Искусство ахеменидского Ирана

(середина 6 в. до н. э. — 330-е гг. до н. э.)

Иран находится на плоскогорье, вокруг которого вздымаются горные хребты, от­деляя его от других областей переднеазиатского мира. Однако уже в 4 и 3 тысяче­летиях до н. э. западная часть Иранского нагорья — Элам, а также его северо-запад­ные районы, где жили касситы, а севернее их — луллубеи, находились в культурных и военных контактах с Двуречьем и сло­жившимися там обществом и государством шумерийцев.

Климат Иранского нагорья резко конти­нентальный, суровый: сильно различие температур дня и ночи, времен года, очень мало дождей, мало воды в немногих реч­ках, большое количество засоленных зе­мель-солончаков.

Только там, где естественным образом вырастала трава, появилось кочевное ско­товодство» Земледелием же возможно было заниматься только с помощью искусствен­ного орошения.

Очень рано жители Иранского нагорья начали разрабатывать богатые залежи ме­таллов — меди, олова, свинца, золота, се­ребра, железа, а кроме того — нефти.

Посередине 6 в. до н. э., в течение один­надцати лет — с 550 по 539 г. до н. э., царь персов (одной из этнических групп Иранского нагорья) Кир II (Кируш) из рода Ахеменидов (правившего в области Парсамаш, в Центральном Загросе) пу­тем энергичных военных захватов разгро­мив Вавилон, создал обширнейшее госу­дарство, включавшее, кроме самого Ира­на, почти все остальные районы Передней Азии: Двуречье, Малую Азию, Сирию, Ар­мянское нагорье. Сын его, царь Камбиз, присоединил в 538 г. До н. э. к этой импе­рии даже Египет. Таким образом, к по­следней четверти 6 в. до н. э. деспотиче­ское рабовладельческое персидское госу­дарство стало, правда, на относительно не­продолжительный срок (немногим более двухсот лет) могущественной державой Древнего Востока.

На основе этой исторической «ситуа­ции» сложились и черты официального, придворного искусства Ирана времени правления династии Ахеменидов, в кото­ром своеобразно слились изобразительные приемы и мотивы искусства многих наро­дов Передней Азии.

В архитектуре развилось дворцовое строительство, грандиозное по масштабам, пышное по скульптурному оформлению, как бы олицетворявшее мощь государства и его правителей.

Дворцовые ансамбли, сохранившиеся в городах Персеполь и Сузы — столицах этого государства, являются наиболее характерными и яркими памятниками ар­хитектуры ахеменидского Ирана.

Персеполь, как его называли древние греки, город-крепость, построенный в 6— 4 вв. до н. э. (начат около 520 г. до н. э.) в одной из горных долин царем Дарием и его сыном «Ксерксом, был общегосударст­венным культовым центром для торжест­венного празднования весной иранского Нового года Ноуруза, а также резиден­цией, в которой проходили торжественные коронации царей.

Грандиозный по масштабам архитектур­ный дворцовый комплекс Персеполя пред­ставлял собой гармоничное целое. Его окружала, защищая, массивная и высокая стена из сырцового кирпича. У подножия ее строили свои дома жители города.

Как и в ассирийском зодчестве, весь ан­самбль построек Персеполя был возведен на монументальной террасе, площадью 450x300 м и высотой более 12 м. Терраса эта была вырублена в естественном скаль­ном основании и укреплена по сторонам кладкой из мощных каменных блоков. На террасу можно было попасть лишь по од­ной двухмаршевой пологой лестнице в два крыла, расположенной с северо-западного ее угла. Поднявшись по этой лестнице, посетитель оказывался перед сооружен­ным при Ксерксе парадно оформленным проходом — пропилеями с четырьмя фигурами гигантских (около 8 м в высоту) человекоголовых крылатых быков. Эти фантастические стражи ворот близки по облику ассирийским «шеду», но они не монолитные, а сложены из многих блоков камня. За пропилеями, несколько южнее расположенное, находилось здание-храм «Ворота всех стран». При входе в него были изваяны быки в 10 м высотой.

