Глава 2. Пришло время, и вас, в составе двенадцати человек, вызывают к начальству

Пришло время, и вас, в составе двенадцати человек, вызывают к начальству. Сердечко трепещет. Что это? Очередной выговор или похвала? А может что-то большее?
– Как думаешь, мы, наконец, дебютируем? – тебя под локоть подхватывает Хичоль, и, заведя в кабинет, усаживает рядом с собой, а это так далеко от него, от твоего любимого. Если и вправду вас объединят в группу, ты бы хотел первым обнять его, сказать: «Поздравляю!». Но он сидит на другом конце всей вашей двенадцатиголовой толпы.
Вы дружно подскакиваете, увидев начальство, входящее в кабинет через другую дверь. Перед вами появляется незнакомый молодой человек, который на вид немногим старше вас. Позади него присаживается на свои места верхушка SM Ent. Ты же еле держишься на изрядно подкашивающихся ногах, а твое сердечко с новой силой начинает биться в истерике об грудную клетку.
– Ребят, присаживайтесь, – начинает говорить тот самый незнакомый человек, голос у него приятный, да и внешность его тянет на звездную. Все двенадцать голов, дружно поприветствовав начальство, усаживаются на свои места, устремив внимательные взгляды на говорящего. – Я хочу вас поздравить, с сегодняшнего дня вы начинаете подготовку к дебюту айдол-группы SM Junior, возможно, впоследствии название поменяется. Я ваш менеджер, за помощью прошу обращаться ко мне.
Все начинают поздравлять друг друга, обниматься, целоваться. Начальство же довольно лыбится и перешептывается. Когда же всё немного утихает, наш менеджер начинает повесть о том, что же нас ждет в будущем, но кажется, его все еще никто не слушает.
Да, тебя также как и всех захлестнули чувства, но ты не успел обнять одного человека, самого главного для тебя сейчас, да и в жизни в целом. Ты поворачиваешь голову и видишь, как по его лицу бегут слезы, но осознаешь, что ничем не можешь помочь. Ты видишь, как его за плечи обнимает Сонмин, с которым они давно хорошие друзья, а ты так и не смог за все время знакомства с ним подобраться к его сердцу. Ты видишь, как его слезы начинают бежать все быстрее, и ты уже готов ринуться к нему, обнять, крепче прижать к себе, но тебя останавливают руки Хичоля, схватившие тебя за запястье с такой силой, что ты чуть не визжишь от боли:
– Не побежишь же ты на другую сторону нашей толпы… Ты и так уже все прослушал.
И ты уже не смотришь на плачущего любимого, делаешь вид, что внимательно слушаешь менеджера. Но на самом деле продолжаешь думать о нем и о своей беспомощности, бесполезности. Ты чувствуешь, как в груди все сжимается, в горле застревает комок, не дающий нормально дышать. И вот по твоему лицу прокатилась предательская слезинка, ты еле-еле сдерживаешь накатившие волной эмоции. Ты знаешь, что его слезы – слезы счастья, а ты уже начинаешь на взрыв реветь от боли, давно посилившейся у тебя в сердце, тебе больно из-за него, из-за своей безответной любви.
– Донхэ, а с тобой то что? – из твоих мыслей тебя вырывают уже знакомый голос менеджера и сильный удар локтем по ребрам все от того же Хинима.
– А что я… я тоже не бесчувственный… – и ты всхлипываешь. Тут ты четко начинаешь ощущать все одиннадцать пар глаз, смотрящих на тебя… стоп… одиннадцать? Ты поворачиваешь голову и встречаешься взглядом с его заплаканными глазами, слезы до сих пор текут по его лицу. Но в этих глазах ты видишь столько счастья, радости, рвения, но они постепенно начинаю сменяться непониманием и… болью? Откуда она? И ты не можешь оторваться от него, от его красивых глаз, да и он не отворачивается.
Менеджер продолжает что-то усердно рассказывать, а ты как не слушал, так и не слушаешь его, ты погружаешься в какой-то другой мир, где есть только ты и он, и больше никого. Через этот зрительный контакт ты пытаешься передать хотя бы частичку своих чувств, своего сердца ему. Слезы уже не бегут по вашим лицам, боль во взглядах сменяется чем-то другим. В твоем взгляде это любовь, безграничная и всепоглощающая. Сейчас как никогда ты осознаешь, как сильно ты его любишь, как сильно хочешь быть рядом с ним, делить с ним радость и боль, а главное любовь. Но что за искорки в его глазах, как их расценить, как понять, что у него на уме?
