Неплохо было бы повторить некоторые маршруты и сравнить с тем, что было

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКАМ

Е.К. Поненко

студентка Хабаровского государственного института искусств и культуры

З.С. Лапшина

научный руководитель, доцент ХГИИК

ПРАВОСЛАВНАЯ ИКОНА В КУЛЬТУРЕ ПОВСЕДНЕВНОСТИ КРЕСТЬЯН – ПЕРЕСЕЛЕНЦЕВ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

В России сквозь века на самых разных социальных уровнях была характер-на сакрализация иконами всякого пространства вокруг человека. И в XVI, и в XVII, и в XIX вв. их можно было найти не только в каждом доме, но почти в любом общественном заведении, будь то магазин, железнодорожная станция, больничная палата или суровая тюремная камера.

Еще в XVII в. это удивляло приезжих гостей. «У всякого в доме, – писал Па-вел Алеппский, – имеется бесчисленное множество икон, украшенных золо-том, серебром и драгоценными каменьями, и не только внутри домов, но и за всеми дверями, даже за воротами домов; и это бывает не у одних бояр, но и у крестьян в селах, ибо любовь и вера их к иконам весьма велики» [5]. В конце царствования Алексея Михайловича в Образной палате хранилось более 8200 подносных икон в серебряных чеканных окладах и без окладов. «Там же хра-нилось множество образов, оставшихся от прежнего времени, как наследие, большей частью в золотых и серебряных чеканных окладах, с каменьями; сверх того, сохранилось более 600 старых и ветхих икон» [6].

Известный русский экономист и публицист В.П. Безобразов посетил Вла-димирский край в начале 1860-х гг. с целью наблюдать быт и нравы суздаль-ских «богомазов». Он был поражен огромным количеством икон, которые пи-сали местные иконники. Причина такого усердия в той «громадной потребно-сти» русского народа в иконах, которая «не умолкала посреди всяких внешних переворотов и потрясений»; спрос на иконы «возникает из всеобщей насущной потребности десятков миллионов народа, в котором каждый нищий скорее согласится обойтись в своем углу без куска хлеба, даже без водки, чем без бла-гочестия» [1].

В «Домострое» Сильвестра (середина XVI в.) мы находим, что в реальном хозяйственном микрокосме возможна лишь идеальная упорядоченность. Дом как малая модель вселенной сопоставляется именно с раем: «Ино то у добрых людей, у порядливой жены всегда дом чист и устроен, – все по чину и упрята-но, где что пригоже, и причищено, и приметено всегда: в устрой как в рай войти» [3]. И иконе в этом отводилась главная роль. В окружении себя икона-ми народное сознание начинает видеть спасительное действие святости и сво-

его рода «повседневный подвиг» благочестия.

«Передний угол» крестьянской избы для крестьян и «домашняя церковь», и «Горний Иерусалим», образ в «тот свет». «Домострой» предписывал ставить иконы в каждой комнате. В сознании человека их количество должно было как бы «спустить» небо в реальный мир: «Каждый христианин должен в доме сво-ем, во всех комнатах, развесить по старшинству святые образа, красиво их обрядив, и поставить светильники, в которых перед святыми образами зажи-гаются во время молебствия свечи, а после службы гасятся, закрываются за-навеской чистоты ради и от пыли, ради строгого порядка и для сохранности; и всегда их следует обметать чистым крылышком и мягкою губкою их проти-рать, а комнату всегда содержать в чистоте» [4].

У бедняков не было икон, украшенных «золотом» и «драгоценными ка-меньями», их заменяли стразы и медные ризы. Но нет никаких сомнений, что и они стремились поставить как можно больше икон везде, где только было воз-можно.

Нигде, кроме императорской России, мы не найдем столь необыкновенного распространения в XVIII–XIX вв. икон, миниатюр и религиозных картинок для простонародья, на которых бы изображались иконы. Все это – особенности русского благочестия, выражение особого благоговения народа перед образом и важный аспект народного почитания святых. На иконы в святом углу молились и крестились, придя в чужой дом; к ним обращались во время общих молитв перед едой и после еды. Дом без икон был знаком того, что хозяин не право-славный человек – другой веры либо причастен к темным колдовским делам. Иконами благословляли в доме при важных жизненных обстоятельствах: жени-ха и невесту, в дальнюю дорогу, на службу в армию, на учебу, при уходе на промысел (артели и с собой брали иконы), при начале важных хозяйственных работ; умирающий благословлял детей образом; в особо трудных случаях сни-мали икону со стены, чтобы поклясться на ней, засвидетельствовать свою или чью-то правоту.

Обеденный стол ставили в переднем углу, и место «под святыми» считалось самым почетным. После общей молитвы хозяин благословлял перед едой стол, то есть осенял его крестным знамением, и каждый участник трапезы крестился. За едой проявлялось особое отношение к хлебу, как дару Господню: ведь имен-но хлеб пресуществляется в тело Христово на Евхаристии, и после этого им причащаются как святым даром. Хлеб – из зерен, в каждом из которых заложе-но чудо воскресения от смерти к жизни. Хозяин старался разрезать хлеб кре-стообразно, кусок разламывали над чашкой, чтобы крошки не упали на пол, не были растоптаны. Упавшие на стол крошки собирали и съедали. Нередко неос-ведомленные люди оценивают такие поступки, как проявление ненужной ску-пости или застарелую привычку бедняка, на самом деле, основа этих норм на-родной этики – чисто духовная: отношение к хлебу, как к святыне. «Крестьян-ка никогда не скажет "делать хлебы", а всегда – "творить" хлебы; самое дей-

ствие это совершается постоянно с молитвою, как священнодействие», – пи-сал А. Балов, знаток народных традиций Ярославской губернии.

Реконструируя процесс освоения Россией Дальнего Востока, современные исследователи рассматривают различные проблемы жизни новопоселенцев. При этом роль Русской православной церкви и крестьян как носителей право-славной культуры в формировании основ жизни региона исследована крайне незначительно. Последнее десятилетие ХХ в. отмечено обращением к теме ре-лигии и церкви в распространении культуры на Дальнем Востоке.

Однако требуется более детальное рассмотрение основных этапов и направ-лений деятельности Русской православной церкви по формированию культур-ной общности населения Дальнего Востока в XVII – начале XX вв. С другой стороны, через призму изучения деталей повседневной жизни, необходимо прикоснуться к проявлениям глубины религиозного чувства народа. Несомнен-но, главным предметом в обыденной жизни каждой семьи была икона.

Коллекции русских икон XVII – XIX вв. собраны во всех без исключения музеях Дальневосточного региона. Различные по величине, составу и историко-культурному значению включенных в них памятников, все они непременно формируются вокруг иконописи. Автор обращается к одной из них. Собрание икон Краевого краеведческого музея им. Н.И. Гродекова невелико – всего 92 предмета. Это результат собирательской деятельности отдела досоветской ис-тории. Икона поступала в основной фонд как неотъемлемая часть комплекса предметов, характеризующих быт определенного социального слоя переселен-цев-славян. К 1990 гг. накопившееся количество разнообразных памятников иконописи потребовало их систематизации и изучения, и в 1993 г. руково-дством музея было принято решение о выделении коллекции древнерусской иконописи.

В этом собрании имеются и храмовые и домашние иконы различного каче-ства и технологии изготовления. Значительная часть представленных в коллек-ции музея икон – образцы массового ремесленного производства. Это так назы-ваемая расхожая икона, характерная для низовой ремесленной культуры. По-добные иконы выполнялись как в небольших крестьянских мастерских, так и на иконных фабриках. Среди них можно выделить иконы-подокладницы, печат-ные иконы на жести, хромолитографии, темперные и масляные иконы.

