Глазами американских СМИ

В современных условиях западные издания не обходятся без описания экономической и политической ситуации в России.Большинство западных журналистов ассоциируют образ политика с образом первого лица государства. Исходя из этого, автором был проведен мониторинг динамики образа российского президента в американских печатных изданиях с октября 1999 года по апрель 2004 года.

В России Путин не был достаточно известен до назначения на пост премьер-министра Борисом Ельциным 9 августа 1999 года. Внимание американской прессы к личности Путина было обусловлено начавшимися событиями в Дагестане и Чечне. Журналисты отмечают, что именно чеченская компания обусловила феноменальный рост популярности Путина. Если российская общественность и пресса занимают четкую проправительственную позицию по отношению к Чечне, американские СМИ осуждают премьер-министра в жесткости и хладнокровии, попустительству в расправе над мирными жителями.

Выборы 2000 года: до и после. Поражение на думских выборах антикремлевского блока ОВР во главе с Примаковым и Лужковым, по мнению журналистов, свидетельствует о консолидации власти вокруг будущего президента. Союз Путина с коммунистами в январе 2000 года расценивается как сделка с дьяволом. Пресса убеждена, что и. о. президента для достижения своих целей готов порвать с идеологическими союзниками и протянуть руку идеологическим противникам. По мнению New York Times Путина беспокоит не столько идеология, сколько достижение конечной цели, которая заключается в укреплении власти. Маша Липман (Washington Post,

20/01/2000) считает, что появление "бесцветной" фигуры Путина вслед за "харизматическим" Ельциным символизирует переход от судьбоносных поворотов к утомительной и напряженной работе.

Дэниела Шорра из Cristian Science Monitor удивляет то, что судя по словам пресс-секретаря Путина, предвыборный слоган Владимира Владимировича: "Идите за мной. С проблемами мы разберемся позже" (4/02/2000). Спустя месяц после вступления Путина в должность исполняющего обязанности президента, в прессе возникает беспокойство по поводу возможного возврата репрессий. Журналисты утверждают, что Путин переделывает Россию на советский манер, пытаясь возродить авторитарную систему, и осуждают Клинтона, который явно льстит Путину. Джим Хоглэнд из Washington Post приводит слова Клинтона, сказанные им 14 февраля в интервью Си-Эн-Эн: "США могут иметь дело с этим человеком". Клинтон также называет Путина высокообразованным и целеустремленным лидером, который "ведет кампанию по "освобождению" чеченской столицы" (24/02/2000).

New York Times гадает, кто же такой мистер Путин, восточник или западник, осторожный политик или полуавторитарный лидер. Журналист предостерегает, что цикличные периоды реформаторства и прозападной ориентации всегда имели целью укрепить власть и дисциплину, а не демократию. Washington Post (10/05/2000) иронизирует над "мачо-стилем президента, который проявил высокий артистизм, облетая Чечню на истребителе, ночуя в тельняшке на подводной лодке, катаясь на лыжах, занимаясь дзюдо.

Катастрофа "Курска". Пораженные катастрофой "Курска", журналисты отмечают, что в России всегда относились к человеческой жизни как к расходному материалу, что подтверждает реакция Путина и его отказ просить помощь извне. Wall Street Journal саркастично отмечает, что, находясь в то время на курорте Крыма, Путин не пожелал прервать катание на горных лыжах. По мнению газеты, британские и норвежские спасатели были приглашены слишком поздно, а правительство распространяло ложную информацию, начиная с даты катастрофы, и шансов экипажа на спасение и заканчивая фактом контактов с его членами.

Подводя итоги года президентства Путина, журналисты отмечают, что многие провинциальные газеты, расследовавшие деятельность местной власти, были закрыты, ограничивается доступ корреспондентов в Чечню, государство укрепляется в ущерб гражданским свободам. Вопрос "Кто Вы, мистер Путин?" заменяется пессимистичным "Сколько шагов назад Вы сделаете?" Скептики заявляют, что борьба президента против коррупции носит демонстративный характер, и что он просто благоволит другой группе олигархов. Путина обвиняют также в желании построить "Путинбург на Москве-реке" и в циничной политической стратегии, высмеивая его частые поездки за границу ("внешняя политика по авиабилету"). По мнению журналистов, Путин предлагает Западу сделку: не вмешивайтесь в Чечню, а я буду способствовать сокращению вооружений и созданию благоприятных условий иностранным инвестициям. В то же время, пресса поражена небывалой поддержкой Путина простыми россиянами.

