Часть 16

С той самой ночи жизнь близнецов перевернулась с ног на голову. Бесконечные поцелуи и объятия стали нормой. Парни не понимали, как они раньше могли выживать без всего этого, и теперь, даже находясь при людях, еле сдерживали себя. Конечно, в студии до поцелуев дело у них не доходило, но эти искрящиеся взгляды они просто не имели сил сдержать. Густав и Георг, кажется, всё понимали, но тактично молчали, изредка тихо посмеиваясь в кулак и перешёптываясь между собой.

Но нет, отношения между братьями были вовсе не так идилличны. Том упрямо не переставал заниматься самоедством, постоянно коря себя за то, что делает. Каждый раз, оставаясь наедине с собой и своими мыслями, он обещал себе, что эта непозволительная глупость больше никогда не повторится. Но едва завидев Билла, он опять лез к нему целоваться.

Например, как в этот самый момент.

Было утро, и близнецы неотвратимо опаздывали в студию, не имея сил оторваться друг от друга. Билл сидел на кухонном столе, обхватив всеми конечностями торс стоящего перед ним брата. Том совсем не был против. Он, зарывшись пальцами в мягкие волосы близнеца, настойчиво ласкал его влажные и уже припухшие от поцелуев губы, требовательно вбирая их и вылизывая языком. Билл только поскуливал, беспорядочно блуждая руками по спине старшего, сжимая и безжалостно комкая ткань его только что поглаженной футболки. Отстранившись на несколько секунд, Том несильно оттянул волосы брюнета, вынуждая того откинуть голову назад, и сразу же присосался к беззащитной шее, оставляя на ней багровый засос.

Жарко выдохнув, Билл завёл руку за собственную спину и, одним движением смахнув со стола всё, что на нём стояло, под аккомпанемент бьющейся посуды разлёгся на гладкой поверхности. Том посмотрел на движения брата совершенно ошалевшим взглядом. Он никогда не думал, что Билл может выглядеть так возбуждающе. Растрёпанные чёрные волосы, раскрасневшиеся щёки, опухшие от поцелуев губы и расширенные от желания зрачки – всё это заставляло низ живота парня снова и снова скручиваться в судороге желания.

К возбуждению, пожалуй, Тому было привыкнуть труднее всего. Поцелуи поцелуями, а вот осознание того, что у него встаёт на собственного брата всё ещё безумно смущало. Даже не то что смущало. Это казалось в корне неправильным и почти преступным. Он понял, что паранойя достигла своего апогея, когда ему начали сниться сны про то, как все узнают о его, как ему казалось, да безумия позорной тайне, и громко смеются, тыкая пальцами. В такие моменты Тому хотелось убежать куда подальше: туда, где его никто не сможет найти и осудить. Только от самого себя не убежишь.

Вот и сейчас снова с головой накрыло осознание того, что всё это неправильно и омерзительно. Разум отчаянно закричал о том, что всё это нужно немедленно прекращать, пока не поздно, но распластанное тело на кухонном столе призывало к обратному. И Том медленно провёл дрожащими от возбуждения пальцами вверх по торсу брата, сминая тонкую футболку и обнажая до откровения одуряющую полоску светлой кожи в низу живота. Не в силах сдерживать себя и проклиная свою слабость на чём свет стоит, парень наклонился и принялся медленно, как бы смакуя, целовать нежную кожу, которая тут же покрылась мелкими мурашками. Губы достигли бл*дской татуировки с изображением звёздочки, а язык боязливо провёл по одному её лучику. Сладко. Вкусно. Сносит крышу.

Билл задрожал, хрипло постанывая, и Том, желая окончательно добить близнеца, сжал пальцами бесстыдный бугор в районе его ширинки, отчего брюнет зашипел сквозь сомкнутые зубы.

- Бл*, больше не могу! – взвыл старший, отстраняясь. – Пойду, подрочу!

- Это я уже больше не могу! – быстро взял себя в руки ещё несколько секунд назад выглядевший совсем неадекватно Билл и вцепился в футболку близнеца, не позволяя ему уйти. – Долго ты ещё так бегать будешь? – брюнет снова сел на стол и внимательным взглядом посмотрел на брата. – Я за*бался. У меня уже скоро мозоли на пальцах будут от дрочки по пять раз на дню.

- Би-илл, - проскулил старший, поглаживая тонкие пальцы брата и ненавязчиво пытаясь заставить их отцепиться от его футболки, но те были непреклонны.

