Смысл жизни человека. Один из самых волнующих вопросов для человека — это вопрос о смысле его жизни и смысле самой истории

1. Есть ли у истории цель?

Один из самых волнующих вопросов для человека — это вопрос о смысле его жизни и смысле самой истории. Если мы пришли в этот мир, то не означает ли это какую-то необходимость, какое-то предназначение? Омар Хайям поэтически вопрошал:

Кто мы? Откуда мы?

Зачем мы в этот мир пришли?

В чем нашей жизни смысл?

Увы!.. Он нам непостижим. [301]

Но вряд ли сможем удовлетвориться такой агностической метафорой. Давайте обратимся к размышлениям по этому сокровенному вопросу выдающихся русских мыслителей и зарубежных философов. Период с 1892 по 1925 г. называют серебряным веком русской философии и культуры вообще. Невиданный всплеск гениальных творений русских мыслителей во всех областях человеческого духа как будто прозвучал заключительным аккордом в великолепном реквиеме могущественной империи.

Проблема смысла жизни на исходе XIX в. буквально витала во всей напряженной духовно-религиозной жизни российского общества. Статья В. В. Розанова (1856–1918) «Цель человеческой жизни», опубликованная в 1892 г., положила начало серии выступлений русских философов. С оригинальными работами выступили В. С. Соловьев, В. И. Несмелов, А. И. Введенский, М. М. Тареев, Е. Н. Трубецкой, С. Л. Франк. В своей совокупности философские размышления о смысле человеческой жизни названных авторов по праву можно назвать «русской философской симфонией», что представляется весьма символичным.[302] Как утверждается в Библии: Премудрость построила себе храм, вытесала семь столпов его... [303]

Под смыслом следует понимать идеальное и целостное содержание, выражающее предназначение и конечную цель человеческой жизни и исторического процесса. Смысл не стоит сводить к значениям отдельных составляющих сторон жизни человека и истории. Его необходимо усматривать в качестве общего, определяющего и регулирующего значения всего строя жизни общества и человека. Смысл дает обоснование, оправдание и истолкование воспринимаемых идеалов, целей, ценностей и норм, предписывающих главное назначение и направленность человеческой жизнедеятельности в целом.

При характеристике общества как развивающейся системы нами была дана типология и периодизация общественного развития как исторического процесса в его линейно-прогрессистском и циклическом вариантах, цивилизационных и формационных моделях, культурно-историческом и технико-технологическом аспектах.

Для понимания смысла истории весьма важным представляется принцип триады (трех стадий) исторического развития народов и в целом мировой истории. Уже Блаженный Августин (354–430) с христианско-теологических позиций осмысляет начало, середину и конец истории в своем учении о «Двух градах». В начале XVIII в. итальянский философ Джованни Батиста Вико (1668–1744) излагает всеобщую теорию исторического круговорота, состоящую из трех эпох с соответствующими циклами — божественной, героической и человеческой. Огюст Конт (1798–1857) выделяет в поступательной интеллектуальной эволюции человечества (равно как и отдельного индивида) также три стадии: теологическую, метафизическую и позитивную (научно-положительную). У Гегеля идея триады пронизывает всю его философскую систему, особенно в ее философско-исторической части. В марксистском учении об общественно-экономической формации можно выделить большую триаду. Она включает в себя первобытный общинный строй без частной собственности, его антитезу — антагонистический строй частной собственности рабовладения, крепостничества и капитализма; и, наконец, бесклассовый общественный строй коммунистической формации.

На исходе XX в. заявила о себе концепция конца истории, сформулированная современным американским философом-футурологом Фр. Фукуяма. Он считает, что история исчерпала весь возможный арсенал форм общественного устройства и остановилась на либерально-демократической модели. Либеральные социальные принципы являются окончательной истиной истории, которой не могут противостоять ни коммунизм, ни фашизм, ни национализм, ни другие какие-либо идеологии.

В связи с этим напомним проницательное замечание Ф. Энгельса: История так же, как и познание, не может получить окончательного завершения в каком-то совершенном, идеальном состоянии человечества. Все общественные порядки, сменяющие друг друга в ходе истории, представляют собой лишь преходящие ступени бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени к высшей. Каждая ступень необходима и, таким образом, имеет свое оправдание для того времени и для тех условий, которым она обязана своим происхождением. Но она становится непрочной и лишается своего оправдания перед лицом новых, более высоких условий, постепенно развивающихся в ее собственных недрах. [304] Согласно марксизму, все предшествующее развитие общества— только его предыстория и царство необходимости. В царство свободы человечество вступает только с коммунизма, с установления общества социальной справедливости и равенства в целях всестороннего и гармоничного развития человека.