Однако Washington Post оптимистичен в своих оценках (24/09/2000). По мнению редакции, вопреки трагедии "Курска" и борьбе за контроль над средствами массовой информации президент Путин принес стране хрупкую политическую стабильность, заменившую хаос 90-х. Госсекретарь США Мадлен Олбрайт отзывается о Путине как о прагматике, которые хочет "заставить Россию работать" (USA TODAY, 14/01/2001). В прессе можно встретить и мнения российских общественных и политических деятелей. Солженицын заявляет, что президент понимает трудности, которые достались ему в наследство от Ельцина. По словам Горбачева, после прихода Путина к власти наблюдается перемены к лучшему. Журналистка Евгения Альбац считает, что о Путине нужно судить по будущим поступкам, а не по шпионскому прошлому.

Интернет-конференция 2001. New York Times сравнивает интернет-дебют Владимира Путина с его полетом на боевом истребителе в Чечне и с его погружением в воды Арктики на борту атомной подводной лодки. Приводя высказывания президента о достижениях советских времен, Washington Post пишет, что он говорил о них с тоской и нежностью, а по мнению New York Times, он их восхвалял.

Курс на сближение с Западом. Комментируя результаты переговоров Путина с генеральным секретарем НАТО Джорджем Робертсоном, журналисты заключают, что Путин наконец сделал выбор в пользу союза с Западом, отказавшись от идеи "холодной войны" Для России и НАТО построение совместной системы обороны равнозначно созданию совместной системы противовоздушной обороны. Однако New York Times с подозрением относится к действиям российского президента, который, по мнению газеты, привнес в российскую дипломатию более националистический тон. Журналисты вспоминают о решении России возобновить продажи систем оружия Ирану, что должно свидетельствовать о желании России восстановить свое влияние за счет поддержки врагов США. Пресса задается вопросом: "С кем вы, мистер Путин?"

20 марта 2001 года последовал новый скандал. МИД России обвинил двух высших чинов администрации Буша-младшего в "откровенно враждебных" высказываниях. New York Times цитируют министра обороны Рамсфельда: "Россия - активный распространитель оружия массового поражения - Она оказывает другим странам помощь в этой области таким способом, который усложняет проблему для США и Западной Европы" (20/03/2001). Заместитель Рамсфельда Вольфовиц считает, что, россияне "кажется, готовы за наличные продать что угодно и кому угодно".

Washington Post (26/03/2001) рисует портрет руководителя, который жаждет власти, но не уверен, как правильно ею распорядиться. Как выражается газета, он отстранил от власти своевольных губернаторов и неугодных олигархов, назначил сослуживцев по КГБ на посты полпредов президента в федеральных округах, чтобы осуществлять контроль за местными властями; поставил покорного ему человека во главе НТВ.

Отношение к В. В. Путину простых американцев. Несмотря на скептическое отношение к Путину американских СМИ, простые американцы видят его в благоприятном свете. Согласно проведенному 8-10 июня 2000 года агентством CNN, газетой USA' Today и институтом Гэллапа опросу общественного мнения, 43 % опрошенных склонны считать, что Путин дружественно относится к США. 13 % опрошенных считают, что его отношения нельзя назвать дружественными, остальные 43 % не имеют по этому поводу какого-либо мнения. Подавляющее большинство американцев рассматривает Россию как объект жизненно важного интереса для США (The Gallup Organization, 15/06/2000).

Встреча Путина и Буша в Любляне. После встречи российского и американского президентов в Любляне (Словения), ни одно издание не оставило без внимания заявление Буша о том, что ему "удалось понять душу" Путина. Буш также заключил, что его российский коллега "прямодушен" и "заслуживает доверия" (New York Times, 18/06/2001). Упоминая об этом, журналист New York Times предостерегает от преждевременных выводов, поскольку Путин проявил себя как двуличный (в чеченской кампании), антидемократичный (в борьбе с прессой) и ненадежный, не заслуживающий доверия человек (в расправе с олигархами). Washington Post добавляет, что столь быстро возникшее доверие к бывшему агенту КГБ делает Буша наивным в глазах общественности.