– Долго ты еще будешь в открытую пялиться на свою ненаглядную принцессу, на нем уже живого места нет… – из твоих мыслей тебя опять вырывает Хичоль. Да что он знает, его Хани сидит рядом, положив ему руку на плечо. А ты так далеко от своего счастья… Отвлекшись на Хинима ты потерял и любимые глаза. Наконец ты приходишь в чувства, сердце уже не так долбит в груди, и ты решаешь все-таки дослушать лекцию менеджера до конца.
Столь судьбоносная для вас встреча заканчивается. Лидером группы признан Итук, он с благодарностью за выраженное вами доверие к нему смотрит на всех вас, на своих маленьких детишек. Вам дают несколько дней выходных, но с условием, что сейчас же вы отправляетесь на тренировки.
До завершения дня осталось немного, и вот уже виден его конец. Ребята собираются отметить случившееся за парой-тройкой банок пива. Естественно ты соглашаешься сразу же, как только узнаешь, что он тоже будет там.
– Неужели, дождались. Сцена, теперь твоя очередь ждать нас, – во все горло кричат ребята, чокаясь жестяными банками. Все завалились в квартиру Хинима, заранее закупив несколько упаковок алкоголя, закуски, и расселись кому как удобно. Кто-то пел в караоке, кто-то танцевал под караоке, кто-то уже давно валялся за караоке (не спрашивайте, кто и каким образом туда попал). А ты уже явно не в трезвом состоянии пытаешься найти любимую мордашку.
– Ааа… вот… ик… и она.
Хёк стоит на балконе, посасывая из стакана через соломку сок. Да, он у вас правильный: не курит, не пьет, максимум на что, он способен – это детские шалости. Хотя, он же дал обещания своему другу, как его там… ааа… Джунсу его мать. Даже это тебя выводит из себя, ты ревнуешь к обещанию другу. Да! Потому что Хёк не давал тебе никаких обещаний. Летяще-лунной походкой ты пытаешься добраться до него, но постоянно обо что-то спотыкаешься. И вот ты, наконец, добираешься до своего ненаглядного. Облокотившись на перила балкона, ты пытаешься поднять на Хёка глаза, но тебя жутко штормит. Хёк подхватывает тебя и уводит обратно в комнату, усаживает на свободное место, и сам опускает свою пятую точку рядом.
– Ты бы больше не пил… кто тебя потом домой потащит!?
– Ну я б не отка..ик..зался от твоей..ик..помощи…– ты тянешься за новой банкой пива, но он останавливает тебя. Ты же, снова усевшись рядом с ним, не теряешь момент и опускаешь свою голову на его плечо. Он не отталкивает, но и не больше, он вообще ничего не делает, просто сидит и позволяет воспользоваться его плечом.
– Донхэ, что же ты творишь!? – совсем тихо, но ты слышишь его слова.
Тут Хичоль выхватывает у поющего Рёука микрофон и приглашает Тука для его первой речи в роли лидера.
– Позаботьтесь обо мне! – выдыхает тот, а по лицу уже катятся слезы.
– И кто о ком должен заботиться? – Все хохочут, хватаясь за животы и заваливаясь кто на что: кто на диван, кто на кресло, кто где стоял, там и рухнул. Ты же тихо хихикнув продолжаешь лежать на плече, кажется, окаменевшего Хёка.
– Ребят, я часто бывал в этой роли, меня выбирали старостой, президентом школы… и в основном именно лидеры очень зависимы от своих подопечных. Я прошу вас поддерживать меня, помогать, и вам я обещаю тоже самое. Теперь мы одна команда, одно целое, с утра до ночи будем все вместе. Мы должны добиться успехов, забраться на самую вершину славы, – Тук поднимает непонятно откуда взявшийся пластиковый стаканчик с соджу, – за нас!
– За нас! – отзываются все ребята в комнате с мокрыми глазами из-за слов лидера. Хёк подает тебе почти пустую банку, а сам хватается за стакан с соком. Ты благодарно улыбаешься, без желания поднимаешь голову с его плеча, – за нас!
Вечеринка заканчивается, все начинают кто расходиться, кто расползаться, как например, Йесон вместе со своими черепашками, по домам. Ты успел, пока Хёк не видел, стырить и вылить в себя еще одну баночку будоражащего воображения (откуда еще могли взяться эти черепашки???) и развязывающего язык напитка. Ты не помнишь, как вышел на улицу, не помнишь, как оказался на его спине, такой теплой и, кажется, родной, но открыв глаза, ты увидел очертания знакомого района.
– Куда ты меня несешь? – довольно глупый вопрос, если учесть, что свой район ты бы узнал и после бомбежки, – почему ты?