Глава девятая. Одной из наиболее широко распространенных в Америке социальных аберраций является мнение о том, что фантазировать - предосудительно

Колонка АЕ

Одной из наиболее широко распространенных в Америке социальных аберраций является мнение о том, что фантазировать - предосудительно. Слово “фантазер” мало-помалу сблизилось по смыслу со словом “ненормальный”. Фраза “он постоянно фантазирует” носит четко выраженный унижающий характер. Говоря о том, что человек подвержен иллюзиям, мы подвергаем этого человека уничтожающей критике. Особенно часто мишенью для уничтожающей критики за чрезмерное воображение становятся дети.

Гонения на воображение возникают из-за страха, испытываемого перед уходом от реальности. Поскольку эти гонения достаточно ожесточенны, то сам страх, испытываемый гонителями фантазеров, носит глубинный характер - сами они не ощущают реальности этого страха.

Само по себе стремление к фантазированию осуждению не подлежит. По-настоящему опасны аберрации, не позволяющие человеку отличать реальное от воображаемого, или затрудняющие такую дифференциацию. До тех пор, пока фантазирующий человек осознает, что все происходит только в его воображении, а столкнувшись с реальным фактом, понимает, что этот факт - не плод его фантазии, а реальность, можно считать, что все в полном порядке.

Существуют три типа воображения. Первый из них - творческое воображение. Оно действует в сфере эстетики, преобразуя имеющиеся необходимости и переплетающиеся импульсы разных динамик в новые сцены и идеи. Второй, более или менее практический тип воображения возникает на основе рассуждений. Без воображения второго типа человек не смог бы ни представить себе будущего, ни наметить в этом будущем ни одной цели. Этот тип воображения настолько важен для самого механизма рассуждений, что его нехватка сразу же проявляется в пониженных аналитических возможностях. Третий тип воображения порождает иллюзии н галлюцинации.

Любая культурная формация, стремящаяся к росту душевного здоровья своих членов. должна отказаться от применения терминов “вымышленный” и “воображаемый” по отношению к галлюцинациям и иллюзиям. Они порождаются тем механизмом воображения, про который сам человек не знает, что это - только воображение. Тем не менее, в инграммах часто встречаются фразы типа: “ты все это придумал”, “все это - только у тебя в голове”, “это все - игра твоего воображения” и другие командные фразы, “выключающие” способность преклира к дифференциации воображаемого и галлюцинаторного. Плод воображения таким образом как бы “вбивается” в банк фактов, а впоследствии “Я” получает из него в виде факта то, что никогда не происходило.

Можно говорить о четырех отчетливо различимых источниках аберраций. Первый связан с содержащимися в инграммах фразами, непосредственно диктующими четко определенные навязчивые идеи, непроизвольные действия, подавления, иллюзии, неврозы и психозы. Аналайзер не знает о существовании этих фраз в реактивном банке. Впрочем, степень влияния этих командных фраз на аналайзер определяется тем, насколько большой заряд энтэта отягощает кейс. Чем выше степень отключения аналайзера под суммарным воздействием заряда энтэта, тем полнее и последовательнее аналайзер подчиняется командным фразам и фразам действия. Эффективность фраз действия возрастает по мере того, как уровень тона человека падает.

Следовательно, вторым источником аберраций можно считать общий заряд энтэта, отягощающий кейс. Его действие можно назвать механической аберрацией. Она возникает нс вследствие действий конкретных команд, а из-за снижения эффективности работы ума, вызванного суммарным воздействием всей массы энтэта. Диаграмма, обсуждению которой посвящена вся эта книга, построена в результате изучения воздействий, оказываемых накапливающейся массой энтэта на аберрированного человека. Энтэта сама по себе способна зарядить кейс до такого уровня, что человек будет вести себя совершенно определенным образом, не зависящим от конкретного командного содержания инграмм.

Третий источник аберраций содержится в окружающей среде, в которой пребывает преклнр в настоящее время, и проявляется через аберрированных людей и аберрированные ситуации. Как правило, воздействие этого источника на преклира временно, но суммарное воздействие всей содержащейся во внешней среде энтэта оказывает хроническое воздействие на кейс.

Четвертый источник аберраций связан с образованием, и представляет собой запас энтэта, накопленный культурной формацией, в среде которой воспитывался преклир. Это - груз иррациональностей и неверных сведений, полученных в ходе образования от родителей, учителей или на практике.

