Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Сон разума



Клэри стояла на тенистой лужайке, перед которой был невысокий холм. Небо над головой было ярко-синим, усеянное то тут, то там белыми облаками. Под ее ногами каменная дорожка вела к входной двери большого особняка, построенного из золотистого камня.

Он откинула голову, глядя вверх. Дом был милым: камни под солнцем были цвета сливочного масла, покрытые решеткой из вьющихся роз красного, золотистого и оранжевого цветов. Кованные железные балконы шли вдоль фасада, а в каждом были двойные арочные двери бронзового цвета из дерева, на которых были нарисованы крылья. «Крылья Фэйрчайлдов», сказал мягкий голос в ее голове. «Это усадьба Фэйрчайлдов. Она стоит здесь четыреста лет и еще столько же простоит».

— Клэри! — ее мама появилась на одном из балконов, одетая в элегантное платье цвета шампанского. Ее волосы были распущены, и она выглядела молодой и красивой. Ее изрисованные рунами руки были обнажены. — Что ты думаешь? Разве все это не выглядит восхитительно?

Клэри проследила за взглядом ее мамы, устремленным на газон. Там стояла арка из роз в конце прохода, по обе стороны которого тянулись ряды деревянных скамеек. По проходу были разбросаны лепестки белых цветов, которые растут лишь в Идрисе. Воздух был пропитан их медовым ароматом.

Она снова взглянула на маму, которая была уже не одна на балконе. Позади нее стоял Люк, обвив ее рукой за талию. Он был в рубашке с закатанными рукавами и классических брюках, как будто принарядился для праздника. Его руки тоже были увиты рунами: на удачу, для понимания, силы и любви.

— Ты готова? — крикнул он Клэри.

— Готова к чему? — спросила Клэри, но они казалось уже не слушали ее. Улыбаясь, они вернулись в дом. Клэри сделала несколько шагов вперед.

— Клэри!

Она развернулась. Он шел к ней по траве: стройный, с почти белыми волосами, которые светились в лучах солнца, одетый в черный костюм с золотыми рунами на манжетах и воротнике. Он улыбался. На его щеке была грязь, и он поднял руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего солнца.

Себастьян.

Он был тем же и одновременно другим: он явно был самим собой, и все же его черты переменились. Скулы стали менее острыми, кожа загорелая, а не бледная. Его глаза…

Глаза светились и были зелеными как трава весной.

«У него всегда были зеленые глаза», сказал голос в ее голове. «Люди часто поражаются тому, насколько вы похожи: он, ваша мама и ты. Его зовут Джонатан и он твой брат; он всегда защищал тебя».

— Клэри, — сказал он снова. — Ты не поверишь…

— Джонатан! — пропел тихий голос, и Клэри удивленно перевела взгляд, увидев маленькую девочку, бежавшую по траве. У нее были рыжие волосы, такого же оттенка, как у Клэри, и они развивались позади нее как знамя. Она была босиком и одета в зеленое кружевное платьице, у которого были порваны манжеты и подол, отчего оно напоминало измельченный салат. Ей наверно было четыре года или пять — чумазая и очаровательная — когда она потянулась к Джонатану, он наклонился, чтобы поднять ее в воздух.

Она вскрикнула от восторга, когда он поднял ее над головой.

— Ой, ой, прекрати это, чертенок, — сказал он, когда она дернула его за волосы. — Вэл, я сказал прекрати, или я буду держать тебя вниз головой. Я не шучу.

— Вэл? — повторила Клэри. «Ну, конечно же, ее зовут Валентина», прошептал голос в ее голове. «Валентин Моргенштерн был великим героем войны; он умер в битве против Ходжа Старкуэзера, но прежде он успел вернуть Чашу Смерти и Совет. Когда Люк женился на твоей маме, они почтили его память, назвав в честь него их дочь».

— Клэри, скажи ему отпустить меня…ааа! — закричала Вэл, когда Джонатан перевернул ее вниз головой и слегка подбросил. Вэл дико захихикала, когда он опустил ее на траву, и она перевела чистые голубые глаза Люка, чтобы взглянуть на Клэри. — У тебя красивое платье, — как ни в чем ни бывало сказала она.

— Спасибо, — поблагодарила Клэри, все еще не до конца понимая, что происходит вокруг. Она посмотрела на Джонатана, который улыбался младшей сестренке. — Это грязь на твоем лице?

