Поучение второе в неделю восьмую по Святом Духе (На Евангелие о пяти хлебах (Мф.14,20)) 1 страница

Нынешнее Евангелие, читавшееся на Божественной литургии, поистине есть трапеза духовная, ибо заключа­ет в себе пять хлебов с двумя рыбами, которыми Гос­подь наш Христос чудесно насытил пять тысяч народа, и, притом, столь богато и обильно, что все ели и насы­тились, и, кроме того, оказалось избытков кусков две­надцать полных корзин (Мф. 14: 20).

Святые апостолы собрали после той трапезы избы­ток больших кусков, а я, грешный, надумал из нынеш­него Евангелия, как от духовной трапезы, выбрать некие маленькие крупицы слова Божия и вложить их в ваш слух, как в корзины, «Господу поспешествующу и слово утверждающу» (Мк. 16: 20).

«Во время оно виде Иисус мног народ и милосердова о них» (Мф. 14: 14). В какое время? В то, когда Ему, Господу нашему, было возвещено, что Иоанн убит Иродом. «И слышав Иисус» об этом неправедном убийстве, «отъиде в пусто место един», ибо еще не при­шло время Его вольного страдания за нас. «И слышавше народы, по Нем идоша пеши от градов. И видев Иисус мног народ, милосердова о них» (Мф. 14: 13, 14).

Поистине были достойны милосердия Христова те народы, которые искали Его с великим усердием, кото­рые, выйдя пешком из своих городов, последовали за Ним в пустыню. Кто ищет Христа, тот и находит Его. Кто идет за Христом, тот удостаивается и милосердия Его. Кто держится около Христа, тот и благами Его, как хлебом, насыщается в избытке.

Многие из нас тоже хотят найти Христа, но искать Его ленятся. Хотим мы сподобиться Его милосердия, но даром и без трудов мы хотим получить Его блага: ле­нясь, хотим быть прославленными; не трудясь, хотим обогатиться; лежа в лености, хотим достигнуть неба; со­грешая, хотим быть праведниками; совершая беззакон­ное, желаем быть успокоенными со святыми; упиваясь временной сладостью греха, ожидаем получить вечное наслаждение на небе. О, тщетные надежды! Тщетное ожидание! Не так получается желанное, не так!

Народ, вспоминаемый ныне в Евангелии, сподобил­ся милосердия Христова: «Виде Иисус народ мног и ми­лосердова о них»; сподобился, говорю, но сподобился, потрудившись, а не ленившись: они насытили плоть свою питательным хлебом, чудесно умноженным в ру­ках Христовых, но пред этим они в избытке насладились духовной пищей, то есть, словом Божиим, исходя­щими из уст Христовых, и хлеб, насыщающий чрево, был им дан не раньше, чем они насытили души свои словом Божиим. Прекрасно говорится: «Ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам» (Мф. 6: 33). Только работай с усердием Христу, и ты не будешь беден и голоден: «Весть бо Отец Небес­ный, яко требуете сих всех».

«Не имамы зде, токмо пять хлеб» (Мф. 14: 17). Нельзя не удивиться, принимая во внимание то, что среди такого множества народа, в котором было одних мужей до пяти тысяч, кроме их жен и детей, среди та­кого, говорю, множества народа ни у кого не было ни одного куска хлеба, как только у некоего одного отро­ка, как пишется об этом в Иоанновом Евангелии: «Есть зде отрочищ един, иже имать пять хлеб» (Ин. 6: 9). Почему все были так незапасливы? Почему не носили с собой хлеба, если ходили такой большой толпой? Впро­чем, нужно сказать, что носили, но уже издержали: каждый, идя из своего дома, взял для себя несколько хлеба, но уже съел. Однако же и без хлеба не отлучи­лись от Христа и, будучи голодными, следовали за Ним, более желая наполнить душу свою речами Христовыми, нежели тело хлебом. Хорошо говорит Писание: «Не о едином хлебе жив будет человек, но о всяком глаголе Божий, исходящем от уст Божиих» (Мф. 4: 4).

