее крупных из них ремесленники составляли 30-40 % от общего числа жителей: В то же время все более заметными становились явные признаки разложения цеховой организации ремесленного производства Поэтому количество цехов в некоторых городах уменьшилось, хотя численность ремесленников возросла.

Большие города обычно являлись крупными торговыми центрами. Отмена в середине XVIII в. таможенной линии между русскими губерниями и левобережной Украиной улучшила условия для вывоза товаров в Россию и из Беларуси. В 1792 г. из Беларуси и Литвы было экспортировано в Россию товаров на 2,5 млн злотых и импортировано - на 2,2 млн, в Польшу соответственно 1,5 млн и 650 тыс. злотых [1, с. 78].

Важную роль в развитии торговли играли ярмарки. Некоторые из них длились в течение нескольких недель. На ярмарки везли свои товары не только жители близлежащей округи, но и купцы из отдаленных белорусских городов и зарубежных стран. Наиболее популярными в конце XVIII в. были ярмарки в Минске, Шклове, Бешенковичах, Зельве и Островно. Серьезным препятствием в деятельности купцов, как и ремесленников, было самовольство магнатов и шляхты. Они грабили купцов, разгоняли ярмарки и базары. В целях защиты своих торговых интересов в ряде городов (Могилеве, Пин-ске и др.) создавались цехи купцов, которые регулировали порядок купли и продажи, отношения между торговцами и др.

В городах, особенно крупных, все явственней проявлялись социальные противоречия между состоятельными слоями населения и беднотой. Городская верхушка самоуправствовала, обогащалась за счет городских финансовых средств, перекладывала тяжесть податей на средние и низшие слои мещанства, что, естественно, вызывало недовольство. Социальная борьба городского населения осложнялась его неоднородным национальным составом, различием в вероисповедании, принадлежностью к разным юридикам.

Сельское хозяйство. Положение крестьянства

Развитие сельского хозяйства -основной отрасли экономики в XVI-XVIII вв. - сдерживало сохранение феодально-крепостнического способа производства. Значительные изменения как в социально-экономическом, так и в правовом положении самого многочисленного сословия - крестьянства произошли в результате волоч-ной померы. До этой реформы основными группами крестьян были люди «похожие» и «непохожие», крестьяне-слуги, челядь невольная. После реформы, которая, как уже указывалось, проводилась с середины XVI в. до середины XVII в., практически все крестьяне стали крепостными [195, с. 218]. В XVII в. существовали тяглые, осадные крестьяне, слуги и огородники. Тяглые отбывали панщину по два дня в неделю, а также толоки, гвалты, платили чинш от 6 до 21 гроша с волоки (в зависимости от качества земли) и натуральный оброк. Они должны были ремонтировать дороги, предоставлять подводы для перевозки грузов, заготавливать сено и др. Осадные крестьяне были менее зависимы, чем тяглые. Они не ходили на барщину, но их чинш составлял 30 грошей. Другие повинности они отбывали наравне с тяглыми крестьянами. Крестьяне были неравномерно обеспечены землей и рабочим скотом Около 10 % от их общей численности полностью или частично были лишены средств производства. Основным источником существования для многих из них являлся наемный труд у богатых односельчан или в господском хозяйстве. Самой бедной частью крестьян были огородники, халупники, кутники. Огородники, как правило, не имели полевого надела, только огород. Халупники имели только хату, а у кутников и того не было Они ютились в углах у других крестьян. Это была довольно распространенная категория феодально-зависимого населения. В западных и центральных районах Беларуси их называли «коморники» (от слова «камора» - кладовая, амбар). Каморы для жилья им предоставляли владельцы дворов, рассчитываться за что каморники были обязаны различного рода отработками. Каморники занимались ремеслами, мелкой торговлей (коробейники), батрачили - ходили на поденщину за прокормление, реже арендовали небольшой участок (иногда - грядку) земли за деньги или за выполнение определенных повинностей.

Привилегированными по отношению к этим категориям были крестьяне-слуги: ремесленники, кузнецы, конюхи и др. Они были относительно обеспеченными, больше имели земли. На вершине крестьянского сословия находились бояре-путные и бояре-панцирные. Они наделялись землей на условиях несения военной службы.