Среди икон-подокладниц широко распространенные в среде украинских пе-реселенцев печатные изображения Богоматери или Спасителя в остекленном киоте, под узорным окладом из фольги, часто дополнительно украшенные пе-стрыми веночками из бумажных и восковых цветов. Они недорого стоили и удовлетворяли вкусы широких слоев населения. Именно такие иконы служили, как правило, венчальными и передавались затем из поколения в поколение как важная семейная реликвия. Такой иконой родители благословляли молодых на долгую супружескую жизнь, и она являлась защитницей семейного очага и бла-гополучия. Примером могут служить парные иконы «Господь Вседержитель» и

«Казанская Пресвятая Богородица», привезенные сотрудницей музея М.Ф. Бу-риловой из с. Невского Приморского края (бывший Хабаровский уезд Лутков-ской волости) в 1987 г.

Среди хромолитографий под штампованным жестяным окладом мы вновь встречаем образ «Богоматери Казанской». Одна из таких икон была приобрете-на сотрудницей музея Н.А. Соболевской у старожилов г. Бикин. Основа иконы – цветное изображение, выполненное литографией Соловьева в Москве, дати-рованное 1902 г. Хромолитография наклеена на деревянную доску, оклеенную в традициях времени тканью. Штампованный оклад из белой жести открывает только лики и руки, как принято на подокладных иконах. Подобные иконы ши-роко изготавливались иконными фабриками и мастерскими Москвы, Палеха и других мест в России массовыми тиражами и были доступны широким слоям населения.

Среди подокладных масляных икон выделяется «Господь Вседержитель», поступивший в комплексе документов и предметов польского ссыльного Р.П. Залесского. Изображение Спасителя интересно тем, что оклад намеренно за-крывает большой палец Спасителя так, что новообрядческое троеперстие пре-вращается в дониконовское двуперстие. Подобные превращения, как отмечал деятель старообрядчества епископ Михаил Семенов, были нередки (статья «Чудотворная икона Пресвятая Богородицы «Утоли моя печали»).

Широко распространенные в России рубежа XIX–XX вв. печатные иконы на жести представлены образами «Святого Благоверного и Великого князя Алек-сандра Невского», «Господа Вседержителя» и «Святого Феодосия Чернигов-ского» московской фабрики В. Бонакера, конца XIX в. Представлены в коллек-ции музея и когда-то широко распространенные, а ныне редко встречающиеся иконы-хромолитографии. Н.А. Соболевская, изучая быт украинских и белорус-ских переселенцев в районе им. Лазо Хабаровского края, привезла из экспеди-ции 1976 г. парные иконы «Вознесение Господне» и «Святой Николай Чудо-творец» довольно большого размера, любовно вставленные в деревянные рамки под стекло.

В семейных иконостасах, полученных от предшествующих поколений и бы-тующих у населения в настоящее время, образа Св. Николая занимают в коли-чественном отношении второе место после Божьей Матери. Среди многих об-разов русских христианских святых Николай выделяется своей «русской» внешностью. У него этнически русское лицо с небольшой волнистой бородкой и высоким лбом, открытым взглядом. В 1991 г. в коллекцию музея поступили три иконы поколенного старообрядческого деисусного чина: «Господь Вседер-житель», «Богоматерь Боголюбская» и «Святой пророк Иоанн Предтеча» пер-вой половины XIX в. По стилю они могут быть отнесены к невьянской (ураль-ской) иконописной школе. Очень выразителен образ Спасителя.

Среди хранящихся в музейных фондах темперных икон есть заказные, с надписями на обратных сторонах досок. На иконе «Воскресение Христово с

праздниками» надпись: «Серостаноп за речку верх Самсон Яковлич Термин «Праздники», на иконе «Святой Николай Чудотворец»: «Деревня Мальцова проулье Александру Кузмичу Мальцову Николу без митры». На небольшой темперной иконе Георгия Победоносца в верхнем левом углу написан харак-терный для старообрядцев-беспоповцев «Нерукотворный Спас».

Обращают на себя внимание самодельные иконы. Одну из них выполнила в начале XX в. Н.С. Кадушкина, переселившаяся из Воронежской губернии. Ико-на круглая, двусторонняя: на лицевой стороне изображение Серафима Саров-ского, выполненное финифтью на металле, на обратной – поясное изображение Богоматери Почаевской. Её автор – крестьянская девушка – изготовила икону к венчанию. Она поместила изображение под стекло, окружила желтой фольгой и кружевом из шерстяных и хлопчатобумажных нитей, ввела стеклянные бусины и металлические блестки. Чудом сохранившаяся в семье, эта икона – редкое свидетельство народного творчества.

Другая самодельная икона – изделие эвенкийского мастера. Это небольшая трапециевидная дощечка с крюком для подвески в верхней части. На дощечку наклеены четыре цветные открытки с изображением святого Николая Чудот-ворца. Этот святой наиболее популярен у многих новообращенных народов, так как они считают его равным Богу. Эта икона – редчайший исторический факт, свидетельствующий о приобщении местного населения к православию в начале XX столетия.

Даже столь краткая характеристика коллекции икон Краевого краеведческо-го музея им. Н.И. Гродекова показывает ее высокую историко-культурную зна-чимость. Краткий перечень икон музейного собрания позволяет высветить мно-гие важные стороны обыденной жизни семей переселенцев. Несмотря на отсут-ствие иконного производства на востоке Российской империи, заселявший ее славянский народ, находил возможность удовлетворения потребности в сакра-лизации своего жилища на новой земле. Основная часть икон представляет со-бой массовую полиграфическую продукцию, имеет место также производст-венная литохромография. Темперные иконы – это, как правило, семейные рели-квии, привозимые с собой из центральных губерний России, с прежней покину-той родины. Уникальным явлением следует назвать самодельные изделия нача-ла ХХ в. Насколько же была сильна и насущна потребность в благословении почитаемого святого, если простая крестьянская девушка перед венчанием ос-меливается сама создать образ Преподобного Серафима Саровского! А икона, изготовленная эвенкийским мастером – это часть очень важной страницы исто-рии культуры региона, связанная с крещением и воцерковлением местного на-селения на далекой окраине.

Изложенный материал по теме места иконы в обыденной культуре кресть-ян-переселенцев представляется перспективным для дальнейшей целенаправ-ленной исследовательской работы.

М.А. Суворов

студент Хабаровской Духовной семинарии

ДУХ НЕ ПОДВЕРЖЕН ТЛЕНЬЮ. ЖИЗНЬ И СЛУЖЕНИЕ СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛЕЙ-ДАЛЬНЕВОСТОЧНИКОВ В ЭПОХУ РЕПРЕССИИ 30-Х ГОДОВ XX ВЕКА

Минувший XX век стал временем, когда Русская Православная Церковь пе-режила новую, ранее для себя совершенно незнакомую эпоху, большая часть которой – 70 лет – была временем непрекращающихся гонений. Противники Православия и веры в Бога как таковой поставили своей задачей полное унич-тожение крупнейшей в мире Поместной Православной Церкви. Такого в исто-рии не было еще никогда.

Свидетельствуя о Христе даже до края земли (Деян. 1.8), Православие при-шло на Дальний Восток России вместе с первопроходцами. Десятки храмов бы-ли построены вдоль Амура, до уровня лавры вырос Шмаковский монастырь, в сопредельных странах действовали миссии. Но настала революционная година и Церковь, только недавно насажденная на Дальневосточной земле, вступила на путь мученичества. Десятки тысяч священнослужителей, сотни тысяч мирян были оправлены в концлагеря, замучены, расстреляны за то, что верили в Бога.

Начиная с 2008 г. в рамках курсовых работ, студентами Хабаровской ду-ховной семинарии изучаются и вводятся в научный оборот дела, находящиеся в архиве Хабаровского УФСБ, касающиеся репрессированных в советские годы священнослужителей Дальнего Востока. Госархивы и архивы ФСБ Дальнего Востока чрезвычайно богаты биографическим материалом, который касается новомучеников. Застенки концлагерей Сибири и Дальнего Востока для многих наших соотечественников стали последним обиталищем в их земной жизни.