Отношение журналистов к Путину еще больше ухудшилось, когда российский руководитель заявил, что если США в одностороннем порядке выйдут из Договора об ограничении систем противоракетной обороны от 1972 года, Россия откажется от соблюдения всех заключенных в последние 30 лет договоров по контролю над вооружениями. По мнению Патрика Тайлера из New York Times, Путин не зря получил черный пояс по дзюдо. Он

тщательно оценил противника, прежде чем нанести неожиданный удар (24/06/2001).

У Кристиана Кэрила, корреспондента журнала Newsweek, сложилось другое мнение после трехчасовой беседы с российским президентом. Он подчеркивает силу его личности, уверенность, живость ума. "Он бегло говорит не только по-немецки, он также бегло говорит и на языке Запада" (29/06/2001).

По мнению New York Times, президент ставит прагматизм на второе место в числе трех главных принципов российской внешней политики (помимо национальных интересов и экономической эффективности). Марк Медиш, бывший советник по России в администрации Клинтона отмечает, что Путин - современный человек, который аналитически подходит ко всем делам, используя критерий "стоимость-эффективность" (26/08/2001).

Иракский вопрос. После трагедии 11 сентября 2001 года газеты пестрят заголовками по поводу участия России в антитеррористической операции: Россия осудила теракты в США и пообещала оказывать помощь НАТО (New York Times, 14/09/2001), Россия объявляет о своей готовности бороться против терроризма, но тут же начинает колебаться (там же, 16/09/2001), Станет ли Россия участвовать в войне, которую начинает Запад? (Washington Post, 19/09/2001), Россия перед болезненным выбором (New York Times, 21/09/2001), Будущие союзники используют войну Америки с террористами в собственных интересах (International Herald Tribune, 24/09/2001), Россия рассматривает войну США с терроризмом как аналог своей кампании в Чечне (Wall Street Journal, 5/10/2001). То, что Путин протягивает руку помощи Западу, американские журналисты объясняют его личными корыстными интересами и национальными амбициями. Они убеждены: участие в коалиции выгодно для российского президента, поскольку Запад в таком случае утратит моральное право критиковать российские операции в Чечне.

По мнению Chicago Tribune (27/08/2001), президенту приходится "балансировать на канате". Если Россия возьмет себе слишком прямую роль в военном нападении на мусульман в Афганистане, то могут вспыхнуть волнения радикалов, направленные против Москвы. Фред Веир из Christian Science Monitor (3/10/2001) довольно жестко предлагает Путину сделать выбор между "изоляционистскими инстинктами своего кагэбешного прошлого" и желанием воплотить мечту прозападного реформатора Петра Великого. New York Times (5/10/2001) считает, что Россию не следует считать солидным игроком на международной сцене, а США не стоит прислушивааться к советам страны, проигравшей Чечню.

Эндрю Нагорски из Newsweek высоко оценивает действия Путина, который пошел на сближение с Западом вопреки недовольству российской общественности. Таким образом, он продемонстрировал готовность принять новый курс во внешней и внутренней политике, сочетая "инстинктивное чутье с холодными геополитическими расчетами" (12/11/2001). Washington Post сравнивает Путина с игроком в покер, который не переигрывает и не позволяет загнать себя в угол. Карен Хаус из Wall Street Journal отмечает интеллект, деловитость и расторопность президента, отсутствие манерности и умение рационально расходовать энергию. По мнению журналистки, Путину импонирует, что он остается для всех загадкой (Russia's Leader: Smart, Modest - and an Enigma, 12/02/2002)

Статья Путин - современный россиянин, испытывающий ностальгию по потерянному престижу (International Herald Tribune, 15/11/2001) указывает на двойственность характера президента. С одной стороны, он верен идее сверхдержавы, с другой, разделяет современные западные взгляды, а потому объединяется с Западом против прошлого своей собственной страны.