­О, как велико было усердие к слушанию слова Бо­жия у тех древних людей! Оставляют домашние дела; идут ко Христу далеко в пустыню с женами и детьми; голодают не только до полуденного обеда, но и до ве­чера; забывают свой голод и не заботятся о пище, лишь бы только услышать слово Божие. Вот как вели­ко усердие и заботы о пользе душевной! Нельзя не стыдиться ныне нам, пренебрегающим словами Божиими и не заботящимся о пользе душ наших. Поисти­не, осудят нас на страшном суде Божием сии древние люди. Они целые дни проводили в слушании поучений Христовых, мы же ленимся постоять час-другой в хра­ме Господнем. Они, голодая, не заботились о своей пище, а мы, и на молитве стоя, заботимся в уме на­шем, что будем есть и пить. Они издалека приходили ко Христу и даже далеко в пустыню шли за Ним, мы же, и близко имея храмы Господни, ленимся ходить в них для славословия Божия. Они шли ко Христу, ког­да никто их не звал, нас же и великие звоны не мо­гут призвать. Они так сильно любили Христа и с та­ким сильным желанием к Нему стремились, даже не зная, что Христос есть Бог, и считая Его только за про­рока; мы же, прекрасно зная, что Христос есть ис­тинный Бог, и веруя в Него,, не проявляем по отно­шению в Нему никакого усердия. Поистине, стыдно нам христианам.

Достойно размышления еще и следующее: идет ко Христу и следует за Ним многочисленный народ, люди простые, — а где же их начальники? Книжники, фа­рисеи и князья народа остались в своих домах в Иеру­салиме. Князья не веруют во Христа, как об этом пи­шется в Евангелии: «Еда от князей кто верова в Онь?» (Ин. 7: 48). Книжники и фарисеи поучаются суетно­му, а богатые упражняются в своих промыслах: иной разоряет свои житницы и созидает большие, иной ко­пит от лихоимства и неправды и наполняет сундуки свои, а иной радостно веселится каждый день, — всем таким некогда идти ко Христу и слушать Его учение; только убогие идут за Ним и с наслаждением слушают Его. Посему-то и труден вход в царство небесное для богатых: «Удобее вельбуду сквозь иглино ухо пройти, неже богатому в царствие Божие внити» (Мф. 19: 24).

Еще нужно рассудить и то, кто носит хлебы. Носит их отрок, как вспоминается это в Евангелии Иоанна: «Есть зде огрочищ един, иже имать пять хлеб». Многие мужи не носят хлеба, а один отрок носит, и, должно быть, хлебы те были не велики, если один отрок мог но­сит пять хлебов. Взяв из рук сего отрока хлебы, Христос насытил многочисленный народ.

Здесь можно видеть таинство. Тот один отрок был прообразом монашеского чина: монашество на гречес­ком языке выражается словом «монос», что значит один, уединенный. Чистый отрок, девственник, являлся прообразом иноческой чистоты, на хранение которой полагается в иночестве и обет. Хлебы же были прообра­зом иноческих молитв, творимых и днем, и ночью. Как отроческими хлебами Господь насытил народ, так и мо­литвами иноческими Господь содержит мир сей. Хотя и малы были хлебы того отрока, однако же насытили многие тысячи народа; подобно сему и молитвы иноче­ские, хотя и кажутся кому-либо малыми, однако же ук­репляют весь мир.

Мир христианский в Святом Писании уподобляет­ся винограду, как и о древних израильтянах говорил пророк Исайя: «Виноград Господа Саваофа дом израилев есть» (Ис. 5: 7). Кто не знает, как прекрасен сад виноградный? Ветви его замечательны, листья прекрас­ны, гроздья приятны, радующие зрение и услаждающие вкус. Кто же не видит, как прекрасен и христианский мир, как он замечателен и приятен? Богатствами он ук­рашается, как листьями, а благородным чадородием, как изрядными гроздьями, он возносится и славится, расширяется и умножается, согласно слову Давида, ко­торое он сказал Богу: «Покры горы сень его, и стеблие его кедры Божия; простре розги его до моря, и даже до рек отрасли его» (Пс. 79: 11, 12).

Посмотрим же, на чем держится и чем живет ви­ноградная ветвь. Она существует на одном только сухом и бесплодном коле. Отними от винограда кол, и ветвь упадет на землю и будет попираться.