Джонатан поднял руку и коснулся щеки.

— Шоколад, — сказал он. — Ты ни за что не угадаешь, за чем я застал Вэл. Она обеими руками залезла в свадебный торт. Мне придется исправить это, — он прищурился, глядя на Клэри. — Окей, может не стоило говорить об этом. Ты выглядишь так, как будто сейчас упадешь в обморок.

— Я в порядке, — сказала Клэри, нервно теребя прядь волос.

Джонатан поднял руки, чтобы удержать ее.

— Слушай, я разберусь с этим. Никто в жизни не догадается, что кто-то съел половину роз на торте, — он задумался. — Я могу съесть оставшуюся половину, как будто так и было.

— Да! — воскликнула Вэл с того места на лужайке, где собирала одуванчики, белые стручки которых раздувал ветер.

— Также, — добавил Джонатан, — как я ни хотел не говорить этого, но тебе придется одеть туфли перед свадьбой.

Клэри оглядела себя. Он был прав, она была босиком. Босиком и в светло-золотистом платье. Подол вился вокруг ее лодыжек, как облако цвета заката.

— Я… Какая свадьба?

Зеленые глаза ее брата расширились.

— Может твоя свадьба? Ты ведь знаешь Джейса Эрондейла? Высокий такой, блондин, всем девчонкам нрааавится… — он замолчал. — Ты передумала, вот в чем дело? — он заговорщицки наклонился к ней. — Потому что если это так, то я смогу переправить тебя через границу во Францию. И никому не скажу где ты. Даже если они будут пихать мне бамбуковые палочки под ногти.

— Я не… — Клэри уставилась на него. — Бамбуковые палочки?

Он пожал плечами.

— Для моей единственной сестры, не считая существа, что сидит возле моих ног, — Вэл возмущенно вскрикнула, — я сделаю это. Даже если это значит, что я не увижу Изабель Лайтвуд в платье без бретелек.

— Изабель? Тебе нравится Изабель? — Клэри чувствовала себя так, как будто пробежала марафон, и ей не хватало воздуха.

Он покосился на нее.

— Это проблема? Она особо опасная преступница или что-то вроде того? — он на мгновение задумался. — Вообще-то, это было бы горячо.

— Ладно, мне не нужно знать, что ты там считаешь горячим, — ответила Клэри на автомате. — Буэ!

Джонатан улыбнулся. Это была беззаботная, счастливая улыбка. Улыбка того, у кого не было причин для беспокойства, кроме красивых девушек и сестренки, которая поедала свадебный торт другой сестры. На периферии своего сознания Клэри увидела черные глаза и шрамы, но не знала почему. «Он твой брат. Он твой брат и всегда заботится о тебе».

— Именно, — сказал он. — А мне пришлось страдать несколько лет от постоянных: «Оууу, Джейс такой мииилый», «Думаешь, я ему нрааавлюсь?»

— Я… — начала Клэри и тут же умолкла, почувствовав головокружение. — Я просто не помню, как он сделал предложение.

Джонатан сел на колени и потянул Вэл за прядку. Она напевала про себя, собирая маргаритки в букет. Клэри моргнула. Она была уверена, что до этого видела одуванчики.

— Эм, я не знаю, делал он это или нет, — сказал он небрежно. — Мы все просто знали, что вы будете вместе. Это было неизбежно.

— Но у меня должен был быть выбор, — сказала она почти шепотом. — Я должна была сказать «да».

— Ну, ты и сделала это, разве нет? — сказал он, смотря на маргаритки в траве. — Кстати говоря, думаешь, Изабель пойдет со мной на свидание, если я приглашу ее?

Клэри задержала дыхание.

— А что на счет Саймона?

Он посмотрел на нее, солнце отражалось в его глазах.

— Какой Саймон?

Клэри почувствовала, как земля уходит у нее из под ног. Она протянула руку, чтобы уцепиться за брата, но рука прошла сквозь него. Он был как призрак, как воздух. Зеленый газон, золотой особняк, парень и девочка на траве улетели от нее, и она упала, тяжело ударившись о землю. Стукнувшись локтем, она почувствовала боль, вспыхнувшую в руке.

Она перевернулась на бок, задыхаясь. Клэри лежала на темной земле. Сломанные булыжники торчали вверх из земли, и сгоревшие останки каменных домов нависли над ней. Небо было цвета бело-серой стали и на нем были черные тучи, похожие на вены вампиров. Это был мертвый мир. Мир, который лишили красок и жизни. Клэри, свернувшись калачиком на земле, видела перед собой не останки разрушенного города, а брата и сестру, которых у нее никогда не будет.

