Часть 18

- Нах*я эту песню вообще выпускать? – возмущался Дэвид, нарезая круги по студии.

- Потому что мы так хотим! – фыркнул Билл, ёрзая на коленях у близнеца. – Да, Томми?

Том лишь что-то нечленораздельно промычал, сильнее стискивая пальцы на талии брюнета, отчего тот начал ёрзать ещё интенсивнее, скользя своей костлявой задницей по крепкому стояку брата, который, чтобы не выдать себя, почти до крови прикусил нижнюю губу. Георг обернулся и насмешливо посмотрел на них, явно веселясь по поводу происходящего и ткнул в бок отвлечённо сопящего Густава, который на десятую долю секунды открыл глаза, обвёл студию незаинтересованным взглядом и, снова опустив веки, поудобнее устроил голову на спинке диванчика.

- Мы только начинаем выходить на крупную музыкальную арену, - продолжал продюсер, к радости всех присутствующих, не замечая той порно-сцены, что разгорается сейчас на диване. – Нам нельзя оступаться. Нам нужно, что бы все песни были стопроцентными хитами.

Билл красноречиво закатил глаза:

- In die nacht трудно назвать хитом, но, услышав её, все фанатки растекутся от умиления, зуб даю!

- А музыкальные критики скорчатся от ужаса и непонимания! И против этого не только я, а весь продюсерский состав, а с ними спорить тебе уже не по зубам.

- Ну вот я и хочу спорить с тобой, чтобы убедить в правильности своего мнения, а ты потом уже поспоришь с остальным продюсерским составом! – не сдавался солист. – Да я ж не предлагаю её в оригинальное издание альбома пихать! Просто пусть мы будем петь её на сцене. Вам всем трудно что ли это устроить, а?

- Нах*я вам это? – устало спросил Дэвид. – Нравится вам её петь – пойте дома.

- Вот именно, - неожиданно влез в разговор Георг. – Нечего малолетних девочек развращать своей п*дарастией.

Близнецы сделали вид, что не услышали. Хотя, может быть, Том и вправду ничего не слышал – уж слишком он был занят, рисуя в своей голове образ своей бывшей школьной математички, которая, благодаря своему рыжему парику и ста пятьюдесятью килограммам всегда жила в его памяти как анти-секс-символ. Ах, да, представлял он её в данный момент в святой надежде на то, что в штанах у него всё уляжется. Но вертлявое тело на коленях никак не позволяло уже давно уставшему и противно ноющему члену отправиться на покой.

Поняв, что всем участникам группы, кроме Билла, тупо пофиг на разгорающуюся дискуссию, Дэвид просто схватил солиста за запястья и, страшно хромающего от недавней травмы, поволок на улицу, сквозь зубы шипя, что им нужно покурить. Билл, конечно, брыкался и орал, что не будет это обсуждать в отсутствии своего адвоката, то бишь Тома, но Дэвид оказался физически сильнее. А Том вообще усиленно делал вид, что во всём этом не участвует.

- Ты его уже пялишь? – внезапно спросил его барабанщик, когда продюсер, наконец, выволок вопящего брюнета из комнаты.

Старший близнец резко повалился на подушки и наигранно захрапел.

- Значит, пялит, - задумчиво констатировал Георг.

- Чо, ревнуешь? – хмыкнул Том, легонько пиная носком кроссовка басиста под зад.

Георг промолчал. Вообще, эти двое никогда не могли придумать никаких остроумных ответов на шутки гитариста, посему ему частенько становилось тупо скучно с ними разговаривать.

В комнату вбежал радостный и счастливый Билл, а следом за ним вошёл и мрачный Дэвид.

- Этот укурыш выхватил из рук мой телефон, позвонил с него Хоффману и принялся объяснять, почему эту сраную песню так за*бато необходимо исполнять на сцене, - выдал Дэвид и скрылся за углом.

- Объяснил? - приподняв бровь, спросил Том.

Близнец кивнул и повалился на диван, в этот раз на колени не только брата, но и остальных участников группы.

Густав брезгливо поднял его ногу за шнурок кроссовка и сбросил со своих колен.

- Да ты чего? – фыркнул Билл, обратно забрасывая ногу. – Нормально же общались. Томми, я не вижу бурного восторга!

Том неопределённо хмыкнул. Ему вообще было, если честно, пофиг на то, будут они исполнять эту песню на концертах или нет. Вернее, старшему вообще казалось, что In die nacht слишком личная, чтобы петь её перед тридцатититысячной толпой, но раз Биллу так хочется – пусть. Ему не жалко.

- Чо уселись? – выглянул из-за угла продюсер. – Домой идите.

- Билл, ты ему это, чаще настроение порть, - обратился к брюнету Густав, поднимаясь с дивана и, наконец, избавляясь от вездесущих ног солиста.