Отыми от христианского мира иноческий чин, как от винограда сухой и бесплодный кол, что тогда станет с миром? Посудите сами! Как хлеб отрока, хотя и не многий, но насытил многих, так и молитвы иноческие, хотя и кажутся малыми, однако приносят пользу для многих. Но чтобы не допустить своих измышлений, хва­ля без меры иноческий чин, я снова обращаюсь к еван­гельским хлебам.

«Не имамы зде, токмо пять хлеб» (Мф. 14: 17). Ка­кие такие были хлебы: ржаные, пшеничные или какие-либо другие? Кто это знает? Святый евангелист Иоанн говорит, что это были ячменные хлебы: «Есть зде, — го­ворит он, — отрочищ един, иже имать пять хлеб яч­менных». Мы же обратим внимание на то, каким хле­бом питаются следовавшие за Христом: не пшеничным или чистым ржаным, но ячменным.

Сей хлеб ячменный пусть будет для нас образом воздержания, поста и острой жизни, подобно тому, как и ячмень имеет острые колосья; ибо ничто так не укрепляет Христова последователя и не делает его сильным против невидимого врага, как ячменный хлеб, то есть, святый пост и воздержание. Вспомним здесь историю Святого Писания о борьбе Гедеона с мадианитянами.

Израильтяне в древности были крайне притеснены мадианитянами; по причине многих бедствий они возо­пили к Богу. Смилостивился над ними Бог и дал им вождя — мужа сильного, именем Гедеона, который, со­брав силу израильскую, пошел на Мадиама. Господь Бог велел ему не вести с собой большую силу для сражения, но избрать только лучших и храбрейших воинов. Как же Гедеон мог узнать лучших и храбрейших? Вот как он возмог сделать это. По повелению Божию он привел их всех к воде и приказал им пить; и вот одни, упав на колена и склонившись лицом к воде, пили из реки во­ду, как скоты, другие же, черпая воду горстью, пили из своей горсти. После этого Гедеон разделил всех надвое: пивших воду по-скотски он поставил особо, а пивших воду горстью — особо. Таких, которые пили воду гор­стью, оказалось немного — только триста человек, про­чие же воины пили по-скотски, погрузивши в воду ли­цо с устами. И повелел Господь Гедеону возвратить на­зад всех, пивших воду по-скотски, и взять с собою на войну только тех триста, причем пообещал ему, говоря: «Тремя стами мужей, пивших воду горстию, Я спасу вас и предам Мадиама в твои руки».

Приблизившись ночью с тремястами мужей к бес­численной силе мадиамской, Гедеон по повелению Бо­жию сам с одним только отроком вошел ползком в стан мадиамский и, ходя в нем тихо, прислушивается; и вотслышит, как один воин, пробудившись от сна, расска­зывает свой сон своему другу: «Будто тесто хлеба ячмен­ного катилось от полка Гедеонова и, прикатившись в наш мадиамский стан к мадиамской палатке, побило ее, опрокинуло, и упала палатка». На это друг его ответил: «Это не тесто, но копье Гедеоново: предаст Господь в его руки Мадиама и весь полк; наш». Услышав сие, Ге­деон поклонился Господу, возвратился к своим, приго­товился к битве и, напавши на Мадиамский полк, побе­дил его и разогнал в конец.

Рассмотрим же таинственный смысл сего сонного видения. Тесто хлеба ячменного было копьем на супо­статов. Это значит, что ячмень, полный острых отрост­ков, является образом суровой жизни. Тесто хлеба яч­менного — знамение святого поста, не имеющего сла­бостей в кушаньях, ибо неиспеченный ячменный хлеб опрокинул мадиамскую палатку, но только тесто его, поелику в печеном хлебе есть вкус, а в тесте нет его. Впрочем, в ячменном хлебе и в печеном мало вкуса, — не так, как в ржаном или пшеничном; тем более нет вкуса в тесте ячменном.

