Не спится? — тихо спросила она, в ее глазах отразился огонек ночника

Нет...

Ядвига ничего не сказала и лишь плотнее при­жалась к его плечу. В этом она тоже была совсем другой — не болтала без умолку, как другие бабы. И это ему нравилось, он терпеть не мог пустой болтовни.

Корриган продолжал ласкать грудь Ядвиги, чувствуя, как твердеет под пальцами сосок. Устало вздохнул, повел глазами в сторону окна: скоро рас-

свет. Новый день, новые проблемы. Эти твари так и не нашли гасклита. Да, его могло затащить под какую-нибудь корягу. Только вряд ли это так.

Вряд ли. Интуиция никогда не подводила его, вот и сейчас Корриган чувствовал, что гасклит жив. Жив, зараза...

— Мне больно... — сказала Ядвига.

Корриган очнулся и быстро разжал ладонь.

— Прости...

И это тоже было на него непохоже — с каких это пор он стал просить у женщин прощения? А вот ведь просит...

— Ничего. У тебя проблемы? — Ядвига поцело­вала его в плечо, провела рукой по волосам.

— Так, мелочи...

— Мелочи не стоят твоего внимания. Ими долж­ны заниматься другие.

— Если бы... — усмехнулся Корриган. — Здесь никому ничего нельзя доверить, все приходится делать самому.

— Просто тебе надо кое-что изменить, — ска­зала Ядвига.

— А именно?

— Убери Любомира. Зачем тебе этот болван?

— Он мне не мешает, — пожал плечами Кор­риган. — Пусть себе тешится.

— Мешает, Корри... — возразила Ядвига. — Сейчас у тебя есть шанс взять все в свои руки. Люди ждут сильного вождя, они устали от этого дурака. И с радостью пойдут за тобой.

— И как на это посмотрит двор? — сухо осве­домился Корриган.

— Большинство пойдет за тобой — кто с радос­тью, кто из страха. А остальные...—Ядвига улыбну­лась. — С остальными позволь разобраться мне.

«Вот так вот, — подумал Корриган. — Она под­бивает меня на дворцовый переворот». Конечно, он уже думал об этом и сам. Но как быть с Иржи, ма­леньким принцем? Ему скоро девять, это будущий наследник престола.

— Сейчас это проще, Корри, — сказала Ядви­га.— Когда он подрастет, будет гораздо сложнее.

Корриган невольно вздрогнул: вот ведьма. И как она знает, о чем он думает?

— Ты предлагаешь убить его? — поинтересо­вался он.

— Как грубо, Корри... — Ядвига тихо засмея­лась. — Как грубо... Тебе не нужно его убивать, он умрет сам. И это будет отличный предлог для сме­щения Любомира.

И в самом деле, ведьма... Корриган покачал го­ловой. И ведь как ловко придумала, ему это и в го­лову не приходило. Убрать Иржи, вину свалить на короля. Изумительный план.

— Скажи, Ядвига, — спросил Корриган. — Твой муж умер своей смертью?

— Который? — лениво бросила девица и взгля­нула на Корригана.

Тот не выдержал и рассмеялся. Поистине, не все в этом мире так плохо.

— Стерва ты, — сказал он, отсмеявшись. — На­стоящая стерва.

Ядвига приподнялась, стянула с него одеяло и обольстительно улыбнулась.

— Милый, — сказала она, нагнувшись и поцело­вав его. — Это и есть мое главное достоинство.

мени прозревшая. Нюхом учуяв во мне состоятель­ного клиента, Бучо отвел мне хорошую комнату, я щедро отблагодарил хозяина, небрежно сунув в его широкую потную ладонь золотую монету.

Теперь, зная нравы этого мира и его обычаи, я чувствовал себя не в пример увереннее. Еще в От­деле мне помогли составить соответствующую «ле­генду», я мог не опасаться стражников: пусть по­пробуют доказать, что я не тот, за кого себя выдаю. Я даже мог назвать своих родственников, рассказать, где они живут и чем занимаются. Вряд ли кому за­хочется проверять это, а если и проверят, у меня все чиста Что скажут родственники? А пусть попробуют не узнать во мне сбежавшего из дома двадцать лет назад мальчишку — к слову, бесследно где-то сги­нувшего. И учитывая, что я не какой-нибудь бандит, а уважаемый человек, они и раздумывать не будут. Именно поэтому я чувствовал себя более чем спокой­но, бродя по улицам в поисках подходящего дома.

Дом я все-таки нашел — небольшую бревенча­тую избушку в конце узкого переулка. С хозяйкой, оставшейся в одиночестве после смерти мужа и жи­вущей у дочери неподалеку, договорился быстро, она была рада сдать домик приличному человеку, к тому же весьма состоятельному. Я заплатил ей впе­ред, женщина осталась довольна и обещала просить Бога даровать мне благополучие и долгих лет жизни. Прошла еще неделя, и я не без трепета приступил к работе, поскольку весть о том, что в домике посе­лился знахарь, быстро разнеслась по округе.

Мне сразу пришлось установить довольно вы­сокую, по здешним меркам, плату. Поступить по- другому я не мог, в противном случае около мое­го дома собирались бы толпы страждущих. Моей клиентурой должны были стать состоятельные горожане, я очень рассчитывал познакомиться с местной знатью: через этих людей я мог бы полу­чать информацию, они же должны были служить мне страховкой на случай возможных неприят­ностей. Хороших знахарей не хватало, они цени­лись — и я не сомневался, что скоро обо мне узна­ют и во дворце.

Моим первым пациентом стал хозяин располо­женной неподалеку лавки. Его мучил артрит, ла­вочник пришел ко мне, опираясь на костыли. Я мог вылечить его довольно быстро, но предпочел растя­нуть эту процедуру на пару недель. Мне не нужны были чудесные исцеления, это могло меня выдать. Достаточно того, что после первого сеанса лавочник почувствовал явное облегчение и ушел, весьма до­вольный мной. Я всучил ему склянку с заговорен­ной водой и велел втирать в суставы перед сном. Колдун из меня пока был неважный, поэтому вода вряд ли отличалась от обычной.

Вскоре после начала моей целительской прак­тики ко мне пришел мальчуган и попросил прийти к оружейнику Олу. Я ждал этого с нетерпением, ведь оружейником был Ив. Записку с указанием своих координат я передал ему накануне с одним из мальчишек. Так, под предлогом лечения, я и стал навещать его примерно раз в неделю, при этом Ол не забывал рассказывать своим богатым кли­ентам, какой хороший знахарь этот Нориш — то есть я: Благодаря такой рекламе и моим неплохим целительским талантам я очень быстро приобрел довольно большую известность, среди моих кли­ентов стали встречаться весьма важные персоны. Одним из них даже стал граф Гуко, королевский казначей — тот самый тип, что сидел в карете, ког­да меня нашли спящим под деревом. Господи, как давно это было...

Разумеется, Гуко не узнал меня. Его беспоко­или боли в печени, я пообещал ему приготовить чудодейственный состав. И приготовил, благо все необходимое для этого у меня было. Если в первые недели я сам ходил в лес собирать травы, то теперь все чаще нанимал для этого местных мальчишек, в итоге все оставались довольны.

Обзаведясь множеством богатых пациентов, я покинул приютившую меня избушку и перебрал­ся в более престижное жилье, поближе к центру. На этот раз я купил понравившийся мне дом, он отличался добротностью и завидными размерами. Одних только комнат в нем было пять, не считая разного рода каморок и чуланчиков. Теперь, когда моя клиентура состояла из местной знати, у меня появилось гораздо больше свободною времени, я смог чаще встречаться с Ивом. Он тоже не терял времени даром, в его мастерской теперь работало больше десяти мастеров— что давало ему возмож­ность сосредоточиться на своем задании. Обсудив наши дела, мы пришли к выводу: этап внедрения прошел успешно. А значит, настало время подумать и о нашем задании.

— Скажите, граф, — начал Корриган, внима­тельно глядя на Райва, — как вы относитесь к на­шему королю?

Ему показалось, или Райв и в самом деле слег­ка вздрогнул?

— К монарху всегда должно относиться с по­чтением, — ответил граф, глядя Корригану в гла­за. — Это долг дворянина.

— Ну д&, вы же присягали ему на верность...— Корриган усмехнулся. — Но не кажется ли вам, что наш досточтимый Любомир позорит своим по­ведением высокое звание монарха?

— У него подрастает наследник. Пройдет не­сколько лет, и все изменится.

— Я в этом не уверен. — Корриган покачал го­ловой. — Юный принц еще слишком мал, чтобы править самостоятельно. Королевство на перепу­тье, Райв. Нам нужен новый правитель.

— То есть вы? — не столько спросил, сколько констатировал Райв.