Следует упомянуть также о пятом, шестом и даже седьмом источниках аберраций, хотя в настоящее время одитор может уделять им меньше внимания, чем перечисленным выше. Пятый источник - это сумма аберраций, накопленная тэта-телом в продолжение множества поколений, в жизни которых оно участвовало. В процессе работы с кейсом одитор может как столкнуться с необходимостью работать с этим источником, так и избежать подобной необходимости. Шестой источник аберраций - это привычки поведения, унаследованные генетически. О них известно очень мало, но можно считать, что у любого живого организма имеются определенные привычки поведения, некоторая малая часть которых нерациональна в имеющихся окружающих условиях, и, следовательно, может считаться аберрациями в силу определения. Седьмой источник аберраций - структурные недостатки или искажения человеческого организма, унаследованные генетически, полученные в результате травмы или как следствие психиатрической хирургической операции.

Таким образом, мы видим, что воображение - это очень ценное явление, жизненно необходимое как для создания новых реальностей, которые завтра войдут в повседневную жизнь общества - именно в этом состоит неоценимый вклад художника, писателя, композитора - так и для повседневных практических расчетов, поэтому его важность для рационального человека невозможно переоценить.

Кроме того, мы видим, что под воздействием инграммных команд работа воображения может привести к смешиванию реальных фактов с вымышленными без должной оценки, что неизбежно влечет за собой ошибки в мышлении и действиях человека.

Кроме того, по мере роста заряда энтэта, отягощающего кейс, воображение начинает вытеснять собой реальность, причем с понижением уровня тона это явление становится все заметнее. По мере того, как человек “сползает” по шкале тонов, возрастает число замкнутых накоротко схем, чисто механически подменяющих реальность воображением. В прошлом считалось, что человек вполне произвольно включает воображение для того, чтобы “уйти” 07 реальности. Ни одна из старых терапевтических схем не предполагала оценки реальности, но все они настоятельно требовали, чтобы пациенты “повернулись к ней лицом”. “Уход от реальности” и “иллюзии” - эти термины широко использовались для того, чтобы поставить пациента в подчиненное положение. Постоянно говоря пациенту, что все инциденты, о которых он рассказывает, вымышлены, врач добивается быстрого снижения его уровня гона через разрушение чувства реального - такая терапевтическая практика прямо рассчитана на дальнейшее снижение возможностей пациента. Достаточно очевидным представляется тот факт, что, по мере того, как человек спускается по шкале тонов, общий заряд энтэта, отягощающей кейс, делает существование в его реальных формах все более невыносимым. То количество тэта, которое остается в его распоряжении, не может оказать какого-либо влияния на работу реактивного ума и максимально подавленного аналайзера. Из этого следует, что нежелание человека обратиться к реальности - миф, он просто не может сделать этого. Иначе говоря, человек отбрасывает то, что с ним в действительности происходило в продолжение его жизни, и использует вместо этого вымышленные постулаты, подменяющие реальные факты. Например, человек, для которого непереносимо, или, по крайней мере, с трудом переносимо сознание того, что он представляет.собой угрозу для врагов из числа окружающих ого людей, становится в той или иной мере душевнобольным. По мере спуска по шкале тонов он, в силу действия собственного воображения, становится сначала yi 'розой;1ля реальных вещей, затем - угрозой для воображаемых вещей, и; наконец, он начинает считать, что он ни для кого и ни для чего уже не опасен - а это означает, что он достиг уровня притворной смерти. Человек все дальше отходит от реальности, вначале осознавая лот отход, а затем - не замечая его. Когда человек перестает замечать отход от реальности, его можно считать в той или иной степени душевнобольным.

Для одитора может представлять определенный интерес возможное объяснение феномена возникновения короткозамкнутых цепей, подменяющих факты воображением под механическим действием заряда энтэта, отягощающего кейс. Не существует ни одного хорошего описания, не говоря уже о точных постулатах или теориях, касающихся способности человеческого ума запоминать информацию в тех объемах, в которых он это делает. Последняя по времени попытка объяснения этой способности была откровенно дилетантской в части физической структуры и полностью безграмотной с математической точки зрения. Речь идет о теории перфорированных белковых молекул[16], предполагающей, что информация, хранящаяся в памяти, записывается в отверстиях, имеющихся в белковых молекулах. Эта теория рассыпается, как карточный домик, при первой же попытке оценить ее математически. Предполагая, что информация действительно хранится в отверстиях белковых молекул, то можно вычислить, что информационная емкость всех без исключения белковых молекул мозга составляет примерно десять в двадцать первой степени двоичных[17] разрядов. Если предположить, что в память записываются только сообщения основных органов чувств, день за днем регистрирующих состояние окружающей среды, то имеющейся емкости памяти хватит только на три месяца. Следовательно, теорию перфорированных белковых молекул нельзя считать правильной.