В рамках исследовательской работы нами было изучено и частично введено в научный оборот, можно сказать, уникальное архивное дело УФСБ по Хаба-ровскому краю под номером П-94123, ранее находящееся под грифом «совер-шенно секретно». Дело, представляет собой большую ценность в церковно-историческом плане, поскольку по нему проходит восемьдесят человек свя-щенников, монашествующих и мирян Хабаровского и Приморского краев – фактически, все, оставшиеся на свободе к 1930 г. священники и монашествую-щие Приморья. По делу проходят два видных церковных иерарха начала 30-х гг. – епископ Хабаровский и Приамурский Пантелеймон (Максунов) и епископ Владивостокский и Приморский Варсонофий (Лузин). Дело интересно с той точки зрения, что проливает свет на умонастроения дальневосточников той эпохи во главе с духовенством, и сущность его материалов сразу бросается в глаза – она говорит о новом курсе государства по отношению к Церкви на тот период – тотальное физическое уничтожение Церкви государством после не-удавшейся попытки обновленческого раскола Церкви изнутри. Работа по ис-

следованию таких дел на Дальнем Востоке еще только начинается. И хотелось бы отметить, что мы, как представители Церкви, являемся исследователями су-деб людей так или иначе служащих в Церкви, но материалы о сотнях тысяч граждан СССР, наших соотечественников, так называемых политических за-ключенных, людей безвинно замученных, на данный момент доступны для ис-следователей в архивах ФСБ и требуют изучения.

На мою долю в рамках курсовой, а затем и дипломной работы выпало со-ставление жизнеописаний двух видных иерархов Русской Православной Церк-ви: епископа Владивостокского и Приморского Варсонофия и епископа Хаба-ровского и Приамурского Пантелеймона, судьба которых была практически не-известна до момента обретения материалов данного архивного дела. Эти епи-скопы были руководителями Хабаровской и Владивостокской епархий и слу-жили в конце 20-х – начале 30-х гг.

Духовный авторитет священнослужителей, а тем более православных ар-хиереев той эпохи, играл большую роль на умонастроение людей, несмотря на гонения на Церковь. В сложной духовной, социальной, политической ситуации многие люди часто обращались за помощью и советом к Церкви. Поэтому мне-ние представителей Церкви по многим вопросам, например позиция граждан по отношению к новому государственному строю, играло огромную роль на со-стояние общества, и это власть прекрасно понимала. Атеистическая идеология материализма в СССР не могла потерпеть веру и государство постепенно, сна-чала попытками раскола, а затем и откровенными гонениями, берет курс на то-тальное уничтожении Церкви.

Оба архиерея, проходивших по делу, возглавили кафедры в то непростое время, когда на каждом верном христианине лежал крест исповедания Веры Христовой перед воинствующим безбожием – явлением для православного русского народа совершенно незнакомым и небывалым. Когда силы зла, едва прикрываясь масками атеизма и обновленчества, воздвигли отчаяную брань против Церкви и получили возможность «убивать тело» (Мф. 10.28), «произво-дить разделения и соблазны» (Рим. 16.17), то вся тяжесть обязанности соблю-дения паствы легла на архипастырей. На епископов «заколаемого стада» как бы концентрируется и жесточайшая борьба, и особая ответственность за свою па-ству перед Господом. Оба епископа: Хабаровский Пантелеймон и Владивосток-ский Варсонофий, как пастыри добрые неустанно заботились о пасомых словом наставления, и материальной поддержкой, что ясно видится из протоколов до-просов.

По действующему на тот момент советскому законодательству заключен-ным концлагерей, которых насчитывалось в СССР уже около 350 тысяч чело-век, запрещалось организованно оказывать материальную помощь. Верующие собирали продукты, одежду для репрессированных священнослужителей, род-ных и отправляли передачи. Из материалов дела становится ясным, что оба ар-хиерея из своих личных и поступающих в епархию средств выделяли деньги

для помощи заключенным. Также помогали женам и детям арестованных свя-щеннослужителей. Но главным их делом в то тяжелое время являлось то, что оба вышеназванных архиерея оказывали духовную поддержку своей пастве, за-ключенным и их семьям. При аресте владыки Пантелеймона в Хабаровске и владыки Варсонофия во Владивостоке у них обоих было изъято множество утешительных писем людям, просящим духовной поддержки, которые они соб-ственноручно печатали и рассылали, призывая не падать духом в наступившие времена гонений. Здесь следует отметить, что оба архиерея заняли по отноше-нию к власти в высшей мере аполитичную позицию, напоминая верующим в письмах, что всякая власть от Бога, что христиане должны со смирением, бод-ростью переносить постигающие их скорби, поскольку все, что не происходит с человеком – по воле Божией и служит, так или иначе при правильном отноше-нии, к укреплению их духа. Особенно много утешал людей через свои письма Владыка Хабаровский Пантелеймон. До своего поставления на Хабаровскую кафедру, он 24 года был духовником известного на Дальнем Востоке Шмаков-ского монастыря и поддерживал духовные связи с огромным количеством лю-дей. Ежемесячно письма сотнями шли к уже немолодому, опытному архипас-тырю, которому на момент ареста было 59 лет. Владыка Пантелеймон собст-венноручно писал и печатал порой даже в поэтической форме, поражающие своей духовной глубиной утешительные ответы. Недаром, сразу после его кон-чины в Мариинских лагерях 29 января 1933 г., знающий его старец-настоятель Шмаковского монастыря архимандрит Сергий (Осколков) считал его святым.

Епископ Варсонофий, в своем служении на Владивостокской кафедре, осо-бенно отличается, судя по материалам дела, мудрым администрированием в со-хранении хоть какой-то церковной жизни в сложнейших условиях гонения на Церковь начала 30-х годов. Ввиду неразделенности епархии на тот момент на канонические территории современных епархий, а также отсутствия архиереев, владыке Варсонофию приходилось управлять помимо территории своей епар-хии также территорией полуострова Камчатка и о. Сахалин. За период немно-гим более полугода с августа 1930 по сентябрь 1931 гг. своего архипастырства молодой, энергичный епископ Варсонофий сумел наладить нормальную адми-нистративную деятельность в епархии, организовать помощь заключенным священнослужителям своей епархии и их семьям, удовлетворить духовные ну-жды верующих. Это ясно прослеживается из материалов дела, переписки вла-дыки, его указов, ответов пастве, благодарных отзывов священства и мирян.

Эта деятельность видных церковных иерархов в Хабаровске и Владивосто-ке, тем не менее, была расценена как контрреволюционная. Как следует из об-винительного заключения: «под руководством и всемерном поощрении Хаба-ровского епископа Пантелеимона (Максунова) и Владивостокского епископа Варсонофия (Лузина), они под прикрытием религиозных объединений занима-лись организацией помощи контрреволюционерам, заключенным в лагерях ОГПУ, домзаках и ссылках, вели антисоветскую агитацию как в проповедях,

так и в частных разговорах с населением, распространяли контрреволюцион-ную литературу и листовки». Через девять месяцев предварительное следствие было окончено и 15 февраля 1932 г. тройкой при ПП ОГПУ обвиняемые архие-реи, вместе с множеством священников, монашествующих и мирян были при-говорены к различным срокам заключения.

Власти не было необходимости сажать на большой срок. В известных, несо-вместимых с жизнью условиях концлагерей 30-х гг. обычный, физически здо-ровый человек мог продержаться часто не больше года, чтобы не умереть. Что говорить о старом человеке, которым был 60-летний владыка Пантелеймон, ко-торый скончался в лагерях уже в 1933 г. Владыка же Варсонофий Владивосток-ский был сослан на 10 лет в Беломоро-балтийские лагеря в Карелии, где позд-нее и был расстрелян. О нем известно, что в лагерях Карелии 25 августа 1932 г. он был арестован и обвинен в создании «контрреволюционной группировки, ставившей своей задачей организацию вооруженного восстания заключенными в лагерях, с последующим захватом территории Карелии, установление связи с Финляндией и оказание помощи международной буржуазии в борьбе против СССР» (абсурдная формулировка). Виновным себя не признал. 23 февраля 1933 г. был переведен в штрафной изолятор, далее с сентября 1936 г. назначен бух-галтером финансовой части. Обвинен в участии «в контрреволюционной груп-пе», которая «сознательно подрывала экономическое состояние леспромхоза», и в «антисоветской агитации среди заключенных». Виновным себя не признал. Расстрелян по постановлению тройки НКВД Карельской АССР от 9 сентября 1937 г.