В философском постижении смысла истории эвристичны идеи провиденциализма и прогресса. Провиденциализм (от слова «провидение» — судьба, божественный план) в историософии усматривает в истории человечества внутренне закономерный процесс, развивающийся по определенному плану и ведущий к некоей конечной цели.

В качестве такой цели Гегель понимает «царство свободы», которая будет свободой для всех. Смысловой стержень мировой истории и ее явно выраженная цель заключается по Гегелю в нарастающем прогрессе в осознании свободы. Нарастание степени свободы в сменяющих друг друга этапах истории у различных народов Гегель усматривал в том, что дух или мировой разум неуклонно движется к своей цели, воплощаясь в конкретном духе того или иного народа, в его национальном характере, государственном строе, искусстве, религии, философии.

Идея прогресса была выдвинута в философии Возрождения и окончательно сложилась в эпоху Просвещения в учениях Д. Вико, Руссо, Кондорсе, Гердера и Канта. Гегель понятие прогресса связывает с развитием человеческого духа, идеей свободы. Прогресс виделся в возрастании человеческого разума, достижениях науки и техники, развитии производительных сил. Комплексным критерием прогресса выступает развитие и совершенствование самого человека, его самостояние в истине, добре и красоте как деятеля и сотворца в различных сферах жизнедеятельности.

Все общества находятся в постоянном процессе изменения и перехода из одного состояния в другое. Рассмотрим суть прогрессивного и регрессивного направлений в общественном развитии. Прогресс (от лат. progressus — « движение вперед, успех») означает развитие с восходящей тенденцией, движение от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. Он ведет к позитивным изменениям в обществе и проявляется, например, в совершенствовании средств производства, в развитии общественного разделения труда и росте его производительности, в новых достижениях науки и культуры, улучшении условий жизни людей, их всестороннем развитии и т. д. Регресс (от лат. regressus — «обратное движение»), напротив, предполагает развитие с нисходящей тенденцией, движение вспять, переход от высшего к низшему, что ведет к негативным последствиям. Он может проявляться, скажем, в снижении эффективности производства и уровня благосостояния людей, в распространении в обществе курения, пьянства, наркомании, ухудшении здоровья населения, увеличении смертности, падении уровня духовности и нравственности людей и т. д.

Для человечества в целом характерно развитие по восходящей линии. Свидетельствами мирового социального прогресса, в частности, могут быть не только рост материального благосостояния и социальной защищенности людей, но и ослабление конфронтации между классами и народами разных стран, стремление к миру и сотрудничеству, утверждение демократических начал, нравственности и подлинности гуманистической культуры, всего человечного в человеке.

Сравнительная характеристика прогресса и регресса в развитии общества может быть представлена следующей схемой.

	Два направления движения общества
Прогресс	Регресс
Это движение общества по восходящей линии, от низшего к высшему; от менее совершенного к более совершенному; к большей устойчивости и жизнеспособности общества	Это движение общества по нисходящей линии, от высшего к низшему; от лучшего к худшему и к деградации; к меньшей жизнеспособности и к нестабильности общества
Например: прогресс науки и техники	Например: разрушение людьми окружающей среды

Понятие прогресса выступает интегральной характеристикой развития сложных систем, к числу которых следует отнести в первую очередь общественные системы. При этом необходимо иметь в виду целостный комплекс показателей духовной, политической, социальной и экономической жизни общества, всех его органических составляющих компонентов. Идея прогресса применительно к обществу означает положительную направленность исторического процесса в его преемственности, приумножении достижений материальной и духовной культуры человечества, социального наполнения и гуманистического измерения общественного развития, самоцелью которого становится сам человек.

Смысл истории следует усматривать в универсальных, всеобще значимых критериях, по основным параметрам достижения свободы и личности и общества. Не может быть свободной личности в несвободном обществе, как и наоборот.

Провиденциализм покоится на идее прогресса, который со временем превратился в культ и даже «религию» прогресса, на вершине которого уготован пир избранному счастливому поколению. Философская критика «гарантированного» прогресса направлена не на пессимизм и уныние, не на то, чтобы лишить людей уверенности и надежды на лучшее и достойное будущее. Она имеет своей целью дать более обоснованные позиции и универсальные ценности, возвысить ответственность самих людей за свое будущее.

