Изменения в жанровой системе словесного творчества

Именно протекавшая перед глазами жизнь, а не "вечное" (мысленное) ставится во главе угла, вследствие чего почти все жанры стали… наполняться качествами историко-бытовыми. Последние позволяли безгранично охватывать жизнь вширь, но не вглубь…

Г. К. Вагнер [1071]

В результате разрыва с Традицией и "отрицания" ее богословского основания (святоотеческой иконологии) системность канонического художества в секуляризующейся культуре распалась на отдельные, никак теперь не связываемые элементы, каждый из которых мог стать и становился в свое время предметом имитации или пародии. Жанры канонического художества не отвечали более запросам секуляризирующегося, пусть и в религиозной форме, сознания писателей и читателей этой эпохи: "разносторонняя деятельность монашествующих писателей, выступавших творцами русского литературного барокко, -- справедливо замечает, в частности, Л. И. Сазонова, -- отвечала не столько интересам Церкви, сколько светским культурным требованиям придворной аристократии и выполняла, таким образом, функцию секуляризации "[1072]; но и так называемая "демократическая литература" также не ориентировалась на педагогические задачи канонической книжности, а отвечала исключительно культурным запросам "низовых" слоев общества (где, если верить церковным обличениям народных языческих суеверий, полного воцерковления так никогда и не произошло).

Но поскольку, как уже было отмечено, секуляризация христианской культуры на Руси проходила в религиозных формах и даже ставила (пусть и невыполнимую) задачу сохранения Традиции, то неудивительно, что секулярные религиозные художники стремились работать именно в традиционных жанрах христианской церковной книжности, однако вкладывали в эти легко узнаваемые формы совершенно иное, не свойственное им содержание и смысл, так что канонические книжные жанры либо преобразовывались (имитировались или пародировались) нарождающейся секулярной культурой, либо замещались тоже "традиционными" и "образцовыми", но принадлежащими иной традиции, западноевропейскими жанрами, такими как светская поэзия, драматургия, сатира, -- в общем беллетристикой (фр. "изящная словесность"), в собственном смысле литературой (ср. с англ. fiction, означающим также вымысел, выдумку, собственно фикцию, то есть то, чего нет).

Так, гимнография и молитвословие предстают в секулярном словесном творчестве в виде морально-дидактического и панегирического стихотворства; проповедничество замещается различными формами церковного красноречия и "школьной драматургии"; агиографические жанры преобразуются в жанры бытовой, исторической, авантюрно-приключенческой повести, автобиографии, историографии, отчасти – мемуаристики; хождения окончательно приобретают характер мемуарных или же географических произведений, путевых заметок, краеведческих записок. И т.д.

Различные модификации и имитации традиционных жанров христианской книжности приводят к возникновению того, что исследователи определяют как "протороман"[1073] (то есть роман в зародыше): исторический (например, "Казанская история", "Повесть об осаде Азова", "Повесть о Сухане", "Сказание" Авраамия Палицина, "Повесть о начале царствующего града Москвы" и др.), бытовой ("Повесть о Марфе и Марии", "Повесть о Ульянии Осорьиной", "Повесть о Соломонии Бесноватой" и др.); любовный ("Повесть о Тверском Отроче монастыре" и др.) и любовно-эротический ("Сказание о молодце и девице" и др.); авантюрно-приключенческий, не лишенный вместе с тем и сатирического элемента ("Повесть о Горе-Злочастии", "Повесть о Савве Грудцыне", "Повесть о Карпе Сутулове", "Повесть о Фроле Скобееве" и др.).