Лена оглядела потерянным взглядом сразу опустевшую комнату

Лена хотела проводить Стаса до аэропорта.

Но тот отказался.

— В аэропорту ты захочешь проводить меня до самолета, в самолете — до Лондона! — обнимая ее, как можно мягче сказал он. — Нет уж. Оставайся лучше сразу здесь. Тем более, что папе потом нужно на работу.

Последний аргумент подействовал на Лену более отрезвляюще.

К тому же, Сергей Сергеевич, хорошо понимая состояние невестки, пообещал взять ее, когда поедет встречать Стаса.

— Поверь мне, это будет куда веселее! — улыбнулся он.

— Я же ведь не на вечность, а, в самом крайнем случае, всего на четыре дня улетаю! — добавил Стас.

Но лучше бы он это не делал.

— Всего?! — возмутилась Лена. — Это для тебя всего! А для меня — на целых четыре!..

— Ну ладно, ладно — на целых! — торопливо согласился Стас.

— Так ты еще и смеешься?! — обиженно ахнула и без того готовая заплакать Лена.

— Вот и первая размолвка молодых! — заметил папа и обнял их обоих, притягивая друг к другу. — Ничего, так даже легче расставаться!

— Да мы и не думали ссориться. И потом, может, я еще раньше вернусь! — успокаивая Лену, подмигнул Стас. — Прямо завтра!

И снова не рассчитал.

На этот раз он не угодил уже маме.

— Никаких раньше! — строго предупредила она. — Чтобы меньше, чем до финала не доходил! Иначе вся ваша семейная жизнь, чтобы не мешала твоей карьере, будет у меня под строгим контролем!

— Есть! — шутливо вытянулся в струнку Стас. — Ленка, терпи! Оказывается, я еду отстаивать не только честь страны, но и нашу с тобой свободу!

С этими словами он обнял и поцеловал Лену.

Подставил щеку под губы маме.

И Лена, вздохнув, проводила его только до двери…

Затем она вернулась в их комнату.

Надела очки, которые сняла, чтобы Стас помнил ее все эти четыре дня такой, как она есть.

Оглядела потерянным взглядом сразу опустевший стол, стены, диван.

Нашла глазами сидевшую на карнизе ворону…

— Ну что, Горбуша? — всхлипнув, спросила она. — Вот и снова остались мы с тобою одни. Всего на целых четыре дня!

Она опустилась в стоящее перед компьютером кресло.

Пригорюнилась было.

Но тут же решительно встала.

— Нечего раскисать! — вслух велела она себе. — Стасик ведь не едет, а летит! А это — большая разница!

— Стасик кар-роший! — подтвердила Горбуша.

— Не старайся. Больше ты меня не в печаль-тоску не вгонишь! — остановила ее Лена. — Лучше давай подумаем: чем мы с тобой можем помочь Стасику? Охами-вздохами да слезами? Как бы не так!

Она взяла с полки, на которой стояли иконы молитвослов.

Нашла в нем молитвы о путешествующих.

И сказала спорхнувшей к ней на плечо вороне:

— Вот, то единственное, что мы для него теперь можем сделать! Попросить у Бога, чтобы он туда долетел благополучно, и там, чтобы все было хорошо. И вернулся бы назад целым и невредимым.

Лена прямо с вороной на плече — Горбуша уже давно привыкла к такому — опустилась на колени и от всей души принялась читать две совсем коротенькие и третью, чуть больше, то есть всего три небольшие, но такие необходимые каждому путешествующему, молитвы.

Она просила Бога избавить в дороге Стасика, называя того, разумеется по-православному Вячеславом, от всякого зла.

— …Ангела хранителя и наставника посли, — уже не просила, читая по книге с церковнославянскими буквами — молила она, — сохраняюща и избавляюща его от всякого злаго обстояния видимых и невидимых врагов, и ко исполнению заповедей Твоих наставляюща, мирно же и благополучно и здраво препровождающа, и паки цело и безмятежно возвращающа; и даждь ему все благое свое намерение ко благоугождению Твоему благополучно во славу Твою исполнити!

Помолившись затем и своими словами, Лена встала.

— Ну вот, — сказала она. — А теперь займемся делом!

Достала диктофон.

Включила компьютер.

Предусмотрительно — чтобы ее не застали врасплох — надела только на одно ухо наушники.

И только приготовилась печатать то, что, сам того не зная, надиктовал Стас.

Как в дверь осторожно постучали.

Послышалось:

— Не помешаю?

И — вошла мама Стаса…