Архитектура. Скульптура и рельефы

Для митаннийской архитектуры, памят­ники которой изучены еще далеко недо­статочно, характерны массивность и при­земистость общих пропорций и членений крепостных стен, культовых и дворцовых сооружений. Характерны для архитекту­ры Митанни и постройки разного назначе­ния типа «битхиланик Дворец-храм в Телль-Халафе (древняя Гузана), сооруженный при царе Капаре в начале 1 тысячелетия до н. э., является интереснейшим образцом зодчества Ми­танни. Принятое в науке определение «дворец-храм» основано на двойном функ­циональном назначении помещений этого здания. Дворец-храм Капары — это наибо­лее ранний из известных в настоящее вре­мя и очень яркий пример постройки типа сиро-хеттского и сирофиникийского «бит-хилани» (общесемитское название, обо­значающее в переводе «дом галереи»).

Определяемый таким местным терми­ном тип зданий восходит к древнейшему традиционному жилому дому Северной Сирии, «Бит-хилани» имеет прямоуголь­ный план, причем фасадом является одна из длинных сторон постройки. Особо ха­рактерным признаком «бит-хилани» слу­жит, кроме того, портик на фасаде, флан­кируемый двумя прямоугольными в плане башнеобразными выступами, над которы­ми имеется своего рода балкон или гале­рея с решетками. Балки перекрытия портика лежат обычно на одной или трех опорах — колоннах или скульптурах» вы­полнявших функцию опор. Широкий пор­тик открывал свободный доступ внутрь здания нагретому воздуху и солнечным лучам, что было необходимо в более про­хладном, чем в Южном Двуречье, климате горных северосирийских районов. Для этой же цели служили и оконные проемы, которые зачастую делали в стенах по сто­ронам портика.

Во дворце-храме Капары, постройке ти­па «бит-хилани», сразу обращают на себя внимание такие стилистические признаки, как прямоугольный план, могучие высту­пы-башни, словно охраняющие находя­щийся между ними портик. Еще несколько выступов и башен на противоположной, задней стене уравновешивали ритм этих архитектурных форм, которые придавали сооружению Капары устрашающий кре­постной облик. Грозно возвышалось зда­ние на вершине холма, в цитадели города, обращенное к нему глухой задней стеной. Оно было хорошо видно издалека благодаря окраске. Возведенные из сырцового кирпича стены покрывала штукатурка, покрашенная желтой охрой. На светлом фоне стен особенно четко выделялась обильная скульптурная декорация.

Как это типично для многих зданий ти­па «бит-хилани», три круглые Скульптуры, две мужские и одна женская, из темно-се­рого базальта служили опорами для балок портика (Берлин, Государственные му­зеи). Столпообразные, статичные фигуры верховных божеств Митанни, стоящих на спинах двух львов и быка, несли на своих высоких шапках-тиарах всю тяжесть плоского перекрытия портика. «Геомет-ризму» архитектуры вторили вертикаль­ность общей композиции, плоскостная трактовка, срезанность боковых сторон фигур-постаментов, подчеркнуто углова­тые переходы от боковых к лицевой объ­емно-плоскостной стороне фигур-кариа­тид. Установленные строго фронтально на массивных кубах-подножиях, которые приподнимают их над спинами животных, эти главные персонажи торжественного убранства храма прекрасно воспринима­лись и с дальнего расстояния. Монолит­ными силуэтами выступали они вместе с подножиями, как в раме, в прямоуголь­нике лоджии. Притягательно сверкали инкрустированные белки глаз с черными точками как бы остановившихся зрачков.

Другие скульптуры из базальта были размещены парами по сторонам лоджии, входа в центральный зал, а также бокового входа. Это фантастические, связанные с мифологией и культовыми представления­ми, трехмерные фигуры крылатых сфинк­сов, грифонов, существ с человеческими головами, телами в перьях и хвостами скорпионов с жалами (Берлин, Государ­ственные музеи; Халеб, музей). Все они были включены в систему кладки стен как элементы их конструкции. На спине каж­дой фигуры были уложены следующие ряды кирпичной кладки. Конфигурация этих скульптур подчинена прямоугольной форме каменных блоков, из которых они высечены, прямоугольной структуре ча­стей здания, его объемов и стен. Фигуры плоские с боков, полностью объемны только их головы. На поверхности извая­ний орнаментально, декоративным релье­фом прорезан рисунок перьев и шерсти.

Так же подчеркнуто геометризована, что сообщает ей своеобразную большую выразительность, и статуя богини, сидя­щей на троне, найденная в одном из помещений храма (начало 1 тыс. до н. э., не сохранилась прежде в Берлине, в Госу­дарственных музеях).