Тесто хлеба ячменного является образом поста, ибо и пустынножительные постники питались такою пи­щею. Святый Иларион великий, например, так говорит своему телу: «Я тебя, осел, не ячменем накормю, но со­ром». Сие тесто, разумею пост, не вкусно, зато вскоре соделывается железным копьем на супостата и побеж­дает его, так что по справедливости можно сказать: это не тесто, но копье на супостата. Постись, воздерживай­ся, а твое пощение, как сильное, острое копье, пронзит врага твоего, восставшего на тебя.

Мы удивляемся Сампсоновой силе; удивляемся то­му, что он один убил тысячу филистимских мужей, убил не мечом или копьем, но одною костью, ослиною челюстью. Мы удивляемся и тому, как он, похитив во­рота города Газы и взвалив их на плечи, занес их на вы­сокую гору. Дивимся мы и другим его делам, в кото­рых проявилась его большая сила. Но посмотрим, от­куда в нем родилась такая сила? От воздержания родившей его, которой ангел сказал: «Зачнеши и родиши сына, снабди убо сие, не пий вина, ниже что яждь нечистое» (Суд. 13: 3, 4). Святый Василий Великий, рассуждая об этом в слове «О посте», говорит: «Что сделало сильного Сампсона непобедимым? Не пост ли, в котором он был зачат во чреве материнском? Воздер­жание родит силу для победы над врагом».

Мы удивляемся и прежде бывшим угодникам Божиим; удивляемся тому, как они смогли победить великую противную вражью силу? А что создало в них такую си­лу и действие? Не пост ли и воздержание, которыми они умерщвляли «уды свои, сущыя на земли»? Наобо­рот, ничто не делает таким слабым и неспособным к подвигам, ничто так не предаст одолению невидимого врага, как пресыщение, вкусная пища и чревоугодие.

В Святом Писании мы читаем, как вавилонский царь Навуходоносор, взявши Божиим попущением Ие­русалим, пленивши иерусалимского царя Седекию со многими людьми и возвратившись домой, чрез некото­рое время прислал Навузардана, архимагира, то есть, князя или старшего над своими поварами, для того, что­бы он разорил иерусалимские здания. Архимагир, при­дя в Иерусалим, сжег храм Господень и царский дом, все дома граждан и все большие здания он попалил ог­нем, и все стены иерусалимские разрушила сила халдей­ская, которая была с архимагиром.

Здесь следует подумать о том, почему Навуходоно­сор, пленивши Иерусалим, не сам разорил его до ос­нования, но послал князя, и притом не иного какого, но именно князя над поварами своими, служба и обя­занности которого заключались в том, чтобы приготов­лять вкусные снеди для трапезы царской? В чем при­чина сего?

На сие отвечается таким толкованием: совершилось сие по промыслу Бога, который Своим праведным су­дом наказывал иерусалимлян по мере их грехов. Мно­гим согрешили иерусалимляне пред Богом, посему по­слал им Господь многие наказания, и при этом за каж­дый грех Он навел подобающее наказание.

Согрешили они идолопоклонством, посему и на­казал их Господь идолопоклонником Навуходоносо­ром, который, поставивши своего золотого идола на поле Деире, повелел почитать его, как бога. Согреши­ли иерусалимляне избиением пророков, посему и на­казал их Господь мечом халдейским. Согрешили не­праведным грабежом и похищением чужого, посему и наказал их лишением всего, ибо все ограбили пленив­шие их. Согрешили гордостью, за что и наказал их по­рабощением и в конец смирил их пленом. Не мало согрешили они и сластоядением, пресыщением, объядением, посему и наказал их Бог, праведный Судия, князем поваров Навузарданом, чтобы чем согрешили, тем и наказаны были. Иерусалим много заботился о кухне, о сладких кушаньях, о чревоугодии, посему и совершено было разорение Иерусалима старшим по­варом, архимагиром.

Посмотрим теперь, как тот архимагир разоряет Иерусалим. Он разоряет его огнем и ниспровержением стен до основания. Нам же из этого следует усмотреть, что так в конец ничто не разоряет душу, хотящую ра­ботать Богу, подобно прекрасному Иерусалиму, как именно архимагир, то есть, пресыщение, сластоядение и чревоугодие. Разоряет он и огнем, то есть, греховным распадением, разжигая сластолюбивую и страстную плоть на скверный грех, ибо поистине за сластоядени­ем следуют плотские страсти, греховное распадение, ко­торое если в ком умножится и усилится, как пожар, то все добродетели его, которыми украшал свою душу, превратит в пепел, подобно тому, как архимагиров огонь сжег всю красоту Иерусалима.