Саймон стоял у окна, любуясь видом на Манхэттен.

Зрелище было впечатляющим. Из пент-хауса можно было увидеть Центральный Парк, музей Метрополитен и небоскребы в центре города. Наступали сумерки, и огни города загорались один за другим, как поле электрических цветов.

Электрические цветы. Он осмотрелся вокруг, задумчиво нахмурившись. Это была классная фраза, и ему надо было записать ее. В последние три дня у него совсем не было времени писать тексты, время уходило на другие занятия: продвижение, гастроли, автограф-сессии, выступления. Временами легко было забыть, что его основная задача — написание песен.

Как бы то ни было, лучше работу не найти. Темнеющее небо превратило окно в зеркало. Саймон улыбнулся своему отражению в стекле. Взъерошенные волосы, джинсы и ретро-футболка. Он мог также видеть комнату позади него. На полу был паркет, повсюду сверкающая сталь, кожаная мебель, и одна единственная картина на стене в элегантной позолоченной раме. Шагал — любимчик Клэри. На картине лишь розы — синие и зеленые, которые так не сочетаются с современным стилем квартиры.

На кухонном островке стояла ваза с гортензиями, подарок от его мамы в качестве поздравления с выступлением на концерте вместе с SteppingRazor на прошлой неделе. На открытке было написано: «Я люблю тебя и горжусь тобой».

Он уставился на цветы. Странно, почему именно гортензии? Если бы у него и были любимые цветы, то это были бы розы, и мама знала это. Он развернулся и внимательней присмотрелся к вазе. Там были розы. Он встряхнул головой, чтобы прояснить мысли. Белые розы. Они всегда были там. Правильно.

В двери повернулся замок, и дверь распахнулась, впуская миниатюрную девушку с длинными рыжими волосами и ослепительной улыбкой.

— О мой Бог, — сказала Клэри, то смеясь, то хватая ртом воздух. Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. — Фойе превратилось в зоопарк. Журналисты, фотографы, все с ума посходили.

Она пересекла комнату, бросив ключи на стол. На ней было длинное шелковое платье с яркими бабочками на нем и заколка в виде бабочки в ее рыжих волосах. Она выглядела открытой и любящей. Пока она приближалась к нему, вытянув руки, он подошел поцеловать ее.

Как и обычно каждый день, когда она возвращалась домой.

Она пахла как Клэри — духами и красками — ее пальцы были замазаны ими. Она зарылась пальцами ему в волосы, и они поцеловались. Она потянула его вниз и засмеялась ему в губы, почти потеряв равновесие.

— Тебе придется начать носить каблуки, Фрэй, — сказал он, прижавшись губами к ее щеке.

— Ненавижу каблуки. Тебе придется смириться с этим или купить мне стремянку, — парировала она, отпуская его. — Только если ты не хочешь бросить меня ради высокой фанатки.

— Никогда, — сказал он, заправив выбившуюся прядь ей за ухо. — Разве высокая фанатка знает все мои любимые блюда? Помнит, когда у меня была кровать в форме гоночной машины? Знает, как можно обставить меня в Эрудите? Будет готова мириться с Мэттом, Кирком и Эриком?

— Фанатка будет согласна на большее, чем просто мириться с ребятами.

— Будь добрее, — сказал он и улыбнулся ей. — Ты увязла в этом со мной.

— Я справлюсь с этим, — сказала она, сняв его очки и положив их на стол. Ее глаза расширились и потемнели. В этот раз поцелуй был более жарким. Он обвил ее руками, прижимая к себе, пока она шептала:

— Я люблю тебя и всегда любила.

— Я тоже люблю тебя, — ответил он. — Боже, как же я люблю тебя, Изабель.

Он почувствовал, как она напряглась в его руках, и тогда мир вокруг него покрылся черными трещинами, как на стекле. Он услышал пронзительный вой в ушах и отшатнулся, спотыкаясь, упав, но, не ударившись о землю, а провалившись во тьму.

— Не подглядывай, не подглядывай.

Изабель рассмеялась.

— Я не делаю этого.