К сожалению, регламент конференции не позволяет как-либо подробнее ос-вятить биографию этих видных священнослужителей – дальневосточников 30-х гг. Здесь лишь отметим, что результатом нашей работы явилось составление жизнеописания, на основе материалов дела, в частности автобиографий, прото-колов допроса, изъятых писем и других документов, составление жизнеописа-ния двух видных иерархов РПЦ начала XX в. Следует отметить, что отдельной темой в данном деле проходят судьбы множества арестованных вместе с архие-реями священников, а также информация о всех уцелевших на тот момент мо-настырей Приморья. Это пять монастырей, действовавших во Владивостоке и Уссурийске нелегально, на квартирах и в частных домах, поскольку все легаль-ные монастыри на момент начала 30-х гг. были упразднены. Также это подроб-ный список игумений, монахинь и послушниц монастырей с краткой биографи-ей и ссылкой на дальнейшую судьбу, исходя из обвинительного приговора. По результатам проделанной работы нам удалось выписать и опубликовать под-робный список осужденных, проходящих по данному делу с краткой биографи-ей и краткой информацией об их дальнейшей судьбе с постраничными ссылка-ми на материалы дела. Планируется размещение этой информации на сайте се-минарии, что позволит родственникам пострадавших, при необходимости, най-ти через поисковую строку, возможно ранее недоступную, информацию о сво-

их близких.

Известное крылатое выражение гласит, что тот, кто не знает своего прошло-го, не имеет права на будущее. Это знание о судьбах не только репрессирован-ных священнослужителей в 30-е гг., но и о судьбах сотен тысяч наших безвин-но пострадавших соотечественников особенно актуально сейчас перед лицом незнания не то что совсем недавнего прошлого, но и своей истории. Мы долж-ны знать о роковых ошибках прошлого, для того чтобы не повторить их в бу-дущем. Тысячи архивных дел о репрессированных политзаключенных, за кото-рыми стоят миллионы людей, доступны сейчас в госархивах архивах ФСБ и требуют исследования, что необходимо хотя бы для установления историче-ской справедливости. Хабаровская духовная семинария надеется на дальней-шие плодотворное сотрудничество с органами УФСБ и другими организация-ми, занимающимися подобной исследовательской работой.

Н.С. Пошина

Хабаровское общественное собрание

ПРОДОЛЖЕНИЕ ИСТОРИИ

Нынешний год богат на юбилеи. В апреле исполнилось130 лет со дня при-своения военному посту Хабаровка статуса города, чуть раньше отметил свое 75-летие Хабаровский колледж искусств, культурными акциями отмечает ин-теллигенция города 130-летие «Хабаровского общественного собрания».

Но есть в этом списке памятных дат не столь масштабный, но не менее зна-чимый юбилей. 19 октября 2000 г. в центре города, на месте разрушенного в 1930 г. Градо-Хабаровского собора Успения Божией Матери был заложен фун-дамент храма-памятника. Вписанный в пространство площади, рядом с памят-ником героям гражданской войны, восстановленный собор наглядно и симво-лически завершил долгий период гражданского и духовного противостояния в истории города.

До революции Успенский собор был самым величественным и красивым архитектурным сооружением города. На многих фотографиях той поры он предстает в самых различных ракурсах, своей высокой колокольней придавая панорамам города живописную завершенность. Его строительству предшество-вало некое загадочное обстоятельство. В 1876 г на имя Иркутского архиепи-скопа поступили 15 тысяч рублей от безымянного жертвователя, с условием, начать строительство собора в Хабаровке только после того, как сумма пожерт-вований составит 40 тысяч рублей.

В том же году сборщиком необходимых средств был избран купец первой гильдии Андрей Федорович Плюснин, после его преждевременной смерти, де-ло продолжил его брат Василий Федорович Плюснин. За два года значительная

часть средств была собрана. Для многих хабаровчан участие в строительстве собора было важным и почетным делом. Среди жертвователей – имена военно-го губернатора Приморья Иосифа Баранова, генерал-губернатора Восточной Сибири Дмитрия Анучина. История сохранила имя Козьмы Бортникова, кото-рый выкупил участок земли для строительства и завещал его в полную собст-венность собору. Хозяин кирпичного завода крестъянин Маятников обязался обеспечить строительство необходимым количеством кирпича лучшего качест-ва.

«Пропорционально обозженный, каждый кирпич должен быть ровный, звонкий и отнюдь не кривой, формата совершенно одинакового». Цитируя об-наруженный в архивах исторический документ, исследователь дальневосточной старины архитектор Николай Крадин, обращает наше внимание на то, с какой любовью и вниманием относятся хабаровчане к строительству своего первого каменного храма. С такой же тщательностью выбирался и архитектурный про-ект. Отвергнув вариант инженера Н.Ф. Александрова, авторитетная комиссия, предложила взяться за разработку проекта гражданскому инженеру С.О. Беру, он и руководил строительством в период 1883–1889 гг.

Основной объем работ был закончен в 1886 г., и в том же году в соборе со-стоялась первая рождественская служба. После исправления недоделок в 1892 г. инженер-полковник П. Базилевский, купец М. Пьянков, протоиерей А. Про-тодьяконов засвидетельствовали факт «окончания строительства с надлежащим качеством».

Незадолго до начала нового ХХ века семья В.Ф. Плюснина пожертвовала собору, заказанный в Санкт-Петербурге список дальневосточной святыни Ал-базинской иконы Божьей матери. Эта икона воодушевляла защитников Алба-зинского острога, с ней совершал свои пастырские поездки великий просвети-тель Сибири и Камчатки, апостол Америки Иннокентий Вениаминов. С нее и был заказан список для Успенского собора. Василий Плюснин преподнес ее «в сребропозлащенной ризе с эмалевыми украшениями стоимостью в 700 р». За что ему было выражена благодарность.

Это одна из многих характерных деталей жизни хабаровчан, для которых альтруизм, готовность жертвовать на общее дело были весьма характерны. Сейчас невольно напрашивается вопрос. Как же могли люди строившие собор, украшавшие его, привыкшие к его присутствию в городе, гордившиеся им, как одним из архитектурных украшений всего лишь через 13 лет после событий 17 года спокойно взирать на его разрушение?

Рассказывая о своих именитых предках, правнучка Плюснина Ксения Фо-минична Березовская, помнится, обронила такую фразу: «Прадед мой строил, а его внучка, мама моя, своими руками собор этот разбирала». К счастью, многим старожилам Хабаровска, сторонникам возрождения собора удалось стать сви-детелями возвращения его святыни. В 1997 г, отмечая 200-летие митрополита Московского Иннокентия Вениаминова, Хабаровская и Благовещенская епар-

хии предприняли первое после революции паломническое плавание по водам Амура с иконой «Слово плоть бысть», той самой, древней, чудотворной иконой Албазинской Божией матери, которая и поныне хранится в кафедральном собо-ре г. Благовещенска.

Накануне прибытия теплохода с иконой и паломниками в Хабаровск, исто-рик Мария Бурилова обнаружила в запасниках Хабаровского краеведческого музея, тот самый список иконы, который был подарен собору Василием Плюс-ниным 15 февраля 1896 г.

Прошло немного времени и музейный экспонат занял свое законное место в заново отстроенном соборе. Автором проекта стал архитектор Юрий Подлес-ный, строительные работы выполнило Управление 745 «Дальспецстроя». Хаба-ровскому художнику Владимиру Евтушенко было поручено написать иконы для полного многоярусного иконостаса. В 2001 г. строительство здания собора было завершено, еще год понадобился на реконструкцию площади, внутрен-нюю отделку и в октябре 2002 г. митрополитом Сергием Солнечногорским в сослужении с архиепископом Хабаровским и Приамурским Марком собор был освящен.