Недаром святый Златоуст говорит: «Где пьянство, там диавол, там скверные слова; а где пресыщение, там ликуют демоны». Хорошо, значит, что Господь на­питал следовавших за Ним и слушавших слова Его не иным каким-либо сладким хлебом, но жестким, яч­менным. Этим Он учит нас не сластоядению, но воз­держанию.

«Не имамы зде, токмо пять хлеб». Толковники Бо­жественного Писания, духовно толкуя сие, под теми малыми хлебами подразумевают различные духовные вещи.

Одни называют хлебом слово Божие, имея в виду слова Бога из пророчества Амоса: «Послю, — сказал Он, — глад на землю, не глад хлеба, но глад слышания слова Божия» (Ам. 8: 11).

Другие называют хлебом святое покаяние, основы­ваясь на словах Давида, кающегося в своих грехах и го­ворящего: «Пепел яко хлеб ядях и питие мое с плачем растворях» (Пс. 101: 10).

Некоторые же милостыню, творимую нищим, на­зывают духовным хлебом, вечно воздаваемым от Бога, что видно из слов Екклезиаста, говорящего: «Поели хлеб твой на лице воды, и во мнозех днех обрящеши его» (Еккл. 11: 30).

Вечное наслаждение на небесах, которое будет про­исходить от лицезрения Бога, также есть хлеб духовный: «Насыщуся, — сказано, — внегда явитимися славе Тво­ей» (Пс. 16: 15).

Иные, наконец, духовным хлебом называют тело Христово, которое под видом вещественного хлеба, питающего плоть, освящается на Божественном пре­столе, ибо оно питает и оживляет наши души и соеди­няет их как с Самим Христом, так и друг с другом, со­гласно словам святого апостола Павла, который гово­рит так: «Хлеб, егоже ломим, не общение ли тела Христова есть? Яко един хлеб, и едино тело есмы мнози: вси бо от единого хлеба (тела Христова) причаща­емся» (2 Кор. 10: 16, 17).

Все те духовные хлебы, числом пять по числу пяти евангельских хлебов, очень хороши, и много следовало бы говорить о вкусе и силе каждого из них, но не хва­тит времени ни нам, повествующим, ни вам, слушаю­щим. Разве следует сказать только об одном хлебе тела Христова против тех, которые не часто причащаются, а иные так даже и совсем не причащаются тела и крови Христовой. Но об этом сказано в поучении в пятую не­делю Великого поста.

Чтобы не затянуть слова и не стеснить слушающих, я кончу свою беседу, советуя всем вкушать тех духов­ных хлебов и насыщаться ими и желая, чтобы не исто­мились от вечного голода души наши, но чтобы сподо­бились они на небе вечного насыщения со всеми свя­тыми. Аминь

35. Поучение в неделю девятую по Святом Духе («Корабль же бе посреде моря, влаяся волнами: бе бо противен ветр» (Мф.14: 24))

В нынешнем Евангелии, читавшемся на Божест­венной литургии, мы слышали о волнующемся море, о ветре противном, о корабле, покрывавшемся волнами, об утопавшем Петре и об учениках, возопивших от страха. Все это, возлюбленные слушатели, недобрые события. Случайно ли все это произошло, или по на­рочитому промыслу и устроению Божию, — вот что я спрашиваю. Предположим, что случайно, — почему же тогда Господь, предвидя, что все это произойдет, и советуя не подвергать самих себя бедствиям, почему Он понудил (как говорит Евангелие) учеников Своих войти в корабль как будто именно для того, чтобы они претерпели такой страх и такое бедствие от волнения?

Не лучше ли было бы, если б Он, как желающий всем добра, а не зла, тишины, а не волнения и бед, запре­тил им это плавание в корабле? Если же это произо­шло по нарочитому Божиему промыслу и устроению, как думают об этом и толковники Божественного Пи­сания, то по какой причине попустил или, лучше ска­зать, нарочно поднял и навел на Своих учеников такое бедствие в море, такой страх, чтобы ученики бедство­вали в корабле от волнения и бури, отчаивались в сво­ем спасении и от страха вопили и кричали: «От стра­ха возопиша»?