Все постройки на платформе, начиная от пропилеи, были размещены на ней по строго выверенному плану»-' по парал­лельно идущим осям, но свободно по отно­шению друг к другу. Для строительства использовали местный светлый песчаник. Композиционным центром ансамбля яв­лялся парадный приемный зал, так назы­ваемая «ападана Дария-Ксеркса». Распо­ложенный рядом с пропилеями, он был приподнят над остальными частями двор­цового комплекса благодаря оставленному под ним дополнительному выступу скалы. Наружные,его стены, возведенные из не­прочного сырцового кирпича, были поэто­му сделаны очень массивными, имели тол­щину 5,6 м. Обширнейшее же внутреннее пространство ападаны, площадью 62,5 х 62,6 м, перекрывали кедровые балки, ле­жавшие на 36 колоннах (по 6 колонн в ряд) очень легких и стройных, высотой 18,6 м.

В этом грандиозном помещении для официальных приемов, которое как бы символизировало и представляло мощь империи и где могло одновременно при­сутствовать большое количество людей, было просторно и светло. Зал просматри­вался из конца в конец, так как расстоя­ние между колоннами достигало 8,74 м, и весь был хорошо освещен лучами света из сквозных проемов, расположенных высо­ко, под самым перекрытием. Декоратив­ный эффект рядов колонн с капителями сложной конфигурации — с волютами и спаренными протомами быков — еще усиливался благодаря тому, что они были сделаны из камня разных оттенков, а не­которые детали их сверкали позолотой (например, капитель конца 6 — начала 5 в. до н. э. в Тегеране, в Археологическом музее). С трех сторон ападану окружали портики, центральный из которых имел колонны из темно-серого мрамора и был расположен, как в архитектуре Ассирии и Митанни, между двумя мощными баш­нями из сырцового кирпича Левее а паданы находилось помещение без порти­ков, но еще более обширное, может быть, сокровищница — зал ста колонн царя Ар­таксеркса II, балки перекрытия которого покоились на 10 рядах по 10 колонн. Между ападаной и этим залом пологая парадная лестница в два крыла вводи­ла на еще одну платформу, где была рас­положена жилая интимная часть комплек­са — тахчара: зимний дворец Дария и дво­рец Ксеркса с так называемым гаремом, зданием, которое состояло из многих не­больших комнат.

Четкость планировки персепольского ансамбля выражена и в симметрии раз­мещения его помещений, дворцов. Так, симметричны по отношению друг к другу входные пропилеи и «Ворота всех стран», ападана Дария-Ксеркса и зал ста колонн Артаксеркса II.

Общегосударственное, культово-церемо­ниальное назначение всего персепольско­го ансамбля, и, в первую очередь, ападаны Дария-Ксеркса, как и во дворцах асси­рийских царей, подчеркивали настенные, высеченные на камне рельефные компози­ции. Рельефы были расцвечены красным, зеленым, синим и желтым (в некоторых местах краска сохранилась). Кроме того, рельефные изображения были дополнены вкладками из бронзы и разноцветных паст. Уже на боковых сторонах платформы ападаны и вводящей на нее лестницы, скомпонованные симметрично, в унисон с равновесием общей архитектурной компо­зиции, разворачиваются многофигурные полосы рельефов. В центре лестницы — наиболее официальный рельеф, большой текст о сооружении ансамбля, увенчанный окрыленным солнечным диском. По бокам его изображение льва, нападающего на быка,— символического «борения», олицетворяющего равноденствие. У первого марша лестницы, слева, в трех поясах выступают персидские гвардейцы, воины-эламитяне и мидийцы. На том же уровне справа — шествие представителей наро­дов, подвластных Ахеменидам: мидийцы, эламитяне, вавилоняне, армяне, арабы, не­гры ведут коней и верблюдов, несут Драгоценные сосуды в качестве даров к подно­жию царского трона. На рельефах других частей персепольского ансамбля — в его дворцах изображены: царь Дарий в сопро­вождении вельмож и жрецов на троне перед жертвенником огня бога солнца Ахурамазды, или принимающий намест­ника (сатрапа) Мидии; торжественно-победоносная, символическая схватка царя с фантастическим чудовищем, олицетворя­ющим силы зла, мрака.