Мне повезло - будучи студентом, я прослушал один из первых курсов по атомной и молекулярной физике, читавшихся в университетах США. Но мой подход к этому курсу отличаются от подхода других студентов - они стремились к практической реализации реакции деления атомного ядра, и их дальнейшая деятельность подарила миру атомную бомбу. Я пытался найти жизненную силу как энергию. Выполненные тогда, в 1931г, исследования и эксперименты привели меня к заключению, что энергия физической вселенной не может обеспечить работу человеческой памяти - в природе попросту не существует волн достаточно малой длины, а в человеческом организме - физических структур достаточно малых размеров для того, чтобы предоставить мозгу хранилище достаточной емкости для размещения всей информации, которую он в действительности способен запомнить. Дальнейшие исследования. выполнявшиеся в течение двадцати лет, привели к созданию Дианетики и появлению некоторых идей и аксиом, касающихся энергии мысли, но пока эта область науки еще не получила достойного ее внимания. Даже первые полученные в ней результаты позволили нам лучше понять человека, природу аберраций и человеческое поведение, и, поскольку мы находимся лишь в самом начале пути, можно с уверенностью утверждать, что последовательное н тщательное изучение этой новой вселенной сулит массу выгод. - Л.Р.Х.

Существует работающая аналогия структурного устройства памяти - но это всего лишь аналогия, предназначенная только для упрощения понимания. Рассматривая память как запоминающее устройство, а аналайзер - как компьютер, можно считать, что информация представляется в памяти чем-то, напоминающим электрический заряд физической вселенной, окруженный изолирующей оболочкой. Некоторые явления способны нарушать эту изолирующую оболочку, и в результате отдельные записанные в памяти информационные объекты как бы замыкаются накоротко. Это позволяет объяснить явление отождествления двух различных фактов, отмечающееся тем чаще, чем ниже уровень тона человека. На нижних уровнях шкалы тонов могут отождествляться даже очень сильно различающиеся вещи, но на высоких уровнях тона, когда ум находится в хорошем рабочем состоянии, а кейс не отягощен большим зарядом знтэта, аналайзер способен уловить мельчайшие отличия сохраняющихся в памяти информационных объектов. В верхней части шкалы тонов ум может различить две сигареты одинаковой марки по их единственному видимому отличию - они занимают различные положения в пространстве. В нижней части шкалы тонов не только эти две сигареты будут рассматриваться как одно и то же- они будут отождествлены с табаком, и с табачным дымом, и с привычкой жевать табак, и из этого будет однозначно вытекать, что жевание равно пожару в доме. На верхнем краю шкалы тонов, на высших уровнях разумности человек способен к отчетливой дифференциации фактов на самом высоком уровне, а на нижнем ее краю весьма сильно отличающиеся друг от друга факты и объекты ассоциируются и рассматриваются как равные между собой. Можно говорить о том, что реактивный ум работает в соответствии с уравнением “А равно А равно А равно А” независимо от того, 410 заменено обозначением А. В инграмме все вещи и фразы попарно равны, все они равны боли, равны между собой все ощущения, слух - сто то же самое, что зрение, зрение равно осязательным ощущениям, и на основе этого возникает полная идентификация. Если аналайзер работает на полную мощность, он учитывает самые тонкие различия. Способность думать тесно связана со способностью к дифференциации. Неспособность думать связана с неспособностью к дифференциации и непроизвольной идентификацией непохожих друг на друга вещей, что приводит к тому, что они не просто становятся похожими, а буквально сливаются в одну вещь.

