Потрясение умов

Мы видели, как в учении атомизма ключевые установки раннегреческой философии претерпевают глубокую метаморфозу. Еще более радикальную трансформацию мышления принесла с собой софистика, главная интеллектуальная сила древнегреческого Просвещения, ставшая новым и небывалым явлением в истории мысли.

Софистами примерно с середины V в. до Р.Х. начали называть в Греции странствующих учителей мудрости. До этого времени слова "софист" и "мудрец" служили синонимами. Мудрость традиционно почиталась редкостным даром, в котором видели знак Божьего благоволения к человеку, итог долгой добродетельной жизни. Ее воплощением служила незаурядная и возвышенная судьба. Мудрость и благо неотделимы от самой жизни.

Теперь же в городах Эллады появляются люди, объявляющие себя учителями добродетели и мудрости, как если бы те были каким-нибудь обычным ремеслом или умением. Разумеется, это вызывало удивление, в котором неприятие боролось с заинтересованностью. Немало людей собиралось послушать необычных учителей, задать им вопросы, быть может уличить в непомерных претензиях.

Беседы обескураживали слушателей. Они слышали от софистов речи, смыслу которых противился весь их прежний опыт. Ни одно из привычных воззрений странствующие учителя мудрости не оставляли нетронутым. Любое утверждение, общепринятое мнение, самое очевидное и авторитетное, не принималось некритически и подвергалось анализу. Ничто не оставалось незыблемым под лезвием их острой, парадоксальной и неожиданной мысли.

Все непривычное и вызывающее рождает естественный протест. Несуразность многих софистических утверждений казалась очевидной. Однако попытки возразить им терпели неудачу. На самые каверзные вопросы софисты умели найти ответ, любое возражение – опровергнуть. Самые основательные доводы в софистических рассуждениях обнаруживали свою несостоятельность, а самые невероятные утверждения – смущающую убедительность.

Молва о софистах разнеслась по всей Греции; их слава сравнялась со славой выдающихся государственных деятелей, художников, атлетов. В каком бы конце Эллады они ни появлялись, везде находились желающие стать их учениками. Они готовы были платить подчас немалые деньги, чтобы мудрость – этот заветный и заманчивый дар – стал их надежным достоянием, приведя к успеху на жизненном поприще либо увенчав достигнутое благополучие, придавая ему особое качество надежности. Каким же образом софистам удалось добиться столь редкого успеха? В чем заключался секрет их мышления, позволивший оставаться непобедимыми во всех словесных баталиях? И как получилось, что авторитет веков, сила традиций, неоспоримость очевидного отступили перед их, казалось бы, произвольными, ни на чем не основанными суждениями? Мы попытаемся это выяснить, анализируя особенности софистического мышления и речи.