И в этом контексте весьма убедительны суждения Н. А. Бердяева: Идея прогресса... допускает на этот пир лишь неведомое поколение счастливцев, которое является вампиром по отношению ко всем предшествующим поколениям. Тот пир, который эти грядущие счастливцы устроят на могилах предков, забыв об их трагической судьбе, вряд ли может вызвать с нашей стороны энтузиазм к религии прогресса — энтузиазм этот был бы низменным. [305] По Бердяеву, мы должны строить свою жизнь на перспективе вечности, понимая что каждый миг жизни впрессован в вечность и должен быть ею осмыслен: ...наше дело — в каждое мгновение нашей исторической судьбы определять свое отношение... к жизни и к историческим задачам перед лицом вечности. [306]

Если же исходить из посыла абсурдности мира, то логическим завершением историософских построений экзистенциализма становится идея А. Камю о фундаментальной бесперспективности истории. Всякий целенаправленный исторический и социальный акт нерационален, ибо подобен Сизифову труду: Если бы мышление открыло в изменчивых контурах феноменов вечные отношения, к которым сводились бы сами феномены, а сами отношения резюмировались каким-то единственным принципом, то разум был бы счастлив. В сравнении с таким счастьем миф о блаженстве человека показался бы жалкой подделкой. Ностальгия по Единому, стремление к Абсолюту выражают сущность человеческой драмы. [307] Если этот мир, по Камю, не имеет высшего смысла, то абсурд становится признаком ясности разума, он дает «момент истины» для человека, и потому бунт является одним из существенных измерений его бытия. Перефразируя Декарта, Камю утверждал: Я бунтую, следовательно, мы существуем. [308]

Проникнуть в сокровенный смысл истории, понять ее конечную цель, судьбу человека, народа и человечества составляет главную задачу историософии или философии истории. Любые попытки оторвать и противопоставить друг другу философию и историю не продуктивны. Логическое, историческое и религиозно-мистическое представляют собой неразрывное единство в постижении смысла и направленности бытия человека и социума.

Вопрос о смысле истории глубоко созвучен и подобен вопросу о смысле нашего личного бытия в мире. Дело в том, что в прошлом, как и настоящем, жили и творили конкретные живые люди, со своими желаниями, страстями, надеждами и упованиями. Конечно, мы не можем одобрить все, что имело место в истории, но к прошлому следует относиться не как к чужому, а как к своему. История не есть то, против чего восстают, воюют или что подвергают осмеянию. Справедливо утверждение: кто стреляет в прошлое из ружья, в того будущее выстрелит из пушки. В истории есть нечто священное, связующее людей в череде сменяющих поколений. И нужно понимать прошлое как происходящее с нами. И важно при этом не выпасть из самого исторического процесса, чтобы не начинать все сначала. Более того, сущность исторического следует понимать как внутреннее приобщение собственной судьбы, своего поколения к судьбам истории.

История — это не столько повествование, пусть и занимательное, о фактах и событиях в хронологическом и топографическом порядке их свершения. Важен не простой пересказ всего, что случилось в том или ином отрезке времени. Порочен также взгляд на историю как на настоящее, только опрокинутое в прошлое под определенным углом идеологии, политики или экономики. Важно выявить и уловить смысловую нить, непрерывающуюся связь времен, обнажить нерв и пульс общественно-исторического процесса в единстве всех его составляющих.

К. Ясперс в своей работе «Смысл и назначение истории» пишет: Мы стремимся понять историю как некое целое, чтобы тем самым понять и себя. История является для нас воспоминанием, о котором мы не только знаем, но в котором корни нашей жизни. История — основа, однажды заложенная, связь с которой мы сохраняем, если не хотим бесследно исчезнуть, а внести свой вклад в бытие человека. Историческое воззрение создает ту сферу, в которой пробуждается наше понимание природы человека. [309]

Выдающийся русский историк В. О. Ключевский буквально вычитывал смысл русской истории, так сказать, внутренним глазом, сам переживая психологию прошлого как член духовного сословия, наиболее сохранившего связь со старой исторической традицией. Его отношение к историческому материалу было таковым, что он его оживлял своим прожектором и сам говорил, что материал надо спрашивать, чтобы он давал ответы, и эти ответы надо уметь предрешить... [310]

В общефилософской концепции мира и человека, понимании счастья и смысла человеческого существования, путей достижения блаженства в реальной земной жизни видное место занимают взгляды украинского Сократа — Г. С. Сковороды (1722–1794). Он вырабатывает свой общественный идеал «горней республики». В его основе видится образ идеальных отношений между людьми. Они строятся в соответствии с духовной природой человека, его интересами и устремлениями.