Среди учителей есть такие, которые говорят о сле­дующих двух причинах такого Божия промысла и уст­роения: Христос Господь устроил, чтобы на море были ветры и волнение и корабль апостольский бедствовал от напора волн для того, чтобы показать Себя Госпо­дом и Владыкой всего, обладающим небом и землею, морем и ветрами: «Яко и ветры, и море послушают Его». С одной стороны, Он хотел наказать маловерие и сомнение Своих учеников: «И глагола им: что страшливы есте, маловери?»; «И Петру: маловере, почто усумнелся еси?»; хотел научить их надеяться на Бога во всяких бедствиях, ибо говорит: «Дерзайте, Аз есмь, не бойтеся», выражая этим как бы следующее: Я с вами везде, на всяком месте, в добре, во зле, всюду присут­ствую с вами и помогаю, избавлял вас от бедствий: дерзайте, не бойтесь! С другой стороны, Он хотел уве­рить их в Своем Божестве, ибо при наступившей ти­шине они поклонились Ему, говоря: «Воистину Божий Сын еси» (Мф. 8: 26; 14: 31, 27, 33). Впрочем, медиоланский первоседатель и не меньший учитель церков­ный святый Амвросий находит другую причину мор­ского волнения и бедствия корабля. Причина сия в следующем: так как в корабле вместе со святыми апо­столами был и Иуда предатель, то посему и поднялся на море противный ветер, и корабль бросало волнами. Вот как говорит сей учитель: «Хотя в корабле там плы­ли и многие добрые дела учеников Христовых, однако же неверие предателя смущало корабль волнами; то есть, из-за неверующего Иуды возмутилось море, не терпя его видеть плывущим по себе. Если Иуда еще не имел тогда намерения предать Христа, зато он уже имел общий ковчежец, носил полагавшееся в него и крал. Из-за кого потом умела возмутиться вся трапеза Христова на тайной вечери, из-за того и ныне возму­тилось море, и корабль бросало волнами».

Мы же приступим здесь к евангельскому толкова­нию.

Морем является сей мир; корабль — это церковь Христова или все христианское отечество, как, напри­мер, говоря вообще, Российское царство. В частности же кораблем является всякий человек в мире. Жизнь наша есть плавание в море мира; пловцы в общем ко­рабле церкви и царства — это люди верующие, вели­кие и малые, сановитые и простонародные. В каждом же корабле всякого человека, то есть, в теле, пловцами являются душа с товарищами, каковые суть память, разум и воля. Ветры противные, бури, волны — это многоразличные и многообразные бедствия в мире, которыми то море волнуется, смущается, сотрясается и многих погубляет: одних потопляет, других держит около потопления, третьих в смущении и страхе вели­ком, иных же доводит до отчаяния. В настоящее вре­мя, как мы сами ясно видим, в особенности восстали и восстают по Божьему попущению многие волны на всецелый корабль церкви Христовой и всего отечества христианского: то голод, то огненные наказания, со­жжение прекрасных домов, городов и храмов Господ­них, то непрестанные войны и восстания иноплемен­ников. Как много христиан жестоко поглотил в эти плачевные годы меч врагов, и рука вражеская увела в плен, не говоря уже о внутренних междоусобных вос­станиях, о всех, гонящих друг друга и друг друга по­едающих и погубляющих! Все это суть волнения и бу­ри моря мира сего, так что корабль наш покрывается волнами и разбивается на части, ослабевает в своих си­лах от напора волн, и отовсюду веет на нас противный ветер.

Поищем же причину, по которой Господь попуска­ет на нас такую бурю и волнение: за что Он так нака­зывает нас, почему оставляет нас бедствовать среди та­ких зол? У святого Амвросия мы заимствовали одну причину, по которой Господь попустил, чтобы волны бросали апостольский корабль, а именно ту, что в ко­рабле между апостолами был Иуда. Кто же является Иудой в корабле отечества христианского? Поистине, всякий нераскаянный грешник есть Иуда, — посему-то и восстают на нас волны таких бедствий.

