Мистерия Меркурия

То, что я скажу далее о метальности, т.е. о собственно субстациональном минерального, это, прошу вас, мои уважаемые слушатели, рассматривать со всей той осторожностью и оговоркой, на которые я обратил ваше внимание. Я связал ее в одно следующее выражение: внутреннее оживотворение души посредством свойств металлического, т.е. развитие внутренней жизни, связанной некоторым образом с метальностью, что в моральном смысле принадлежит действительному спиритуальному развитию человека современного. Привнесение метальности человеческому организму принадлежит врачу. Так что с этой оговоркой прошу вас принимать и все то, о чем я еще буду говорить про мистерию других металлов, кроме тех, о которых уже говорил.

Прежде всего, тот, кто рассматривает мир духовно, т.е. кто, рассматривая физическое, физические субстанции, может видеть действующее в них спиритуальное, тот стоит в весьма значительном смысле перед мистерией Меркурия.

Металл Меркурия является лишь частью того, что в духоведении обычно называют меркуриальным. Все текучее металлическое есть меркуриальное; но вследствие того, что в состоянии нашей природы как раз лишь только металл ртути является металлически текучим, то он и меркуриален. Однако ведь это есть лишь индивидуум из группы меркуриального. Когда мы в духоведении говорим о маркуриальном, то говорим обо всем меркуриальном и рассматриваем ртуть лишь как представителя меркуриального.

Это живое серебро, т.е. Меркурий, представляет в действительности значительную мистерию. Его действие на человека таково, что он вообще выключает все то из человека, что последний узнает в явлениях физического мира и также мира элементарного, только что мною описанного. Люди таковы, что образовали подобные органы, как, например, мозг, из физического мира. Еще многие и другие органы в человеке образованы физическим миром, именно целый ряд важных для физической жизни органов - желез и т.д.

Целое множество органов - только что я приводил как пример, органы чувств - образованы из мира, описанного мною как мир второго сознания, медь и железо переносят человека в этот второй мир. Но по-иному с Меркурием. Меркурий должен быть тут, в мире.

И он находится в тонкой дозировке повсюду. Мы живем,- если можно употребить это выражение,- в атмосфере Меркурия. Но в то мгновение, когда человек принимает несколько более, нежели нормальную дозу Меркурия, его организм устремляется к тому, чтобы выключить все органы, которые исходят из физического мира и из элементарного. Астральное тело Человека, так сказать, возбуждается к тому, чтобы привлечь лишь те органы в человеке, которые образованы из мира звезд.

Вследствие этого человек сейчас же внутренне заполняется еще неким третьим человеком, когда его сознание концентрируется на метальности Меркурия, на свойствах Меркурия, на металлическом текучем, своеобразно неощутимом и все же, опять таки, родственном человеческому, что лежит в меркуриальном.

Я говорил, что, приходя в соотношение с медью, человек заполняется вторым человеком, который внутренне теснит и давит, который может также выйти из обычного физического тела и следовать, как я охарактеризовал, за умершим в последующие за смертью годы.

Живое серебро притягивает к себе сейчас же все то, что вызывает в человеке гораздо более плотный внутренний душевный организм. Человек чувствует, будто может охватить посредством всего того, что к нему теперь прибывает через ртуть, весь обмен веществ своих органов; чувствует, как через различные сосуды протекают соки в человеке; это внезапно пробуждается в нем, когда он испытывает сильное влияние метальности ртути.

Прежде всего, это не есть нечто такое, что можно описать как чудесное и приятное, ибо человек чувствует себя так, будто не имеет мозга, не имеет органов чувств, но все в нем является возбуждением и движением; все в нем кипит, живет, находится во внутреннем действии и жизни. Все в нас внезапно приходит во внутреннее возбуждение. И мы чувствуем, что оно связано с возбуждением во вне.

Все это, после душевной сознательной тренировки, представляется именно описанным мною образам; вследствие влияния ртути, через импульс ртути человек не чувствует своего мозга, это - пустота. Такое состояние хорошо для восприятия спиритуального мира, ибо мозг не годится для этого. Другие органы также еще не чувствуются. Но чувствуется происходящее движение во всем организме. И эти все движения причиняют прежде всего такую боль, так болят, будто внутренно мы были бы утомлены.