Интересно, что большинство статей в американских СМИ носят назидательный, морализаторский характер. Журналисты советуют американскому президенту почаще затрагивать в беседах с Путиным вопросы свободы прессы, что будет способствовать политическому, судебному и экономическому развитию России.

Обвинения в адрес президента. 5 марта 2002 года Борис Березовский заявляет, что президент Владимир Путин знал о том, что секретные службы страны причастны к совершенным в 1999 году взрывам жилых домов в Москве и в других городах. Реакцию прессы можно проследить по заголовкам: Магнат указывает на Кремль как на виновника фатальных взрывов 1999 года (Washington Post, 6/03/2002), Тени, которые преследуют Путина (Putin's Shadow, Wall Street Journal, 8/03/2002), Новые испытания для Путина (Newsweek, 11/03/2002). Спустя месяц пресса узнает Путина в персонаже романа А. Проханова "Господин Гексоген". В нем герой по имени Избранник приходит к власти на волне взрывов жилых домов, организованных коррумпированной службой безопасности.

Выступление президента перед Федеральным Собранием (2002 год). Комментируя апрельскую речь Путина перед Федеральным Собранием, Washington Post (24/04/2002) иронизирует: президент объясняет сегодняшний экономический кризис предыдущим десятилетием застоя, но именно он привел к власти посредственных чиновников. Он осуждает коррупцию, но он же использует Генеральную прокуратуру для запугивания людей. По мнению газеты, критикуя свою администрацию за "непрозрачность", Путин забывает, что сам является выходцем из секретной службы. Бил Никольс из USA Today подчеркивает искусственность благополучия, сложившегося в России. По его мнению, московское процветание - лишь фасад, потемкинская деревня, за которой скрывается бедность, преступность и "сохраняющийся коммунистический менталитет" (27/03/2002).

В августе отмечается очередное охлаждение в партнерстве Россия - США. В прессе обсуждаются следующие события: военно-воздушные силы России пересекают границу Грузии, Путин планирует подписать с Ираком соглашение об экономическом сотрудничестве на общую сумму $40 миллиардов, с Ираном о сотрудничестве в области ядерной энергетики, принимает лидера Северной Кореи Ким Чен Ира. По мнению СМИ, Путин вводит Запад в заблуждение, поскольку благоволит странам, которые Белый дом включил в "мировую ось зла". Теперь тон российской дипломатии для США звучит скорее агрессивно, а не дружественно.

Трагедия "Норд-Оста". Комментируя трагедию на Дубровке, Wall Street Journal констатирует что в России сложилась кризисная обстановка, порожденная 3 года назад проблемой Чечни. Другая причина трагедии - в отсталых технологиях, бюрократии, повсеместной коррупции и равнодушие руководителей по отношению к своим подчиненным.

Ухудшение российско-американских отношений. С момента начала американской военной операции в Ираке (март 2003) Россия продолжает настаивать на возвращении иракского вопроса в ООН. По словам американского политолога, директора российских и азиатских программ Центра оборонной информации США Николая Злобина, американцы считают, что Путин "выстрелил сам себе в ногу, подставив ради своей популярности под удар долгосрочные национальные интересы" (цитата из газеты Известия, 10/04/03) Таким образом, Россия оказалась для США ненадежным стратегическим партнером..

О разногласиях, царящих на международной арене говорит и тот факт, что США не сумели набрать большинства в Совете Безопасности ООН в пользу резолюции о применении силы против Ирака. Washington Post советует Бушу объединиться с россиянами, а не пытаться восстановить баланс интересов в мире после окончания иракской войны.