Иуда был вор и предатель, льстец и самоубийца: «Шед удавися» (Мф. 27: 5). Грешный же, нераскаян­ный человек во всем подобен Иуде. Он есть вор, ибо думает со своими грехами утаиться от всевидящего ока Божия: «Не узрит Господь, ниже уразумеет Бог Иаковль» (Пс. 93: 7). Время, данное ему для покаяния, он крадет для своих беззаконий. Он есть и предатель, ибо, предпочитая временное вечному, он за малую сла­дость внизу предает великую сладость вверху; за крат­кое земное веселие предает бесконечную небесную ра­дость; за повседневное насыщение своего чрева преда­ет то душевное насыщение, о котором говорит Давид: «Внегда явитимися славе Твоей» (Пс. 16: 15). За гре­ховное сладострастие предает прославление своей пло­ти, которое имеет быть для праведных в общее воскре­сение, «егда тленное сие облечется в нетление, и мерт­венное сие облечется в бессмертие» (1 Кор. 15: 53). За гордость свою предает возвеличение, приготовленное Богом для смиренных. За гнев, ярость и ненависть к ближним предает любовное общение с ангелами и все­ми святыми: одним словом, за грех предает Бога и яв­ляется Иудой предателем. Он также и льстец, ибо ино­гда приходит как будто к покаянию, исповедует уста­ми свои грехи, на деле же творить плоды, достойные покаяния, и не думает. Он «молится устами, а сердце его далече отстоит от Бога» (Ис. 29: 13); скверными своими устами лобзает Христа, недостойно причащаясь пречистых Тайн, а потом снова возвращается к своим греховным делам. Он только льстит, говоря «каюсь», он только обещается быть добрым, но неисправимым пре­бывает Иуда, раб и льстец, и потом отчаянием убивает свою душу.

Итак, грешник такой во всем подобен Иуде и яв­ляется вторым Иудой. И как много таких Иуд среди христиан! Если из-за одного Иуды волны бросали ко­рабль апостольский, то как не будет бедствовать в вол­нениях корабль отечества христианского из-за такого множества Иуд, существующих среди нас?!

В житии святого Порфирия, епископа газского, мы читаем, что когда этот святой возвращался водным путем вместе с другим — блаженным Иеронимом — и находился вблизи острова Родоса; то на море подня­лась буря и волнение, и все находились в большом страхе, боясь потопления. Так было весь день и всю ночь. Когда же взошла утренняя заря, святый Порфирий задремал немного и увидел преподобного Прокопия пустынника, извещавшего его, что среди них на корабле есть один потайной еретик Ариева заблужде­ния, что из-за этого еретика волнуется море и что оно не утихнет, пока он не будет склонен к православию. Так и оказалось: начальник корабля был тайный ере­тик; как только он исповедал православную веру, тот­час прекратилась буря, и наступила тишина на море. Вот мы видим, что из-за одного тайного еретика и свя­тые бедствовали в море. Что же нам думать? Как мно­го среди нас находится волков в одежде овчей, кото­рые под именем православного христианина делают бесславное и делами своими превосходят нечестивых язычников и поганых! И как корабль церкви Христо­вой и всего отечества не будет бросаем волнами вели­ких бедствий, попускаемых на нас от Бога по правед­ному Его суду?!

Посмотрим в древность. Прекрасен был корабль народа израильского, прошедший по суху Чермное мо­ре и наследовавший святую гору Иерусалима: «И бысть в мире место его, и жилище,его в Сионе» (Пс. 75: 3). Когда же умножились среди них беззакония и они «прогневаша Бога вышняго и свидений Его не сохраниша» (Пс. 75: 57 и след.), когда превратились в «лук раз­вращен», тогда Бог, разгневанный их злыми делами, тя­жело наказал израиля. О том же, как именно наказал, мы слышим следующее: «Предаде в плен крепость их и доброту их в руки врагов и затвори во оружии люди Своя, и достояние Свое презре. Юношы их пояде огнь, и девы их не осетованы быша, священницы их мечем падоша, и вдовицы их не оплаканы быша».