— Я, — согласился Корриган, глядя графу в глаза.

— А как же принц?

— Да ничего с вашим принцем не случится.— Корриган нахмурился, уже понимая, что зря затеял этот разговор, Райв явно не годится для столь щекот­ливой работы. — Отправим его куда-нибудь, назна­чим пенсион. Пусть себе живет и радуется жизни.

Райв опустил взгляд, сжал зубы, его рука легла на рукоять меча. Он сделал это непроизвольно, но Корриган уже понял, что ответит ему граф. Воис­тину, эти идеалисты неисправимы.

— Простите меня, господин советник, — холод­но сказал Райв, — но это не для меня. Я не присягаю два раза. Что касается пожалованного мне замка, то с этой минуты он в вашем распоряжении. Граф­скую грамоту вам передадут... — Райв повернулся и пошел к выходу.

— И ты думаешь, что сможешь так просто уйти? — с усмешкой бросил ему вслед Корриган.

Райв замедлил шаг, обернулся.

— Я попытаюсь, — сказал он.

Презрительно улыбнулся — и вышел из ка­бинета.

— Ну-ну... — раздраженно произнес Корриган, но его скулам скользнули желваки. Ведь знал же, пиал, что из этого ничего не выйдет...

Он покачал головой и вздохнул. Да, ему хоте­лось привлечь этого человека на свою сторону: уж больно хорош. Увы, он оказался неисправимым идеалистом.

Корриган поднялся с кресла, думая о том, кого привлечь вместо Райва для выполнения задуман­ной им миссии. К самому графу он уже потерял всякий интерес. Внизу, на выходе из замка, графа попросят назвать пароль — его сказал бы Райву Корриган, если бы тот согласился. Полчаса назад Корриган лично отдал приказ охране замка схва­тить Райва, если тот не сообщит пароля. В случае сопротивления стража просто убьет его. Это было бы даже лучше.

Он подошел к окну, взглянул на дворцовую пло­щадь. Все верно, граф так и не появился. Впрочем, какой он граф... Корриган усмехнулся. Так, жалкий нищий баронишко.

А потом внизу послышались крики и звон ме­чей, Корриган быстро прильнул к стеклу.

Это был Райв, двумя мечами отбивавшийся от наседавших на него стражников. И он был не один, Корриган заметил, как к барону подоспел дюжий гвардеец и с ходу вступил в бой, еще один бросил­ся к воротам замка — не иначе чтобы поднять ре­шетку. Кто-то из слуг быстро отвязал лошадей — удавить негодяя...

И все равно Корриган не верил, что Райву удастся уйти. Тем не менее, его шансы увеличи­лись — барон сумел вскочить на своего великолеп­ного коня, поднял его на дыбы, смял пару страж­ников. Прикрыл гвардейца, пока тот забирался на свою лошадь, мечи барона со свистом вспарывали воздух, круша латы и головы. Победный крик, всад­ники рванулись к воротам — Корриган только сей­час понял, что третьему гвардейцу удалось-таки перебить стражников у ворот и поднять решетку. Вот он прыгнул на коня позади Райва, несколько секунд — и все кончилось...

Корриган хмуро смотрел на поле боя. Минимум шестеро погибших, раненых еще больше. Не счи­тая тех, кто в замке: взялся же у Райва откуда-то второй меч.

Теперь, когда все закончилось, к месту боя ки­нулось множество людей. Корриган задумчиво наблюдал за тем, как унесли раненых и убитых, собрали оружие, пятна крови тут же засыпали песком — потом все вымоют. Задумчиво почесал подбородок: зря он отпустил этого типа. Надо было удавить его самому.

В дверь постучали.

— Войди! — громко сказал Корриган, не обо­рачиваясь: знал, что это был Влас.

Услышав позади себя его тихие осторожные шаги, снова разжал губы.

— Сообщи королю о том, что мной раскрыт за­говор против Его Величества и наследного прин­ца. Виновник — барон Райв. Объяви награду за его поимку. Тысячу монет — за живого. Две тыся­чи — за мертвого.

— Будет исполнено, Повелитель.

— Ступай...

Влас ушел, тихо скрипнула дверь. Корриган остался один. Глядя на все еще суетившихся вни­зу людей, тихо вздохнул.

— Это было глупо с его стороны. Все равно бу­дет так, как хочу я.

* * *

Слух о болезни принца распространился по го­роду очень быстро. Одни говорили, что его околдо- вали, другие сетовали на слабое здоровье наслед­ника престола. Многие уже не таясь рассуждали о том, что будет после его смерти.

Лечил принца один из известнейших в горо­де шарлатанов — уж мне ли не знать эту братию? Именно поэтому я оценивал шансы принца на вы­здоровление как весьма призрачные. Для меня это был хороший шанс пробиться ко двору, поэтому я предложил свои услуги через одного из моих кли­ентов, чиновника двора Его Величества. Увы, мне было отказано. Я стал искать способного поручить­ся за меня влиятельного человека, когда город об­летел новый слух: принца похитили! Неизвестные люди пробрались ночью в замок, перебили стражу в той его части, где лежал больной принц, и укра­ли его. Все было сделано настолько мастерски, что о случившемся узнали только утром, обнаружив мертвых охранников и приколотого мечом к двери горе-целителя. Он еще подавал признаки жизни, но рассказать ничего не смог и умер сразу после того, как вынули пригвоздивший его к двери меч.

Говорят, Любомир был в ярости — а это при его слабоволии случалось редко. Он даже вызвал к себе Корригана, кричал на него и топал ногами. Корри­ган обещал во всем разобраться, найти и наказать виновных. Главным подозреваемым оставался ба­рон Райв, награда за его голову достигла фанта­стической цифры в пять тысяч монет.

Другой новостью, потрясшей город, стала уди­вительная машина обосновавшегося в квартале оружейников беглого ордейского механика. У нее были колеса и огромный железный котел, в ней что- то вертелось, шипело и громыхало. Во все стороны от машины вырывались клубы пара, из толстой вы­сокой трубы валил дым. Машина медленно ползала по улицам, пугая людей и вызывая этим искренний * смех создавшего ее мастера, — он управлял ею, сидя на высокой деревянной скамейке. Механика звали Олом, его мастерская занималась изготов­лением оружия и доспехов.

Посмотреть на чудо-машину приходили со всех: концов города. Люди много спорили о ней и прихо­дили к выводу, что у создавшего ее человека явно v нелады с головой. Может, именно поэтому все были очень удивлены, когда на железного мастодонта приехал взглянуть сам Корриган. Неизвестно, впе­чатлил его этот агрегат или нет, но самого механи­ка через два дня пригласили во дворец.

Был вечер, мы сидели с Ивом в его доме и пили эль. Ив был весьма доволен собой, и я его понимал: способ привлечь внимание Корригана он выбрал изумительный.

— Когда тебя вызывают? — спросил я.

—К полудню. Предложение исходит от Власа, но я более чем уверен, что встречусь с Корриганом.

— Не боишься?

— Есть немного, — сознался Ив. — Но это даже к лучшему, не даст расслабиться. Кстати, как тебе моя машина?

— Шедевр, — согласился я. — Уверен, тебе пришлось с ней помучиться.

— Еще бы, — усмехнулся Ив. — Два раза ее переделывал, была слишком совершенной. Корри­ган бы сразу меня раскусил.

— А сейчас?

— Не должен. Теперь я гораздо осторожнее. Кстати, что думаешь о принце?

— Трудно сказать. — Я пожал плечами. — Мне кажется, это все проделки Корригана.

— Скорее всего, — согласился Ив. — Ему это выгодно.

— Но разве Любомир этого не понимает?

— Не знаю, Кир. Он слишком доверял Корри- гаиу — и думаю, доверяет до сих пор. А в общем- то, мальчишку жалко.

— Меня к нему не допустили, — сказал я.

— Естественно, — невесело усмехнулся Ив. — Вдруг бы вылечил?

— А ты сомневаешься?

— Да нет. Так, к слову. Мне, кстати, не все по­нятно с похищением: у Корригана не было особо­го смысла это делать, мальчишка и так был при смерти. Хотя поди разберись, что еще придумал этот дьявол...

Ив был прав. Я допил эль, думая о том, что в этом деле слишком много неясного.

— Уже уходишь? — Ив правильно истолковал мой взгляд на лежавший на лавке мешок с моими целительскими аксессуарами.

— Да, Ив. Мне пора...

Поставив пустую кружку, я вытер усы и уже осточертевшую мне бороду: никак не мог к ней привыкнуть.

— Зайду завтра вечером, хорошо?

— Буду ждать, — кивнул Ив.

— Тогда до завтра. И будь осторожен...

