Возрасты как органы восприятия

Третье состояние, котором нынче проходит человек в обычной жизни, есть состояние сна без сновидений.

1. Бодрственная дневная жизнь.

2. Сновидческое сознание: хаотический противообраз духовной сущности.

3. Сон без сновидений.

Выясним себе, каким является человек в состоянии сна без сновидений. В постели лежит физическое и эфирное тело. Вне их находится астральное тело и организация «Я». Отзвуки, воспоминания из физического и эфирного тела прекратились. Человек находится только в своем «Я» и астральном теле в духовном мире. Но он не имеет никакого органа, воспринимать ничего не может. Все вокруг него - мрак. Он спит. Это и есть бытие сна; жизнь в «Я» и в астральном теле, без восприятия богатого, могущественного мира, находящегося вокруг. Представим себе слепого. Всех красок и форм, воспринимаемых вокруг нас посредством глаз, для него нет. Он спит для красок и форм.

Мы не можем спать вообще; мы спим лишь для чего-либо.

Теперь представьте себе человека, который находится в своем астральном теле и своем «Я», но в котором нет никаких органов. Он спит для всего духовного. Таким человек находится в состоянии - сна без сновидений.

Смыслом медитации и концентрации является ввести духовные глаза и уши в это астральное тело и организацию «Я»; тогда человек начинает воспринимать и видеть то, что имеется тут в богатой мере, духовно. Воспринимают духовно как раз тем сознанием, которое в обычном сознании мир просыпает. Это нужно внутренне установить посредством медитации и концентрации. То неорганизованное, которое мы обычно носим в себе, необходимо организовать. Тогда мы можем глядеть в духовный мир. И тогда получается, что мы находимся в этом духовном мире так же, как посредством глаз и ушей обычно находимся в физическом мире. Это именно и является настоящим реальным инициальным познанием. Путем внешних мер мы можем сделать человека способным видеть духовное. Он станет к тому способным, только действительно организовав свое внутреннее, обычно пребывающее неорганизованным.

Мы знаем, что во все времена человеческого развития существовало стремление привести определенных людей к посвящению. Это стремление претерпело известный перерыв лишь в совершенно грубо материалистическую эпоху, от 15-го столетия до нашей современности. В это время люди забыли, так сказать, о том, что такое есть настоящее посвящение. Они захотели все то, что желали знать, достигнуть без посвящения и вследствие этого постепенно приобрели веру будто их касается собственно лишь физический мир.

Но что такое этот физический мир в действительности? Мы не можем познать его, если будем исследовать его только как физический мир. Познать его возможно, ощутив также и его дух, который он всегда имеет в себе. Человечество должно снова достигнуть этого.

Смысл великой поворотной точки нашего времени заключается в том, что мир показывает нам образ разрушения и хаотического становления. Однако для взора проницательного в этом ужасном неистовстве человеческих страстей, все затемняющих и в конце концов желающих привести все в упадок,- открывается стремление духовных сил, стоящих позади, стремление ввести человека в новую духовность.

Прислушиваться к этому голосу духа, звук которого проникает в наше материалистическое бытие, собственно и состоят предначертания антропософического духоведения.

Я говорил, что во все времена существовало стремление развивать человеческую организацию таким образом, чтобы она могла глядеть в духовный мир. Но существовали различные условия. Оглядываясь на очень древние времена человеческого развития, на времена, какие мы описали как халдейские, и до известной степени даже на такие, к которым принадлежал Брунетто Латини,- мы находим, что люди не были настолько сросшимся со своим физическим и эфирным телом, как сегодня, нынче ведь люди совершенно устойчиво находятся в своем физическом и эфирном теле Они находятся в них, ибо так воспитываются. И как же люди будут общаться с духами, если зачастую они уже перед сменою зубов должны учиться читать и писать. Чтение и письмо были изобретены лишь с течением человеческого развития и происходят из физических условий,- этого ангелы не могут, духи не могут. И если мы все свое человеческое существо направим на то, что изобретено только в физическом мире, тогда нам, конечно, будет тяжко выходить из того, что есть физическое и эфирное тело.

В известном смысле наше время гордится тем, что управляет культурой таким образом, что человек никак не может передать чего-либо, если разлучится со своим физическим и эфирным телом. Я не хочу поносить культуру, и не хочу ее критиковать. Она должна быть такой, какова она есть. К этому она должна была прийти и я еще буду говорить о том, что это означает. Но дело обстоит именно так.

В древние времена астральное тело и «Я» при дневном бодрствовании также были гораздо самостоятельнее по отношению физического и эфирного тела, нежели сегодня. Вследствие этого и посвященные зависели от того, что мы от природы имели такую самостоятельность. Во всяком случае, в древние времена человеческого развития почти каждый мог быть посвящен в мистериях. Из человечества можно было взять каждого. Но так было лишь в древнейшие времена приблизительно во времена первобытной индийской культуры и первобытной персидской.