Прекрасен был во всей поднебесной корабль само­державия греческого христианства: он всех монархов превосходил великолепием и достоинством. А как по­страдал он за умножение грехов? Как разбился? Кто не видит, что даже до сих пор он не может получить умиротворения?

Господь Бог, беседуя некогда с рабом Своим про­роком Иезекиилем о Самарии и Иерусалиме притчею о двух сестрах — Оли и Оливе — и говоря, что Сама­рия за умножившиеся в ней грехи ассириянами опус­тошена огнем и мечом, которые навела на них мсти­тельная рука Божия, повелевает пророку увещевать Иерусалим, чтобы и он не пострадал так же. Посему пророк и говорит иерусалимлянам: «Смотрите сестру вашу Самарию, како опусте Самария: пол грехов тво­их не согреши, ты же умножи беззакония твоя паче оныя. Се убо глаголет Адонаи Господь: чашу сестры твоея испиеши глубокую и широкую» (Иез. 16: 51), то есть, чашу наказания Божия. «Чаша, — говорит, — потребления и погубления, чаша сестры твоея Сама­рии». Что же нам думать, возлюбленные?! Не сравня­лись ли беззакония нашей страны с беззакониями тех самарян, иерусалимлян и, кроме того, греков? Не при­готовлена ли и нам та чаша отмщения Божия, о кото­рой Давид говорит: «Чаша в руце Господни вина нерастворена, исполнь растворения, уклони от сея в сию; обаче дрождие Его не истощися, испиют вси грешнии земли» (Пс. 74: 9). О, ужасное несчастье и злополучие наше! Ведь за умножение тяжких беззаконий нераска­янных грешников корабль церкви и всего отечества христианского страдает в море мира сего от волн бед­ствий, и, день ото дня изнемогая в силах своих, он уже близок к сокрушению и потоплению; разве только Сам Господь, ходящий до морю, придет на помощь, запре­тит ветрам и морю и сотворит тишину, ибо Он обна­дежил церковь Свою святую в том, что «врата адова не одолеют ей» (Мф. 16: 18). Он есть наш «помощник в скорбех, обретших ны зело» (Пс. 45: 3), ибо когда си­ла человеческая совершенно изнемогает, тогда внезап­но появляется помощь Божия. Сохранил от заколения Бог Исаака, сына Авраамова, не прежде, чем уже вы­нул Авраам нож свой, чтобы заколоть сына, а Сусанну избавил от смерти, послав Даниила, только в тот мо­мент, когда она уже была выведена для побиения кам­нями. Даниила Он спас уже между львами голодными и раскрывшими пасти. Трех отроков сохранил, уже вверженных в горящую печь. Петру, уже утопавшему, Он простер руку помощи и его вывел из темницы уже брошенного туда на смерть. Когда корабль апостоль­ский уже покрывался волнами, Он явился ходящим по морю и запретил ветрам. Во время такой нужды благовременная помощь Божия обыкновенно спешит для прославления имени Его святого; она же сильна поспешить и для спасения нашего корабля, подвер­женного буре.

Все сие говорилось вообще о всецельном корабле церкви и отечества правоверных. В частности же, бе­седуя о мысленном корабле — жизни всякого христи­анского человека, мы снова вспомним святого Амвро­сия, который сказал, что из-за одного Иуды на море поднялась буря и волны на корабль апостольский, и скажем: в корабле жизни нашей в каждом отдельно сидит Иуда — наш тяжкий грех и обыкновенная страсть. Как Иуда был вор, предатель, льстец и само­убийца, так и обыкновенный грех наш есть вор, ибо обкрадывает нас, губя все наши труды и подвиги, ко­торыми хотели мы заслужить милость у Господа Бога нашего; он есть предатель, ибо предает нас на вечную геенскую смерть; он есть и льстец, ибо, усладивши в малом, наполняет нас вечной горечью; он есть, нако­нец, и убийца, ибо убивает и душу нашу, и добрую славу. Пока такой Иуда, то есть, тяжкий наш грех и обычная наша страсть, будет находиться в корабле жизни нашей, пока он не будет изгнан из нас совер­шенным покаянием, до тех пор мы не будем плавать безбедно и не достигнем доброго пристанища.