В соборе два храма. В нижнем, носящем имя Иоанна Предтечи, хранятся мощи российских святых: митрополита Иннокентия Московского, Феофана За-творника, Игнатия Брянчанинова. Есть здесь иконные лики замечательных про-светителей Сибири и Дальнего Востока: Иоанна Тобольского, Иннокентия Ир-кутского.

В соборе-памятнике не предусмотрены стенные росписи. Четыре иконы в золоченых киотах украшают столпы верхнего храма. Слева входящих встречает икона Тихвинской Божией Матери. Параллельно ей находится икона Георгия Победоносца, в глубине, на восточном столпе – легендарный список с Албазин-ской иконы, на западном – икона с частичкой мощей, прославленного в святых, воина, знаменитого русского флотоводца Федора Ушакова. Не прекращает свою работу над благоукрашением собора художник-иконописец В. Евтушенко. В его новых работах предстали эпизоды земной жизни Божьей Матери, образы высокочтимых православных святых.

Ежедневные утренние и вечерние службы, молебны, таинства венчания, со-борования, крещения, Великие двунадесятые праздники, Пасха… – с момента освещения храма его литургическая жизнь, ни на день не прерываясь, вбирает в свою орбиту все новых и новых людей.

Не так давно после окончания Духовной академии приехали в Хабаровск нынешний ключарь собора священник Василий Писцов, священник Александр Бабичев. Около пяти лет служат в соборе протоиерей Павел Кошелев, священ-ник Даниил Черданцев. С 2002 г. возглавляет приходской совет собора Любовь Ильинична Миронова.

 Здесь год за годом вся наша жизнь сегодняшняя, – Любовь Ильинична снимает с полки фотоальбом. – Вот батюшка Олег Хуторской первый ключарь

нашего храма, а здесь, обратите внимание, будто бы облачко у лица священни-ка… Первое время в храме отопления не было, но службы шли, все требы ис-полнялись. А на этой фотографии наши постоянные прихожане с отцом Ефре-мом, он сейчас проректор Хабаровской духовной семинарии.

 В наше время многие люди тянутся к церкви, детишек приводят, – всту-пает в разговор Евгения Евгеньевна Герасимова, помощник председателя при-ходского совета. – По воскресным дням у нас до двухсот прихожан причаща-ются… Я сама, когда покрестилась, решила для себя: вера моя делами должна подкрепляться. После работы стала приходить в храм помогать, да так потом и осталась. И многие так. Вот список – в нем не менее 50 фамилий, все это наши самые активные, постоянные прихожане, надежные помощники.

 Если бы не они, да не благодетели наши не знаю, как бы мы справлялись, – добавляет Любовь Ильинична. – Ремонт текущий, украшения праздничные… да мало ли чего… Цена вопроса – цифра с шестью нулями. Но не перевелись еще добрые люди. Как тут не вспомнить, не поблагодарить Алексея Вячеславо-вича Бочарова, Андрея Николаевича Сошникова, коллективы Крайпотребсою-за, Амурского пароходства. О прихожанках разговор особый. Одна Татьяна Владимировна Булгакова чего стоит. Активная, энергичная, она и других жен-щин смогла увлечь. Все вместе к праздникам готовимся, генеральную уборку проводим, храм украшаем... В этом году на праздник Успенья через всю пло-щадь дорожку из цветов выложили.

 Наши батюшки часто посещают женскую колонию в Заозерном, без по-дарков туда не приезжают. Все, что требуется, наши женщины собирают. Когда пожары летние пошли, храм наш тоже откликнулся. Деньгами, одеждой по-страдавшим помогали. А как же иначе, мы же православные, чужого горя не бывает. Жаль, конечно, что места у нас маловато, нет школы своей воскресной. Но с осени регент наш Ольга Мясоеденкова пригласила всех желающих учить-ся церковному пению. И народ откликнулся, пришли люди, которые хотят по-нять, изучить службу, участвовать в молитвенном пении.

 Крещается раб Божий… – заливистый голос младенца перекрывает слова священника, и, кажется, способен пробить толщу каменных стен. В нижнем храме Градо-Хабаровского собора Успения Божией матери еще один хабаров-чанин стал православным христианином. История продолжается.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Религия и власть на Дальнем Востоке: Сборник документов ГАХК. – Хабаровск, 2001.

2. Вежновец А.Ф., Крадин Н.И. Записки краеведов. – Хабаровск: изд-во Магеллан, 2000.

В.А. Чернов

Международная туристская академия

ИЗ ИСТОРИИ ПАЛОМНИЧЕСТВА В ПРИАМУРСКОМ КРАЕ

Расцвет паломничества в Святую землю из России наступил в ХІХ в. В 1857 г. установлены рейсы пароходов от Одессы до Яффы. В 1882 г. великий князь Владимир Александрович создал Императорское Православное Палестинское общество (ИППО) для оказания помощи паломникам, путешествующим на Святую землю. С 1893 г. в России стали продаваться «паломнические книжки» с пониженным на 35 % тарифом на проезд по российским железным дорогам [1, с. 37] и на пароходе до Святой земли.

Дорога из Москвы до Одессы на поезде и из Одессы в Яффу в трюме паро-хода обходилась всего в 46 рублей 50 копеек (со своими съестными припаса-ми). Для сравнения: месячная зарплата рабочего в конце XIX в. составляла 40–50 рублей, так что отправиться в паломничество могли даже люди среднего достатка. К началу XX в. число русских паломников в Палестине возросло до 10–12 тыс. человек в год. Из них 72 процента составляли люди крестьянского сословия [6]. Благодаря совместным усилиям ИППО и русской духовной мис-сии в Иерусалиме, за которой стоял МИД, за последнюю треть XIX в. Святую землю посетили более 86 тыс. богомольцев из России.

Во второй половине XIX в. началось заселение Приамурского края, а с от-крытием Добровольным Флотом в 1880 г. пароходного сообщения между Одес-сой и Владивостоком переселение крестьян из европейской части Российской империи с 1883 г. приняло постоянный характер. Переселенцы получали наде-лы земли, подъемные средства, основывали деревни и села, сохраняя привыч-ный уклад своей жизни. Значительная часть переселенцев, прибывающих паро-ходами, были выходцами их Черниговской, Полтавской и других южных гу-берний, где ощущался недостаток земли и работы.

Некоторые крестьяне и крестьянки Южно-Уссурийской округи Приморской области, входившей в состав Приамурского края, обратились к Приамурскому генерал-губернатору с ходатайством об оказании материальной помощи в осу-ществлении их желания посетить Иерусалим с поклонением Гробу Господня не имея в своем распоряжении достаточных денежных средств для удовлетворе-ния подобных ходатайств. «Начальник Приамурского края, письмом на имя Его Императорского Величества Великого Князя Сергея Александровича, Авгу-стейшего Председателя Императорского Православного Палестинского Обще-ства, просил содействия Общества новым поклонникам или путем оказания им действенной денежной помощи или путем соглашения с комитетом Доброволь-ного Флота об уменьшении платы за перевозку их из Владивостока до Порт-Саида и обратно» [3].

Совет Палестинского Общества, в котором, по распоряжению Его Высоче-ства, обсуждался настоящий вопрос, нашел, что главное затруднение для уста-новления каких бы то ни было правил для облегчения проезда паломников в Святую землю и обратно заключается в отсутствии регулярных рейсов парохо-дов Добровольного Флота между дальневосточными портами и Порт-Саидом. Рассмотрев расписание рейсов пароходов Добровольного Флота на 1894 г. и то, что поклонники отправляются обыкновенно на Рождество и главнее на Пасху, оказалось, что они могут из Владивостока отправиться лишь 18 октября, 2 и 25 ноября, при чем очень возможно, что один или два из этих отходов в действи-тельности не состоится, из-за замерзания моря или бурь. Еще неудобнее воз-вращение их из Святой Земли во Владивосток – «отходящими для сего рейсами являются (по расписанию 1894 г.) только 31 марта и 13 апреля, а если Пасха придется как в текущем году, 17 апреля, то поклонникам придется проживать в Иерусалиме до 22 августа, так как до этого нет пароходного рейса» [3].