- Чо как целка ломаешься? – делано грубо спросил брюнет.

- Прекрати, Билл, - произнёс Том, пытаясь выровнять дыхание. – Мы опаздываем.

- Подождут. Я тебе задал конкретный вопрос: почему каждый раз ты убегаешь от меня, словно девушка, пытающаяся сохранить свою девственность? Ты знаешь, что на твою задницу я покушаться ни в коем случае не планирую. Так чего?

- Я всё понимаю… Я… Мне нужно время.

- Время, - недовольно цокнул младший. – Сколько? Неделя, месяц, год? Ты скажи – я подожду. Но ты ведь ничего не скажешь, потому что не исключаешь вариант, что вообще никогда сможешь на это не решиться.

- Билл!

- Я хочу е*аться! Я звоню Мартину!

Брюнет вскочил со стола и направился в свою комнату, а его близнец сразу же побежал за ним. Схватив валяющийся на тумбочке телефон, Билл начал рыться в контактах, но Том тут же выдрал трубку из рук брата и швырнул её об стену. От столкновения с твёрдой поверхностью отвалилась крышка и вывалился аккумулятор.

- Ты не сделаешь этого, - зашипел Том, метая искры в сторону близнеца, который тут же вскочил и присел на корточки возле стены, принявшись реанимировать свой телефон.

- Ещё как сделаю, - фыркнул Билл, нажав на кнопку включения и принявшись гипнотизировать загорающийся экран.

- Снова берёшь меня на ревность?

- Это единственное, что на тебя действует, - пожав плечами, признался брюнет. – Но Мартину я действительно позвоню, потому что у меня реальный недотр*х!

- Тебя больше никто не будет трогать после меня, понял?- уже натурально рычал старший, поднимая близнеца за ворот футболки.

- Я что, твоя собственность?

- Да! – выплюнул ему в лицо Том, отчего близнец сразу же залепил ему звонкую пощёчину.

- Ты эгоист, - тихо, но очень чётко сказал он. – Какой же ты эгоист, Том… Всегда свои чувства ставишь на первое место и ждёшь, что все будут их уважать. Ты вообще понимаешь, как меня за*бало вечно чего-то от тебя ждать? Бегать, как собака, с высунутым языком, и молить тебя, чтобы ты осуществил хотя бы часть моих желаний? Такое чувство, что ты со мной просто играешься, ну так, ради прикола. И ты ни разу не дал мне намёк на обратное. Да пошёл ты!

- Вот и пойду! – ответно ощетинился Том и уже на выходе ехидно спросил. – Если я такая сволочь, с чего же это ты вдруг воспылал ко мне светлыми чувствами?

Билл, держа железное лицо, лишь подошёл ближе к брату и, резко вытолкнув его из комнаты, оглушительно хлопнул дверью.

Том матюгнулся и пошёл прочь. Эгоист он! Как же! А Билл типа не эгоист после этого?
Старший понимал, что с одной стороны брат и прав. Что ему самому, Тому, следовало бы уже определиться и перестать портить нервы им обоим. Но с другой… Это было отвратительно со стороны младшего – вот так торопить его, натурально требовать секса и угрожать, что в противном случае он пойдёт к Мартину. Слишком низко. Даже для Билла.

Весь день в студии они волком смотрели друг на друга и ни в какую не хотели нормально разговаривать. Вся остальная команда даже не придиралась к ним насчёт этого, мысля по принципу: «Не тронь говно – вонять не будет».

Едва телохранители зашли в лифт, проводив братьев до дверей квартиры, Том напролом прошёл вовнутрь, грубо задев плечо Билла своим плечом.

- Ох*ел? – зашипел младший, толкая брата в ответ.

- Не больше, чем ты!

- Дай пройти! – возмутился младший. Да, они так и стояли в дверях, упрямо толкаясь.

- А куда это ты торопишься? Скорее собраться, размалеваться и идти тр*хаться с Мартином?

- Даже если и так, какая тебе разница?

- Большая! – рыкнул Том, хватая за волосы всё ещё пытающегося пройти близнеца.

- Кто ты мне вообще, чтобы тебе была разница до того, с кем я тр*хаюсь?

- Я тебе в первую очередь брат!

- Вот! А брата не должно волновать то, с кем спит его брат.

- Опять нарываешься, с*ка?

- Отпусти, Том, - всхлипнул брюнет, снова пытаясь вырваться и чувствуя кожей головы волны жгучей боли.

- Ещё раз рыпнешься – все патлы поотрываю.