Последний зачем-то показал барабанщику язык и встал, случайно наступая на больную ногу и страдальчески завывая. Том, мгновенно среагировав, поднял отчаянно орущего «Я сам!» брата на руки и понёс к выходу.

Как обычно, близнецы ехали в отдельной машине. Ехали молча. Как ни странно, обнявшись. Молчали не потому, что были друг на друга в обиде или что-то такое. Они просто морально готовили себя к тому, что будет уже сегодня. Уже сейчас. Совсем скоро. Нет, они не боялись этого и не собирались отступаться, просто им обоим нужно было привыкнуть к этой мысли, уложить её в своей голове уже сейчас, чтобы потом было легче. И свыкнуться с мыслью нужно было не только Тому, но и Биллу, ведь одно дело – понять, что любишь, и совсем другое – осознать то, что этот человек, наконец, твой. И ещё неизвестно, что сложнее.

Едва старший повернул ключ, запирая квартиру, брюнет сразу же набросился на брата, впиваясь в его губы грубым поцелуем и забрасывая на его бедро раненную ногу, на которой было очень больно стоять. Том тут же схватил близнеца за попу, позволяя ему закинуть и вторую ногу, Затем он, еле успевая отвечать на настойчивую ласку до невозможности шустрого языка, исследующего его рот, потащил худое тело в его собственную комнату. Том не знал, почему он направляется не в свою комнату, а в комнату Билла - сейчас ему на такие детали было как-то пофиг.

Старший сел на кровать, позволяя брату удобно устроиться на его коленях. Всё так же отчаянно целуясь, парни принялись стягивать друг с друга одежду, ощущая, что им вдруг почему-то стало невыносимо жарко. Освободив Билла от куртки и футболки, Том опрокинул его животом на кровать и стянул с тощей задницы джинсы, старательно придерживая узкие боксеры, чтобы они оставались на своём законном месте.

- Да снимай, х*ли, - сбивающимся голосом высказал своё мнение младший.

Мнение это, правда, Тома не особо и интересовало. Окончательно стянув штаны с брата, он быстро освободился от собственных джинсов и снова залез на кровать.
Билл лежал на животе, обняв руками подушку. Секундно замешкавшись, старший провёл раскрытой ладонью по острым позвонкам, выдающимся из-под тонкой кожи, щедро усыпанной крупными и мелкими, тёмными и светлыми родинками. Билл выгнулся и застонал. Этот низкий хрипловатый стон заставил достоинство Тома принять полную боевую готовность. Старший никогда бы даже не подумал, что его близнец умеет так стонать. Так, что у услышавшего появляется желание сделать что угодно, лишь бы оправдать этот стон или того больше – услышать ещё десятки таких же.

Том наклонился и начал очень медленно, со смаком покрывать поцелуями худую спину, иногда потираясь об неё щекой, а иногда и проводя по ней кончиком языка. Билла хоть и выгибало навстречу касаниям брата, но он всё упрямо бормотал в подушку и тихо сетовал на медлительность старшего.

- Я не понимаю, у тебя там что, не встаёт? – недовольно пробурчал брюнет, когда тёплые родные руки требовательно сжали его ягодицы, обтянутые тонкой чёрной тканью, а потом скользнули вниз, лаская прикосновениями внутреннюю сторону бедра.

Старший хмыкнул и, слегка подтянувшись вверх, прижался пахом к упругой попе близнеца. Тот рвано выдохнул и подался назад, желая, чтобы этот физический контакт был максимально тесным. Но Том по природной своей вредности отстранился и снова сжал округлые половинки ладонями. Всё происходило будто во сне. Он наклонился и потёрся носом о резинку боксеров, а затем щекой об ягодицу, довольно урча.

- Да вы*би ты уже меня… - прохрипел Билл, снова пытаясь податься назад.

- Что же ты такой нетерпеливый? – с деланных удивлением поднял брови Том.

- Ты мне уже весь мозг вытр*хал, - сбивчиво зашептал брюнет, чувствуя, как брат, наконец, стягивает с него последний элемент одежды. – Вытр*хай теперь и…

- Заткнись. Я, конечно, понимаю, что ты привык к тому, что тебя просто берут и тр*хают, но потерпи чуть-чуть, ок?

- Вот после этой твоей фразы я даже не знаю, смеяться мне или плакать…

- Просто заткнись, - отрезал Том и уставился на задницу брата.

