Хвала величию и мудрости Бога

Этот фрагмент состоит из двух частей. В первой Елиуй повторяет свое утвержде- ние, что страдание дается для научения и дисциплинирования; во второй он воздает хвалу величию и мудрости Творца, Его моральному праву быть Повелителем всей все- ленной.

36:2—25 Елиуй по–прежнему говорит от имени Бога (2); он хочет воздать Со- здателю справедливость (3), то есть доказать, что в случае с Иовом справедливость не была нарушена. Поскольку Бог стоит неизмеримо выше всех человеческих су- ществ, Елиуй решает начать свои рассуждения издалека (3). При этом он считает себя совершенным в познаниях, то есть абсолютно правым, хоть и не всеведущим!

5–16 Елиуй начинает с доктрины воздаяния (6). Свои собственные мысли он вы- сказывает тогда, когда начинает рассуждать о страданиях праведника, то есть о том, что касается непосредственно Иова. Страданиями праведник (8) обличается в своем отступлении и призывается оставить свое нечестие (10). Значит, страдание — это фор- ма Божественного дисциплинирования человека (о чем Елиуй уже говорил в 33:15— 30). Если праведник правильно реагирует на такое предупреждение, он будет спасен и все закончится хорошо (11); если же нет, его постигает судьба беззаконника и он умирает без понимания происходящего, то есть не вняв Божьему вразумлению. Когда страдание поражает безбожников, они начинают просто гневаться, но не идут к Богу за помощью (13); они умирают «в молодости» и в нечистоте (14). Праведные же, уши которых открыты для назидательного слова от Бога через посылаемые им несчастья, избавляются от своих бед (15—16).

17—25 Елиуй, с одной стороны, надеется, что Иов человек праведный, но, с другой

— он опасается, что он также среди тех, кто не назидается от своих страданий и поэто- му преисполнен суждениями нечестивых (17). Просто лишь жалобы на свое горе не спасут Иова (ср.: 35:9,12); ему необходимо воззвать к Богу и помнить о том, чтобы, мо- лясь об избавлении, превозносить дела Его.

36:26 — 37:24 Это чудесный гимн творческой силе и мудрости Бога. Эта хвала Бо- гу приобретает здесь особый смысл благодаря вере Елиуя, что именно эта творческая Божья сила дает Ему право быть моральным судьей сего мира (ср.: 34; 10–15).

27—33 Дождь и молния — это чудеса, творимые Богом; через них Он также судит народы (31а), потому что один и тот же дождь может быть благодатным (31б) и разру- шительным (33б).

37:1—5 Гром — это не просто природное явление, это голос Бога, таинственный, непредсказуемый и устрашающий.

6—13 Снежные бури, прерывающие труд людей и загоняющие зверей в их логово (7—8), являют всем не только могущество Бога, которое проявляется в контроле над этими природными силами (12), устрашающими людей и животных, но также демон- стрируют Его мудрость, которая использует эти силы природы для различных целей, направляя их на землю либо для научающего наказания, либо для благословения (13).

14–24 Божья сила и мудрость открываются в летней грозе (15), в удивительном расположении облаков (16), в жарком ветре (17), в блистающем бронзой зеркальном небе (18) и в ослепительном свете летнего солнца (21). Божья мудрость настолько вы- ше мудрости Иова, что Иов просто не способен понять ни суть этих природных явле- ний, ни то, как они совершаются (15–16, 18), не говоря уже о контроле над ними. По- трясающее великолепие Бога (22) настолько величественно, что делает Его абсолютно недосягаемым. Елиуй иронически просит Иова научить нас, что сказать Богу, как го- ворить с Ним (19), но тотчас сам признает невозможность этого, ибо «мы в этой тьме ничего не можем сообразить». Именно это не хотел понять Иов, когда настойчиво требовал от Бога ответов на свои жалобы. Но все его претензии к Богу опровергаются

самим появлением Бога в следующей главе.