Уже после начала военной кампании российский президент Владимир Путин и министр иностранных дел Игорь Иванов поспешили объявить, что американская война против Ирака не имеет оправдания. США отреагировали сдержанно. Как пишет публикующийся в разных изданиях обозреватель Джим Хогленд, послевоенные планы администрации Буша в отношении "оси проныр" (Axis of Weasel) заключаются в следующем: наказать Францию, проигнорировать Германию и простить Россию. Однако, по мнению большинства изданий, Россия более вероломна, чем Франция. Журналисты уверены, что Путин высказывал недовольство политикой США из корыстных интересов, поскольку хотел обезопасить российские инвестиции в Ирак и скрыть некоторые связи с Саддамом Хусейном. Джордж Меллоан заявляет, что "прощать пришлось бы слишком многое". Более того, необходимо "потребовать", чтобы Путин попросил Буша о прощении. Только так президент "замолит грехи предшественников, равно как и некоторые собственные прегрешения". По мнению заместителя главного редактора Wall Street Journal, еще в годы "холодной войны" Россия вынашивала "гнусные замыслы" по дестабилизации мировой ситуации. КГБ, в котором тогда служил Путин, был одним из "инструментов таких устремлений". Более того, Меллоан обвиняет Россию в создании угрозы биотеррора, в поставках Хусейну оружия массового поражения и связях с Ясиром Арафатом (30/09/2003).

Оксана Антоненко, руководитель программ по России и Евразии Международного института стратегических исследований, высказывается менее категорично. Она напоминает, что, в отличие от президента Франции или канцлера Германии, российский лидер в ходе всего кризиса поддерживал личный канал связи с Вашингтоном. Кроме того, Путин воздержался от жесткой критики США, называя военную операцию всего лишь «ошибкой» (Wall Street Journal, 12/05/2003).

Внутренняя политика России. Обращаясь к внутриполитической обстановке в России в 2003 году, СМИ констатируют безальтернативность власти, которую не смеют оспаривать ни большой бизнес, ни законодатели, ни региональные руководители, ни политические партии. Однако, по мнению аналитиков, несмотря на кажущуюся самостоятельность на публике, в кулуарах Путин прислушивается к политическим советам представителей деловой и политической элиты. Дональд Дженсен, директор по связи радиостанции "Radio Free Europe/Radio Liberty", считает, что "в данной ситуации можно говорить о виртуальном президенте или виртуальном Путине, так как обычно центры силы исполняют решения президента, противоборствуя друг с другом, с самим президентом, и иными способами ставя препятствия на пути целей Путина" (Boston Globe, 21/06/2003).

Газета New York Times, напротив, характеризует Путина как трезво мыслящего европеизированного лидера, готового к сотрудничеству. Однако положительные оценки тут же сменяются скепсисом: несмотря на усилия по преодолению хаоса ельцинских лет, закрытие ТВ6 и гибель сотен людей в Чечне перечеркивают положительные сдвиги. Редакция заключает, что Путина следует "поощрять, но не менее важно и не отворачиваться в сторону, когда он сбивается с правильного пути" (26/06/2003).

Дело ЮКОСа. Расследование по делу ЮКОСа, арест Лебедева и последующий арест главы корпорации Ходорковского вызывает в американских СМИ бурю неодобрения. Развитие ситуации можно проследить по заголовкам изданий: Арест бизнесмена и террор портят впечатление от политических побед Путина (Businessman Arrest, Terror Taint Putin's Political Gains, Wall Street Journal, 7/07/2003), Большой "наезд" на российских предпринимателей (The Big Shakedown on Russian Business, Washington Post, 10/07/2003), Противники Путина отмечают эрозию свобод в России (Putin Foes See Erosion Of Liberties, Washington Post, 26/09/2003), Олигархи против автократа (Oligarchs vs. Autocrat, International Herald Tribune, 24/10/2003), Ка-гэ-бэшная тактика Путина (Putin's old style K. G. B. Tactics, New York Times, 29/10/2003), Арест миллиардера отражает борьбу за будущее России; Реформаторы в отчаянии (Billionaire's Arrest Delineates The Battle for Russia's Future; Reformers Despair, Washington Post, 29/10/2003). Журналисты видят преступление главы ЮКОСА лишь в том, что он стал могущественным и независимым и представил потенциальную политическую угрозу для власти президента. В прессе цитируются слова Путина, который сразу после прихода к власти заявил, что его приоритетной задачей является восстановление стабильности, и что он предпочитает "диктатуру закона" и "управляемую демократию". Анализируются поступки президента, которые,

