Судебных (квазисудебных) органов

Входит ли в предмет МГПП деятельность международных судебных учреждений? Речь идет,

в частности, о таких органах, как Суд ЕС, суд первой инстанции, Европейский суд по правам

человека, Международный центр по разрешению инвестиционных споров и др.). Некоторые

ученые считают, что только деятельность указанных органов регламентируется МГПП <1>. Т.Н.

Нешатаева вообще исходит из того, что международный гражданский процесс начинается после

завершения национальной гражданско-правовой процедуры <2>.

Сходные высказывания можно отметить и в отношении международных арбитражей. Так,

Л.Н. Галенская отмечает, что вопросы создания и деятельности третейских судов при

международных организациях, деятельность международных судебных (или квазисудебных)

органов по разрешению споров между государствами и частными лицами (например,

Международный центр по разрешению инвестиционных споров), порядок компенсации ущерба,

причиненного физическим и юридическим лицам в ходе вооруженных конфликтов, и, наконец,

деятельность Европейского суда по правам человека и Суда ЕС - вопросы, входящие в предмет

МГПП <1>.

По мнению Н.Ю. Ерпылевой, самостоятельным институтом МЧП является международный

коммерческий арбитраж, составляющий в совокупности с международным гражданским процессом

отрасль МЧП - международное процессуальное право <1>.

На мой взгляд, сама деятельность международных судебных органов, а также

международных коммерческих арбитражей (и иных альтернативных способов разрешения споров)

предметом МГПП не является, при этом решения международных судебных органов являются

источниками МГПП, и вот почему.

Нормы, регулирующие деятельность международных коммерческих судов при

Международной торговой палате, Международного центра по разрешению инвестиционных споров

при Международном банке реконструкции и развития, Центра посредничества и арбитража

Всемирной организации интеллектуальной собственности, а также иных альтернативных способов

разрешения споров, традиционно являются объектом оживленных дискуссий относительно

отраслевой принадлежности данных норм права.

В МЧП проблемы, связанные с международным коммерческим арбитражем, традиционно

относились к международному гражданскому процессу <1>, что порождало обоснованную критику

<2>. М.С. Шакарян, в частности, считала, что упоминание в ст. 11 ГК РФ третейского суда как

органа защиты гражданских прав не является основанием для отождествления его с органом

правосудия - судом государственной юрисдикции <3>. Ключевым здесь является сущность

третейского разбирательства, заключающаяся в том, "что обе стороны доверяют разрешение

спора и вынесение решения третьим лицам. В этом существенное отличие третейского

разбирательства гражданских дел от других форм защиты субъективных гражданских прав" <4>.

Отнесение к МГП торгового или международного коммерческого арбитража по меньшей мере

сомнительно, считает Л.П. Ануфриева, - чтобы не сказать - ошибочно <5>. Разбирательство, равно

как и арбитражное решение, не говоря уже об арбитражном соглашении, отмечает Л.П.

Ануфриева, не есть бесспорные институты процессуального права. Как писал В. Хэгер,

"третейское производство не подходит под понятие гражданского процесса, ибо представление, в

силу соглашения сторон, определенным лицам возможности разрешить правовой спор есть чисто

гражданская юридическая сделка, и сам процесс только завершает гражданское правоотношение"

Не вдаваясь в полемику, следует отметить, что альтернативные способы разрешения споров

не являются предметом регулирования МГПП. Это обусловливается, во-первых,

негосударственным характером третейского суда.

Во-вторых, возможностью рассмотрения спора только лишь при условии заключения

сторонами соглашения о передаче дела на рассмотрение в третейский суд. Альтернативные

способы разрешения споров, по мнению А.Ю. Коннова, представляют собой систему

взаимосвязанных действий сторон и иных лиц по рассмотрению возникшего спора, направленных

на его внесудебное урегулирование или разрешение с использованием примирительных или иных

незапрещенных процедур, осуществляемое, как правило, на основании добровольного

волеизъявления сторон <1

В-третьих, особенностями разбирательства дела в третейском суде. Как верно отмечено А.Т.

Боннером, употребляемая одноименная терминология, в том числе "иск", "доказательства",

"диспозитивность", "состязательность", является далеко не равнозначной <1>. Так, Я.П. Федоров

указывал, что "состязательность и диспозитивность в условиях арбитражного производства носят

совершенно иной характер по сравнению с одноименными принципами судебного процесса. Они

не являются самостоятельными принципами деятельности арбитража. Правильнее считать их

составной частью принципа арбитрирования" <2>.

В-четвертых, отсутствием как процессуального механизма, необходимого для выполнения

ряда процессуальных действий (например, истребование доказательств), так и механизма

принуждения, необходимого для исполнения вынесенного арбитражного решения и контроля за

выносимыми решениями, которое может быть принудительно исполнено только с помощью

судебного механизма. Решение международного арбитража, собственно, как и решение

иностранного третейского суда, не обладают исполнительной силой и не способны без

прохождения необходимой процедуры контроля судебных органов государства быть

принудительно исполненными. Причем на территории Российской Федерации решения не всех

международных коммерческих судов подлежат принудительному исполнению.

Безусловно, есть все основания утверждать о наличии связи между процессом в

международных коммерческих судах и международным гражданским процессом. Принудительное

исполнение решений международных коммерческих судов, оспаривание их решений, совершение

процессуальных действий по просьбе третейских судов осуществляется исключительно с санкции

компетентных государственных органов, действующих на основании норм МГПП.

Таким образом, не каждый процедурный вопрос регламентируется нормами МГПП. Предмет

МГПП не является чрезмерно широким.

Предметом МГПП выступает строго определенный вид общественных отношений,

качественно отличающийся от иных отношений, которые составляют предмет регулирования

других отраслей международного права.

Международные гражданские процессуальные отношения не могут складываться вне

правовой формы, они существуют в жестких рамках процессуальных норм и ограничены судебной

деятельностью. Это и предопределяет сложность, двуединство <1> предмета МГПП, который

необходимо рассматривать как единство общественных отношений, на регулирование которых

направлено содержание норм МГПП, складывающихся в период и в результате

правоприменительной деятельности <2>, сама деятельность, направленная на реализацию норм

МГПП внутри государства как самостоятельное явление <3>, а также наличие

имплементационного механизма как необходимого условия эффективной реализации норм МГПП

в национальном гражданском процессе.