Как писала газета: «Так, пароходы, отходят в сроки, не имеющие ничего общего с точными повременными сроками иностранных компаний. Сроки эти определяются Комитетом по предполагаемому наплыву чайных и других гру-зов, как бы подтверждая этим, что интересы пассажирских сообщений стоят на дальнем плане. Вместо самых подробных и тщательных объявлений о своих рейсах, как у иностранных компаний, заботящихся о том, чтобы публика могла заранее знать все мельчайшие подробности предстоящих переездов, объявления Добровольного Флота столь редки и кратки, что нередко вводили лиц, впервые едущих в большие недоразумения. Агентства Добровольного Флота составили себе репутацию считающих пассажиров лишь своего рода грузом; здесь в При-амурском крае главное агентство во Владивостоке столь ограничено составом и средствами, что затрудняется отвечать даже на обращаемые к нему правитель-ственными учреждениями заявления и запросы, а в Хабаровске, центре того края, которому Добровольный Флот служит, в Благовещенске и вообще внутри края, благосостояние жителей которого так много зависит от доставок из Евро-пейской России, даже нет вовсе агентов. И это в то время, как разные коммер-ческие и иностранные фирмы обладают во всех мало-мальски значительных пунктах предупредительными, опытными, ищущими публику представителями. Наконец последняя навигация 1893 года показала, что иногда пароходы даже вовсе не доводят пассажиров до места назначения («Тамбов») или странствуют по морям лишние месяцы противу расписания («Нижний-Новгород»); случай-ности, на иностранных линиях неизвестные» [2].

Второй проблемой для облегчения пути паломников Приморской области в Святую Землю заключалось в том, что расстояние от Владивостока до Порт-Саида так велико, сравнительно с расстоянием от Порт-Саида до Одессы, что любое существенное уменьшение стоимости проезда от Владивостока до Порт-Саида отзовется на цене проезда и до Одессы и таким удешевленным проездом

до Порт-Саида смогут воспользоваться не только Иерусалимские поклонники, но и другие желающие, по той или иной причине желающие побывать в России.

Еще одной проблемой для Общества была невозможность принимать на се-бя содержание паломников в Иерусалиме, не имеющих средств для своего су-ществования. В то время, если оказались такие паломники, то каждому из них брался билет от Иерусалима до Одессы, выдавалось 5 рублей на продовольст-вие и он отправлялся с первым отходящим пароходом, при еженедельных рей-сах. Поклонник же из Приморской области мог заявить, например, 13 апреля, что у него средств к существованию нет, и Общество должно было волей-неволей кормить его бесплатно до 22 августа, т.е. более 4 месяцев и, может быть, пришлось бы брать для него еще билет на обратный проезд.

Несмотря, однако, на эти затруднения, Совет Общества полагал возможным установить паломнические книжки для желающих отправиться на богомолье из Владивостока в Иерусалим и обратно на следующих условиях: в эту цену включается:

1. Проезд на пароходе Добровольного Флота от Владивостока до Порт-Саида.

2. Проезд на пароходе Общества Русского Пароходства и Торговли от Порт-Саида до Яффы.

3. Проезд по железной дороге от Яффы до Иерусалима и таковой же об-ратный проезд от Иерусалима до Владивостока, кроме того помещение и про-довольствие их на Русском подворье в Иерусалиме в течение 8 ½ месяцев.

Приамурский Генерал-Губернатор признал согласованную цену (220 руб.) подходящей, и Совет Палестинского Общества вступил в окончательные пере-говоры с Комитетом Добровольного Флота и Обществом Русского Пароходства и Торговли об установлении цены на проезд богомольцев между Владивосто-ком и Яффой. Независимо от того, Палестинское Общество запросило генерал-губернатора, кому было бы всего удобнее поручить, как уполномоченному Об-щества, продажу паломнических книжек во Владивостоке и он рекомендовал протоиерея Владивостокской соборной церкви отца Смирнова, согласившегося принять на себя обязанность этого уполномоченного.

Для сравнения: «Переезд из Одессы во Владивосток стоит для служащих и их семейств 400 рублей с продовольствием; из Санкт-Петербурга на 100 рублей дороже… Для лиц служащих со всех этих цен делается скидка в 20%. Места на палубе стоят четвертую часть вышеприведенных цен. Пароход идет из Одессы в Сибирь 42 дня» [2].

В результате через год ИППО, по соглашению с Добровольным Флотом и Русским Обществом пароходства, в целях удешевления проезда богомольцев из Владивостока в Иерусалим, установило и отпечатало особые паломнические книжки, которые были доставлены уполномоченному Палестинского общества во Владивостоке, протоиерею о. Смирнову, для продажи. Движение по этим книжкам богомольцев из Владивостока в Святую землю было открыто с 1 ок-

тября 1895 г. Стоимость книжки для проезда от Владивостока до Иерусалима и обратно в 3 классе, с правом иметь в Иерусалиме на подворье Палестинского общества помещение и продовольствие в общей столовой в течение 3-х меся-цев, было определено в 260 рублей [4].

Стоит подчеркнуть, что для паломников из Приамурского края были изго-товлены и отпечатаны особые паломнические книжки, приобретение которых позволяло заранее оплатить такие услуги, как проезд (пароходы двух компаний и поезд в оба конца), проживание на русском подворье в Иерусалиме и питание, а также на основании этой книжки получить эти услуги в месте пребывания. Таким образом, эти особые паломнические книжки являлись туристским вауче-ром в современном понимании этого слова, то есть они являлись прообразом и предшественником современного туристского ваучера.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Бабкин, А.В. Специальные виды туризма: учеб. пособие / А.В. Бабкин. – Ростов н/Д: Феникс, 2008. – 252 с.

2. Заграничные пути сообщения Приамурского края с Европейской Россией // Приложе-ние к № 7 «Приамурские Ведомости» от 1894 г.

3. Приамурские ведомости. – № 46 от 13.11.1894.

4. Приамурские ведомости. – № 82 от 23.07.1895.

А.А. Горкина

Дальневосточный паломнический центр

ХРИСТИАНСКОЕ ПАЛОМНИЧЕСТВО И СОВРЕМЕННЫЙ ТУРИЗМ

В наше время в обществе наблюдается усиление позиций Русской Право-славной Церкви: строятся храмы, все большее количество людей признают себя верующими, что фиксируется социологическими опросами, все чаще на обще-ственных мероприятиях можно увидеть священнослужителей. Возрождение церковной жизни также влияет на развитие туристической отрасли, потому что мотивация паломнических поездок невероятно сильна: для людей это не просто отдых, но еще и наполнение жизни духовным смыслом, лечение души и тела, разрешение жизненных проблем. Наш паломнический центр действует с благо-словения архиепископа хабаровского и приамурского Марка с 2005 г.

Что же такое паломническая поездка и чем она отличается от обычных ту-ристских поездок, важно развести понятия «паломничество» и «религиозный туризм».

Современное слово «паломник» восходит к старорусскому «пальмовник», образованному от латинского palmaris – «человек, держащий пальмовую ветвь». Так первоначально называли богомольцев – участников крестного хода в Святой земле, во время которого несли пальмовые ветви, их брали на память.

В своем первоначальном смысле паломничество – это посещение Святой Земли. Святая Земля – это пространство, заключенное между восточной частью Средиземного моря, Красным морем, окрестностями Галилейского и Мертвого морей и реки Иордан (территории современных Израиля, Палестины, Египта). Эта земля стала Святой для всех христиан, мусульман и иудеев, так как все са-мые значимые события истории всех трех религий произошли именно здесь.