На социально-экономическом состоянии деревни, крестьянского сословия сказывались результаты аграрной реформы, проведенной на основе

«Уставы на волоки». На западе и в центре Беларуси крестьянская община уже в XVI в. фактически была ликвидирована. На востоке до реформы дело дошло только в конце XVI - начале XVII в. И здесь завершался процесс закрепощения крестьян, взамен общинного внедрялось подворное землепользование, что вело к замене общинно-коллективистских методов работы на индивидуалистические. В западном и центральном регионах Беларуси переход от натурального к товарному производству происходил на основе фольварка и расширения барщины, в восточном - главную роль играла денежная рента. Усиливалась социально-экономическая дифференциация деревни. Угнетаемое панами и властями крестьянство не располагало прежде всего необходимым количеством тягловой силы для выполнения барщины, извозных повинностей и обработки собственных земельных наделов. На востоке Беларуси на 100 дворов в среднем приходилось 300 лошадей, в западной части на 100 дворов - 41 лошадь, хотя это компенсировалось волами, численность которых достигала 161 на сто дворов. «Техническое» оснащение крестьянина, если верить очевидцу, англичанину Коксу, было скудным. Телега изготавливалась без применения железа. На лошади узда и шлея были из лыка. Топор являлся универсальным инструментом, так как других не было [2, с. 197]. Поэтому вполне естественно, что средняя урожайность зерновых в конце XVI в. составляла один к трем, т.е. на меру высеянного зерна собирали три. Поскольку производство зерна не удовлетворяло потребностей в деньгах, в хозяйствах увеличивалось производство технических культур: хмеля, конопли и особенно льна. Значительное развитие получило пчеловодство. В Брестском старостве, к примеру, на 100 дворов приходилось 40 ульев. Это способствовало втягиванию крестьянского хозяйства в рыночные отношения.

Частые опустошительные военные действия на белорусской земле в XVI—XVIJI вв. отрицательно сказывались на сельскохозяйственном производстве. В результате военных действий 1654-1667 гг. больше половины пахотных земель перестали обрабатываться, а в наиболее потерпевших районах пустошью лежало почти все поле. В Витебской экономии в 1667 г. нетронутыми оставались 74 % земли, в Мстиславском воеводстве - до 70 % [108, с. 287]. К опустошениям и лишениям, связанными с войнами, добавлялись трудности, вызывавшиеся стихийными бедствиями. В 1588, 1659 и 1710 гг. в крае свирепствовали голод и моровая язва. Пожары 1610,1655 и 1715 гг. опустошали целые города и деревни. Крестьянству неоднократно приходилось тяжким трудом восстанавливать сожженное и разрушенное, давать новую жизнь опустевшей, заброшенной земле. Его заботами восстанавливалось сельское хозяйство, хотя земля принадлежала господствующему классу феодалов. В соответствии со Статутом 1588 г. монопольное

право на владение землей законодательно закреплялось за магнатами" и шляхтой. «Простого стану человек» полностью отлучался от земли, «ани куплею своею держати» ее не мог.

Крестьяне стремились не уступать своего права на землю. Опираясь на обыденное право, они еще в начале XVIII в. совершали торговые операции с землей. В инвентаре имения Здятел за 1715 г. отмечено, что во всей волости «подданства не выкупленные ад пана грунты один другому запродавали» [8, с. 243]. Документ 1742 г. констатирует, что «хлопство... со злости и своеволия своего фунты экономичные посторонним людям продавать, закладывать и заводить звыкли» [8, с. 243]. Власти боролись с этим явлением. Документально, юридически устанавливалось, что давность владения землей не позволяет считать ее полной собственностью крестьянина. К нарушителям широко применялись большие штрафы. Судебная инструкция 1755 г. гласила, что подданные «грунтов и сеножатий продавать или сдавать в наем не имеют права... если же кто-нибудь без разрешения двора это сделает... - 10 коп денег на двор отдать должен будет» [8, с 243].