по мнению СМИ, самого начала свидетельствовали об отказе Путина от идей демократии. К ним относятся: реорганизация Совета Федерации с целью привести к повиновению региональных губернаторов, организация института специальных представителей президента в регионах и закрытие ТВС, на который перешли журналисты с НТВ, уже контролируемого государственной компанией. Обсуждается также новый закон, запрещающий СМИ давать информацию, которую можно классифицировать как "предвыборную агитацию", в том числе политические анализы и прогнозы результатов выборов. Журналисты возвращаются к чеченской проблеме и новому покушению на свободу слова. По свидетельству Washington Post (26/09/2003), после того как ВЦИОМ сообщил, что поддержка чеченской войны снизилась до 28%, команда Юрия Левады была уволена.

В связи с вышеперечисленными событиями журналисты обращаются к
теме абсолютной монархии, царя, сильной руки, к которой якобы тяготеют
россияне. По мнению Эрика Берглоффа из International Herald Tribune
(24/11/2003), Путин иллюстрирует парадокс абсолютного правителя.
Несмотря на кажущуюся самоуверенность, он не может следовать
стабильному политическому курсу, поскольку использует власть то для
защиты, то для "удушения" свобод. В статье Нины Хрущевой истинная
Россия "царя-батюшки" Путина "напыщенная, непоследовательная, хвастающаяся своими достоинствами и не замечающая свои недостатки" (Los Angeles Times, 1/11/2003).

Накануне саммита российского президента с Джорджем Бушем-младшим в Кэмп-Дэвиде, Wall Street Journal (23/09/2003) задается вопросом: Куда повернет г-н Путин? Хотя президентская администрация выступает за сближение с Соединенными Штатами, процесс принятия политических решений в России по-прежнему является "шизофреническим и непредсказуемым". По мнению журналиста, Путин в любой момент может изменить баланс сил. Позднее New York Times процитирует Лилию Шевцову, которая в своей книге "Путинская Россия" спрашивает: 'Куда Вы идете, г-н Путин? Мы знаем, кто Вы, но мы не знаем, чего Вы хотите" (19/12/2003).

Выборы в Госдуму. После выборов в российскую Госдуму, СМИ приводят предварительные итоги выборов: партия «Единая Россия» получила 222 из 450 мест, в то время как союзники из националистических партий - лишь 67 мест. По мнению журналистов, успех прокремлевской партии свидетельствует об окончательном установлении псевдодемократии в России. Теперь, заручившись в правительстве поддержкой большинства, Путин может править очень долго. Прессу не переубеждают даже публичные заявления президента о том, что он не намерен изменять конституцию, чтобы баллотироваться на третий срок.

По сравнению с началом президентского срока, к 2004 году пресса все более холодно высказывается о российском лидере. Так, на протяжении 2000 года журналисты терялись в догадках об истинных намерениях президента, с некоторым восхищением отмечали его обаяние и сильную волю, удивляясь, как выходец из КГБ может быть столь цивилизованным управленцем. Сегодня журналисты полагают, что неизменная популярность Путина опасна не только для США, но и для самой России, молча принимающей свой удел. В статьях прослеживается общее мнение: курс внутренней политики Путина четко проявляется в борьбе с триадой: "бизнес, свобода слова, Чечня", внешняя политика имеет четко выраженный националистический уклон. Интересно отметить, что эта же триада представлена в статье Christian Science Monitor под другим углом. По словам Скотта Питерсона, в глазах россиян Путин ассоциируется с борьбой против "ненавистных олигархов, твердым и трезвым стилем руководства и решительными действиями на международной арене и в Чечне" (12/03/2004). Примечательно, что в редакционной статье за тот же день можно встретить положительные оценки деятельности президента: Путин "сумел заменить хаос 1990-х годов фискальной сдержанностью, порядком и инициативами для бизнеса". Однако, позитивные статьи, как правило, завершаются скептическими высказываниями. По мнению газеты, ценой сильного руководства, так приветствуемого россиянами, стало ужесточение контроля Кремля над основными элементами гражданского общества.

Выборы президента России. Накануне переизбрания президента на второй срок, газеты предсказывают России «либеральный тоталитаризм», или же "авторитарную либерализацию". Михаил Фрадков получает прозвище "мистер Никто". По мнению журналистов, сочетание авторитарного политического настроя и рыночной экономической сделали Путина "авторитарным реформатором".