В современном православии под паломничеством подразумевается по-сещение святых мест, чтимых монастырей и храмов. Русское православное паломничество ведет начало с первых веков распространения христианства (IX–XX вв.), ему уже более тысячи лет. Путешествие к центрам паломническо-го притяжения всегда воспринималось как духовный и физический подвиг. Вот почему на поклонение часто отправлялись пешком.

Паломничество часто сближают с туризмом по чисто внешнему сходству. Но посещая одни и те же святые места, паломники и туристы делают это по-разному.

Туризм – это путешествие с познавательными целями. И одним из популяр-ных видов туризма является туризм религиозный. Главное в этом виде туриз-ма – знакомство с историей святых мест, жизнью святых, архитектурой, цер-ковным искусством. Обо всем этом рассказывается на экскурсиях, которые и являются для туриста самым главным элементом путешествия. Церковь с ува-жением относится к туристам, посещающим христианские святыни и считает религиозный туризм важным средством духовного просвещения.

Экскурсия может быть также и частью паломничества – но только не глав-ной и вовсе не обязательной, а лишь вспомогательной. Главное в паломниче-стве – это молитва, богослужение и религиозное поклонение святыням. Православное паломничество – это часть религиозной жизни верующего чело-века.

Паломнические путешествия можно назвать «турпродуктом» лишь фор-мально. Компоненты, из которых состоят эти особенные туры – действительно те же, что и у прочих: транспорт, размещение, экскурсии и т.д. Но на первом месте здесь всегда стоят не уровень отеля или насыщенность маршрута, а соот-ветствие духовным запросам путешественника. Но это отнюдь не означает, что при организации нужно быть менее внимательным к обычным мирским состав-ляющим тура: сопровождению, встречам, переездам и т.д. Организацией па-ломнических поездок занимаются паломнические службы.

На примере нашей паломнической службы я хочу рассказать вам о палом-нических поездках по Дальнему Востоку, так как мы живем в удивительном крае, но практически непознанном самими нами. Вот тут-то наиболее ярко про-является положительное влияние паломнических поездок на развитие туристи-ческой отрасли Дальнего Востока.

Наши поездки можно условно разделить на:

 однодневные (экскурсионные),

 двух-, трехдневные (туры выходного дня),

 длительные.

Однодневные поездки предназначены для широкого круга людей: это и школьники, и молодежь, и взрослые. Уровень воцерковленности различный. Эти поездки подходят для любого человека, желающего поближе познакомить-ся с церковной жизнью. Это переходный этап между религиозными турами и паломничеством. Примеры таких поездок: цикл экскурсий «Православный Ха-баровск» с профессиональным православным экскурсоводом. Первая экскурсия начинается возле храма святителя Иннокентия Иркутского, затем пешком под-нимаемся по исторической улице Шевченко до Градо-Хабаровского собора Ус-пения Божией Матери. На заказном автобусе доезжаем до Спасо-Преображенс-кого кафедрального собора (если день воскресный, то дополнительно посещаем домовый храм духовной семинарии), завершается экскурсия в соборе в честь Рождества Христова (район железнодорожного вокзала). Я уверена, что каждый из вас много раз был в каждом из этих мест, но поверьте, что после 3-часовой экскурсии вы по-новому будете смотреть на наш город. Цикл продолжает экс-курсия по храмам в Северном районе. Возможно, по предварительной догово-ренности организовать трапезу в одном из храмов. Завершает цикл самая попу-лярная поездка в первый и единственный пока на Хабаровской земле Петро-павловский женский монастырь, во время которой погружение в паломниче-скую жизнь усиливается: вы услышите рассказ про монастырскую жизнь непо-средственно из уст одной из монахинь или послушниц, выполните какое-ни-будь послушание, попьете чай в чудной расписной трапезной монастыря. Дру-гая однодневная наша паломническая поездка – «Православный Биробиджан», которую мы организуем в тесном сотрудничестве с Биробиджанской епархией. Многие люди, которые побывали с нами в этой однодневной поездке, в самом Биробиджане были в первый раз, хотя интересно посмотреть еще и сам город, очень уютный, с новой набережной, красивой театральной площадью, ну, и ко-нечно, великолепный кафедральный собор во имя Благовещения Пресвятой Бо-городицы, в нижнем храме которого находится единственный на Дальнем Вос-токе и третий в России фарфоровый иконостас, бревенчатый храм святителя Николая, женский монастырь святителя Иннокентия Московского.

Примером 3-дневной паломнической поездки является поездка, которую мы проводим по нескольку раз в год «Монастыри Приморья». Это уже действи-тельно паломническая поездка без натяжек, паломники посещают церковные службы, выполняют послушания. В Приморье 5 монастырей, мы посещаем во время поездки четыре: два женских и два мужских. В Свято-Серафимовском монастыре на острове Русском мы ночуем. Раньше ночевали прямо в храме – удивительные впечатления, как раньше, в Древней Руси люди прятались в хра-мах во время страшных нашествий, искали там защиту, а сейчас в монастыре достроили гостиницу специально для паломников. Поездка очень насыщенная, маршрут начинается в поселке Горные ключи (Шмаковка) в Свято-Троицком

Николаевском мужском монастыре (кстати, монахи с Афона в середине XIX в. пришли сначала в район Петропавловского озера у нас и хотели там построить монастырь, но так как озеро разлилось, то они ушли и основали монастырь в Шмаковке), дальше дорога пролегает через Уссурийск до поселка Линевичи, в Рождество-Богородицкий женский монастырь, затем во Владивосток, в Марфо-Мариинскую обитель сестер милосердия, а затем на остров Русский. Эта поезд-ка – прекрасный способ попробовать, что такое паломничество и познакомить-ся с неизведанными уголками соседнего края.

И нельзя не упомянуть про то, что весной этого года нам удалось осущест-вить давнюю мечту – поездку хабаровских паломников на Камчатку, которую мы также организовывали совместно с миссионерской службой Камчатской и Петропавловской епархии. Невозможно вместить описание поездки в этот краткий доклад, скажу только, что за 7 дней помимо посещения храмов, мона-стырей, скита, миссионерского отдела нам удалось пересечь Камчатку от Тихо-го океана до Охотского моря, забраться в центр Камчатки, увидеть старт юби-лейных международных гонок на собачьих упряжках «Берингия-2010», искупа-лись в горячих источниках, то есть паломническая поездка – это многогранное явление, вы удивитесь тому, насколько познавательны и глубоки такие поездки, зачастую их можно назвать даже экстремальными. Это не просто нескучно, это невероятно интересно и полезно во всех смыслах: для души, ума и тела.

В заключение скажу, что география поездок нашего паломнического центра не ограничивается Дальним Востоком: это и Екатеринбург, и Золотое кольцо, и Санкт-Петербург, Псков, Соловки, Валаам, и множество зарубежных маршру-тов. Недавно мы вернулись из первой групповой поездки в Абхазию, преклони-лись перед древнейшими святынями всего христианского мира: местом кончи-ны Иоанна Златоуста, апостола Симона Канонита. Конечно же, посетили Ново-афонский мужской монастырь.

Мы планируем развивать Дальневосточный паломнический центр, надеем-ся, что епархии и в дальнейшем будут продолжать оказывать нам содействие, ведь приезд паломников помогает развитию монастырей и храмов, укреплению веры в мирских людях, в просвещении невооцерковленных. Без поддержки епархии невозможно осуществлять такую деятельность.