Эти движения находятся повсюду в связи с внешними движениями. Внутреннее возбуждение связывается с внешним возбуждением. Мы имеем впечатление, будто оставили там под собою мир Земли, мир элементов. Все это осталось внизу. Оно похоже на дым и пар. Но в этом дымообразном, парообразном воздушном движении, именно там, находятся духовные сущности. Божественная природа, о которой Брунетто Латини говорит так оживотворенно. Оно ведь есть то же самое, что греческая Персефона. Прежде она оборачивала свой лик более к Земле, разъясняла то, что еще связано с земным, как первая жизнь, которую человек проводит после смерти. Теперь она поворачивается, и мы имеем земное и элементарное под собою, а над собою мир звезд. Звездные миры становятся нашим окружением, подобно тому, как бывали мы прежде окружены растениями и животными на Земле. При этом мы даже не имеем чувства, которое может быть выражено следующими словами: "какой ты малый человечек напротив великого звездного мира!" Нет, мы чувствуем себя в своем величии перед великим звездным миром так, как мы чувствуем себя по отношению ближайшего нашего окружения на Земле. Мы также стали великими, вросли со своим величием в звездные миры. Но звезды не являются такими, какими мы видели их глазами, когда стояли на Земле. Они раскрываются как колонии духовных сущностей. Мы снова в мире, который я вам уже описал, как мир, вызванный в человеке посредством его сродства с метальностью олова. Ибо между Меркурием и оловом имеется внутреннее сродство в указанном направлении. Известную часть; нашей человеческой организации Меркурий пробуждает, поднимает ее из остальной человеческой сущности, несет в тот духовный мир, чьим физическим откровением является звездный.

Но теперь мы снова находимся где-то в ином мире, благодаря тому, что наше состояние сознания изменилось, и мы более не имеем сознания посредством наших чувств, нашего мозга, а имеем его посредством того, что подняла из нашего организма метальность Меркурия. Мы теперь в мире звезд. Но можно сказать также иначе говоря: мир звезд, это значит обозначать предмет пространственно. В действительности же мы с развитием названного состояния сознания выходим из мира, в котором находимся пространственно между рождением и смертью, и находимся в мире, который переживаем как человек, между смертью и новым рождением.

В действительности это и есть мистерия Меркурия; Меркурий выводит человека из мира физически чувственного в мир, где он пребывает между смертью и новым рождением. Ибо живое серебро, Меркурий имеет внутреннее сродство с тем в человеческом существе, что совершенно не от этой Земли, а что вынесено из мира, переживаемого нами между смертью и новым рождением. Наш обмен веществ именно то, что мы теперь исследуем, не от этого мира, а установлен из мира, который мы пробегаем между смертью и новым рождением.

Теперь мы узнаем и другое, снова нечто, что отметил Брунетто Латини под влиянием богини Природы. Узнаем, что живя в нашем обмене веществ, который однако связан с обменом веществ всего Космоса; мы вне себя самих и находимся в той стране, которую переживаем между смертью и новым рождением. Но мы узнаем теперь природу этого обмена веществ и научаемся познавать как в этом внутреннем движении, в этом обмене веществ, источники которого в стране, проходимой нами между смертью и новым рождением,- образуется наш темперамент. Он образуется так, что мы становимся сангвиником, холериком, меланхоликом или флегматиком. Мы постигаем себя как чувственного человека еще глубже. Если мы проходим через жизнь флегматиком, мы говорим себе: Наша флегма обусловлена тем, что мы проделали между последней смертью и этим рождением. Точно также обусловлены холерическое, меланхолическое и т.д.

Но в этот темперамент, в том, что тут в обмене веществ имеет свое физическое выражение, примешано еще нечто другое. Обдумайте только, что вы имеете в этом обмене веществ. Подходя к этому как анатом или как физиолог, вы имеете, прежде всего, перед собою нечто физическое. Физическое есть только выражение некоего духовного. Но духовное в отношении этого кругообмена веществ совсем не из этого мира, но из того, который между смертью и новым рождением воздействует в человека.

Таким образом, оглядываясь на наш темперамент, как это явилось самым потрясающим и для Брунетто Латини, когда богиня Природа разъяснила ему о темпераментах,- мы говорим себе: в этих темпераментах, лежащих в обмене веществ, положена печать жизни, проходимой между смертью и новым рождением. Проникая еще глубже, замечаем, что к этому примешано то, что мы называем Кармой - испытанием судьбы.

Вглядываясь в этот удивительный металлический текущий Меркурий в его физическом бытии, мы научаемся познавать его хорошенько лишь когда знаем, что в нем заключена следующая тайна: в одной капельке этого текучего живого серебра посвященному открывается глубоко лежащее соотношение; эта капелька ртути в состоянии связать духовное человека с теми органами, источники образования которых коренятся в жизни между смертью и новым рождением.

Так, двигаясь, все друг с другом связано в мире. Физическое есть только иллюзия, физическая иллюзия. Духовное - только для физического является абстрактной иллюзией. В действительности, физическое действенно в духовном, духовное - в физическом.

