Место экономики в структуре культуры

Место экономики в общественной структуре можно определить как особый механизм, обеспечивающий преобразование природных форм вещёства и энергии в формы культуры как материальной, так и духовной, формы, которые формируют образ жизни.

Это особое место экономики определяется особыми формами её внутренней структуры, которые в свою очередь, определяются местом экономики в структуре общества.

Особое положение экономики проявляется, в частности, в том, что она с одной стороны оперирует предметами природы, преобразуя их природные формы, но с другой стороны включает природные предметы в общественные связи, делая эти предметы предметами культуры, обладающими особыми, с природой непосредственно не связанными свойствами. В пространстве культуры предметы приобретают общественные характеристики, выступая как символы образа жизни.

В экономике этическая ткань человеческих отношений обретает вещёственность. Связующим и посредствующим звеном человеческих отношений становятся, не только предметы духовной культуры, но и предметы природы, очеловеченные трудом.

Предметы природы, с которыми оперируют люди, теряют свою природную первозданность, обретая особые качества, придавая отношениям между людьми форму отношений собственности.

Осуществляя экономическую деятельность, субъект решает задачу воспроизводства собственного существования в рамках отношений к иному субъекту. Можно постулировать, что при этом он преследует цель обеспечения неснижающегося собственного уровня существования, в том числе своих возможностей. Возможности человека определяются, с одной стороны, отношениями совместной деятельности, обменом, кооперацией ресурсов. С другой стороны - это обмен результатами. Эти отношения в то же время представляют собой распределение созданного богатства.

Это распределение с одной стороны происходит между агентами экономических отношений в рамках общественного разделения труда, с другой стороны - между участниками совместной деятельности в рамках отдельного предприятия.. И в том, и в другом случае в этих отношениях реализуются отношения собственности.

Распределение созданного богатства, с одной стороны, является проявлением структурной определенности образа жизни, с другой стороны, оно определяет экономические возможности субъектов, а потому потенциальную экономическую энергию, и является поэтому формой экономического пространства.

В экономическом пространстве действуют экономические субъекты, которые могут быть классифицированы либо как покупатели и продавцы, либо как домашние хозяйства и фирмы. Их бытие осуществляется в рамках определенного образа жизни, то есть являет собой диалектику образа существования, образа деятельности и образа мышления. Каждый из подобразов образа жизни имеет собственную специфику, которая отражается в системе его оценок. Формы образа

существования отражают озабоченность субъекта собственным существованием, которое обеспечивается сбалансированным обменом вещёств и энергии между субъектом и внешней средой. Поэтому оценка существования осуществляется как оценка баланса затрат и результатов. Утраченные в процессе жизнедеятельности вещёство и энергия соизмеряются с приобретенными в процессе деятельности вещёством и энергией. Анализируется баланс доходов и расходов.

Образ деятельности измеряется объемом реализации продукции, внешним эффектом существования, его ценностью для других субъектов экономического пространства. В целом для общества этот срез экономического образа жизни предстаёт как система измерения результатов деятельности, конкретно как измерение валового национального продукта.

В экономическом пространстве измерениям подлежат сделки по обмену товарами, то есть осуществляется измерение не процесса создания богатства, а лишь его распределения. Естественно, поэтому, что объем богатства до распределения совпадает с объемом богатства после распределения. Меняются лишь владельцы богатства. Меняется в этой связи и структура богатства. Можно сказать, что происходит преобразование экономического пространства. Но изменение структуры пространства меняет уровень свободной энергии, а следовательно, (применительно к экономическому пространству) уровень богатства. В системе национального счетоводства этот факт не учитывается. Обнаружить, что богатство возросло, возможно лишь по результатам деятельности общественного производства в последующие периоды, когда национальное счетоводство обнаружит рост общественного продукта.

Но здесь также обнаруживаются сложности. Наблюдение за объемом общественного продукта показывает, что достаточно часто (а если взять докапиталистические способы производства, то в подавляющем большинстве случаев) имеет место простое воспроизводство, т.е. неизменные объемы производимого и потребляемого продукта. Дело представляется таким образом, что общественная деятельность осуществляется с нулевым эффектом. Если рассматривать ситуацию с абстрактно-физической точки зрения, то это так. Но отличие экономической формы материи заключается в том, что её элементами являются люди, и оценка богатства осуществляется ими, с их точки зрения. В этой системе координат присутствует ещё один, но важнейший элемент, - процесс воспроизводства человека и человечества. Однако факт существования и воспроизводства человеческой культуры не измеряется системой экономических показателей, ими измеряется деятельность и её результаты, а не существование. Осуществляется экономическая (по природе своей сходная с системой физических измерений), внешняя, а не этическая, содержательная оценка. Образ жизни человечества остается за пределами экономических измерений. Измеряется “образ жизни” предметов деятельности, и не образ жизни субъектов деятельности.

Переход к оценке существования общества и его содержательного развития требует учета действительной динамики форм материи, их перетекания друг в друга.

На этом пути может быть разрешено и знаменитое противоречие - участвуют ли природные факторы производства в создании стоимости. И да, и нет.

Да, если природная энергия участвует в процессе преобразования форм энергии человеческой деятельностью. С этой точки зрения, вообще весь Космос участвует в создании продукта любой человеческой деятельности, служит абсолютно необходимым условием для существования вообще. Более конкретно это обнаруживается в факте существования особых условий для жизни органических существ на Земле. Человек является результатом “работы” всех космических сил в целом.

Нет, если осуществляемые преобразования не ведут к росту общественного богатства, если они не ведут к позитивным преобразованиям человеческого существования.