Как ни странно, на ней обильная россыпь родинок кончалась, лишь правую ягодицу украшало небольшое коричневое пятнышко. Конечно, старший и раньше знал о его существовании – всё же, близнецы не раз видели друг друга голыми – но сейчас оно произвело на Тома особенное впечатление. Он будто бы не ожидал сейчас увидеть его тут. Он будто бы просто офигел, окончательно поняв, что сейчас под ним лежит Билл, его родной брат. Тот самый Билл, которого он знает всю свою жизнь, которого он помнет мелким, хнычущим, бегающим в подгузниках, отказывающимся есть мамину манную кашу, подговаривающим прогулять уроки, волнующимся перед тем, как в первый раз предложить соседской девочке пойти вместе в кино… И сейчас перед ним лежит обнажённый, возбуждённый и дико сексуальный юноша, умоляющий о том, чтобы его тр*хнули. У Тома сейчас было примерно то же ощущение, что и тогда, в туалете того клуба. Он видел перед собой две картинки одновременно и никак не мог соединить их в одну. Но он сможет, когда-нибудь точно сможет.

Парень снова положил руки на ягодицы брюнета. Они были намного меньше тех, что он привык обычно трогать. Он бы никогда не захотел тр*хнуть девочку с такой плоской попой. Но Билл – не девочка. Билл – это просто Билл, и всё тут.

Младший затих, видимо, смирившись с тем, что ему предстоит пережить такую долгую прелюдию. Том сжал две округлые половинки и развёл их в стороны, открывая себе вид на маленькое тёмное колечко мышц, которое тут же судорожно сжалось. Он медленно провёл по нему указательным пальцем, отчего брюнет снова выдохнул и сильнее обнял подушку.

- Билл?.. – тихо позвал старший, на которого сейчас вдруг нахлынули, мягко говоря, не самые приятные воспоминания. – У тебя сильно болело, ну, когда я тебе?..

- Да нет, фигня, - хмыкнул брюнет, тем не менее, немного напрягшись. – Вообще забудь об этом.

- Если что, прости, ладно? – наклоняясь, прошептал Том на ушко брату, параллельно с этим круговыми движениями пальца поглаживая отверстие.

- Бл*, Том, ты всегда перед сексом так тормозишь и так много п*здишь? – с придыханием спросил Билл, снова выгибаясь.

- Только с тобой, - хихикнул парень и, аккуратным движением перевернув близнеца, припал к его губам и принялся неспешно и мягко зализывать их, иногда неглубоко проникая внутрь.

Лёгкими поцелуями он перешёл на шею, а затем и на ключицы, и на грудь. Наслаждаясь видом снова распалённого брата, которого, судя по всему, поцелуи заводили куда покруче, чем касания, Том задумчиво лизнул крошечную горошину его соска, отчего Билл судорожно сглотнул и закинул руки за голову.

- Нет, не могу больше, - сбивчиво пробормотал старший. – Где у тебя смазка?

- Слава всем богам! – выдохнул брюнет и, снова перекатываясь на живот и свешивая голову с кровати, начал рыться в ящике прикроватной тумбочки.

Том тем временем снова навис над телом близнеца и принялся мягко поглаживать его по узкой спине и по гладким обнажённым ягодицам.

- Чего ты вообще злишься? – хмыкнул старший, чувствуя волны мурашек там, где только что побывали его ладони. – Тебе же нравится.

- Просто я вредный, - пожав плечами, так просто признался Билл.

Наконец, он, достав всё, что надо, снова перекатился на спину и устроил голову на подушке.

- Сейчас будет шоу, - с придыханием прошептал младший, - сними трусы.

Том опешил, но брата послушался, стягивая с себя жизнерадостной расцветки семейники и отбрасывая их куда-то в сторону.

- Иди сюда, - приказал Билл, похлопав себя по бедру.

Старший уселся на худые бёдра брата и впервые взглянул на его член. Полностью вставший, прижавшийся к животу, с обнажённой красной головкой и блестящей капелькой смазки на ней, он сейчас был полностью идентичен члену Тома. Только чуть поменьше и потоньше. Но совсем ненамного.

- Да, так… - возбуждённо прошептал Билл и взял в руку оба члена одновременно, аккуратно двигая ими и тем самым создавая их трение друг об друга.

Том шумно втянул в себя воздух сквозь сомкнутые зубы и переместил свою руку туда же, массируя пальцами обе взбухшие головки. Билл низко простонал и, закатив от наслаждения глаза, откинул голову назад.

- Вы*бу, - рыкнул Том и, наклонившись, укусил брата за острую ключицу.

- Давай, - простонал брюнет, отстраняя брата и задирая свои ноги к груди, тем самым открывая шикарнейший вид на все свои откровенные места.

Старший поднял валяющийся на кровати флакон смазки и, выдавив оттуда немного прозрачной субстанции, размазал её между ягодиц брата и сразу же легко вошёл в него двумя пальцами. Билл лишь прикрыл глаза и шумно выдохнул.