Художественное единство Персеполя особенно велико в связи с тем, что все его рельефы и другие скульптурно-архитек­турные детали по пластическому, мерно повторяющемуся ритму подчинены обще­му ритму архитектуры. Формы всех изо­бражений в меру обобщены, но вырезаны удивительно тонко и очень декоративно. Движение всех персонажей на рельефах и характер их размещения но отношению друг к другу спокойно-размеренные. Все сцены созданы по одному и тому же кано­ну (несмотря на то, что выполняло релье­фы большое число мастеров). Такой деко­ративной цельности рельефов, подчинен­ных строгой канонизации, симметрии распределения сюжетов и сцен, не знали даже дворцы Ассирии. Скульптура Персеполя, являясь органичным изобразительным элементом архитектурного комплекса, придавала ему гармоничную, величавую пышность.

В 330 г. до н. э. Персеполь был разгром­лен войсками Александра Македонского, погиб в пламени пожара. До наших дней на прежнем месте сохранились только платформы, части портика с быками, не­многие колонны ападаны и каменные порталы дверей.

Дворец в Сузах был построен на протя­жении 6—4 вв. до н. э. царями Дарием, Ксерксом и Артаксерксом III. Сложный по плану, он, однако, повторял во всех сво­их главных элементах те архитектурные решения, которые как образцовые были воплощены в ансамбле Персеполя. Отдель­ные помещения также возвышались на искусственных каменных платформах и состояли из парадных залов и жилых по­мещений, однако здесь, в Сузах, располагались по сторонам больших открытых дворов. Грандиозной была ападана в Су­зах: площадью в 10 400 кв. м, с колоннами, высотой в 20 м и диаметром 1,6 м. Орга­ничным элементом дворцовой архитекту­ры Суз являлись керамические панно. Они теплые звучные по цветовой гамме, основанной на декоративных сочетаниях синего, желтого, зеленого, белого и чер­ного тонов. Невысоким рельефом на них были переданы вереницы гвардейцев царя с бесстрастными, не индивидуализирован­ными лицами, выступающих мерным, ве­личавым шагом в пышных орнаментиро­ванных одеждах (Париж, Лувр). Все было подчинено и в этом случае созданию выразительного декора, отвечающего тор­жественным архитектурным ритмам.

Круглая скульптура Ахеменидов сохра­нилась в немногих образцах. В облике этих памятников гармонично сочетаются тради­ционные для переднеазиатского искусства типизация черт лиц и обобщение, мону­ментализация основных масс с большой мягкостью в проработке отдельных форм. Характерными примерами могут служить голова статуи царя, возможно, Дария I (конец 6— начало 5 в. до н. э., Париж, Лувр) и голова статуя царевича из Персе-поля (5 в. до н. э., Кливленд, музей).

Ахеменидское искусство, впитав насле­дие всего переднеазиатского искусства и творчески переработав его, создало новое решение внутреннего пространства — парадные многоколонные дворцовые по­мещения; типы необычайно стройных колонн; изобильную, но гармоничную, неразрывно связанную по стилю с архи­тектурой систему ее декоративного оформ­ления — рельефов, привратных изваяний, сложных скульптурных капителей колонн, керамических панно.

Ахеменидская держава была последним древневосточным государством. Она рас­палась под натиском эллинского мира, бо­лее передового по социальной структуре и экономике, под ударами армии Александ­ра Македонского (в 331—330 гг. до н. э.). На территории переставшей существовать Ахеменидской империи, в Передней Азии и Египте, в конце 4 в. до н. э. возникли эллинистические государства. В результа­те происходившего еще ранее, в 5 в. до н. э., взаимовлияния культур эллинского мира и Ахеменидской державы, широкого торгового обмена искусство Древнего Во­стока оказало огромное влияние на целый ряд этапов развития античного искусства. Этот процесс продолжался и много позже падения государства Ахеменидов.

Раздел III