В завершение хочу подчеркнуть еще раз, что во главе угла любой паломни-ческой поездки стоит духовное обогащение личности, внутреннее успокоение, преклонение перед идеалами добра, жертвенности, самоотречения, воплощен-ными на земле. Среди нашей сумбурной и суетливой жизни это возможность остановиться и поразмышлять. Митрополит Питирим (Нечаев) сказал, что «мо-тивы паломничества всегда одни: прикоснуться к истокам своего настоящего и найти дорогу в будущее». О. Ю. Мясоеденко

студентка Хабаровского государственного института искусств и культуры

З.С. Лапшина

научный руководитель, доцент ХГИИК

ЦЕРКОВНЫЙ ХОР ХАБАРОВСКОЙ ЕПАРХИИ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

Традиция церковного хора является древнейшей певческой традицией на-шего Отечества, ведущей свою историю от средневековья. Церковный хор со-провождает каждодневное Богослужение в любом храме. Русская культура не-отделима от православной церковной культуры. В определенные моменты на-шей истории участие в жизни Церкви, исповедь и Причастие порой оставались единственным стержнем, соединяющим высшее сословие и простолюдинов. Во время Божественной литургии в молитвенном пении все соединялись в хоре и остро чувствовали себя единым православным русским народом. Культура цер-ковного пения была существенным фактором воспитания в народе возвышен-ных чувств, приобщению к высокому искусству. В дореволюционную эпоху крестьяне в церквах были постоянными участниками церковного хора. Многие великие деятели нашей культуры в детские и юношеские годы пели в церкви на клиросе. Среди них Ф.И. Шаляпин и А.М. Горький, пела в церкви в детские го-ды известная исполнительница народных песен Л. Русланова, руководитель всемирно известного ансамбля песни и пляски А. Александров в детские годы пел на клиросе вместе с братьями отца. В дальнейшем служил в Храме Христа Спасителя и был его последним регентом.

Важной особенностью отмечена религиозная культура дальневосточного региона. Несмотря на относительно позднее время распространения правосла-вия на Дальнем Востоке, именно здесь в среде старообрядцев сохранилась древнейшая форма церковного песнопения. Она была открыта и описана в ста-тье А.А. Кутузова «Знаменный распев старообрядцев Дальнего Востока как элемент певческой культуры Древней Руси». На восток Российской империи она попала благодаря расселению в 1908–1910 гг. в Приамурье старообрядцев из Румынии и Австрии. «Пение по крюкам присуще только старообрядцам и органически связано со всей церковной жизнью. По сути, знаменный распев дальневосточных старообрядцев есть осколок допетровской Руси» (А.А.Кутузов). Автор сетует, что специалистами в Хабаровске не исследуется этот ценный реликт певческого искусства. В нашем городе набирает силу вос-становление церковных православных традиций, оно выражается в строитель-стве новых храмов.

За последнее десятилетие облик города изменился, и не столько от новых многоэтажных зданий, сколько от сияющих золотом куполов храмов. Именно храмовая архитектура возвращает городу русский национальный облик. Цер-

ковные хоры появились во многих храмах, среди них Свято-Преображенский, Собор Успения Божией Матери, Христорождественский собор, Храм Святой Преподобномученицы великой княгини Елисаветы, Храм Святого Иннокентия Иркутского, Храм Святого Великомученика Георгия Победоносца, Храм По-крова Божией Матери и др.

Самый многочисленный и наиболее профессиональный хор состоит при Свято-Преображенском Соборе. Это коллектив из 25 человек. Участники хора – студенты и выпускники Хабаровского государственного института искусств и культуры (ХГИИК) (квалификации «академический хор» и «народный хор»), а также студенты и выпускники Хабаровского колледжа искусств (ХКИ) (во-кальное отделение). В хоре состоит преподаватель вокала колледжа искусств Раиса Викторовна Бондаренко, участвуют также исполнители – инструмента-листы из краевой филармонии (флейтистка и пианист). Часть коллектива не имеет музыкального образования совсем, либо закончили музыкальную школу, это, как правило, студенты Хабаровской духовной семинарии. Регент хора – Телегина Людмила Анатольевна – имеет за плечами музыкальную школу и курс Тобольской регентской школы. Являясь регентом Свято-Преображенского собора, Л.А. Телегина курирует все хоры крупных соборов Хабаровска. Поми-мо этого ведет очень важную работу, являясь педагогом Хабаровской духовной семинарии. Хор Свято-Преображенского собора систематически выезжает в командировки с правящим архиереем по приходам Хабаровской епархии, вы-ступает с концертами в тюрьмах и колониях строго режима.

Новой страницей жизни церковных хоров церквей Хабаровска являются вы-ступления сводного хора на сцене Хабаровской краевой филармонии. Руково-дит сводным хором Л.А. Телегина. В него вошли хоры Свято-Преображенского собора, Успения Божией Матери, Собора Рождества Христова, Святой Препо-добномученицы великой княгини Елисаветы. Сводный хор стал заметной фигу-рой в культурной жизни краевой столицы. В настоящее время он включен в абонемент краевой филармонии. В начале будущего года планируется выступ-ление сводного хора на период празднества Рождества Христова. Сводный хор участвует в общецерковных мероприятиях, таких как конференции, духовные концерты. Он участвует в Крестных ходах вокруг Хабаровска, участвует в лет-них миссионерских сплавах по Амуру, совершает службы и молебны. Проводит духовные концерты.

Вторым по численности церковным хором Хабаровска является хор Собора Успения Божией Матери, что на Соборной (Комсомольской площади). Его ре-гентом является автор настоящей статьи. Моя образовательная база включает музыкальную школу № 5 Хабаровска, а также регентскую школу при Тоболь-ской Духовной семинарии, где получена квалификация «регент-псаломщик, ка-тихизатор воскресных школ», в настоящее время заканчиваю обучение в ХГИИК по специальности «народное художественное творчество» квалифика-ции «руководитель… хора».

Хор храма Успения Божией Матери насчитывает 15 участников. Это, в ос-нове своей, студенты ХГИИК музыкально-педагогического факультета, кон-цертмейстер того же вуза Е.А. Максимова, помимо этого, в хоре участвуют студенты и выпускники ХКИ. Остальной состав – представители различных не музыкальных профессий, прихожане, много лет поющие в церковном хоре.

Хор храма Святого Иннокентия Иркутского возглавляет регент Надежда Мамаева, студентка дирижерско-хорового отделения ХКИ. В храме Рождества Христова исполняет обязанности регента Анастасия Бородина, выпускница ХКИ. В храме Святой Преподобномученицы великой княгини Елисаветы со-стоит регентом Оксана Викторовна Поприч (Шаплюк), выпускница ХГИИК. В остальных храмах постепенно формируются хоры, хотя это долгий и сложный процесс. В храмах города остро не достает профессиональных регентов. В свя-зи с чем, в сентябре 2010 г. при Хабаровской духовной семинарии (ХДС) от-крыты Регентские курсы, куда приглашаются все желающие обучаться церков-ному уставу, пению и таким церковным дисциплинам как Церковнославянский язык, Хоровой класс и др. Эти курсы необходимы, потому что ближайшая Ре-гентская школа находится в Тобольске. Регент – это начальник хора, его основ-ная единица, очень ответственная должность. Он во многом и воспитатель, и наставник и образец для всех участников хора, особенно, для прихожан. Регент показывает благой пример коллективу хора, он участвует в Церковных Таинст-вах и строго соблюдает все Церковные правила и отвечает за своих певчих.

Таковы наиболее важные вехи в восстановлении и развитии в Хабаровске традиции церковного хора.

О.Б. Давыдов

Дальневосточный государственный гуманитарный университет

ПРОСВЕЩЕНИЕ КАК КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

Просвещение, как реальность, характеризующая ситуацию, в которой суще-ствует европейская цивилизация на протяжении последних трех веков, к сего-дняшнему времени стало настолько тривиальным, что его содержание кажется понятным каждому. К дискурсу о Просвещении можно отнести практически любую рефлексию о текущем моменте в перспективе новейшей истории. Сам термин «просвещение» стал членом длиного синонимического ряда, где мы об-наружим и «модерн», и «гуманизм», и «рационализм», и много других общих понятий. Исследование Просвещения, главным своим принципом провозгла-сившее критическое отношение к принимаемому на веру жизненному миру, требует от современного аналитика использования этого метода. Критика – это и есть сущность Просвещения. Человечество использует собственный разум и