- Узко, - как-то даже удивлённо заметил Том, уже с трудом проталкивая третий палец и продолжая растягивать тугое отверстие.

- Понятное дело, что узко, - сбивающимся голосом прошептал младший. – Это же тебе не п*зда.

- Я один раз занимался таким сексом с девушкой, и у неё было не так…

- Хватит п*здеть! – перебил близнеца Билл и вытащил из себя его пальцы.

- Я могу начинать? – спросил Том, глядя на растянутый анус брата и неспешно поглаживая свой член.

- Нет, зачем? Можем просто рядом полежать, обнявшись, и поболта… Да… - выдохнул брюнет, чувствуя, как горячая твёрдая плоть одним плавным движением проникла в него.

- Ох*енно, - поделился эмоциями старший и, прижимаясь плотнее к брату и закидывая его ноги себе на плечи, начал медленно двигаться.

Билл протяжно застонал и, запустив ладонь в распущенные дреды близнеца, притянул его к себе, напрашиваясь на мягкий поцелуй во влажные приоткрытые губы. Том лишь громко хрипло дышал и размеренно двигался, вызывая волны тёплой дрожи в теле брюнета, наслаждающегося этими мгновениями и изредка сбивчиво шепчущего какие-то глупые нежности, поглаживая при этом острую скулу брата. Старшего этот порыв вполне устраивал: за день ему порядком надоел отстранённый и подъ*бчивый Билл. И Том совершал глубокие толчки в родном узком теле, целуя красные припухшие губы близнеца и слизывая маленькие капельки пота с его красивого лица. Хоть брюнет постанывал не очень громко, но старший видел, как на самом деле брату сейчас хорошо: на его лице не было и тени того скучающего выражения, которые имело место быть при подсмотренном Томом сексе с Мартином. И это чертовски сильно сносило крышу.

Движения стали быстрее, стоны наслаждения - громче. Билл безостановочно кусал сухие губы, а Том, сходя с ума от испытываемых эмоций, тут же их зализывал, но через несколько секунд они снова предательски пересыхали.

Тут Билл неожиданно зашипел, соскочил с члена брата и перевернулся, вставая раком и призывно выпячивая пятую точку. От представившейся картины Том зажмурился и, спустя несколько секунд, отвесил смачный шлепок по левой ягодице, а после и снова вошёл в горячее тугое отверстие, отчего близнец слабо простонал и обессилено уронил голову на подушку, красиво прогибаясь в спине и подаваясь назад, навстречу быстрым движениям.

Комнату заполнил звук пошлых шлепков влажной голой кожи и непередаваемый запах секса. Том гладил липкую от испарины спину брата, а тот надсадно стонал и в перерывах тихо матерился в подушку.

- Помоги мне кончить, - прохрипел Билл, снова насаживаясь на плоть близнеца.

Том просунул руку вниз, касаясь живота брюнета, мышцы которого тут же рефлекторно сжались, и, наконец, заключая в плотное кольцо пальцев истекающий смазкой член. Совершив несколько резких движений, старший излился в тонкое горячее тело, и Билл тут же последовал за ним, пачкая вязкой жидкостью как руку брата, так и лежащее на кровати одеяло.

- Не выходи из меня, - слабо пробормотал Билл и лёг на живот, утягивая близнеца за собой.

- И как тебе? – наконец, решился спросить Том, уткнувшись носом в растрёпанные волосы брата.

- Это, бл*ть, лучший секс в моей жизни.

Старший самодовольно улыбнулся.

- А ты ох*енно горячая штучка, - оповестил он брюнета, коротко поцеловав его плечо.

- Ты это только сейчас понял?

- Нет, но сейчас как никогда подходящий момент это сказать.

Они полежали так минут десять, иногда расслабленно переговариваясь друг с другом. Но вскоре Билл прервал эту идиллию, зашевелившись.

- Я хочу пить кофе и курить, - заявил он, вылезая из-под тела близнеца.

- А я хочу ещё лежать, - пробурчал Том, перевернувшись на спину и заворачиваясь в одеяло.

- Лежи, - милостиво разрешил младший, поднимаясь. Он поднял с пола футболку брата и напялил её, доходящую ему почти до колен, на себя.

- Всегда мечтал это сделать, - объяснил он и, прихрамывая, пошлёпал на кухню.

Том снова перевернулся и уткнулся носом в подушку. Он тр*хнул своего близнеца. Как ни странно, эта мысль вызывала не столько панику, сколько чувство тепла, незамедлительно прилившее в живот.

Конечно, страх и осознание неправильности всего происходящего ещё оставались, но старший не переставал надеяться, что скоро и они пройдут. Всё будет хорошо, если рядом Билл – это Том знал точно.