Я пожал Иву руку, подхватил свой мешок и вышел из дома.

На улице давно стемнело, я невольно проверил, на месте ли нож: бродить по темным улицам было небезопасно. Перекинув мешок через плечо, вышел на узкую улочку и стал подниматься к замку: дорога из квартала оружейников проходила мимо него.

Прохожих встречалось довольно много, город продолжал жить своей жизнью. Из ближайшего ка­бака доносились обрывки разговоров и пение под­выпивших посетителей, в дворцовом саду слыша­лось неясное копошение, чье-то натужное сопение и тихий женский смех.

У ворот замка лениво бродили стражники, здесь было светлее — горели фонари. Мое появление не вызвало у стражников интереса, поэтому я без по­мех миновал площадь перед замком, прошел меж пустынными в этот поздний час торговыми рядами и вскоре свернул на свою улочку. Не прошло и не­скольких минут, как я уже открывал большим ко­ваным ключом ворота перед домом. Точнее, встро­енную в ворота дверь: кареты у меня пока не было, поэтому надобности открывать ворота целиком не возникало. Открыв дверь, я вошел во двор — и тут же ощутил рядом какое-то шевеление. Попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел. Меня схватили за руки, я почувствовал у горла холодок стали.

— Только шевельнись, и тебе конец... — раздал­ся у меня над ухом тихий хриплый голос.

Я поморщился — от говорившего несло пере­гаром.

— Он? — тихо спросил кто-то.

В темноте тут же блеснул сноп искр, я молча смотрел, как разгорается в жестяной коробочке бледное пламя. Затем пламя приблизилось к мо­ему лицу, я разглядел в блеклых колеблющихся отсветах чьи-то внимательные глаза.

— Он... Он это, госпо-.

— Молчи, дурак... — оборвал вглядывающегося в мое лицо человека тот же спокойный голос, за­тем незнакомец подошел ко мне. — Убери нож...— приказал он.

Дышащий перегаром человек убрал оружие от моего горла. Это обнадеживало.

— Что в мешке? — спросил незнакомец.

— Знахарь я. Лекарства всякие...

— Здесь все, что тебе нужно?

— Смотря для чего.

— Человек умирает.

Я совсем воспрянул духом: похоже, убивать меня пока не собирались, да и повод для визита этих людей стал вполне понятным. Наверное, ка- кого-нибудь разбойника ранили, иначе визит не был бы ночным.

— Что с ним? — спросил я, соображая, что у меня в мешке, и нужно ли взять что-нибудь еще.

— Не знаем. Плохо ему. Умирает.

Значит, не ранение — я молча прикидывал, смо­гу ли помочь. Впрочем, что тут думать, надо идти. Всего с собой все равно не возьмешь, сначала надо посмотреть больного.

— Куда идти?

— Тебя проводят...

Вместо моего мешка мне дали другой. Точнее, надели на голову, это оказалось довольно непри­ятно. Но протестовать не приходилось. Я покор­но вышел на улицу, меня быстро повели куда-то, придерживая за руки. Я примерно представлял, в каком направлении меня вели, и не удивился, ког­да мы свернули направо — здесь находился про­улок.

В проулке нас ждали лошади: сначала я уловил их запах и только потом услышал позвякивание сбруи. Меня посадили на лошадь позади всадника и велели крепче держаться. В этом был резон, так как лошади оказались на редкость быстрыми.

Мы неслись по ночным улицам минут десять, уже после первых поворотов я потерял всякое представление о том, где мы находимся, и думал лишь о том, чтобы не свалиться. Потом эта дикая гонка закончилась, меня ссадили с тяжело хрипев­шей лошади. Стук двери, какой-то коридор, корот­кий спуск по лестнице. Очередная дверь, я ощутил пробивающийся сквозь грубую мешковину свет, потом мешок и вовсе стянули с моей головы.

Это оказалась небольшая чистая комната — правда, без окон, — у меня возникло ощущение, что я нахожусь в подвале. А потом я увидел и па­циента...

Не скрою, я ожидал увидеть какого-нибудь опухшего от пьянки разбойника. И был очень удив- ' лен, увидев лежащего на кровати мальчика лет девяти, даже младше. Но еще больше я удивился, когда сообразил, кто это...

Иржи был очень бледен — едва взглянув на принца, я понял, что вряд ли смогу его спасти. Это было какое-то глубинное чувство, ощущение того, что уже слишком поздно, что я не успел. Но одно- временно я чувствовал на себе взгляды привезших меня сюда людей, от меня ждали чуда — и я по­корно шагнул к постели мальчика. Взяв стул, сел рядом с ним, коснулся руки принца — очень хо­лодной, почти безжизненной. С трудом нащупал пульс — он был очень слабым, нитевидным, то и дело следовали перебои.

Итак, что у нас... Бледность, давление явно по­нижено, лимфатические узлы увеличены. Зрачки сужены — паренек явно в коме. Похоже на отрав­ление моргерой — небольшой местной травкой, хо- рошо известной всем знахарям.

— Его рвало? — спросил я, взглянув на стояв­шего возле меня высокого мрачного человека. Судя по всему, именно он был здесь главным.

— Я не знаю, — хмуро ответил человек, его рука 1 непроизвольно легла на рукоять меча.

Вряд ли я мог рассчитывать на другой ответ: когда они его украли, принц уже был при смерти. Чудо, что он вообще еще жив.

Я оказался в очень сложном положении. Мог ли я спасти принца? Возможно, но для этого мне нуж­но было сделать ему несколько уколов. Миниатюр­ный аппарат для инъекций спрятан в моем доме, там же лежал и комплект ампул. Находись принц у меня в доме, я бы выгнал всех из комнаты, сде­лал ему пару уколов — никто бы ничего не заметил. А как быть сейчас? Везти принца ко мне нельзя, он умрет по дороге. Мне уходить тоже нельзя, принц

меня не дождется. Послать за лекарствами кого- то из этих? Но стоит им увидеть инъектор, как все сразу поймут, кто я. Точнее, примут меня за свар- га, а этих небожителей здесь тоже не слишком-то любят. Так что же мне делать?

Мне нельзя было думать слишком долго — про­сто не было времени.

— Найди хорошего наездника и свежую ло­шадь, — сказал я, взглянув на мрачного человека, потом полез в свой мешок, достал листок местной серой бумаги и угольный карандаш.

— Ронни... — мрачный человек посмотрел на вы­сокого крепкого юношу — на вид ему не было еще и двадцати, — тот послушно шагнул ко мне.

— Смотри... — Я положил листок бумаги на сто­лик. — Вот мой дом, здесь печь. За печью на полу всякая рухлядь. Разгреби ее, увидишь лист желе­за. Под ним люк с кольцом, открой его и достань оттуда черную коробочку, вот такую. — Я показал руками, какого она размера. — Бери ее и что есть духу сюда. Вот ключ от дома.

— Быстрее, Ронни, — распорядился главарь. Юноша схватил ключ и торопливо выскочил за дверь. — Кит, охраняй его.

— Слушаюсь, барон, — второй из присутству­ющих в комнате бойцов кинулся наверх.

Выходит, он еще и барон? А я принял его за разбойника.

— Вам надо было взять все сразу, — холодно сказал барон.

— Я не мог знать, что мне понадобится, — воз­разил я. — Вы должны были сказать мне, что это принц, что он отравлен, что он в коме. Без созна­ния,— поправился я, понимая, что слово «кома» этим людям незнакомо. — Вы этого не сделали.

Барон нахмурился, но ничего не сказал. Да мне и некогда было его слушать—взяв принца за руки, я сосредоточился на том, чтобы не дать ему умереть.

Мне приходилось уже использовать возможно­сти вживленных в мои руки генераторов, но сейчас я впервые выжимал из них все возможное. Я чув­ствовал напряжение в руках, ощущал, как медлен­но теплеют руки принца. На лбу у меня выступил пот, в комнате повисла тишина — никто не гово­рил ни слова. Прошло пять минут, десять, с губ принца сорвался слабый стон. Нет, он не пришел в себя — все, что я мог пока сделать, это немного продлить ему жизнь. Если посыльный не поторо­пится, Иржи умрет.

Мне пришлось сделать передышку—уж слиш­ком мерзко я себя чувствовал. Эти генераторы были чертовски хорошей штукой, но забирали слишком много сил.

— Принесите воды, холодной... — попросил я.

Один из бойцов вышел за дверь, я слышал, как

он поднимается по лестнице. Прошла минута, и в комнату вошла женщина с кувшином в руках.

— Возьмите... — тихо сказала она, я вздрогнул, услышав ее голос. Медленно поднял глаза — пере­до мной стояла Яна.