И, когда мы, замечаем повреждение человеческого организма в области органов, образованных собственно из той страны, которую переживаем между смертью и новым рождением,- тогда мы должны вызвать в человеческом организме силы, которые могли бы исправить эти повреждения.

Представьте себе, что человек говорит врачу о повреждении в обмене веществ, т.е. той организации, импульсы которой собственно приходят из жизни между смертью и новым рождением. Следовательно, мы стоим перед больным, чей обмен веществ оторвался от духовного мира. Это и есть феномен. Мы должны спиритуально поставить диагноз болезни.

Спиритуальное в отношении к физическому диагнозу понимать надо всегда так, как я указывал, я все снова подчеркиваю это, дабы не возникло никаких недоразумений. Мы поставили диагноз того, что обмен веществ человека слишком сильно оторвался от спиритуального мира, который переживаем между смертью и новым рождением. Что же мы должны делать?

Терапевтически должны ввести в тело соответствующего рода метальность, которая восстанавливает снова контакт обмена веществ со спиритуальным миром. В этом направлении действует на человека Меркурий.

Он действует на человеческий организм так, что восстанавливает вновь контакт со спиритуальным миром тех органов, которые могут быть образованы только из спиритуального мира.

Тут вы видите, какое,- хотелось бы сказать, опасное, но одновременно само собою понятно необходимое соотношение господствует между познанием состояний сознания в человеке и познанием болезней. Одно переходит в другое.

Эти вещи играли большую роль в древних мистериях. И они разъясняют нам нечто такое, о чем я уже говорил. Подумайте, во времена, когда человечество уже давно не имело более такого спиритуального зрения, при котором богиня Природа могла быть познаваема в ее открывающем тайны природы образе,- возвращается учитель Данте, Брунетто Латини из своей ссылки в Испанию обратно на родину. Он в известном возбуждении приближается к родному городу, потому что слыхал о том, что случилось с его партией, партией Гвельфов. При таком настроении его духа с ним случается нечто подобное легкому солнечному удару. На него просто воздействовала из окружающего метальность Меркурия.

Ибо что означает: получить легкий солнечный удар? Это означает, что мы получаем воздействие повсюду тончайшим образом вокруг нас в Космосе дозированного Меркурия. Это воздействие Брунетто Латини испытал. Вследствие этого он получил возможность подойти к духовному миру так, как в то время для человека подходить к нему было невозможно.

Это указывает нам, что в человеке, каким он стоит перед нами, есть нечто, что имеет сродство не только с тем, что разворачивает перед нами естествоиспытатель и сродство с тем, что развертывает перед нами тот, кто может уже следить за умершим в его следующих за смертью шагах,- но указывает и на то, что человеческая сущность, какова она в нас есть, имеет отношение и связь к чему-то еще более высшему, и совершенно духовному, каким мы его переживаем между смертью и новым рождением.

Вы можете постигнуть форму печени, форму легкого, когда действуете приемами обычной науки. Можете постичь строение органов чувств, прибегая к помощи ближайшего знания, но это касается лишь грубым образом нашей современной физики. Однако вы никогда не познаете кровообращения стоящего человека в его своеобразии, если не подойдете к нему с точки зрения науки инициальной. И вы также никогда не познаете тайн метальности, если опять таки не подойдете к ней через инициальную науку.

Этим также сказано, что вы никогда не познаете существо болезней в смысле изложенного, если не подойдете к этому с инициальной наукою, ибо ведь физическим свойством металлов помочь вы не можете.

Физическими свойствами металлов, если вы их знаете, вы можете излечивать мозг. Но вы не можете лечить нарушенного обмена веществ.

Однако то, что я вам говорю теперь, имеет также переносный смысл, ибо вы можете лечить только самую грубую массу мозга. А так как в мозгу происходит также обмен веществ, то вследствие этого вы в действительности не можете лечить мозг металлами, как только посредством спиритуального познания.

Можно возразить: почему же современная медицина все же излечивает?

Она лечит тем, что еще осталось ей от традиции древних времен. Мы еще знаем то, что знали древние о спиритуальности металлов. И это мы применяем, присоединяя к тому, что найдено чисто физическим путем и что слабо помогает. И если бы когда-нибудь материализм победил, и все прежнее было забыто,- тогда ни одно лекарство, найденное физическим путем, не могло бы помочь.

Сейчас мы находимся в той точке человеческого развития, когда вследствие постепенного исчезновения старых традиций древнего ясновидения, спиритуальное должно быть найдено новым образом.