Определение техники

<х>о<х><х>с>скх><>><х><х><хх>ос><ххх><ххх>

Ключ к фрагменту: Технику по-разному осмысляли в разные эпохи и в разных куль­турах. Сегодня феномен техники должен рассматриваться многоаспектно — и с точки зрения ее созданности человеком как сферы искусственных объектов, и с точки зрения ее содержания, и с точки зрения ее влияния на природу и на само­го человека.

<ххх>о<х>оооо<х><х>ооо<х>с>ооос><хх><>о

Методической основой преподавания технических дисциплин явля­ется так называемый естественно-научный подход к технике. Согласно этому взгляду, техника есть принадлежность прикладной науки. Тем са­мым акцент делается на рациональной стороне современной техники, на доказательство возможности воплощения мысли в природном материа­ле. Однако такой подход недостаточен хотя бы в силу своей исторической локальности: союз науки и техники характерен лишь для Нового време­ни. В античную эпоху мы наблюдаем нечто прямо противоположное. Так, Аристотель особенно высоко ценил в научном знании его обособленность от практических нужд, его незаинтересованность в утилитарно-техниче- ском применении.

Античная трактовка техники становится понятной через исходный термин «тэхнэ». Это древнегреческое слово первоначально означало как умение, так и искусство. В русской философской мысли имеются попыт­ки представить технику соответственно этому эллинскому эстетическому смыслу — как «умение и искусство преображения действительности, в конечном счете, как способ творения человеком самого себя и окружаю­щего мира». Но это — идеальный проект, который сможет реализоваться лишь при наступлении желанной многими мыслителями «антропоген­ной» цивилизации. Понять сущность техники как могущественной силы современной эпохи можно лишь с учетом четырех важнейших граней ее бытия.

Во-первых, следует указать на то, что современная техника уже пред­ставляет собой самостоятельную организованную в соответствии со своей внутренней логикой среду. Эта среда не является органической частью природы и, вместе с тем, она уже отделяется от мира человека. Это — тот мир, в который входит рождающийся человек. Можно ввести понятие центральной топологической характеристики техники как некоей са­мостоятельной реальности — ее срединное положение между миром че­ловека и миром окружающих его природных стихий. Она проницаема в обоих направлениях, и эта ее «мембранность» стала тревожить. Налицо два современных кризиса: нарастающее ухудшение среды обитания (эко­логический кризис) и не менее опасный антропологический кризис, исто­ки которого видятся в том, что инструментальная среда неизбежно влияет на сознание человека-триумфатора, избравшего для общения с природой язык силы.

Во-вторых, следует отметить присутствие на элементарном уровне это­го множества объектов, в каждой «технической» клеточке обязательного эффекта искусственности, сделанности, не-биологичности, организован­ности в соответствии с человеческими стандартами. Попытка ослабить остроту вопроса о «противоестественности» технического предпринима­лась еще в античности (Демокрит, к примеру, считал, что люди ткачест­ву и строительству научились у пауков и ласточек); можно вспомнить о недавней популярности бионики, исследовавшей возможность заимство­вания природных «изобретений» для инженерных разработок, — однако скоро стало ясно, что сверхсложная природная стройность еще долго бу­дет недоступна систематическому воспроизведению. И вновь стал вопрос о технике, как о материальном воплощении, актуализации «еще-не-быв- шего».

В новейшей философской литературе этот аспект фиксируется с по­мощью категории артефакта. Артефакт — это, по определению, нечто искусственно изготовленное или хотя бы в минимальной степени содер­жащее момент творчества интеллекта. Это некий воспроизводимый кон­структ, обусловливающий процессы социального наследования и орга­низующий пространство человеческого бытия. Наряду с материальными артефактами существуют и идеальные (продукты сознания); можно вклю­чить в сферу артефактного также и социальные феномены. Класс техниче­ских артефактов более узок: это «материальные артефакты, выступающие средствами преобразовательной деятельности и несущие информацию, не­обходимую для создания других артефактов».