Затем наступили времена, когда уже отмечали тех людей к посвящению, которые легко выходили из своего физического и эфирного тела и имели относительно большую самостоятельность для «Я» и для астрального тела. Таким образом, зависели от известных условий.

Это не мешало тому, что в посвящении старались подвинуть каждого настолько, насколько только он мог быть подвинут. Так и делали. Но результат, который превосходил известную меру, зависел во многом от того, был ли ученик свободнее или связаннее в самостоятельности своего «Я» и своего астрального тела. Существовала и зависимость человека от природного предрасположения.

Обстоит это так, вследствие того, что раз человек поставлен в мир, то должен известным образом зависеть от него, пока находится между рождением и смертью.

Но вы можете поставить вопрос, подпадает ли человек также и сегодня подобной зависимости. В известном смысле,- да. И так как в этих докладах я хотел бы совершенно ясно, исчерпывающе говорить о путях в духовный мир, о путях, которые суть правильны, и о тех, которые являются ложными,- то желал бы также представить перед вами зависимости, которые нынче имеются при посвящении. Все это должно быть ясно перед душою.

Видите ли, древний человек более зависел от своих природных способностей, когда становился посвященным. Человек современный также может быть собственно приведен к посвящению и это верно уже потому, что мы всегда можем организовать посредством соответствующей душевной тренировки астральное тело и организацию «Я» так, что они смогут глядеть в духовный мир, иметь духовное восприятие.

Что же касается полноты и совершенства этих ощущений, то мы сегодня зависимы еще от кое-чего. Сюда примешивается нечто очень тонкое и интимное, и я прошу вас не делать сейчас же окончательного суждения относительно того, о чем буду говорить, а повременить, пока содержание следующих докладов проникнет в вас. Ибо то, о чем я имею сказать вам, я могу характеризовать только последовательно.

Ныне в посвящении мы зависим в определенном смысле именно от своего возраста. Предположим, говоря конкретно, что мы достигли, примерно, 37-ми лет, когда наступает посвящение. Следовательно, мы прожили жизнь от рождения до 37 лет и затем предполагаем жить еще далее. Теперь применяются нам метод при руководстве или при свободном ученичестве пользуясь литературным руководством, правила медитации, концентрации или иной душевной тренировки. И вследствие того, что мы углубляемся медитативно в определенное мысле-содержание, мы, прежде всего, все снова и снова получаем способность взирать обратно на свою земную жизнь. Мы получаем представленной как бы в своеобразной картины нашу земную жизнь.

Итак, мы достигли 37-летнего возраста. Подобно тому, как мы обычно смотрим и видим в комнате людей в первом и во втором ряду, а затем стол и за ним стену, и как при этом все в перспективе имеется одновременно,- также на определенной ступени посвящения мы взираем внутрь времени. Это так, как если бы пробег времени был пространственным. Мы вглядываемся в него именно таким образом. Мы видим там, что достигли 37-летнего возраста: вот это пережили в 36 лет, другое - в 35 лет. И так далее, до рождения. Взираем в это, имея его в своеобразной картине черед глазами.

Но допустите теперь, что на известной ступени посвящения мы действительно обозреваем этот пройденный путь, тогда мы, достигнув 37 лет, сможем глядеть обратно на то время, которое прожили со времени своего рождения приблизительно до 7 года, до смены зубов. Мы взираем на это давнее.

Затем будем глядеть на время, прожитое от 7 лет до 14-ти, до половой зрелости. Далее, на пути пережитое от 14 до 21 года, и будем видеть там бывшее. И можем глядеть обратно на остальную жизнь, которую пережили до своих 37 лет.

Мы можем все это увидеть,- хотел бы я сказать,- во временно-пространственной перспективе. Если к этому смотрению в перспективу времени и пространства присоединить сознание, проистекающее из бодрственного пустого (по отношению, к чувственному миру) состояния сознания,- то нас пронижет известная сила видения. Мы будем инспирированы. Но, видите ли, мы становимся теперь инспирированными различнейшим образом. Мы замечаем следующее: то, что пережили как жизнь между рождением и 7-м годом, инспирирует нас иначе, ставит нам нечто другое перед душою, нежели то, что мы пережили от 14 до 21 года, и вновь также позднейшее. Каждый такой жизненный возраст дает иную силу заглянуть в иное.