Однако это были, скорее, частные случаи. Общим же принципом земельных отношений являлось то, что крестьянин получал от землевладельца кусок земли, за что выполнял в его пользу определенные повинности Фактически складывалось так, что в то время крестьянам выделялось такое количество земли, которое могло обеспечить жизнеспособность и платежеспособность их хозяйств. Площадь среднего крестьянского надела в XVII в. - первой половине XVIII в составляла, как правило, не менее пол-волоки, т.е. несколько более 10 га. Если надел был меньшим, то ему выделялись дополнительно участки из так называемого позанадельного фонда, причем за них платились меньшие налоги. В тех случаях, когда землевладельцы были заинтересованы в привлечении на свои земли новых крестьян, они шли на уменьшение повинностей, за малую плату (третий или четвертый сноп) сдавали не засевавшиеся земли. Вновь прибывшим крестьянам в течение нескольких лет уменьшались повинности (по сравнению со старожилами).

Крестьяне и сами проявляли инициативу. Они скрыто начинали обрабатывать запущенные земли, что позволяло не платить налоги. В начале XVIII в. отмечалось, что на Туровщине «все деревни имеют по лесам новые разработки нерушей, с которых ничего не платят» [8, с. 245]. Такие же данные имеются по Кричевскому староству и др. Все это в какой-то мере улучшало крестьянскую жизнь. К середине XVIII в. сельское хозяйство достигло некоторых успехов в развитии агротехники, повысилась урожайность, увеличилось поголовье скота. Расширился внутренний рынок, развивались товарно-денежные отношения. Все это отразилось на государственной политике расширения фольварков.

Являвшееся основной производительной силой, содержавшее своим трудом шляхту, церковь, войско, государство в целом, крестьянство облагалось тяжелыми повинностями. Основными из них были барщина, дякло и чинш. В соответствии с этим крестьяне подразделялись на тягловых и чиншевых. Барщина была тяжелой повинностью, узаконенной жестокой эксплуатацией. Причем ее размеры для своих подданных землевладелец устанавливал сам. Приведем свидетельство очевидца, датированное 1585 г.: «На работу крестьяне обязаны выходить и становиться на назначенном месте с восходом солнца и оставлять работу сразу после захода солнца. Работу должен заказывать войт или урядник. Хто б после заказа не вышел на работу, за такое непослушание должен отработать за один день два дня, не покидая территории панского двора, а за второй день - четыре дня, также находясь на дворе. Если кто-нибудь не вышел на работу все три дня или на протяжении шести недель по разу на неделе, особенно летом, то за эту неделю в кандалах должен работать во дворе. После этого такой человек уряднику должен дать барана. Если б и после „того у него случались невыходы на работу, тогда - бичевание возле столба» [8, с. 245]. В зверском отношении к крестьянам обвинял шляхту ректор Виленской академии, а затем королевский проповедник П. Скарга. Однако все призывы к гуманности оставались «гласом вопиющего», поскольку ослабление угнетения крестьян означало уменьшение доходов их владельцев.

Нормы феодальной эксплуатации крестьян постоянно возрастали. Из инвентаря, принадлежавшего магнату Сапеге имения Люшнево (недалеко от Барановичей) за 1646 г., следует, что крестьянская семья (хозяйство), которая пользовалась волокой земли, должна была работать на барщине всю неделю летом и 4 дня в неделю зимой, 20 дней в году - на толоках, три раза в год давать подводу и работника для перевозки грузов на расстояние до 225 км, давать бочку ржи (285 кг), бочку овса (202 кг), 10 вязок конопли и 30 литовских грошей чинша. Кроме того, все трудоспособные члены семьи должны были выходить на «гвалты» (уборка сена, строительство мостов, плотин и т.п.). Причем количество «гвалтов» феодал определял сам. Женщины были обязаны работать («когда скажут») на панских огородах, прясть и ткать на панском дворе, белить полотна и выполнять другие работы. Причем, снижать минимум крестьянских повинностей феодалам строго запрещалось. Эта мера использовалась для того, чтобы не было стимула для побега крестьян от одних феодалов к другим.