Кажется, что введение успокаивающих препаратов моментально возвращает душевнобольного в разумное состояние. Рассуждая на уровне аналогии, можно считать, что энтэта разрушает изоляцию, разделяющую объекты в памяти, вызывая таким образом их идентификацию. Можно также утверждать, что радостное настроение, любое проявление эйфории способно перестраивать или восстанавливать эти изолирующие структуры в некоторой степени, позволяя человеку вернуться к рациональному мышлению. Одитор, пытающийся работать с преклиром, находящимся под воздействием успокаивающих средств, обнаружит, что пока это воздействие продолжается, преклир внешне поддастся терапии, но к тому моменту, когда действие успокаивающего препарата прекращается, выясняется, 470 весь сеанс одитинга и большая часть энтэта, которая казалась восстановленной до тэта в ходе этого сеанса, образовали новую короткозамкнутую цепь, проявляющую себя в виде новой аберрации. Наверное, самое страшное, что можно сделать с аберрированным человеком - это ввести ему сильную дозу успокаивающего средства, после него либо попытаться проводить его обработку. либо поместить его в рестимулирующую обстановку. Короче говоря, применение успокоительных средств по отношению к душевнобольным следует считать преступлением, поскольку оно приводит к переплетению вновь воспринимаемых ощущений с уже искаженным сознанием при обстоятельствах, которые не могли, бы возникнуть без применения подобных лекарств.

Следует понимать, что концепция изолирующих структур между хранящимися а памяти элементами - чистая аналогия,, метафора, назначение которой - дать одитору понять, с нем он может столкнуться. В рамках этой метафоры можно говорить о том, 410 энтэта разрушает разделяющие и изолирующие перегородки в памяти.

Развивая эту аналогию, можно выдвинуть постулат: по мере того, как ум теряет способность к дифференциации и начинает все чаще идентифицировать, различные блоки аналайзера тоне начинают тесно ассоциироваться, подменяя Друг друга, и постепенно часть ума, “ответственная” за воображение, становится неотличима от части ума, выполняющей расчеты на основе фактов.

В отношении смещения вэйлансов тоже можно построить аналогию: “я”, реальная внутренняя личность, вытесняется, и ее роль играют другие сильно заряженные части аналайзера. Правда, на этом аналогия и заканчивается, поскольку вэйлансные перегородки. разделяющие разные “личности”, в роли которых человек может выступать, по мере спуска по шкале тонов становятся лишь прочнее и отчетливее. В случае сильно заряженного кейса переход из одного вэйланса в другой становится очень заметным, а момент преодоления вэйлансной перегородки только что щелчком не сопровождается. Конечно, можно попробован, развивать аналогию в том смысле, что тэта, превратившаяся в энтэта, начинает строи ть свои собственные изолирующие перегородки, но подобная аналогия становится чересчур надуманной. Тем не менее, очевидно, что идентификация ни в коей мере не схожих инцидентов - симптом душевной болезни.

Одитор должен понимать, что в той момент, когда он работает с преклиром, перед ним может оказаться человек, неспособный посмотреть в лицо любому факту из собственного кейса. Эта неспособность может ограничиваться только некоторыми областями - например, человек неспособен смотреть в лицо фактам, касающимся его жены. Его вторая динамика может быть настолько сильно заряжена, что любые факты, касающиеся его брака и детей, непереносимы для него, и вместо них он пользуется вымышленными “фактами”, которые, не имея ничего общего с реальным положением дел, образуют очень благополучную картину. Ни при каких обстоятельствах одитору не следует силовыми приемами заставлять своего бедного преклира “обратиться лицам к реальности”. Одитор должен быть полностью готов к тому, что в определенных сферах жизни преклира реальные факты кейса представляют собой сплошь энтэта, и тэта, оставшаяся в распоряжении преклира, в силу отталкивания противоположных полюсов, просто неспособна даже приблизиться к ним. Почти все люди с уровнями тона до 3.0 включительно в той или иной сфере своей деятельности пользуются воображаемыми инцидентами. Например, когда такой человек вынужден столкнуться с идеей школы, он начинает работать с вымышленными инцидентами, поскольку его реальный школьный опыт содержит такой объем энтэта, что имеющаяся у него тэта “отшатывается” от него и обращается за “фактами” к воображению. Другой человек может пользоваться реальными фактами во всех сферах, не касающихся религии. Религиозная сторона его жизни настолько перегружена энтэта, что, как только речь заходит о религии, он отстраняется от реальности и начинает оперировать терминами атеистического характера, или его “уводит” в другую сторону - к галлюцинациям. В этом случае он, создавая воображаемую сферу деятельности, отрывается от вселенной MEST. (Человек, который просто обращается ко вселенной тэта и получаст из нее некоторые зрительные ощущения, не обязательно аберрирован - у него могут быть просто сильно развитые органы тэта-чувств. Аберрация, о которой говорилось выше, проявляется в виде религиозного фанатизма изуверского толка, который всегда представлял проблему для Церкви.) Или, например, плодом воображения, принимаемым внутренним “Я” за чистую правду, может быть существование затерянной золотоносной россыпи. В этом случае огромное количество знтзта накоплено в области реальных попыток и средств обеспечить собственное существование, и человек вынужден обращаться к услугам воображения.