Понизу снаружи здание было опоясано полосой из рельефных композиций на ка­менных плитах-ортостатах, которые были прикреплены к основной кладке из сырцо­вого кирпича. На ортостатах были выре­заны в низком, плоском рельефе фигуры львов, оленей, птиц, фантастических су­ществ, борющихся людей, охотников (Бер­лин, Государственные музеи; Балтимор, Галерея искусств Уолтерса). Они обраще­ны с двух сторон к входу, то есть подчи­нены единому общему ритму движения.

Очевидно, все эти образы, так же как фигуры бога-отца, богини-матери и их сына в портике, связаны с культом. Харак­тер исполнения рельефов —геометризо­ванное и уплощенное обобщение всех форм. Крупномасштабно очерченные общие си­луэты и детали придают композициям сво­еобразную яркую выразительность. Эмо­циональное воздействие рельефов усилено цветовыми сочетаниями: они вырезаны на плитах из темно-серого диорита и желто­ватого известняка, которые чередуются на фоне охристо-желтой стены здания. К то­му же у многих рельефных фигур, как и у круглых скульптур, сверкают инкрустиро­ванные светлые белки глаз и пронзитель­но глядят черные точки зрачков.

ИСКУССТВО АССИРИИ (13—7 вв. до н, э.)

В течение 4 и 3 тысячелетий до н. э. бу­дущая Ассирия, ставшая одним из веду­щих государств Передней Азии в первой четверти 1 тысячелетия до н. э., находи­лась под сильным влиянием шумерийской культуры. В одном из святилищ этого времени, храме богини плодородия Инанны Иштар, в древнейшей столице Асси­рии городе Ашшуре были найдены скуль­птуры, идентичные по стилю исполнения шумерийским. В 15 в. до н. э. область бу­дущего ассирийского государства находи­лась в политической зависимости от госу­дарства Митанни. Ассирийское же государство с царем во главе его, сильным войском и многочисленными чиновниками оформилось в 14 в. до н. э, в северо-восточ­ной части долины Тигра. В начале 1 тыся­челетия до н. э, Ассирия превратилась в сильнейшее рабовладельческое государст­во с развитой торговлей, в военную держа­ву, подчинившую себе к 7 в. до н. э. силой оружия почти всю Переднюю Азию и да­же временно Египет. Централизация вла­сти в руках ассирийских царей способст­вовала тому, что искусству предъявляли совершенно определенные требования про­славлять деяния победоносных царей и во­енную мощь государства. В связи с этим в отличие от искусства Египта и искусст­ва Двуречья ранних периодов искусство ассирийского государства имело более оп­ределенно выраженное светское назначе­ние, было, в первую очередь, искусством придворным, хотя многие сюжеты, темы, изображения по-прежнему неизменно свя­заны с религией.

Мощь Ассирии, основанная на кровавом подавлении и эксплуатации многих наро­дов, была лишь относительной. Сразу пос­ле смерти царя Ашшурбанапала, в 626 г. до н. э., на Ассирию надвинулась с Иран­ского нагорья армия государства Мидия, которую поддержал вступивший с ней в союз восставший Вавилон. (Во главе Ва­вилона встал ассирийский военачальник Набопаласар.) В 614 г. до н. э. этими воен­ными силами был взят город Ашшур, а в 612 г. до н. э. под их ударами пала столица Ассирии Ниневия. В 605 г. до н. э. по­следние ассирийские отряды были разби­ты вавилонскими войсками на Северном Евфрате, при Каркемише. * Архитектура была в Ассирии, как и по­всюду на Древнем Востоке, ведущим ви­дом искусства. В стране возводили гран­диозные храмы, великолепные дворцы, мощные крепости.

Города в Ассирии в связи с ее специфи­ческой торгово-военной историей возника­ли и развивались на торговых магистра­лях, но в естественно защищенных пунк­тах, по высоким речным берегам. Круп­нейшие из них, в которых были открыты наиболее значительные памятники архи­тектуры и изобразительного искусства: Ашшур — древнейший город Ассирии, Кар-Тукульти-Нннурта (13 в. до н. э.), Дур-Шаррукен (вторая половина 8 в. до я. э.) и столицы государства — Кальху (Калах, современный Нимруд) в 9 в. до н. э. и в 8—7 вв. до н. э. Ниневия (сов­ременный Куюнджик). Многие из них были четко спланированы (Кар-Тукульти-Нинурта, Ниневия, Дур-Шаррукен). Ас­сирийские города 13—7 вв. до н. э. имели крепостной облик: были защищены от нападений врагов мощными стенами с выступающими наружу башнями-контр­форсами и рвами.

