Как в творениях явлен след Троицы

Теперь остается показать, можно ли увидеть некий образ или
слабое [подобие] Троицы через то, что сотворено. Об этом говорит
Августин в шестой книге «О Троице»: «Надлежит, чтобы мы, узре-
вая разумом Творца через то, что сотворено, постигали Троицу.
Ибо след этой Троицы явлен в творениях. Ведь они, сотворенные
божественным искусством, демонстрируют в себе и определенное
единство, и форму (species), и порядок. Ибо каждое из этого сотво-
ренного есть нечто одно, например, природы тел и способности (in-
genia) душ; и сформировано некоей формой, например, образы (fig-
urae) или качества тел, и науки (doctrinae) или искусства (artes)
душ; и каждое из них требует или придерживается определенного
порядка, например, величины (pondera) и сочетания (collationes)
тел, и любовь или пристрастия душ, и, таким образом, в творениях
сияет след Троицы».

Ведь в этой Троице — и высшее начало всех вещей, и совершен-
нейшая красота, и самое блаженнейшее наслаждение. Под высшим

началом, как показывает Августин в книге «Об истинной рели-
гии», понимается Бог Отец, от которого все, и от которого Сын и
Св. Дух; под совершеннейшей красотой понимается Сын, то есть,
истина Отца, ни в каком отношении не неподобный ему; коего мы
чтим вместе с самим и в самом Отце; она есть форма всего, от на-
чала сотворенного и к единому возвращающегося, что, однако,
могло быть создано Отцом через Сына и сохраняться в своих гра-
ницах только при условии, что Бог в высшей степени добр и не от-
носится с нелюбовью ни к какой природе, которая добра от него,
и дает ей — одной насколько она желает, другой — насколько она
может [воспринять] — так, чтобы она пребывала в самом благе,
под каковым благом понимается Святой Дух, являющийся даром
Отца и Сына, а потому этот дар, равно неизменный с Отцом и Сы-
ном, нам подобает почитать и любить.

Итак, через рассмотрение творения, мы понимаем Троицу как
одну субстанцию, то есть единого Бога Отца, от которого мы суть,
и Сына, через которого мы суть, и Св. Духа, в котором мы суть,
то есть, начало, к которому мы возвращаемся, и форма (forma), ко-
торой мы следуем, и милость (gratia), благодаря которой мы про-
щаемы; то есть, единого Творца, которым мы сотворены, и подобие
его, через которое мы преображаемся к единству (reformamur ad
unitatem), и мир, посредством коего мы примыкаем к единству,
то есть Бога, который сказал: «Да будет свет», и Слово, через кото-
рое сотворено все, то, что существует субстанциально или природ-
но (naturaliter), и дар щедрости его, по которой Создателю было
угодно сотворить это через Слово, и даровать прощение, дабы оно
не погибло.

Итак, показано, как образ Троицы в известной мере обнаружи-
вается в творениях, но нельзя теперь, как и ранее, обладать доста-
точным знанием о Троице [только] через рассмотрение творений,
без [христианского] учения (doctrina) или внутреннего вдохнове-
ния. Поэтому те древние философы видели истину как бы сквозь
пелену и на расстоянии, не имея возможности узреть Троицу, как
волхвы фараоновы при третьем знаке. Однако, мы получаем под-
дерку в вере в невидимое при [рассмотрении] того, что сотворено.
<...>