При работе с любым кейсом одитор рано или поздно обнаруживает, что преклир вместо реальных инцидентов проходит инциденты воображаемые. Одитору нс следует беспокоиться из-за этого, кроме тех случаев, когда воображаемые инциденты заменяют большую часть фактических - в этом случае проходятся не факты, а иллюзии, и это объясняется очень низким уровнем тона преклира. Такие случаи всегда представляют сложность для одитора. С одной стороны, он не должен говорить преклиру о том, что тот проходит иллюзию - это будет нарушением кодекса одитора. С другой стороны, одитор должен подталкивать преклира к тому, чтобы он работал с настоящим временем или с локами, достаточно длинными для того, чтобы можно было высвободить такое количество тэта, которое дало бы преклиру возможность взглянуть в лицо реальности. Конечно, работая с таким кейсом, одитор может, сделав серьезную ошибку, проходить инграммы физической боли, но это приведет лишь к дальнейшему возмущению кейса и захвату дополнительных порций свободной тэта существующей энтэта - такая обработка не повысит уровень тона преклира, а с гарантией понизит его. Если в большинстве случаев преклир предпочитает проходить не реальные, а воображаемые инциденты, можно с уверенностью утверждать, что одитор имеет дело с преклиром, чей уровень тона очень низок.

В настоящее время с иллюзиями можно бороться тремя способами. Первый из них предполагает электрический шок, или прифронтальную лоботомию пациента, или применение таких доз успокаивающих средств, которые вводят его в глубокую апатию, разрушают его жизнь и делают его абсолютно бесполезным для общества. Применение этого способа не рекомендуется.

Второй способ предполагает накопление свободной тэта в количестве, достаточном для повышения уровня тона преклира до значения, позволяющего проходить больше фактических инцидентов, чем вымышленных. При этом свободная тэта собирается либо в настоящем времени, либо путем сканирования локов. Этот способ в высшей степени правилен.

Третий способ - уговорить преклира проходить заведомо воображаемые инциденты -представляет собой основу специальной техники дианетической обработки. Прямо приглашая преклира проходить воображаемые инциденты, одитор разрушает барьер притворства, возводимый преклиром, даже не подозревающим об этом. Прохождение заведомо воображаемых инцидентов вполне эффективно. Невероятно, но факт - иногда преклир проходит такие инциденты с присутствием соматик. Но при прохождении таких инцидентов от преклира не требуют, чтобы он относился к ним, как к реальности, и одитор не настаивает на том, что за ними есть хоть что-нибудь реальное. Несмотря на это, преклир очень часто начинает проходить реальные инциденты. До тех пор, пока ему не приходится признавать эти инциденты реальными, он может работать с ними. Можно говорить о том, что таким образом одитор признает правомерность механизма воображения, усиливает этот механизм ума преклира, тем самым начиная приводить в рабочее состояние достаточно большие его области. Это достигается за счет того, что одитор вместе с преклиром выполняют дифференциацию механизма воображения от других механизмов. Конечно, при этом всегда есть риск рестимуляции преклира самим термином “воображение”, поскольку у него могут иметься инграммы, говорящие о том, что преклир неспособен отличать правду от выдумки, или о том, что “все - только плод твоего воображения”. Тем не менее, такой риск следует считать оправданным.

