Пробуждение к бытию

Следует учитывать, что "пожар" в конце времен – это отнюдь не возмездие и не гибель мира. Напротив, это возрождение мироздания; это возвращение сущего к истинному бытию из того превратного и ложного состояния, в котором оно ныне находится. "Все, что мы видим наяву – смерть; все, что во сне – сон; все, что по смерти – жизнь" (DK 22 B 21). Кончается лишь конечное, неподлинное, ложное и греховное, тогда как истинное бытие торжествует, являя себя во всей силе. Поэтому "путь вверх" мира – это путь к благу, и его конец в силе Огня – преображение в лучшую участь. В эсхатологии Гераклита отсутствует мрачный рок. Ныне существующий мир находится во власти смерти, он по существу мертв. Принятие его Огнем есть возвращение к жизни, пробуждение к бытию.

ОТЯГЧЕННОСТЬ ДУШИ "ВЛАГОЙ"

Это понимание мироздания указывает и путь человеческой жизни. Душа каждого рождающегося принадлежит, по мысли Гераклита, ныне существующему "холодному" и "мертвому" миру. Она, говорит философ, "влажна", "отягчена влагой". Этот образ души тесно связан с образом существования в "мире сем" как погружения в текущую реку, наполняющую душу человека своими впечатлениями. Воды существования как бы наполняют и утяжеляют душу. Она словно притапливается, подобно пропитавшемуся водой стволу дерева. "Душам – смерть стать влажными", – говорит Эфесец (DK 22 B 66 d2).

У Гераклита мы видим совсем иное использование символа воды, чем у Фалеса. Для родоначальника философии вода выступала как символ Жизни, всеобщего животворящего начала. И действительно, каждое живое существо знает воду как дающую жизнь и способно отозваться на этот символ. Но та же вода может быть использована и для выражения иной философской идеи, о чем говорит гераклитовское учение. Для человека естественной средой является воздух – им он дышит, в нем движется и непосредственно находится. По сравнению с этой легкой, прозрачной и почти неощутимой стихией, собранная в массу вода кажется тяжелой, давящей, чуждой жизни – которая для человека равна непрерывному дыханию. Вода таит угрозу дыханию, она губительна для него – и в этом качестве служит уже символом не "живого", а "мертвого".

Я столь подробно остановился на этой частности, чтобы обратить внимание на вспомогательный характер тех наглядных средств, понятий и образов, которые использует философское мышление для выражения своих идей. Все достояние человеческого опыта, жизненные впечатления, слова, ситуации, вещи, их свойства и особенности могут быть использованы как средства выражения философской мысли. Однако в каждом случае следует отличать то, что выражает мысль философа, от того, посредством чего она это делает. Отождествление того и другого порождает зачастую немало недоразумений.