Она стала еще красивее, чем прежде. Теперь, когда вместо боевого облачения на ней было про­стое платье, перетянутое на талии тонким выши­тым пояском, она уже не выглядела свирепой ама­зонкой. И все-таки это была она.

— Спасибо, — приняв кувшин из ее рук, я мед­ленно и с удовольствием напился.

Поставив кувшин на стол, снова повернулся к принцу и взял его за руки. Да, появление здесь Яны было для меня неожиданностью, но сейчас меня волновало совсем другое — доживет ли принц до приезда посыльного.

Он дожил. Прошло еще несколько минут, и я услышал торопливые шаги. Потом дверь распах­нулась, в комнату вошел Ронни с заветной короб­кой в руках.

— Вот... — сказал он, передавая коробку баро­ну.— На патруль наткнулись... Кит их увел.

— Хорошо, Ронни. — Барон взглянул на короб­ку и нахмурился.

— Больше ничего не нужно? — холодно спро­сил он, передав ее мне.

— Нет, — ответил я, понимая, что не смогу уже ничего утаить.

Открыв коробку, достал инъектор, выбрал са­мую длинную иглу. Сначала поддержать сердце... Вставив в аппарат нужную ампулу, я расстегнул рубашку на груди принца, прижал головку аппа­рата к телу Иржи и нажал кнопку.

Принц даже не вздрогнул, когда игла вошла в его тело. Ничего, теперь ему станет лучше.

Барон, Яна, все еще возбужденный от стреми­тельной скачки Ронни и охранявший дверь высо­кий угрюмый боец молча наблюдали за моими ма­нипуляциями. Сменив иглу, я сделал Иржи еще три укола в вену на руке — теперь я был почти уверен, что он выживет. Почти, но не совсем.

Я сделал все, что мог. Спрятав инструменты в коробку, я сунул ее в мешок и взглянул на барона.

— Теперь надо подождать. Если он очнется в ближайшие минуты, то будет жить.

Барон медленно кивнул, никто из находивших­ся в комнате не проронил ни слова.

Время текло мучительно медленно, принц все так же лежал, слегка наклонив голову, я продол­жал контролировать его пульс. Лучше, значитель­но лучше. Но почему же он все еще в коме?

Я уже начал волноваться, когда принц вздрог­нул, с его губ сорвался усталый вздох. Потом он медленно открыл глаза...

В комнате раздались тихие возгласы, я услы­шал, как Яна шепотом благодарит Бога за оказан­ную им помощь. На мой взгляд, благодарить сле­довало меня, но это были уже частности.

Принц все еще был очень слаб, но здоровью его уже ничего не угрожало: введенные ему препара­ты уничтожили яд, поддержали организм в самые трудные минуты. Да, когда-нибудь смерть обяза­тельно вернется к принцу — так же, как и к любо­му из нас. Но пока я заставил ее уйти. Говоря от­кровенно, я никогда не испытывал особого восторга по поводу моих знахарских упражнений, это было всего лишь прикрытие моей основной деятельно­сти. Но именно сейчас я впервые почувствовал удо­влетворение от проделанной работы. У меня полу­чилось, и это было важнее всего.

— С ним все будет в порядке, — сказал я, под­нимаясь со стула. — Получше кормите его, пусть больше двигается — как только сможет встать. Не помешают ему и лесные прогулки. Если будут еще какие-то проблемы, вы знаете, где меня найти.

Я стоял и смотрел в глаза барону — не надо, было обладать особым умом, чтобы понять, что это и был знаменитый Райв. Его обвиняли в заговоре против короля и принца — и вот теперь он сделал все, чтобы спасти этого мальчишку. Что-то не схо­дилось. Не иначе, барона и в самом деле оболгали.

Барон молчал, я продолжал ждать, какое реше­ние он примет. Хоть и барон, а вполне может снести мне голову — за то, что я чужак, что я знаю теперь его тайну, знаю в лицо всех этих людей.

— Отвезите его домой, — хмуро сказал Райв.— Это тебе за труды...

Он достал из кармана мешочек с монетами и небрежно кинул его мне. Я не сделал попытки пой­мать его, мешочек стукнулся о мою грудь и упал на пол.

— Спасибо, барон, но в данный момент я в день­гах не нуждаюсь.

Я с трудом удержался от того, чтобы не сказать что-нибудь более резкое. Взял свой мешок и спо­койно прошел к двери.

Меня не остановили, не сделал никто и попыт­ки надеть мне на голову мешок. От лошади и услуг конвоиров я отказался сам.

— Спасибо, дойду сам...

Оглядевшись, я различил выход со двора и не торопясь вышел на улицу. Я не знал, где нахожусь, поэтому просто повернул налево — это направле­ние показалось мне предпочтительнее. И я не ошиб­ся, выйдя минут через двадцать к знакомым мне местам. За мной вроде бы кто-то следил, но сейчас меня это не интересовало: я чувствовал себя устав­шим, мне хотелось спать. Пусть себе следят...

Настроение было плохим—и это после того, как я спас принца. Все испортил этот поганый барон. Ведь как легко обидеть человека. Умом я понимал, что глупо расстраиваться по пустякам, что сегод­няшний день оказался для меня очень удачным—я многое понял в местных интригах, я помог принцу.

Но тяжелый осадок в душе все равно остался...

— Утром, — сказал барон. — Мы уедем утром. Пусть принц выспится.

— А знахарь? — не сдавался Вито. — Он же нас видел. Надо было убить его и забрать все эти его штуки.

— Там у него много всего было, — вставил Рон- ни. — В тайнике. И денег много было, я видел.

— И ты не взял? — Вито взглянул на Ронни и покачал головой. — Дурак ты. Нам бы сейчас день­ги не помешали.

Яна медленно повернулась к ним, ее лицо пы­лало от возмущения.

— Да о чем вы говорите?! — воскликнула она, сдерживая голос — боялась разбудить принца.— Этот сварг вообще мог ничего не делать, мог ска­зать, что не может помочь, — вы же видели, маль­чик умирал! Ведь знал сварг, что мы все поймем про него, что узнаем его тайну, — знал! Но не побоялся ведь, сделал то, что должен был сделать. Ронни вот про деньги сейчас говорил, но разве сварг думал о деньгах? Разве он боялся за них, когда рассказы­вал тебе, где тайник? Да мы на коленях должны перед ним ползать, ноги ему целовать — за то, что он спас принца. А ты, Райв, ты, благородный дво­рянин! За что ты так унизил сварга? Швырнул ему деньги, как шелудивому снугу. Ты ли это, Райв? Я не узнаю тебя! — Глаза Яны блеснули, она бы­стро вышла из комнаты. С радостью бы хлопнула дверью — да нельзя было, принц спал.

— Чертова девка... — пробормотал Райв.

Взглянул на спавшего принца — и вышел из

комнаты.

Яну он нашел в одной из верхних комнат. Де­вушка сидела у окна, ее лицо было печальным. По­ставив на стол фонарь, Райв подошел к Яне.

— Ну перестань, — сказал он, чувствуя себя очень неловко — не привык он просить проще­ния.— Просто так получилось.

— Ты должен перед ним извиниться, — тихо ответила Яна.

— Ну уж нет, — усмехнулся Райв. — Пусть ра­дуется, что я его вообще отпустил.

Яна не ответила.

— Почему ты молчишь? — Райв подтащил та­бурет и сел рядом. — Скажи что-нибудь.

— Знаешь, — вздохнула Яна, — я много вре­мени провела с разбойниками. Среди них были разные люди — смелые и трусливые, честные и вороватые. Самым лучшим был Лори — он погиб, спасая меня от твоих арбалетчиков. Я бы тоже по­гибла, но меня спас гасклит — тот самый, которого ты искал. Мог бы не делать этого, а спас. А Инди, человек, которому я верила, меня предал. Теперь все повторяется. Сварг спас жизнь принцу, хотя мог бы этого не делать.

— Он просто испугался, — возразил Райв. — Побоялся, что мы убьем его, если мальчик умрет.

— Нет, Райв. Он не испугался. Он мог бы обма­нуть тебя и хитростью получить свободу, но не стал этого делать. Ему надо было спасти мальчика, и он сделал бы это в любом случае — даже зная, что вы его потом убьете. Потому что это — сварг. А теперь посмотри на себя. Ты честен, правдив, благороден, ты смел, наконец. Ты не пошел на сделку с Корри- ганом — честь и хвала тебе за это, — ты выкрал принца и сделал все для того, чтобы он жил. Но по­чему ты все это сделал, Райв?

— Что значит почему? — пожал плечами ба­рон.— Я должен был это сделать.