В ряде черт архитектуры и некоторых строительных приемах Ассирии чувству­ются следы хурритского и хеттско-мало-азийского влияния. Это массивные квад­ратные оборонительные башни по сторо­нам ворот в городских стенах, во дворцах и храмах, а также система кладки самих стен из сырцового кирпича (высотой до 15—18 м и толщиной около 6 м) с зубцами по краю из обожженного кирпича, на фундаменте из каменных глыб.

Храмы, которые имели центральное по­мещение, были возведены на искусствен­ных платформах, в чем ясно видно продол­жение не угасшей шумерской традиции. Часть же храмов строили по хетто-хуррит-скому типу: они имели портик на фасаде и помещения, сгруппированные анфиладой. (Такими же двумя разными приемами планировали и дворцы.) При храмах, по­священных семи главным богам (как и в Шумере), возводили зиккураты, обычно в семь ярусов, которые были ярко окрашены в разные цвета. Иногда зиккураты быва­ли сдвоенными, например при храме, по­священном двум богам Алу и Ададу в го­роде Ашшуре. Как и в Шумере, зиккурат в Ассирии — это архитектурный образ, зрительно воплощающий представления о богах, обитающих на горных вершинах, находящихся в небесной вышине над всем обыденным.

Наиболее хорошо сохранившиеся и под­дающиеся реконструкции памятники, ар­хитектуры Ассирии — храмы, крепости и дворцы — относится ко времени правле­ния царей Тукульти-Нинурты I (13 в. до н. э.), Ашшурнасирапала II (883— 859 гг. до н. э.), Саргона II (722—705 гг. до н. э.) и Ашшуроанапала (668—626 гг. до н. э.).

Открытые раскопками, дошедшие до наших дней в развалинах дворцы Асси­рии в первую очередь благодаря ча­стично сохранившемуся на них богатому архитектурно-скульптурному убранству и росписям, дают яркое представление об уровне развития и стилистических особен­ностях архитектуры и изобразительного искусства.

Типичнейшим примером ассирийской дворцовой архитектуры является дворец конца 8 в. до н. э. царя Саргона II (Шар-рукена), его резиденция в городе Дар-Шаррукене (современный Хорсабад). Дворец, как и весь этот город (площадью в 18 га), был построен по четкому плану за пять лет, между 712 и 705 гг. до н. э. Дворец выстроен на краю города, на ис­кусственной террасе, в четырнадцать мет­ров высотой, из кирпича-сырца, облицо­ванного каменными глыбами. Часть двор­ца, асимметрично размещенного в город­ской цитадели, выступала за городскую оборонительную стену и также была за­щищена крепостными башнями, стояв­шими на равных расстояниях друг от друга. В комплекс дворца, общая площадь которого была десять гектаров, входило около двухсот помещений — парадных, приемных, служебных, жилых, хо­зяйственных, распределенных по шумер­ской традиции вокруг открытых дворов. Помещения были узкими, длинными и вы­сокими. Имелись в нем также три храма с одним зиккуратом из семи уступов. В качестве несущих опор (балочных пере­крытий из кедра) служили деревянные колонны с каменными базами. Входы пе­рекрывали арки, а внизу, по сторонам проходов, были помещены по две монументальные (высотой 4,20 м и 5,50 м) скульптурные фигуры «шеду» (как их называют ассирийские тексты) — изобра­жения богов — охранителей дворца в виде львов и быков с человеческими головами и крыльями (Париж, Лувр). Исполнены они в технике высокого рельефа, переходя­щего на передних частях фигур в круглую скульптуру. Построение и форма этих изваяний подчинены форме блока камня и системе кладки стены (на их спинах лежали блоки следующего ряда кладки входных арок).

В 9 и первой половине 8 в. до н. э. та­ких быков (например, из дворца Ашшур-

онасирапала II, Лондон, Британский му­зей) и львов изображали пятиногими (что­бы и сбоку и в фас были видны четыре ноги). Этот прием — выразительное, точ­но отработанное средство передачи образа могучего фантастического существа, кото­рое и грозно шагает вперед и несдвигаемо стоит на месте. Входящий во дворец, а потом проходящий под аркой видел «стра­жа» ворот сначала в покое, а затем в дви­жении, но в обоих случаях с четырьмя конечностями.

В кладку стен дворца Саргона II, на­пример в храмах и в оформлении входов, были введены полосы изразцов — глазурованных кирпичей с яркими многоцветны­ми символическими изображениями розе­ток и «деревьев жизни». В нижней части стен парадных покоев помещались длин­ные полосы рельефных фризов.