Необходимо понимать, что прохождение воображаемых инцидентов, в каком бы объеме оно не выполнялось, не может заменить прохождения реальных инцидентов. Основное значение этой техники - приглашения преклира к прохождению заведомо вымышленных инцидентов из прошлого - состоит в том, что она закладывает основу доверия преклира к одитору. Преклир начинает чувствовать, что одитор не пытается подвергать его фантазии какой-либо цензуре. В современной разносторонней, великой и, вне всякого сомнения, самой рациональной культурной формации нет ни одного человека, который бы в детстве не подвергался самой жестокой критике за безудержную фантазию. В распоряжении ребенка имеется слишком мало информации, и ее недостаток он восполняет самой дикой и необузданной выдумкой. Детская фантазия помогает ребенку очень отчетливо видеть разгуливающих вокруг феи и невообразимых животных. Если он считает, что его жизнь скучна, а взрослых никак нс удается заинтересовать его проблемами, он может начать считать свои фантазии вполне реальными. После этого, конечно, он неизбежно подвергается цензуре со стороны твердоголовых, “практичных” и “рациональных” взрослых, накапливая над каждой своси инграммой длиннющие цепи локов. Если ребенка оставить в покое с его фантазиями н воображением, он, конечно, сам разберется, что - фантазии, а что - реальность, которая в двадцатом веке представляет собой достаточно мрачную картину. Но взрослые проявляют тенденцию заставлять своих детей признавать эту “реальность” слишком рано. На самом деле, ни Вы, ни я не имеем никакого понятия о том, что представляет собой абсолютная реальность - мы просто достигли соглашения по некоторым фактам, а после этого, желая оставаться друзьями, сохраняем эти соглашения. По мере того, как культурная формация стареет, эти соглашения становится все сложнее нарушить, и они продолжают существовать не в силу того, что истинны, а из-за того, что просты и удобны, и для их поддержания не требуется никаких затрат энергии. Ребенок, входящий в этот мир свежим и чистым, хочет видеть в реальности больше красок. Затем, повзрослев и огрубев в битве с окружающей средой, в которой так много угроз и так мало средств эти угрозы отвести, он начинает отвергать эти яркие пятна и мечтания. Поэтому любой преклир наверняка пережил период путаницы, смешавшей то, что ему хотелось считать реальностью, и то, что его заставляли считать реальностью. Таким образом, налицо подрыв реальности преклира, несмотря на то, что эта реальность на самом деле была вымышлена. Когда преклир, лежащий на кушетке, обнаруживает, что у него есть одитор, который не только выслушает все, что породит его фантазия, но и поощрит ее полет, поднимается уровень его симпатии к одитору, а за этим улучшается способность к дифференциации воображаемого и реального.

При прохождении вымышленных инцидентов одитор никогда нс должен по окончании работы с каким-либо из них настаивать на том, что инцидент был не вымышленным, а реальным. Эго приводит к разрыву доверия. Он и преклир договорились о том, что все, что они проходят - фантазия, чистая фантазия, и одитор не должен нарушать эту договоренность.

Прохождение вымышленных инцидентов может включать в себя работу с вымышленными приятными моментами, что позволяет повысить уровень тона, или работу с вымышленными моментами горя и физической боли, что дает одитору дополнительную информацию о кейсе и тоже монет способствовать увеличению объема свободной тэта.

Для одитора наибольший интерес представляет следующий факт. Часто случается, что аберрированный ребенок притворяется больным для того, чтобы привлечь к себе симпатию, или интерес родителей, опекунов или учителей. Для одитора будет правильно постараться найти моменты жизни преклира, когда он осознанно симулировал травму или болезнь для привлечения симпатии и интереса к своей особе. Если такие моменты удается найти, это говорит о довольно плохом состоянии преклира, поскольку подобное поведение - не что иное. как форма притворной смерти. Обстоятельства, при которых это происходило, характерны для сильно рестимулирующей среды, “загоняющей” преклира в нижнюю часть шкалы тонов. Нс следует забывать о том, что в течение жизни под воздействием различных внешних обстоятельств положение человека на шкале тонов может значительно изменяться.

Эти случаи осознанного симулирования представляют интерес для одитора тем, что в их основе всегда лежат абсолютно реальные обстоятельства. В момент симуляции прек.шр вполне ясно сознавал, что лжет, но не осознавал, что на самом деле он драматизировал перед вышестоящим человеком инграмму симпатии - таким образом одитор может обнаружить в кейсе очень сильно аберрирующую инграмму. Иное дело, позволяет ли состояние ксиса в этот момент проходить найденную инграмму, но, по крайней мере, одитор знает о ее существовании. Например, преклир, постоянно симулирующий травму ноги, сам может считать, что каждый раз лжет, и на самом деле этой травмы никогда не было, но почти всегда в раннем возрасте впоследствии обнаруживается скрытая от аналитического ума травма ноги, после получения которой преклир получил массу проявлений симпатии.