— Нет, Райв. Ты не предал короля, потому что присягал ему на верность, — ты дворянин, и честь для тебя превыше всего. Но мальчика ты спас толь­ко потому, что с ним для тебя связаны надежды на твое оправдание. Ты честен, Райв, ты надежный человек и хороший друг. Но все, что ты делаешь, ты делаешь и для себя. Стал бы ты спасать прин­ца, если бы это не сулило тебе выгоды? Скажи мне, Райв, — стал бы?

Райв нахмурился. Ему были неприятны сло­ва Яны.

— Стал бы, — неуверенно сказал он. — Я при­сягал королю, а значит, и принцу.

— Не обманывай себя, Райв. Если бы принц не мог тебе помочь, ты бы о нем и не вспомнил. В луч­шем случае сказал бы себе, что его жизнь в руках королевского лекаря. И стал бы искать другой спо­соб поквитаться с Корриганом.

— Я не понимаю, к чему ты это говоришь.

— Я говорю о нас, Райв. О нас, о сваргах, о га- склитах. Мы всегда делаем то, что нам выгодно. Сварги же делают то, что должны сделать. Как и некоторые гасклиты. Они не такие, как мы, Райв.

— Хочешь сказать, что они лучше нас?

— Да, Райв. Во многом они действительно луч­ше нас. То, что они делают, не определяется их личной выгодой.

— Если они такие хорошие, то что ж не помогут нам? — хмуро усмехнулся Райв. — С их помощью мы бы живо навели порядок.

— Не знаю, — вздохнула Яна. — Наверное, у них есть на то причины.

Райв ничего не ответил, но по блеску в его гла­зах было ясно, что слова девушки барона не убе­дили.

— Иди спи, — сказала Яна, взглянув на него.— А я пойду посижу с принцем. Иди, я все равно уже не засну. Лучше я потом днем прилягу.

— Хорошо, — сказал Райв, поднимаясь с табу­рета. — Утром мы уедем отсюда.

— Зря, — тихо отозвалась Яна. — Сварг нико­му ничего не скажет.

— Может быть, — согласился Райв. — Но мы все равно уедем.

— Как хочешь.

Барон медленно пошел к двери, у самого выхо­да Яна окликнула его.

— Райв...

— Да?

— И все-таки ты зря обидел сварга. Он не за­служил этого.

Ничего не ответив, Райв вышел, спустя мину­ту вышла и Яна. Пройдя по коридору, спустилась к принцу.

На ступеньках у дверей дежурил Вито — уви­дев Яну, быстро поднялся.

— Сиди, Вито... — сказала Яна, проходя в ком­нату.

Прикрыла за собой дверь, села на стул рядом с принцем. Вгляделась в его лицо.

Принц спал, Яна слышала его ровное спокойное дыхание. Исчезла с лица мертвенная бледность, на щеках даже проступил слабый румянец. Яна вздох­нула: ну кто еще мог бы спасти этого мальчика?

Шли минуты, Яна сидела и думала о своей жиз­ни. О том, как странно сплетаются обстоятельства, как быстро, в одночасье, может измениться твоя жизнь. Бще совсем недавно она была подружкой Инди, даже гордилась этим. И где теперь все это? Ушло безвозвратно...

Яна смотрела на принца, пытаясь отогнать не­приятные для нее воспоминания. Но не смогла, со­бытия прошедшего месяца упрямо всплывали в памяти...

♦ * *

Она смогла отворить тяжелую железную дверь и выскочить в сад, когда позади уже гремели сапо­ги стражников. Тут же метнулась в сторону, быстро скользнула меж кустов, сзади раздались разъярен­ные крики — боевики не стеснялись в выражениях. Двое из них бросились искать ее, рубя мечами ветви кустов. Яна перевела дух: все-таки вырвалась. Соз­даваемый стражниками шум был ей только на руку. Прикрываясь им, она быстро прошла вдоль сада и вскоре выбралась к ведущему в квартал оружей­ников спуску. Миновав его, свернула в ближайший проулок, потом в течение четверти часа еще не­сколько раз меняла направление.

Она ушла — осознание этого вызвало у Яны чувство ликования. Ушла, вырвалась из мрачных дворцовых застенков. Больше она туда не попа­дет — никогда и ни за что.

Впрочем, ликование быстро пропало, когда мыс­ли Яны вернулись к окружавшей ее реальности. Солнце уже спряталось за горизонт, скоро стем­неет. И куда ей теперь? У нее нет денег, ей даже не на что купить еду, негде переночевать. Идти к старым друзьям нельзя, именно там Инди и будет искать ее в первую очередь. Она для него теперь опасна: что, если она расскажет о его связи с Корриганом?

А может, действительно рассказать? Расска­зать всем, кого она знает? Что тогда будет делать Инди?

Да ничего не будет... Яна с ужасом поняла, что ей просто никто не поверит. Ведь она сама не мог­ла поверить в то, что Инди их предал, не верила до последней секунды. И другие тоже не поверят, они ведь знают другого Инди — сильного, смелого че­ловека, за голову которого даже объявлена награда. И скольких людей Корригана отправил он в иной мир—десять, сто? Много их было, много, о дерзости и отваге Инди ходят легенды. Да и она, разве смогла бы она полюбить его, будь он ничтожеством?

Она не могла понять Инди, не могла уяснить, как можно предать тех, кто рядом с тобой. Взять хоть Лори — ведь мог он тогда уйти, мог. Не ушел, бился за нее — до последнего бился. А Инди ее предал...

Итак, куда ей теперь? В то, что Инди преда­тель, никто не поверит — скорее поверят ему, а уж он найдет, что сказать. Ее обязательно будут искать — и найдут, это лишь вопрос времени. Так куда идти?

Уже темнело, когда Яна вышла на окраину го­рода. Рядом с одним из домов под навесом лежало сено. Осмотревшись, Яна быстро подошла к навесу, забралась на кучу, протиснулась подальше, чтобы никто ее не увидел.

Скоро стало совсем темно. Яна лежала и думала о том, почему так получается, что хорошие люди гибнут, а негодяи продолжают жить. Неужели Боги не видят такой несправедливости? Или их вообще нет, Богов этих?

Где-то неподалеку слышался женский смех, ему вторил громкий мужской голос. Живут ведь люди — веселятся, любят друг друга, детишек растят. Сейчас, наверное, ужинать сядут — толь­ко сейчас Яна ощутила, насколько голодна. Ниче­го, завтра она обязательно что-нибудь раздобудет. Она сильная, у нее все получится. Не сдастся она, пусть Инди на это не надеется. Более того, она бу­дет мстить: таким людям, как Инди, не место на этом свете. Не сейчас, позже, когда ее перестанут искать, когда все успокоится. Завтра она уйдет из города, переждет трудные времена. И обязатель­но вернется...

Проснулась она еще затемно — ей приснился плохой сон. Что же ей снилось?

Ей снился Инди, вспомнила она. И еще снился этот гасклит...

Вспомнив сон, Яна нахмурилась. Все правиль­но, гасклиту грозит опасность. И не только ему, но и Альваросу. Как же она не подумала об этом раньше?

Несколько минут Яна лежала, не зная, что ей делать. Она собиралась уйти из города, даже зна­ла уже, куда пойдет. Но если она уйдет, гасклит погибнет...

Ей было очень трудно принять это решение. Тем не менее, Яна выбралась из-под навеса и пошла в сторону реки. Скоро рассвет, там сейчас много ры­баков. Они перевезут ее на другую сторону.

Она спешила, как могла, — и поняла, что про­исходит что-то неладное, увидев вдали облако дыма. Через пару минут впереди послышались голоса, Яна торопливо сошла с дороги в лес. Отбе­жав на десяток шагов, легла, спрятавшись за тол­стым стволом.

Это был целый отряд стражников, не меньше ста человек. Они ехали по направлению к городу. Яна вжалась в землю, боясь, что ее заметят. Не заметили — приподняв голову, девушка увидела карету с открытым верхом. Это была карета Кор­ригана, Яна не могла не узнать ее. Сам Корриган расположился на заднем сиденье, рядом с ним си­дел еще кто-то. Господи, да это же Инди!

Она опоздала — осознание этого казалось невы­носимым. Один из стражников мельком взглянул в ее сторону, Яна тут же уткнулась лицом в землю. И уже не осмеливалась поднять голову, пока от­ряд не проехал мимо.

Наверное, ей можно было возвращаться, — тем не менее, Яна пошла дальше. Вдруг он где-то там — смог убежать, спрятаться?

Когда она подошла к знакомому месту, дом Аль­вароса уже догорал. Увиденное не стало для Яны неожиданностью, она уже давно поняла, что имен­но здесь горит. Так оно и оказалось. От обугленных останков дома несло нестерпимым жаром, здесь уже не было никакого колдовства. Яна отошла в сторону, потом обошла вокруг дома. Никого...