Третьей важнейшей особенностью техники является ее изначальная орудийностъ, подчиненность задачам, внешним по отношению к кон­кретному техническому акту. Техника предстает как совокупность методов. При этом подходе появляется возможность инструментальной трактовки научных теорий; кроме того, возникает плодотворное поле для исследования морального аспекта в триаде «цель — средство — резуль­тат». Отсюда — гносеологическая интерпретация техники Как средства познания мира (по существу, близкая к марксистской оценке практики как верховного принципа распознания реальных свойств предметов).

Наконец, понимание техники будет неполным без специального об­ращения к проблеме обретенного через технику господства над природ­ными стихиями. Эта тема позволяет говорить о реализации в технике одного из важнейших психологических мотивов, идущих со времен ар­хаического магизма. Отчетливо различимое стремление «заклясть» при­роду, изменить ее в соответствии с человеческими желаниями позволило

Н. А. Бердяеву говорить о магических корнях техники. Русский фило­соф противопоставляет магическому мироотношению религиозное, при котором человек стремится изменить в первую очередь свою внутреннюю сущность; магия же принципиально внеэтична. Взгляд на мир, как на арену действия железных закономерностей, неизбежно приводит к тому, что верховной целью поступков мага становится подчинение (природы, окружающих людей, собственного тела). Но техническая власть над при­родой отличается от примитивных форм магизма тем, что она проявляет­ся, по Ф. Бэкону, через смиренное «ученичество», требующее вовлечения в собственную логику существования предмета и овладение им через по­знание этой логики.

Современная техника уже не ограничивается обращением природных энергий ветра, воды и огня. Она движется по принципу извлечения энер­гий из «недр» — использования редчайших элементов и создания для про­текания технологических процессов экстремальных условий, в непосред­ственном наблюдении не данных. Однако неизменным остается властный, завоевательный момент, сформулированный еще Ф. Бэконом: «два чело­веческих стремления — к знанию и к могуществу совпадают» (и далеко не случайным видится то обстоятельство, что создатель новой, практически направленной науки отнюдь не пренебрегал магией).

«Вся техника есть организация вещей человеческими усилиями в че­ловеческих интересах». Это определение, принадлежащее самобытному «техномарксисту» А. А. Богданову, выражает планетарный, антропокос- мический аспект техники. По сути дела в нем содержится взгляд на исто­рию как на процесс технического завоевания Земли. Планета мобилизу­ется путем деятельного преобразования присущих ей изначально форм; иными словами, перед нами констатация не только власти, но и наси­лия.

Однако тотальная власть над этой новой организованностью проблема­тична, и невольно вспоминается средневековая легенда об ученике кол­дуна, который смог выпустить в мир страшные силы, но оказался не в состоянии остановить их разрушительное действие. Актуальным приме­ром может служить ситуация, складывающаяся вокруг энергии «мирного атома», по мере «мобилизационного» использования которой растет опас­ность не просто выхода системы из строя, но и возникновения экстремаль­ных условий, в которых начинается развитие неподконтрольных, чрева­тых глобальными катастрофами цепных реакций (как это чуть было не произошло во время Чернобыльской аварии 1986 года).

С учетом приведенных соображений можно предложить следующую формулировку термина «техника». Техника есть особая динамическая среда, состоящая из артефактов, созданных человеком для преодоления собственной биологической недостаточности и для господства не толь­ко над естественной, но и над общественной сферой человеческого бытия, а также над его собственной деятельностью. Это определение философ­ски нагружено и может претендовать на статус выявленной категории, хотя и не должно считаться исчерпывающим. Его сильной стороной явля­ется сочетание натуралистической интерпретации техники (в которой ак­центируется аспект проекции человеческих органов) и волевой трактовки техники как овеществленной силы знания. (С. 67-70)