Технологии потребностей: предприятие и капитал

Вместе с переходом к постиндустриальному этапу развития человечество переходит к новым технологиям развития и управления потребностями. Этот переход всегда есть точка бифуркации, вариативности, открывающая поле возможностей.

Россия в этом смысле очень показательна. В России в силу многих причин не был завершен индустриальный этап развития. Россия обладает по сегодняшним меркам технологически отсталой промышленностью, технологически отсталым управлением, стремительно депопулирующим (вымирающим) населением. Одновременно по ряду позиций Россия находится вне конкуренции: прежде всего, по обеспеченности природными сырьевыми ресурсами, что делает ее ареной экспансии для нуждающихся в ресурсах транснациональных корпораций. Кроме того, Россия владеет рядом технологических направлений, в которых с ней с трудом конкурируют другие страны. Таковы космические исследования, некоторые направления науки, например, программирование.

Поскольку в России оказался незавершен индустриальный этап развития, то оказалось невозможным формирование класса предпринимателей: для него не нашлось среды, в которой он смог бы развиваться. В свое время, в начале ХХ века, конфликт между классом предпринимателей и классом управленцев был решен в пользу класса управленцев, что привело к модернизационным процессам, осуществлявшимся с помощью единственно возможной в итоге технологии государственного насилия, искусственного ограничения и регулирования потребностей и потребления. При исчезновении частного интереса, это был единственный вариант.

Начиная с реформ 80-х годов ХХ века Россия стремительно сменяет различные варианты модернизационной политики и соответствующие им идеологические и технологические оформления. Начальный позднесоветский этап и «перестройка» опирались на корпоративные технологии и предполагали интенсификацию производства и потребления. В экстенсивно развивавшейся экономике это оказалось невозможно. Перекосы и незавершенность индустриализации привели к невозможности насытить внутренний рынок за счет продукции своей экономики, и на него вырвались транснациональные корпорации, перехватившие вслед за тем и политическое управление и развернувшие пропаганду соответствующих их интересам потребительских ценностей. Затем в 90-е годы за основу были приняты либеральные технологии потребностей – культ общества потребления, развитие частной инициативы, уход государства как управляющей корпорации с рынка. Это оказалось неэффективно, поскольку предпринимательство не вырастает на недоиндустриальном фундаменте.

С начала 2000-х в России на первое место вновь выходят корпоративные управленцы, пытающиеся осуществить модернизацию страны не на основе частно-предпринимательской инициативы, оказавшейся нежизнеспособной в условиях незавершенной индустриализации, а на основе корпоративного интереса, в том числе с опорой на «общенародные» «государственные» «державные» ценности. Бизнес перестает быть предпринимательством и становится политикой госкорпорации. В экономике предпринимательство повсеместно сливается с управленческим аппаратом, что и называется коррупцией. Синхронно, составляя противовес к проектам транснациональных корпораций, запускаются государственные «национальные проекты», которые, по замыслу, должны были создать инфраструктурные предпосылки для перехода к постиндустриальному развитию, и, прежде всего, приостановить процессы депопуляции и деградации населения. Отчасти они достигли своей цели, но главного – перехода от экстенсивного к интенсивному пути развития еще не произошло. Во многом это объясняется тем, что в основе реализуемых корпоративных и национальных проектов лежат совершенно различные матрицы потребностей.

Когда мы говорим, что в России не произошло формирование устойчивого слоя предпринимателей, то должны отчетливо представлять себе, что капитализм, который пыталась построить Россия в конце ХХ века, и предпринимательство вещи сущностно различные. Структура потребностей и соответственно используемые технологии и критерии эффективности для капиталиста и предпринимателя совершенно различны. Капиталиста интересует рост его капитала – как и на какой основе этот прирост осуществляется, вопрос совершенно неважный. Капитал может быть перемещен в любые инструменты, любые отрасли производства и в любые страны, где он сможет приносить максимальную прибыль. Критерии роста преимущественно будут носить количественный характер, и соответствующая им структура потребностей будет тоже поддаваться количественному измерению в деньгах.

Предпринимателя интересует развитие его дела или предприятия. Критерии эффективности в этом случае могут быть совершенно не связанными с прибылью и находиться в ценностной, идеологической сфере. Кроме того, развитие и рост – разнородные понятия. Развитие предприятия представляет собой, прежде всего, качественные изменения, предполагая создание новых отношений со средой, в которой происходит развитие. Соответственно структура потребностей и критерии эффективности предпринимателя оказываются соотнесены с очень разными уровнями среды предпринимательства и удовлетворяют совершенно различные стороны его личностной сферы потребностей.

Принципиальное противоречие сегодняшнего этапа развития России в том, что задачу создания слоя предпринимателей, людей способных реализовать разнообразные инициативы, элита пытается разрешить на основе идеологии капиталистического меркантилизма.