Его схватили, теперь у Яны не осталось в этом никаких сомнений. Ведь показалось же ей, что там, it карете, кто-то лежал на переднем сиденье. Инди опередил ее.

— Прости меня, — тихо сказала Яна, глядя на догорающие останки бревен. — Это я виновата...

Из глаз потекли слезы. Смахнув их ладонью, Яна повернулась и медленно пошла по тропинке и сторону дороги. Да, она ошиблась. И гасклит по­платился за это жизнью.

Она не стала заходить в город и просто обошла его стороной. И если еще утром Яна не знала, как ей быть, то теперь все представлялось предельно ясным.

Там, куда она теперь шла, Яна никогда не была, но многое слышала об этом месте. Странно, что она не подумала о нем раньше.

Дорога плавно уходила вправо, огибая неболь­шое красивое озеро. А ей налево, по этой густо за­росшей тропинке. Идти долго, но она обязательно дойдет...

После полудня Яна остановилась передохнуть у лесного ручья. С удовольствием выкупалась, по­ела свисающих с кустов к самой воде спелых ягод. Это было здорово, она срывала ягоды губами прямо из воды — и улыбалась, когда у нее это не получа­лось. Ей не хотелось думать о том, что произошло. Мысли об этом причиняли ей боль.

Отдохнув, Яна пошла дальше и ближе к вече­ру пришла наконец в то место, куда так упорно стремилась.

Прямо перед ней раскинулись ровные мона­стырские огороды, монашки в черных платках по­лоли сорняки. Чуть поодаль, вверх по склону, были разбросаны бревенчатые избушки, над некоторы­ми из них курился дымок. Теперь бы только найти настоятельницу...

Ее встретили очень добродушно, сразу подска­зали, как пройти к дому настоятельницы. Саму на-

Стоятельницу, матушку Аглаю, она увидела лишь через час — вместе с тремя монашками та верну­лась из леса с полными ягод корзинами. Яна чув­ствовала себя очень неловко, прося приютить ее, но все сложилось на удивление хорошо. Ее накор­мили, отвели место в одном из домиков, где уже жили две монашки. Такого ласкового и доброго к себе отношения Яна никогда еще не видела — раз­ве что в детстве, когда была жива мама. Может быть, именно поэтому засыпала она со слезами на глазах — и ощущением того, что наконец-то она кому-то была нужна.

Нельзя сказать, что монашеская жизнь Яне однозначно понравилась. Приходилось очень рано вставать и много работать, сестры долгие часы про­водили в молитвах, во время которых Яна чувство­вала себя очень неловко. Нет, она молилась вместе со всеми, но именно поэтому чувствовала себя ви­новатой. Чувствовала себя обманщицей, притвор-, щицей — потому что не верила в то, что делала. Разве мало молилась она в детстве — тогда, когда умирала мама, когда ей было так трудно? Верила ведь тогда, очень верила. Чуда ждала — потому что не мог Он ее бросить, не заслужила она этого.

Бросил. Не помог. И как она может просить Его о помощи, когда Он так жесток и бездушен? Если нет от него помощи, когда она так нужна? Глу­по все это. И сабля ей в этой жизни помогла куда больше Бога.

Тем не менее, она молилась и даже вскоре на­училась чувствовать во всем этом какое-то утеше­ние. Самой было странно, слезы на глазах высту­пали. И казалось иногда, что дотягивалась душа ее до чего-то доброго и чистого, вечного, необъят­ного. В такие минуты Яну охватывало ощущение искреннего счастья, она переставала чувствовать себя одинокой. Огорчало лишь то, что счастье ока­зывалось очень недолгим. Заканчивалась молитва,

сестры расходились — и снова наваливались тяже­лые думы. Яна и сама уже не знала, чему верить. Вроде и есть Он, и нет Его. И никто не подскажет, как тебе поступить...

Можно было поделиться своими мыслями с на­стоятельницей, но Яна боялась. Боялась, что Аглая отговорит ее, убедит в том, что месть не прине­сет успокоения ее душе. Боялась, что согласится с этим и Инди избежит расплаты. Мысль о том, что Инди будет жить, что на его совести будут новые загубленные жизни, не давала Яне спать. Прошло больше трех недель ее новой жизни, и Яна поняла: больше так она не сможет...

Известие о том, что она уходит, настоятельница восприняла спокойно. Не пыталась уговаривать, не просила остаться. Но когда Яна уходила, долго сто­яла на дороге и печально смотрела ей вслед.

Проведенные в общине дни не прошли для Яны впустую: у нее было время подумать, что и как делать. Сейчас на ней была простая монашеская одежда, голову покрывал черный платок. Это было очень удобно, вряд ли кто узнает ее в этом наряде.

Уходя из общины, Яна позаимствовала боль­шой крепкий нож. Может, и нехорошо красть у сестер, но уж очень не хотелось объяснять, зачем он ей нужен.

Нож она спрятала в рукаве, соорудив из двух ремешков немудреные ножны, — его совершенно не было видно. Ничего, Инди еще поплатится за свое предательство. Теперь у нее есть немного де­нег, их дала Аглая, этого хватит примерно на не­делю. А больше ей и не нужно.

В город она пришла уже затемно. Снова пря­таться в сене у Яны не было ни желания, ни необ­ходимости — располагая деньгами, она сняла в не­большом постоялом дворе на окраине маленькую комнату. Роль монашки ей вполне удавалась, к ней относились подчеркнуто вежливо. Все это добав­ляло Яне веры в успех ее миссии. О том, что будет потом, она предпочитала не думать.

Весь следующий день она провела, бродя по улицам в тех местах, где обычно появлялся Инди. Статус монашки не позволял ей заходить в питей­ные заведения, но прогуливаться рядом она могла и внимательно высматривала, не мелькнет ли где знакомая фигура. И если в первый день ей не повезло, то на следующее утро она столкнулась с Инди едва ли не нос к носу.

Это произошло среди торговых рядов. Потолкав­шись среди толпы и послушав, о чем говорят люди, Яна собралась идти к постоялому двору Гвидо — она вспомнила, как Инди упоминал о том, что бывал там,— когда из-за нагруженной свежими лувами. повозки вышел человек и чуть не сбил ее с ног.

— Прошу прощения, сударыня...

Инди — а это оказался он — довольно бесцере­монно оттер ее в сторону. Мелькнула мысль здесь же всадить в него нож, но Яна сдержалась: в конце концов, ей совсем не хотелось снова попасть в тю­ремную камеру. И пока Инди бродил по торговым рядам, за ним неотрывно следила пара вниматель­ных девичьих глаз.

За два следующих дня Яна выяснила об Инди; очень многое. Узнала, где он живет и с кем встре­чается, где ест и где отдыхает. Узнала даже, с кем спит, — именно это привело Яну в настоящую ярость. Это же надо: променять ее на толстозадую дочку дурака Гвидо! И если раньше Яна еще могла испытывать какие-то сомнения по поводу задуманного, то теперь эти сомнения окончательно улету­чились. Этот подлец заслужил свою смерть.

Она знала все: в какой комнате Инди спит, зна­ла, как туда пробраться. Глупую девчонку она не тронет, разберется только с Инди. По саму рукоять вонзит нож в его продажное сердце...

Судя по всему, Инди не оставил своих бандит­ских замашек. Он постоянно шлялся по городу, встречался с разными подозрительными типами. После встречи с одним из них и вовсе около часа не находил себе места, — не иначе, запахло боль­шими деньгами. Глядя на его страдания, Яна даже улыбнулась. Ничего, милый, скоро ты навсегда за­будешь о деньгах.

Все должно было решиться этой ночью, уже с вечера Яна присматривала за постоялым двором Гвидо. И когда стемнело, она знала совершенно точ­но: Инди у себя, она даже видела тени в его окне, слышала его громкий смех. Теперь надо было толь­ко дождаться ночи.

Оставшееся время она провела на скамейке в заранее облюбованном темном переулке. Место оказалось очень удобным: хозяева давно спали, ни­кто другой на монашку в черных одеяниях просто не обращал внимания. Выползла луна, Яна взгля­нула на нее и нахмурилась. Плохо: она надеялась, что собиравшиеся с вечера тучи закроют ее. Но от­ступать было некуда, и, когда часы на дворцовой башне пробили полночь, Яна поднялась и напра­вилась к постоялому двору, чувствуя приятную тяжесть ножа.

Она собиралась зайти и попросить комнату до утра. Для монашки место было не совсем подходя­щее, однако ночь все списывала: куда же ей идти? Заблудилась, заплутала. Утром уйдет. Потом, когда Гвидо даст комнату, ей останется только дойти до комнаты Инди и разобраться с этим негодяем.