Из всех мировых религий именно христианство отводит Богочеловечеству центральную роль в религиозно-мистической историософии. Идеалистическая философия в лице В. С. Соловьева высшее совершенное состояние общества утверждает в идеале Богочеловечества, в торжестве христианских добродетелей, во введении вечных истин христианства в соот­ветствующую им разумную форму. Идея Богочеловечества становится сквозной темой и главным источником философских вдохновений В. С. Соловьева. Его философская система величественна и в то же время проста. Все пронизывающим началом является Абсолютно сущее, или Бог. Религия есть воссоединение человека и мира с безусловным и всецелым началом, Абсолютом, Богом. Это начало (как всецелое или всеобъемлющее) ничего не исключает, а потому истинное воссоединение с ним, истинная религия не может исключать, или подавлять, или насильственно подчинять себе какой бы то ни было элемент, какую бы то ни было живую силу в человеке и в мире. Если же корень общественной неправды состоит в эгоизме, то правда общественная должна основываться на противоположном, т. е. на принципе самоотрицания или любви. Осуществление правды невозможно на почве природных условий. Оно возможно только на основании нравственного начала, в царстве благодати как безусловного или божественного. Абсолютно осуществленное благо через истину в красоте и любви связующей нити — таков фундамент всей концепции основоположника философии всеединства и Богочеловечества.

Московским Сократом, опередившим свое время, справедливо называют выдающегося деятеля русской культуры и философии Н. Ф. Федорова (1828–1903). Его «Философия общего дела» стала основой современной космической мысли, оплодотворила русский религиозно-философский ренессанс серебряного века, оказала глубокое воздействие на вершинные явления русской литературы. Я горжусь, что живу в одно время с подобным человеком, — говорил о Федорове Л. Н. Толстой. Суть бытия человека Н. Ф. Федоров видел в том, чтобы найти потерянный смысл жизни. Главным делом он считал восстановление братства на земле, и не только по отношению к живым, но и к умершим. Отсюда центральная идея мыслителя — всеобщее воскресение. Философ и богослов, один из представителей русской эмиграции первой волны, профессор Богословского института в Париже В. Н. Ильин (1890–1974) так оценил творческое наследие Федорова: Можно смело сказать, что «Философия общего дела» есть единственная в своем роде, могшая возникнуть только на христианской православной почве. Во-первых, только христианству свойственен догмат соборно - личного и всеобщего воскресения из мертвых (в магометанство этот догмат перешел из христианства), и, во-вторых, только в православии Воскресение и Пасха стоят в центре Евангельского Благовестия. В сущности, «утопия» Федорова есть пасхальный подарок православного философа всему человечеству.

И. А. Ильин рассматривал кризис, охвативший Россию в XX в., по природе своей не экономическим или политическим. Это прежде всего кризис духовный. Чтобы преодолеть его, необходимы духовные силы, способные противостоять стихии зла и разрушения. Ильин ставит глубокий религиозно-философский диагноз опасного духовного недуга: Люди постепенно переложили цель и смысл своей жизни из внутреннего мира во внешний, материя стала первенствовать, духовность перестала цениться; все стало сводиться к земному на земле: небесное в земной жизни и небесное в небесах перестало привлекать взоры и сердца. Механическое начало возобладало над органическим. Рассудок исключил из культуры созерцание, веру и молитву и попытался их скомпрометировать. Учение о любви было вытеснено спасительным учением о классовой ненависти; сердца иссякли, глубина измельчала; ум отверг искренность и превратился в хитрость. Содержание жизни стало несущественным, началась погоня за пустой формой. [311]

И. А. Ильин в духе русской традиции поставил фундаментальные вопросы о смысле бытия мира и человека, дал на них свои выстраданные ответы. Вопрос о смысле жизни он считал вопросом о ценностях, которые выше самой жизни, которые имеют над биологический и над социальный характер. В рамках христианской антропологии человек выступает носителем вечного божественного начала. Человеческая личность есть сосредоточие духовного и прежде всего религиозного опыта. Поэтому духовное обновление общества и человека нужно начинать не с коренной ломки социальных условий существования, а с обновления души и воли, с формирования веры, убежденности в святости семьи, любви к родине, национальной гордости.