Дворец царя Ашшурбанапала, относя­щийся к последнему периоду расцвета ас­сирийского искусства во второй половине 7 в. до н. э., идентичен по принципам пла­нировки и декоративного оформления.

В развалинах этого дворца в городе Нине­вии (современный Куюнджик) открыты, кроме разнообразных произведений изо­бразительного искусства, многочисленные глиняные таблички с клинообразными текстами, составлявшие знаменитую в древности библиотеку царя Ашшурбана­пала и давшие возможность познакомить­ся с высоким уровнем ассирийской культуры.

Рельефы. Компоновка ассирийской скульптуры была подчинена архитектони­ке зданий, как и во всех культурах хетто-хурритского круга., Для понимания и оценки изобразительного творчества Ас­сирии чрезвычайную ценность представ­ляют настенные рельефы 13 в. до н. э. вре­мени Ту культи-Нину рты I, первой поло­вины 9 в. до н. э.— из»дворца Ашшурнаси-рапала II в Кальху, из дворца Саргона II в Дур-Шаррукене, последней четверти 8 в. до н. э., и из помещений дворца Ашшурбанапала, 7 в. до н. э.

Дворцовые рельефы высечены на алеба­стровых плитах, так называемых ортостатах, которыми облицовывали понизу ос­новную кладку стен из кирпича-сырца. При этом создавали многометровые, свя­занные между собой по смыслу и по сюже­там композиции — своеобразные панно на камне. В сценах культовых (например, предстояние у «древа жизни» из дворца Ашшурнасирапала II в Кальху, Париж, Лувр), военных и охот прославляли царст­венных владельцев каждого из дворцов, могучих владык Ассирии. Общая изобра­зительная система рельефов уже вполне установилась ко времени Ашшурнасира­пала II, к первой половине 9 в. до н. э. Сло­жился нерелигиозный канон прекрасного, физически необычайно мощного человека, воина-победителя. Фигуры и, главное, ли­ца всех людей, в том числе и царей, для воплощения этого образа идеализировали и типизировали: создавали тип ассирийца с правильными чертами, с густыми вью­щимися волосами и бородой, нарочито отказываясь от портретности. Таково, например, рельефное изображение Ашшурнасирапала II, сидящего с чашей в руке (из его дворца в Кальху, Лондон, Британский музей). Общей плоскостно-декоративной трактовке изображений был подчинен и условный разворот фигур, также канонизированный к 9 в. до н. э.: голову, нижнюю часть корпуса и ноги пе­редавали в профиль, глаз — в фас, ближ­нее к переднему плану плечо — в про­филь, дальнее — в фас (в том числе и на рельефах бронзовой обивки ворот царя 4Салманасара III в Балавате, 859—827 гг. до н. э., Лондон, Британский музей). Гармонично включены в орнаменталь­ный ритм рельефов, в их плоскость полосы клинообразных надписей — рассказы о победах, славословие царям. Таковы дина­мично построенные композиции осад кре­постей, преследования врагов или диких животных, например, из дворца Ашшуршасирапала II (Лондон, Британский му­зей). При тонкой моделировке объемов фигур и орнаментальной прочерченности многих деталей в них единый главный прием передачи: подчинение всех рельеф­ных изображений плоскости стены, эффек­ту верхнебокового освещения, в связи с ос­новным назначением рельефов служить иллюстративным рассказом, в зримых об­разах подтверждающим, закрепляющим повествование царских анналов, высечен­ных на тех же плитах.

Еще более подчеркивала большие пло­скости, объемы и орнаментально передан­ные детали рельефов раскраска (почти ни­где не сохранившаяся) черным, красным, синим, зеленым и желтым по белому фону. Черно-коричневые контуры оттеняли си­луэты всех фигур людей, животных и про­чих изображений. Ритмически-гармонично размещенные голубые и синие лошади, красные одежды всадников, черные воло­сы и бороды, красно-коричневые «пятна» лиц и обнаженных частей тел — рук, плеч, ног, красно-синие участки одежд и расте­ний, бахромы и орнаментов тканей, юве­лирных украшений, возможно, с позо­лотой — вот характерные сочетания в де­коративной раскраске ассирийских релье­фов.