Но получилось все совсем по-другому. Яна уже приближалась к постоялому двору, когда с изум­лением увидела вышедшего из дверей Инди. Это был он, она не могла обознаться. И когда свет укре­пленного над дверью фонаря скользнул по нена­вистному ей лицу, Яна убедилась в этом оконча­тельно.

— Шелудивый снуг... — прошептала Яна, мет­нувшись к стене. — Негодяй...

Судя по всему, Инди изменял уже и новой воз­любленной — куда еще он мог направиться посреди ночи? К тому же Яна знала: будь это какое-то се­рьезное дело, Инди никогда бы не пошел в одиноч­ку. А если не на дело, то куда? Одно слово — к бабе. Только бы он ее не заметил. Проклятая луна-

Ненавязчиво оглядевшись, Инди быстро спу­стился по ступенькам крыльца и пошел вдоль ули­цы — благо хоть не в ее сторону. Что ж, ее задача даже упрощалась — дав Инди немного отойти, Яна осторожно пошла следом. У нее все получится, надо просто поближе к нему подобраться.

Инди шел быстро, Яна едва за ним поспевала. Да куда же он? Яна изумилась еще больше, когда поняла, что Инди идет в богатый квартал. Не ина­че, богатенькую подцепил?!

Вскоре Инди замедлил шаг, потом и вовсе оста­новился. Остановилась и Яна. Странно, чего же он ждет?

Инди ждал минут десять, внимательно вгля­дываясь и вслушиваясь в окружавшую его ночь. Это действительно странно — как-то не похоже на любовную встречу. В таких делах Инди никог­да не медлит.

Ага, что-то достал. Нож! Яна смогла разгля­деть блеснувшее в лунном свете лезвие. Выходит, он пришел сюда совсем с другой целью — кого-то убить!

— Негодяй... — прошептала Яна, все больше убеждаясь в правильности своего решения. — Ка­кой негодяй...

Оставалось решить, как лучше к нему подо­браться. Да, можно было дождаться его на выхо­де — идеальный вариант. Но тогда он убьет того, за чьей жизнью пришел. И скорее всего, это дей­ствительно хороший человек.

Инди медленно пошел дальше. Остановился у дверей большого двухэтажного дома, начал возить­ся с замком. Открыл... Ну еще бы, с его-то опытом. Ведь именно с краж он когда-то и начинал.

Зашел внутрь — значит, медлить нельзя. Яна быстро побежала к двери, радуясь тому, что на ней черные монашеские одежды. В темноте их почти не видно, да и падавшая от дома тень скрывала ее от лунного света. У двери прислушалась — и услышала тихие шаги поднимавшегося по лест­нице Инди.

Она и боялась за ним идти — если что, ей не выстоять против Инди в открытом бою, — и стре­милась за ним. Ведь промедли она, и Инди кого-то убьет. Он уже наверху — осознав это, Яна скинула обувь, скользнула за дверь и стала босиком подни­маться по лестнице.

Где же он? Яна огляделась, держа наготове нож, и тут же услышала тихий скрип. Это там...

Инди стоял в большой комнате, Яна отчетливо видела его в падавшем из окна лунном свете. Вот он медленно подошел к большой высокой кровати, там явно кто-то спал. Поднял нож — и почему-то тихо выругался...

Яна на цыпочках подошла сзади, быстро за­махнулась. И не смогла, поняла неожиданно, что не способна ударить человека в спину. Даже если человек этот — Инди. Все это молнией промель­кнуло в ее сознании, Яна сделала шаг назад.

— Инди... — позвала она, скидывая с головы платок. Позвала, уже зная, что обрекает этим себя на гибель.

Было хорошо видно, как вздрогнул Инди. Потом очень медленно обернулся И остолбенел — веро­ятно, ожидал увидеть кого угодно, только не ее.

— Яна? — быстро прошептал он, воровато огля­девшись вокруг. — Ты?

— Я, Инди.

Глаза разбойника продолжали обшаривать ком­нату, но ничего подозрительного он не обнаружил.

— Что ты здесь делаешь? — Он снова взглянул на нее, на его губах мелькнула усмешка. — Я так долго искал тебя.

— Я хочу убить тебя, Инди. Ты недостоин того, чтобы жить.

Несколько секунд Инди удивленно смотрел на нее, потом тихо засмеялся.

—Что ты, Яна? Обиделась на меня? Не стоит...— Он снова осмотрелся.—Давай забудем старые обиды, хорошо? Пойми, где-то в этом доме сейчас спит один тип, его голову оценили в пять тысяч монет. Пять ты­сяч, Яна! Смотри... — Инди сдернул с постели одея­ло, под ним лежали две подушки. — Видишь? Боит­ся, что его убьют, спит где-то в другой комнате. Нам остается только найти его, Яна,—и мы богачи! Уедем с тобой куда-нибудь, заживем хорошо. А, Яна?

— С каких это пор ты стал охотником за голо­вами, Инди? — холодно спросила Яна. — С тех пор, как начал работать на Корригана?

— Господи, какая ты дура... — Инди начал злиться. — Да ты знаешь, кто этот тип? Барон Райв, тот самый.

Яна вздрогнула. Райв... Тот самый человек, что гонял их по лесу. Это он взял Инди в плен, это его люди убили Лори и чуть не убили ее саму.

— Ну, теперь ты понимаешь? — прошипел Инди. — Прикончим его, и все дела. Он заслужил это, он наш враг.

— Нет, Инди, — ответила Яна, и сама порази­лась своей решимости. — Мне нет дела до Райва, я пришла за тобой. И один из нас сейчас умрет — или ты, или я.

— В таком случае, милая, это будешь ты, — усмехнулся Инди и медленно пошел на Яну, по­игрывая ножом. — Давно уже надо было перере­зать тебе горло.

— Не торопись, —раздавшийся позади Яны спокойный мужской голос заставил ее вздрогнуть, она быстро обернулась.

В дверях стоял человек с мечом в руках. Он был бос, на нем была лишь нижняя одежда, но даже в ней он выглядел весьма внушительно.

Инди торопливо отскочил в сторону. Глянул было на окно, но Райв — а это оказался именно он — бы­стро скользнул в сторону, отрезая Инди путь к бег­ству. Яна решительно встала в дверях. Она не знала, чем все это кончится, но была уверена в одном: из комнаты она Инди не выпустит. На ее лице читалась такая решимость, что это понял даже Инди. Держа нож перед собой, он лихорадочно искал выход — и не находил его. Нетрудно было понять, что с ножом против меча он не имел никаких шансов.

— Вот мы и встретились снова, — сказал Райв, глядя на Инди. — Мир действительно очень тесен.

— Подожди... — Инди опустил нож и примири­тельно вытянул ладонь.—Подожди, ты ведь ничего не знаешь. Я на твоей стороне... Эта стерва хотела убить тебя, а я... я хотел предупредить...

— Какой же ты мерзавец... — процедила Яна сквозь зубы.

— Замолчи, — огрызнулся на нее Инди, потом вновь взглянул на Райва. — Верь мне, я хотел по­мочь тебе...

— Не трудись, — холодно сказал Райв. — Я уже давно здесь стою и все слышал.

— Да, я пришел за твоей головой, — согласил­ся Инди, сообразив, что отпираться бессмыслен­но.— И что теперь? Убьешь меня?

— А как бы ты поступил на моем месте?

Райв шагнул к Инди и коснулся кончиком меча

его горла, разбойник выронил нож — знал, что про­тив меча в руках Райва ему не выстоять.

— Отпустил бы... — прохрипел Инди. — Не мо­жет же благородный Райв убить безоружного.-

— Убей его! — сказала Яна. — Этот негодяй предал всех, кого мог. Не отпускай его.

— Ну давай, давай... — ощерился Инди. — Пе­рережь мне горло. Это же так благородно.

— Я пощадил тебя один раз, — глядя на Инди, холодно произнес Райв. — Пощажу и сейчас. Но за­помни: следующая наша встреча станет для тебя последней... — Райв коротко взмахнул мечом, Инди вскрикнул и схватился за ухо, пальцы разбойника потемнели от крови.

— А теперь можешь идти. Пропусти его.

Яна молча посторонилась, ее губы изогнулись в презрительной усмешке. Да, Инди останется жив,— но может, это и к лучшему. Отрубленное ухо — клеймо осведомителя. Пусть все знают, кто он такой.

Глаза Инди горели ненавистью. Нетрудно было догадаться, о чем он сейчас думал.

— Ладно... — прошипел Инди, зажимая ладо­нью рану. — Встретимся еще...

— В любое время, — ответил Райв. — А теперь вон из моего дома.