Но ведь мы можем также стать и старше 37 лет. Можем достичь 63, 64 лет. Тогда мы пересматриваем также и позднейшие жизненные эпохи. Нам представляется довольно своеобразно жизненная эпоха между 21 и 42 годом жизни. Затем снова все расчленяется. Мы получаем ясные различия в том, что видим от 42 до 49 года; от 49 до 56 года; и вновь в том, что видим от 56 до 63 года. И взираем обратно на эти ясные дифференциации. Но ведь это и есть - мы сами. Мы являемся этим духовно в своей земной жизни. И если будем инспирированы для всего этого, то все, что носим в себе, даст нам различные инспирации: мы носим в себе свое детство до 7 лет, это дает нам иную инспирацию, нежели детство, которое имеем от 14 до 21 года. Но том, что мы носим в себе от 14 до 21 года, как молодое девичье или юношеское время, также сказать нельзя. Оно приносит несколько иную инспирацию. Затем наступает несколько иная инспирация для того, что мы носим в себе между 41 и 42 годом, и снова приходит достаточно дифференцированные силы, которые исходят из высших возрастов жизни.

Допустите, что мы приобрели способности всматриваться обратно в собственные переживания и еще приобрели инспирацию пустого сознания. Так что снова погасили сознание и силы становятся действенными; мы не взираем более на новые глаза, но смотрим сквозь глаза. И допустите, что посредством инспирации мы проникли так далеко, что более не видим эпох своей жизни с их фактами, но видим и слышим посредством этих эпох жизни один раз через эпоху жизни между 7 и 14 годом, другой - через эпоху между 49 и 56 годом, слышим и видим через них, как слышим и видим через мир. В нем мы пользуемся глазами и ушами. В мире инспираций мы пользуемся тем, что дает нам силу из годов жизни от 7 до 14 лет, или тем, что приносит силу из годов жизни от 42 до 49 лет. Там возрасты жизни становятся дифференцированными органами понимания.

Следовательно, мы в известном смысле нынче зависим от своего возраста. Мы вполне можем говорить в 37 лет как посвященные, но будем говорить иначе в 63 года, ибо тут мы образовали уже и другие органы. Итак, возрасты жизни суть органы.

Допустим теперь, что мы желаем, исходя не из книг, а из инспирированного познания, обрисовать личность, подобную Брунетто Латини, Аланус аб Инсулис.- Выбираю близлежащие примеры, ибо они занимали нас в последние дни. Если пробуем охарактеризовать их, имея 37 лет от роду, мы узнаем о них следующее: они находятся тут, в духовном мире. В живом сновидческом сознании мы можем беседовать с ними, конечно, говоря несколько Cum grano salis* (*Cum grano salis - с известной оговоркой), так, как говорим с физическими людьми. Это действительно верно.

Но особенность заключается в том, что они могут разъяснить нам что-либо на языке духовной жизни именно нечто из того, что теперь, в это мгновение, они приобрели в мудрости, во внутренней духовности. Оказывается, мы можем многое, многое узнать от них. Но должны слышать это и принимать на веру от этих духов.

Да, мои уважаемые слушатели, мы уже верим в это. Ибо, в конце концов, ведь не мелочь,- скажем,- стоять перед Брунетто Латини в духовном мире, когда сделаны необходимые к тому приготовления, мы имеем возможность различать: бессмысленное ли видение сна перед нами, или духовная действительность. Следовательно, является уже возможным, так сказать, дать нечто из того, что приходит к нам через эти сообщения.

Но допустим, что мы говорили бы с Брунотто Латини в духовном мире, снова выражаясь Cum grano salis. Не должно представлять себе этого так, как если бы мы тут в зале беседовали, но можно определить это таким образом: мы беседовали бы, имея 37 лет, с Брунетто Латини. Он сообщил бы нам о многом. И мы получили бы стремление узнать об этом точнее, знать вернее. Он сказал бы нам: "Мы находимся теперь в 20-м столетии, но тут я должен был бы идти с тобою обратно через 19, 18 столетия до моего века. Мы должны были бы совершить этот путь и стать там, где стоял я, когда был учителем Данте. И далее: Ты должен стать еще немного старше, если желаешь совершить со мною этот путь; должен несколько перешагнуть за настоящий возраст, и можешь знать все, можешь стать глубоко инициированным, но пойти вместе со мною не можешь. Ты в действительности не можешь своей духовной волей совершить путь обратно".

Видите ли, если мы желаем совершенно беспрепятственно идти с ним обратно в духовном мире, нужно быть старше, нужно, прежде всего, перейти за возраст 42 лет, подойти собственно к 60-му году.

Это вещи, которые показывают вам, как обстоит дело с человеческим существом в глубоком смысле и какое это имеет свое значение, когда человек становится стар и когда он еще молод. Лишь обращая свое внимание на такие вещи, можем мы также постичь - я еще буду говорить о том, почему некоторые люда умирают молодыми, а другие стареют в этой или иной земной жизни и т.д.