В общем случае инциденты симпатии достаточно трудно обнаружить. Преклир значительно дольше “цепляется” за инцидент, в котором он получает проявления симпатии, чем за инцидент, в котором присутствует только антагонизм. Именно поэтому обнаружение защитников становится для одитора сложнейшей задачей. Механизм выявления “вымышленных” болезнен, демонстрируемых преклиром окружающим, позволяет найти защитников. (Может представить интерес еще один метод поиска защитников. В жизни преклира отыскивается антаюннстичсски настроенная личность, и один за другим проходятся все инциденты, в которых этот человек атакует преклира - так продолжается до тех пор, пока не выявляется момент, в котором кто-то его защищает. Именно этот человек и оказывается защитником или псевдозащитником. Инциденты с его участием следует искать по трак времениу в обоих направлениях, и стирать, как источники самых вредных аберраций.)

Вымышленные инциденты используются для решения четырех задач. Первая и главная из них - сбор информации о преклире, поскольку за его вымышленными инцидентами всегда скрывается реальная основа.

Вторая задача - повышение уровня симпатии между преклиром и одитором в процессе работы с вымышленными инцидентами. Преклир начинает понимать, что в лице одитора он получил хорошо совмещающегося с ним человека, поскольку одитор принимает его мироощущение, вроде бы соглашается с ним, и тем самым становится похожим на преклира.

Третья задача, которую можно решить при помощи воображаемых инцидентов - повышение уровня коммуникации между преклиром и одитором. При работе с ними, по крайней мере, преклир о чем-то рассказывает, а одитор его слушает - преклир начинает понимать, что одитор выслушает его, не перебивая и не вставляя критических замечаний по поводу подробного описания того, что представляется диким и невообразимым.

Четвертая задача - возбудить у преклира желание говорить о фактах тем, что одитор при общении с ним не настаивает, чтобы он строго придерживался фактов.

Можно сказать, что воображаемый инцидент - своего рода проба. Одитор просит преклира пройти воображаемый инцидент. У преклира это не вызывает возражений, поскольку существует договоренность, что инцидент - вымышленный, и он может говорить все, что ем\' угодно, не опасаясь никакой цензуры.

При прохождении воображаемых инцидентов будут включаться со.матики. Или мож^г оказаться, что преклир страдает какими-либо хроническими соматиками, но находится настолько низко на шкале тонов в отношении их реальной причины, что не может даже предположить, что именно она вызывает его страдания. Может случиться так, что при прохождении вымышленных слов и фраз - “... предположим, отец сказал то-то и то-то, допустим, что мать ответила ему так-то и так-то...”, фантазировании по поводу того года, когда это все случилось, или обстоятельств, которые этому сопутствовали, соматики исчезнут. Это объясняется тем, что фактически была пройдена настоящая инграмма или тяжслыи лок, и это суш1.~гвенно улучшило состояние кейса.

В любом случае, одитор не придирается[18] к преклиру из-за того, что он не слишком пр^^рживается фактов. Если преклиру приходится прибегать к воображаемым инцидентам для того. чтобы получить информацию от преклира, это означает, что он имеет дело с человеком, которому окружающие люди постоянно не доверяли, унижая его достоинство на протяжении всей его жизни. Воображаемые инциденты - механизм, который фактически восстанавливает разрушения, вызванные прошлыми недоверием и унижением. Преклир нс может признать, что обсуждаемый инцидент - фактический, потому, что окружающие его люди слишком часто подвергали сомнению его способность запоминать факты и правильно их воспроизводить. Одитор обходит эти прошлые случаи недоверия и унижения, отказываясь от недоверия преклиру - какое может быть недоверие, если мы говорим только о воображаемых случаях. Преклир ободряется, одитор получает информацию, появляется возможность высвобождения тэта.

Преклир и одитор как группа

Где-нибудь в этой книге необходимо было отметить, что одитор и преклир фактически образуют группу. Почему бы не сделать это в настоящей главе - ведь понимание этого позволяет получить наиболее значительные результаты именно при прохождении вымышленных инцидентов. Нет необходимости в глубоком знании технологии Дианстики Групп для того, чтобы понять, что два человека - это группа. Пара - основная единица нс только в теории тэта, но и в теории человеческих групп. Максимальный размер группы может составлять миллионы людей, но минимальный размер группы - два человека.