На следующий день после выборов в заголовках статей появляются еще более жесткие характеристики: Демократический деспот России (New York Times), Царь Путин (Wall Street Journal, 15/03/2004). Журналисты заключают, что Путин является самым сильным правителем за весь постсталинский период и вспоминают слова самого Сталина: "Россиянам нужен царь".

New York Times (25/03/2004) цитирует предупреждение ЦРУ относительно 'самоуверенности России' в случае переизбрания Путина. В газете приводится динамика экономического роста России за период его первого президентства: ВВП рос в среднем на 6,5% в год, внешний долг уменьшился с 50% ВВП до 30%, валютные резервы выросли втрое и сегодня превышают ежегодный объем импорта, бегство капиталов прекратилось, реальные зарплаты повысились на 86%. Подобный успех, по мнению редакции, отчасти обусловлен внешними обстоятельствами, в частности, ростом цен на нефть. Однако есть в этом и заслуга президента, который "сумел разыграть сильные карты". Его экономическая политика последовательна и предсказуема, а начавшаяся интеграция в мировую экономику приносит новые иностранные инвестиции.

Еще в 2001 году Михаил Горбачев, заявил, что американцы не знают, как обстоят дела в России на самом деле и "недопонимают процессы, происходящие в нашей стране": "Они предъявляют к действиям нашего президента такие требования, которые можно было бы понять, если бы речь шла о стране, ситуация в которой давно стабильна, и где просто произошла очередная демократическая смена главы государства" (NTV, 29/4/2001). Данное высказывание в точности отражает недоброжелательную позицию, занятую американскими печатными изданиями по отношению российскому президенту.

Если в России статьи журналистов о президенте варьируются от восторженных до скептических, то в американских изданиях позитивные отзывы о Путине крайне редки. В случае если журналист благожелательно высказывается о действиях президента, статья строится по принципу "бутерброда". Положительные высказывания предваряются скептической характеристикой положения дел в России и сменяются перечислением недостатков политического курса президента. Таким образом, положительное впечатление о личности Путина нивелируется за счет преобладания негативно окрашенного материала. Отрицательный эффект также достигается посредством цитирования российских аналитиков и экспертов. Нелестные отзывы о президенте высказывают один из его биографов Наталья Геворкян, политологи Лилия Шевцова и Андрей Пионтковский, опальные олигархи Гусинский и Березовский.

С того момента как действующий президент Ельцин фактически объявляет премьер-министра своим преемником, личность и действия Владимира Путина подвергаются тщательному исследованию. Американских журналистов как представителей культуры низкого контекста настораживает бесцветность и загадочность Путина, отсутствие у него четкой политической программы. Несомненно, аскетичный Путин выигрывает по сравнению с безответственным и непредсказуемым Ельциным, поскольку является олицетворением порядка и дисциплины. Однако пресса настроена скептически по отношению к бывшему сотруднику КГБ и следит за его действиями в поисках подтверждения своих опасений. События 2000 года, в особенности обстановка вокруг Медиа-Моста,

убеждают журналистов в жесткости, авторитаризме и хладнокровии российского президента.

Трагедия подлодки "Курск", как и в России, вызывает явно негативную реакцию. Однако истоки данной реакции разнятся в двух странах. В России президента прежде всего упрекают в эмоциональной черствости, неумении сопереживать собственному народу. Американцам непонятна медлительность президента, нежелание просить помощь у зарубежных специалистов.