Инди вышел из комнаты, то и дело оглядываясь на Райва, Яна услышала, как он спускается по лест­нице. Хлопнула дверь, барон и Яна остались одни. 4

— Я вас определенно где-то видел, — произ­нес Райв, задумчиво глядя на Яну. — Но не могу вспомнить, где и когда.

Скрывать, кто она, не имело смысла, и Яна это поняла. Бели уж благородный Райв пощадил этого негодяя, неужели он хуже обойдется с ней?

— Мы виделись с вами в тот день, когда вы пой­мали Инди. Я тогда была с ним.

— Точно! — сказал Райв, кончиком меча ука­зав на Яну, было видно, что он удивлен — и обра­дован? — Я же помню, что где-то вас видел, меня сбил с толку ваш монашеский наряд. Вы тогда весь­ма ловко управлялись с саблей.

— Если это комплимент, то весьма сомнитель­ный. — Яна бросила нож на кровать. — Я сделала ошибку, связавшись с Инди.

— Бывает, — согласился Райв. — Я тоже ошиб­ся, связавшись с Корриганом. Не поверите, но я ис­кал вас тогда и был рад, не найдя среди убитых.

— Мне тогда просто повезло. — Яна вздохнула, не зная, что ей теперь делать. Взглянула на Рай­ва.— Вы позволите мне уйти?

— Нет, — ответил Райв. — Не позволю. Если вы подождете, пока я оденусь, то мы уйдем вместе, здесь оставаться нельзя. И надеюсь, вы простите меня за то, что я предстал перед очаровательной дамой в столь неподобающем виде... — Райв слегка поклонился и вышел из комнаты.

Можно было уйти, но она осталась. Да, у них с бароном не самые простые отношения. Недавние враги, волею судеб они сейчас оказались вместе. Надолго ли, нет — этого она не знала. Может, он просто проводит ее. А может...

Яна нахмурилась, попыталась прогнать посе­тившую ее мысль. Нельзя об этом думать, стыдно. Кто она? Жалкая разбойница. Зачем она ему...

Вот и он... Яна вздрогнула, услышав уверенные шаги барона. Господи, что с ней? С каких это пор ее трясет при виде мужчины? Он не должен ничего за­метить. И не заметит... Глубоко вздохнув, Яна гордо

вскинула голову и шагнула Райву навстречу.

— Карета уже ждет. Я скажу, чтобы его пере­несли... — Райв повернулся к двери, но Яна оста­новила его.

— Не надо, я сама... — склонившись над по­стелью принца, она осторожно взяла мальчика на руки.

Тот сонно зашевелился, открыл глаза. Удив­ленно взглянул на Яну.

— Ты кто? — очень тихо спросил он. — Уходи,. или я позову стражу.

— Тише, Иржи, тише, — улыбнулась Яна. — Не надо бояться, мы твои друзья. Как ты себя чув­ствуешь?

Принц не ответил — приподняв голову, огля­делся, увидел Райва. Поймав его взгляд, барон слегка поклонился.

— Доброе утро, Ваше Высочество.

— Кто ты?

— Барон Райв, я вас охраняю.

— Я тебя не помню. Где папа?

— Скоро мы к нему поедем, — ответила за ба­рона Яна. — Ты сильно болел, но теперь выздоро­вел. Помнишь?

Принц ничего не ответил. Райв придержал дверь, Яна с мальчиком на руках вышла из ком- наты и стала подниматься по лестнице.

Несмотря на выздоровление, принц был все еще очень слаб. Но Яна не сомневалась, что теперь он., непременно поправится.

На улице еще не рассвело, Яна различила сто­явшую во дворе карету, запряженную шестер­кой лошадей. С некоторым изумлением увидела на двери светлое пятно, пригляделась: да это же, герб герцога Ми лоша! Желтый щит, обвитый алой лентой, и два перекрещенных меча. Все правильно, герцог только вчера прибыл из своих владений, об этом болтали в городе. У них с королем спор из-за принадлежавших герцогу земель. Милош выгодно

продал их заезжему богачу, нарушив тем самым закон о праве королевства на первоочередную по­купку. Любомир теперь требует внести в казну определенную сумму в качестве отступного, Ми- лош не соглашается.

Садясь в карету, Яна улыбнулась. Выходит, Райв и не ложился спать — пока она была с прин­цем, он сумел угнать карету. Теперь их не посмеет остановить ни один патруль.

— Куда мы едем? — встревоженно спросил принц, взглянув на Яну.

— Все будет хорошо, Иржи. Нам нужно спря­тать тебя.

— Зачем?

— Тебе грозит опасность. Когда все успокоит­ся, за тобой приедет папа.

— А ты не обманываешь?

— Нет, Иржи. Как я могу обмануть моего прин­ца?

В карету забрался Райв, тут же раздался ти­хий окрик возницы, послышалось щелканье кнута. Дрогнув, карета плавно покатила вперед.

— Все в порядке, Ваше Высочество? — спросил Райв, глядя на принца.

— Да. Я хочу сесть...

Яна помогла принцу сесть на сиденье, он тот­час прильнул к окну и вгляделся в предрассвет­ные сумерки.

— Куда мы едем? — спросила Яна, взглянув на Райва.

— Нам надо выбраться из города, здесь слиш­ком опасно. Потом я отправлю посыльного к коро­лю, ему может грозить опасность.

— Ты о папе? — спросил принц, повернувшись к Райву.

— Да, малыш... — Райв нахмурился. — Толь­ко вот попасть к королю не так просто, там везде люди Корригана.

— Я вас проведу, — заявил принц. — Стража меня знает.

— Как раз этого я и боюсь... — Райв вздохнул и выглянул в окно. — Вито!

— Слушаю! — Ехавший чуть поодаль Вито при­близился к карете, его лошадь тихо повизгивала, косясь на Райва.

— Если привяжется патруль, будьте понаглее, не церемоньтесь с ними. Так же и со стражей у моста.

— Я понял... — Кивнув, Вито снова отъехал в сторону.

Карета грохотала по мостовой, Яна с ужасом думала о том, что они разбудят весь город. Что будет, если их и в самом деле остановят? Этот во­прос наверняка беспокоил и Райва — барон сидел, положив ладонь на рукоять меча. Верный признак того, что дело весьма серьезное. И надо же им было уезжать оттуда...

Прошло еще несколько минут, карета выехала к мосту. Здесь всегда дежурили стражники. Яна ви­дела, что Райв напрягся, готовый в любую секунду выпрыгнуть из кареты.

— Расправь манжет! — торопливо сказала Яна, схватив барона за руку. — Высунь руку в окно...

Что ей нравилось в бароне, так это его ум — он мгновенно догадался, чего она хочет. Расправив бе­лый кружевной манжет рубашки, Райв небрежно высунул руку в окно. Яна пожалела о том, что он не носил перстней, сейчас бы это оказалось весь­ма кстати.

— Стой! — раздался чей-то голос. — А ну, осади-

— Ты на кого пасть разеваешь?! — рявкнул Вито, с его голосом это было совсем нетрудно. — Глаза пропил?! Вон с дороги!

— Герцог Милош с супругой! — послышался с другой стороны кареты звонкий голос Ронни.— В сторону!

Яна разглядела охранявших мост стражников, Райв небрежно шевельнул рукой, отгоняя их, как бродячих снутов.

Их так и не остановили, Яна облегченно вздох­нула: пронесло. Все это время принц молча сидел рядом, ухватившись за ее руку.

— Все в порядке, Иржи, мы проехали... — Яна взглянула на Райва. — Так куда мы едем?

— Час пути, потом пересядем на лошадей. Ка­рету отгонят в другое место. Не беспокойтесь, гер­цогиня, все будет в порядке. — Райв улыбнулся.

Яна любила, когда он улыбался, — жаль толь­ко, что это случалось так редко.

— Да, мой герцог, — улыбнулась она в от­вет.— Разве могу я о чем-то беспокоиться, когда вы рядом?

Был вечер нового дня, я сидел в доме Ива и ждал его, а чертов сварг все не появлялся.

Сначала я гнал от себя дурные мысли, но по­сле того, как часы на дворцовой башне пробили полночь, был вынужден признать: что-то случи­лось.

Сегодня Ив встречался с Корриганом. И хотя вчера Ив уверял меня в успешности мероприя­тия, что-то не сложилось. Да, Корригану нужен хороший механик, Ив сумел доказать свою ком­петентность, построив машину. Но не переиграл ли он?

Скрипнула дверь, я с надеждой вскинул голо­ву. Но это был Кай, смуглый паренек лет шестнад­цати, помощник Ива. О том, кто Ив на самом деле, Кай ничего не знал.

— Нет его? — спросил я.

— Нету, господин Нориш... — вздохнул Кай. — Вы останетесь?

— Да. Ты не против?

— Что вы, господин Нориш... Принести вам еще эля?