Стиль ассирийских рельефов несколько изменялся от века к веку. Различные ста­дии этого развития и разнообразнейшие решения можно проследить по рельефам разного времени из дворцов царей Ашшурнасирапала II в Кальху, Саргона II в Дур-Шаррукене, Синаххериба и Ашшурбанапала — в Ниневии. Кроме того, в пре­делах одного комплекса исполнение не

везде одинаково по мастерству: одни ком­позиции выполнены первоклассными ху­дожниками-творцами, другие — ремеслен­никами-исполнителями. Типичнейшими примерами рельефов высокого образного и художественного уровня из дворца Ашшурбанапала являются ортостаты со сце­нами охоты на львов в царском зверинце в композиции так называемой «Большой львиной охоты» (Лондон, Британский музей). Очень мягко, пластично прорабо­таны тела прыгающих, пораженных стре­лами и убитых зверей, в частности широко известных раненых льва и львицы. Эти фигуры полны напряженного драматиче­ского содержания. Особенно выразительна смертельно раненная львица, пытающая­ся приподняться.

В рельефах того же времени (Ашшурбанапала), но передающих дворцовые шест­вия и культовые сцены, в связи с их офи­циальной значимостью, господствует тор­жественная замедленность, статичность движений и поз.

Росписи Ассирии совершенно аналогич­ны по сюжетам и декоративной системе исполнения принципам расцвечивания рельефов. Таковы, например, росписи из некоторых помещений дворца Саргона II, изображающие процессии, в которых царь представлен шествующим в сопровожде­нии приближенных и воинов. Таковы же лучше сохранившиеся и этим особо цен­ные полосы росписей из дворца ассирий­ского наместника Шамшиилу в провинци­альном ассирийском городе Телль-Борсип-пе (Телль-Ахмар) в Северном Двуречье. Последние, однако, несколько неоднород­ны стилистически, так как были выполне­ны в разное время, от второй половины 9 в. до середины 7 в. до н. э. Нанесены они по тонкой белой известковой обмазке, наложенной на сырцовую стену, по слою глины, смешанной с рубленой соломой. Сюжеты — дворцовые шествия с участием царедворцев (Халеб, музей), ассирийские воины, побеждающие врагов, кони, колес­ницы. Местами можно проследить после­довательные стадии работы художников. Сначала черной краской* наносили конту­ры изображений, а затем уже другие крас­ки: красно-коричневую, ультрамариново-синию, черную и белую, розовую и голу­бую. Стиль росписей плоскостный, деко­ративный, основан на локальных цвето­вых сочетаниях.

Круглая скульптура. В ассирийской пластике преобладает рельеф. Однако в Ассирии создавали и изолированно стоящие, трехмерные» то есть круглые скульп­туры. Исполняли такие произведения на основе тех же стилистических закономер­ностей, что и рельефы. Характерно четко подчеркнутое образное начало — главное в пластической трактовке и конструкции скульптур — их торжественно-величавое «стояние» или «сидение» на троне и, та­ким образом, подчинение и круглой пла­стики ясно выраженной архитектонике интерьеров зданий. Обобщены, монументализированы их основные объемы, отте­ненные небольшим количеством орнамен­тально-декоративно прорезанных деталей. Это бахрома одежд, орнамент, браслеты, серьги, наконец, напряженные мускулы на могучих руках и ногах всех персона­жей. Таковы каменные статуи царей Ашшурнасирапала II (Лондон, Британский музей) и Салманасара III (Стамбул, Ар­хеологический музей), статуэтка царя Ашшурнасирапала II из янтаря, перво­начально с инкрустацией золотом и по­лудрагоценными камнями (Стамбул, Ар­хеологический музей). Две первые скульп­туры изображают царей в виде верховных жрецов. Они были установлены в храме, в культовых нишах и являлись объектом поклонения наряду со статуями богов. Композиция их строго фронтальна, обра­зы идеализированы: прославляется вели­чие и огромная физическая сила царей.

Отточенность профессиональных средств ассирийской пластики и росписей бы­ла основана на творческом восприятии отобранных практикой традиций шумеро-хетто-митаннийского искусства; строгой регламентации — канонизации наиболее действенных приемов. Кроме того, очевид­но художники, руководившие оформле­нием ассирийских дворцов, были очень одаренными творцами. Владея к тому же названными выверенными средствами, они могли бесконечно варьировать компози­ции, включающие даже элементы офици­альных моделей, образцов, которые име­лись в придворных мастерских.

Особое совершенство, концентрация творчески переработанных традиций в ис­кусстве Ассирии могут быть объяснены и притоком в царские мастерские лучших художников со всех концов подчиненной этому государству Передней Азии. В рам­ках придворного парадного, искусства, в границах официальных канонов художни­ки Ассирии применяли разнообразные пластические ритмы для передачи тор­жественного, величавого покоя, в разной мере динамичных движений и ситуаций, но всегда создавали композиции, подчи­ненные строго последовательно декоратив­ный нормам и действенной, отвечающей официальному заданию изобразитель­ности.