- Чего ты вообще хочешь от меня? - судя по его истеричному шёпоту, Билл был близок к тому, чтобы разреветься.

- А вот х*й его знает, - честно признался старший, притягивая близнеца к себе и касаясь сухими губами засоса на тонкой шее, оставленного им самим сегодняшним утром.

- Волосы отпусти, - прокряхтел младший и, почувствовав, что пряди его волосы снова свободно легли на плечи, развернулся к брату лицом.

- Знаешь, чего я тебе никогда не говорил? – прошептал Том, оглаживая большим пальцем высокую скулу брюнета. – Я всегда считал, что ты намного красивее меня. Во всём.

Билл лишь прикрыл глаза, не зная, как на это реагировать.

- Я знаю, что я виноват, - продолжал Том. – Только признайся и ты, что с твоей стороны было неправильно вот так вот меня торопить.

- Я просто хотел заставить тебя ревновать…

- Зачем?

- Мне иногда кажется, что чувство ревности развито у тебя куда сильнее, чем все остальные чувства, - сказал Билл, опустив глаза. - Все сдвиги в наших отношениях были спровоцированы именно твоей ревностью ко мне.

- И ты думаешь, что это правильно? Это были просто вспышки. А я так не хочу. Хочу, чтобы то, что я чувствую к тебе… - старший замялся, заметно смущаясь своих откровенных речей. – Чтобы всё это, если оно действительно должно случиться, было настоящим, а не тем, что пройдёт через несколько минут. Поэтому мне нужно время.

- Прости, - шепнул брюнет, прижимаясь к брату.

Этого короткого слова хватило для того, чтобы их губы слились в примирительном поцелуе. Окончательно запарившись, Том скинул куртку сначала с себя, а потом с брата и плотно прижал его к себе, оглаживая выпирающие лопатки. Было невероятно приятно чувствовать, как Билл тает в его руках, как его влажный язык с крошечным гвоздиком пирсинга ответно потирается о его, томов, язык.

Отстранившись, Билл принялся целовать скулы брата, его щёки и подбородок.

- А я всегда считал, что ты красивее, - оглаживая руками лицо Тома, прошептал он. – Я без макияжа кажусь себе совсем несносным.

- Дурак? – тихо спросил старший, вновь коротко целуя его губы. – Ты – самый красивый человек из всех, что я видел. И без макияжа ты мне нравишься намного больше.

- С тобой я почти всегда без макияжа, - улыбнулся брюнет, лизнув нос брата.

- И ещё мне крышу сносит вот эта твоя родинка, - смущаясь, прошептал Том, обводя кончиком языка контур родинки под нижней губой брата.

- Фу, - тихонько засмеялся Билл. – Она как прыщ. Или бородавка.

- Ничего подобного. Каждый раз мне хочется руки Наташе оторвать, когда она эту твою родинку замазывает и приговаривает, что её нужно сделать менее заметной.

- Она хорошая гримёрша, - фыркнул младший. – И я с ней согласен: родинка дурацкая.

- Заткнись, - шепнул Том, снова принявшись вылизывать тёмно-коричневую точку на подбородке близнеца.

Билл, прошипев что-то невразумительное, принялся играться языком с металлической подковкой в нижней губе брата, и старший тут же перехватил его язык своим, с громким влажным звуком всасывая его в свой рот.

Процеловавшись в прихожей невесть сколько, до того состояния, когда в штанах всё изнывает от желания, а искусанные губы начинают гудеть и чесаться, парни, наконец, соизволили снять обувь, пройти в квартиру и разойтись по своим комнатам, чтобы снять болезненное напряжение.

- Всё ещё хочешь идти к Мартину? – спросил улыбающийся Том, снова выходя в коридор и наталкиваясь на подозрительно довольного брата.

- Дай-ка подумать… - протянул брюнет, улыбаясь уголками губ и в деланной задумчивости глядя на потолок.

- Эй! – старший шлёпнул взвизгнувшего близнеца по попе. – Думать тут он собрался.

- Я решил, - улыбнулся брюнет. – Дрочить, думая о тебе, намного приятнее, чем тр*хаться с ним.

- Вот с этого и нужно было начинать! А ты знаешь, что я хочу тебе сказать?

Билл внимательно посмотрел на брата и, стерев улыбку со своих губ, вскинул брови.

- Я уже не передумаю, - тихо ответил Том и, увидев, как засияли глаза близнеца, крепко обнял его за худые плечи.