Иногда преклир рассматривает одитора как антагонистически настроенную личность. Так быв;^т, когда одитор напоминает преклиру кого-то из встретившихся ему ранее, и сделавших с ним нечто, понизившее его потенциал выживания. Одитор, позволяющий себе выступать в воображаемой роли антагониста из прошлого, быстро обнаруживает, 410 его работа существенно затрудняется.

Чрезвычайно важно, чтобы одитор добился, чтобы его и его преклира как группу можно было бы считать клиром, причем сделал это перед тем, как приступить к серьезному одитингу.

В оптимальной группе уровень симпатии, коммуникации и реальности должен быть высоким. Уровень ARC между преклиром и одитором должен отвечать этому требованию.

Существуют различные способы приведения группы в состояние клира. Одитору нс обязательно слишком заботиться о том, чтобы он мог всегда одобрять поведение преклира -главное, чтобы преклир одобрял действия одитора. Но если эти отношения равноправны, то с кейса и с процесса дианетической обработки в значительной мере снимается напряженность. Один одитор, стремясь к групповому состоянию клира, часто просит преклира рассказать о том, что ему не нравится в его одиторе. Вначале преклир, исходя из соображений социально привычной лести, не допускает мысли о том, что в его одиторе есть что-то, что ему нс нравится, но впоследствии, работая с кейсом, этот одитор обычно очень быстро обнаруживает в прошлом преклира антипатичных людей, которых он напоминает преклиру. Затем он в первую очередь устраняет эти нежелательные ассоциации методами прямой памяти.

Если мы хотим, чтобы дианетическая обработка не слишком далеко отклонялась от оптимального курса, крайне важно установить симпатию, коммуникацию и реальность между преклиром и одитором.

Если формируется группа для взаимного одитинга - а в основе успеха Дианетики лежит именно работа команд взаимного одитинга - требуется обоюдность, при которой подразумевается, что оба партнера по очереди “облегчают душу”, после чего нежелательные ассоциации устраняются из их взаимоотношений при помощи методов прямой память. Примечательно, что для любой произвольно взятой пары людей такие “плохие” ассоциаций с ранее встречавшимися людьми практически неизбежны. Человек, вполне нормальный в рамка.х нынешней культурной формации ассоциирует скрытых “персонажей” из прошлого с людьми, с которыми он встречается сегодня. Техника прямой памяти позволяет легко справиться с этим. Уже упоминавшийся выше одитор испытывал некоторые затруднения в работе с одной из женщин-преклиров до тех пор, пока не выяснил, что своей манерой откашливаться он напоминал женщине первого из ее супругов, которых было трое. Самое главное заключается в том, что одитор не прекратил немедленно откашливаться из-за того, что это нс нравилось преклиру. Он немедленно взялся за работу и заставил женщину вспоминать, фиксируя различия между собой и ее бывшим супругом. Как только преклиру удалось сделать это, привычка одитора откашливаться перестала играть какую-либо роль. Одитору нс следует менять свои привычки и навыки[19] для того, чтобы наилучшим образом соответствовать каждому преклиру -следует использовать их воздействие на преклиров для обнаружения в их прошлом антагонистических личностей. Это само по себе освобождает связанную в кейсе тэта.

Использование вымышленных инцидентов способствует сглаживанию иеровностей в отношениях преклира и одитора, формируя у преклира уверенность в готовности одитор принять все, что он хочет сказать. Но это не все. Одитор получает информацию, важную для оценки местоположения преклира на шкале тонов - он легко может судить о ней по типу инцидентов, которые его преклиру нравится придумывать (см. Приятные моменты). Кроме того, этот метод позволяет одитору определить наиболее сильно рестимулирующнс аспекты внешней среды преклира в настоящем времени.

Одитор, относящийся к воображению пренебрежительно, или называющий все, что говори; преклир, иллюзиями несмотря на собственную неспособность сопоставить полученные сведения с собственным представлением о реальности, неизбежно подводит группу “одитор-преклир” к разрушению. Он не сможет работать вместе с преклиром.

Практика Дианетики показала, что группа, состоящая из супругов, наименее подходит для взаимного одитинга. Некоторые из таких семейных команд преуспели, но большая часть - нет. И мужьям, и женам следует искать партнера для взаимного одитинга вне дома, поскольку проблемы, которые он может вызвать, вполне способны привести не слишком устойчивый брак к краху.