Но измерения этих преобразований чрезвычайно сложны. Сложны быть может прежде всего своей обращенностью внутрь человеческого существования. Эта сложность обнаруживается (фиксирована) даже в языке. Весьма странно звучит фраза: “количественные измерения изменения человеческого существования”. Сразу напрашивается вопрос: что именно в этом существовании должно быть измерено, как можно вообще оценить сам факт человеческого существования. И далее происходит редукции измерения. Измеряется не человеческое существование, а его внешние параметры: обеспеченность жильем, предметами потребления и т.п. Суть как всегда уходит вглубь, и умирает в этих измерениях. Она остается в них вещью самой по себе, проявляющейся в характеристиках человеческой деятельности.

Сакраментальный вопрос, который возникает при этом: а можно ли вообще оценить количественно существо человеческого существования, оценить, какое существование имеет более высокие количественные характеристики, или мы обречены на неизбежность оценок лишь внешних проявлений сущности человеческого существования? Оценки же собственно человеческого существования будут всегда оставаться чисто ранговыми: лучше - хуже. В принципе подобная оценка может быть ничем не хуже количественной оценки весьма неопределенного события. Но в достаточно широком спектре случаев необходима количественная оценка существования той или иной человеческой общности или отдельного человека. В частности, это происходит при распределении трансфертных платежей населению и дотаций бюджетам. В сущности, соотношение между доходами населения, получаемыми от трудовой деятельности и доходами, получаемыми напрямую из государственных или местных бюджетов выражает соотношение между долей национального богатства, распределяемого в соответствии с экономической и этической оценкой.

В процессе распределения богатства как между двумя пространствами измерений, так и внутри одного и того же пространства измерений человеческого существования практика оперирует количественными характеристиками богатства. Следовательно, практика осуществляет количественные измерения человеческого существования де факто. Но эти измерения представляют собой относительные измерения. Одно существование сравнивается с другим существованием. Одно существование таким образом становится стандартом. Нечто подобное происходит и при измерении качественных характеристик товаров.

Внешние оценки индивидуального существования осуществляются в формах справедливости, а потому представляют собой индивидуализированные оценки. При этом целостность одного образа существования сравнивается с целостностью иного образа существования. Системный результат подобных оценок представляет собой поэтому неаддитивное множество оценок. Функция общественного благосостояния поэтому представляет собой трудноформализуемую и постоянно меняющую свою конфигурацию функцию.

При этом надо иметь в виду, что измерения, осуществляемые внешним наблюдателем, связаны лишь с имеющейся структурой существования. Трудно поддается прогнозу структура иного существования, так как переход от одного существования к другому осуществляется не в пространстве непрерывных переходов, а дискретных скачков от одного целостного образа существования к другому.

Надо учитывать при этом, что имеется два среза измерений общественного существования (и можно сказать - общественного благосостояния): первый из них связан с проблемами распределения уже созданного богатства и соизмерению подлежат доли этого богатства, достающиеся конкретным членам общества в качестве средств к существованию, второй - связан с соизмерением настоящего и прошлого уровня богатства, или с измерением прироста богатства. Эти срезы измерений определяют структуру и динамику индивидуальных и общественного образов существования.

Два аспекта измерения общественного существования (два типа оценок, или компаративных измерений, если идет сравнение со стандартом, что присуще оценкам существования), отличаются между собой по механизму осуществления оценки. Соизмерение существования отдельных элементов общественного пространства, осуществляемое в процессе распределения уже созданного богатства, отличается от соизмерения общественного богатства в разные периоды времени. Говоря языком Хайдеггера - темпоральности общественного богатства.. Темпоральное измерение включает в свою орбиту как государственные органы в процессе разработки и принятия решений по структуре бюджета, так и предпринимателей, принимающих решение о перераспределении средств в пользу инвестиций в разные формы капитала (включая и человеческий капитал). Участвует в этом процессе и население, определяя стратегию своих покупок и сбережений. Финансовый рынок представляет поле для подобных темпоральных измерений.

Темпоральные оценки являют собой истинные, наиболее развитые оценки образа существования, так как требуют выявления в образе существования его внутренней структуры, его сущностных и поверхностных моментов и процессов. В темпоральности существование предстаёт как действительно самостоятельное, сравниваемое с самим собой. Образ существования должен быть оценен в полноте образа жизни, так как темпоральность, подразумевая переход от одного существования к другому требует учета и образа деятельности, как формы, обеспечивающей этот переход.

Если при оценке распределения созданного богатства в его единовременном существовании, как распределения внутри одного и того же образа существования, можно абстрагироваться от образа жизни в целом, приняв его неизменность, то в случае темпоральных оценок этого сделать невозможно. Образ жизни должен быть явлен, так как исследуется именно его изменение.

Исходя из высказанного, можно утверждать, что стоимостные оценки товаров, осуществляемые в процессе их обмена, и представляющие собой моменты распределения уже созданного богатства, отличаются не только по механизмам, но и принципиально от оценки темпоральности общественного богатства. Однако в связи с тем, что и та и другая оценка осуществляются в денежной форме, то есть в форме, отражающей деятельностный, экономический аспект, то эти две оценки по своей внешней форме предстают как формально эквивалентные, и как экономические оценки, как оценки распределения ресурсов. Оценка и сравнение существований присутствует в этом случае в неявном виде. Оценивается существование богатства общества, но не общества как такового во всей его возможной полноте. Можно предположить, что оценивается наиболее важная общественная характеристика. Но тогда сущность человеческой культуры сводится до возможностей. Предстаёт как пространство возможностей, но не пространство самоценное само по себе. Правда, совершенно неясно, как вообще можно оценить пространство культуры “само по себе”. Всегда возможны измерения лишь явленных свойств.