В начале 2001 года намечается рост положительных отзывов о Путине. Во внутриполитической деятельности Путин проявляет себя как прагматик, реалист, человек, подходящий к проблеме с позиции "стоимость-эффективность", что особо ценится в индивидуалистской Америке. Курс российского президента на сближение с Западом повышает его политический рейтинг в американских СМИ. Однако появившиеся благожелательные отзывы "сбиваются" настороженностью и подозрением. Журналисты видят в российском президенте корыстного и амбициозного лидера, задумавшего использовать сложившиеся с США отношения в собственных интересах. Высказывания Буша о добропорядочности и открытости Путина лишь усиливают недовольство прессы, которая обвиняет американского президента в наивности и политической близорукости. На протяжении 2001-2002 годов журналисты либо приветствуют готовность Путина содействовать США в антитеррористической борьбе, либо предостерегают Буша от союза с хитрым и непредсказуемым российским президентом. Журналистов настораживает непоследовательность курса президента в российско-американских отношениях. Отказ Путина поддержать военную операцию в Ираке наносит значительный урон дружественным отношениям, установившимся между двумя странами после 11 сентября. Российский президент медлит, тщательно взвешивая каждый внешнеполитический шаг, стремясь сохранить сбалансированное положение страны на международной арене. Американская пресса расценивает медлительность Путина как следствие неуверенности российского лидера в своих действиях, постоянной оглядки на советское прошлое. В данном случае, США с их ориентированностью на будущее и ощутимые, конкретные результаты противопоставлены России, где особо ценится прошлый опыт и традиции, взвешенный, "созерцательный" подход к решению проблемы.

По мнению американских СМИ, президент достаточно находчив, чтобы участвовать в грязной политической игре. Стоит отметить, что Запад обвиняет в жесткости представителя коллективистской России, в то время как одна из базовых ценностей западного общества соперничество и конкуренция.

С марта 2003 года (Россия высказывается против военной операции в Ираке) рейтинг президента в американских СМИ заметно падает. Арест Ходорковского, процесс выборов в проправительственную Госдуму, избрание Путина на второй срок усиливают неприятие и непонимание американскими журналистами событий, происходящих в России. Американским журналистам непонятна беспрецедентная популярность Путина в глазах простого народа, тяга россиян к сильному, авторитарному правителю, их политическая пассивность и безволие. По мнению прессы, Путин прекрасный актер, умеющий тонко угадывать чувства и настроения своей "публики". Он рассуждает о ценностях, близких народу: достижениях советского периода, патриотизме, вере в величие России и возрождение сильного государства. Примечательно, что патриотизм Владимира Путина относится американскими журналистами в разряд отрицательных качеств, поскольку в нем они видят угрозу национальным интересам США. Журналисты убеждены, что безоговорочная победа Путина свидетельствует о вере россиян в спасителя, который сумеет вернуть Россию на подобающее ей место, и видят в успехе российского лидера предпосылку формирования абсолютной монархии.

Как было показано выше, Запад осуждает жесткие меры, проводимые
Путиным по подчинению отдельных групп общества, и считает Путина
"новым авторитарным лидером". Многие журналисты усматривают сходство
России с Востоком, где лидеры имеют право попирать личные свободы ради
общественных интересов. Стоит отметить, что в американской
транзитологии (учении о переходном периоде), как и во времена "холодной
войны", доминирует представление о некоторой российской неполноценности и второстепенности. Консервативные политологические исследования Збигнева Бжезинского и Ричарда Пайпса только усиливают подобные настроения.

С одной стороны, американцы, воспитанные на принципах свободы и демократии, относятся к России с некоторым сожалением и снисхождением. С другой, они понимают, что непопулярные на Западе действия президента в конечном счете способствуют консолидации власти и укреплению российского государства. Несмотря на различные геополитические интересы России и США, американцы понимают важность сохранения дружественных отношений с Москвой. Однако развивающиеся отношения России с Кубой, Китаем, Северной Кореей и странами бывшего соцлагеря, убеждают их, что Россия намерена встать в оппозицию Соединенным Штатам как мировой супердержаве. В результате, в американских публикациях читается неприязнь, недоверие и даже страх по отношению к стране, во главе которой встал человек, за четыре года показавший себя волевым, энергичным лидером и успешным дипломатом, но неразгаданный Западом.

Подобный мониторинг позволяет изучить особенности восприятия западными странами образа России, российских политиков, российского бизнеса и т. д., с одной стороны, и лучше понять самих себя, с другой. Кроме того, подобного рода исследования позволяют с большей точностью и выверенностью планировать ПР-мероприятия, а также находить оптимальные коммуникативные стратегии.

§ 3. 6. «Национальный характер»