Ее глаза прикрывали руки — руки Саймона — тонкие и мягкие. Его руки были вокруг нее, и они вдвоем шли вперед смеясь. Он схватил ее, когда она зашла через входную дверь, обвив ее руками, пока Иззи выронила из рук сумки с покупками.

— У меня есть сюрприз для тебя, — сказал он, улыбаясь. — Закрой глаза. Не подглядывай. Серьезно. Я не шучу.

— Ненавижу сюрпризы, — запротестовала Изабель. — И ты знаешь это, — она могла видеть только край ковра из-под рук Саймона. Она сама выбирала его. Он был мягким и ярко-розовым. Их квартирка была маленькой и уютной, подходящей им обоим. Здесь повсюду были гитары и катаны, раритетные постеры и ярко-розовые покрывала. Когда они съехались, Саймон привез своего кота, Йоссариана, против которого была Изабель, но втайне любила его, потому что скучала по Чёрчу, после того как покинула Институт.

Розовый ковер исчез, и теперь каблуки Изабель стучали по кафелю на кухне.

— Окей, — сказал Саймон и убрал руки. — Сюрприз!

— Сюрприз! — кухня была полна людей: ее родители, Джейс, Алек и Макс, Клэри, Джордан, Майя, Кирк, Мэтт, Эрик. Магнус держал серебристый бенгальский огонь и подмигивал, размахивая им из стороны в сторону, пока искры разлетались повсюду, попав на пол и футболку Джейса, отчего тот вскрикнул. Клэри неуклюже держала плакат, на котором большими буквами было написано: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ИЗАБЕЛЬ». Она подняла его повыше и размахивала им.

Изабель повернулась к Саймону и осуждающе произнесла:

— Ты спланировал это!

— Конечно, я сделал это, — ответил он, притягивая ее к себе. — Сумеречные охотники могут забить на праздничные вечеринки, а я нет, — он поцеловал ее за ушко, пробормотав: — У тебя должно быть все, Иззи, — прежде чем отпустить, и ее окружила семья.

Затем последовала куча объятий, подарков и торт, испеченный Эриком, у которого вроде как был дар кондитера, а Магнус украсил торт люминесцентной глазурью, которая была на вкус лучше, чем выглядела. Роберт обнял Маризу, которая сидела, прислонившись к нему, довольно глядя на то, как Магнус одной рукой потрепал волосы Алека, при этом пытаясь убедить Макса надеть праздничный колпак. Макс, со всем самообладанием, на которое способен девятилетка, отказывался, как мог. Он нетерпеливо отмахнулся рукой от Магнуса и сказал:

— Иззи, я сделал открытку. Ты видела ее?

Иззи взглянула на сделанную им открытку, которую замазали глазурью. Клэри подмигнула ей.

— Она классная, Макс, спасибо.

— Я собирался написать, сколько тебе исполняется на открытке, — сказал он, — но Джейс сказал, что когда исполняется двадцать, ты превращаешься в старика, и это уже не важно.

Джейс замер с вилкой на полпути к его рту.

— Я говорил это?

— Хочешь заставить нас чувствовать себя древними? — сказал Саймон, откинув волосы и улыбнувшись Изабель. Ее сердце сжалось. Иззи любила его так сильно, за то, что он сделал это для нее, за то, что всегда заботился о ней. Она не могла вспомнить ни одного раза, когда бы ни любила его или не доверяла ему, и он никогда не давал ей повода думать иначе.

Изабель соскользнула со стула, на котором сидела, и села на колени перед ее младшим братом. Она могла видеть свое отражение в стали холодильника: ее темные волосы, сейчас остриженные до плеч — она вспомнила, что подстригла их пару лет назад, тогда они были длиной до талии — и темные волосы Макса и его очки.

— Ты знаешь, сколько мне?

— Двадцать два, — ответил Макс. В его голосе была слышна неуверенность в том, почему она задавала ему такой глупый вопрос.

«Двадцать два», подумала она. Она всегда была на семь лет старше Макса, Макса сюрприза, младшего брата, которого она не ожидала.

Макса, которому сейчас должно быть пятнадцать.

Она сглотнула, и внезапно в комнате стало холодно. Все вокруг еще говорили и смялись, но смех звучал как будто издалека, похожий на эхо. Она могла видеть Саймона, прислонившегося к стойке: он скрестил руки на груди и смотрел на нее темными глазами.

— А тебе сколько? — спросила Изабель.

— Девять, — ответил Макс. — Мне всегда было девять.

Изабель уставилась на него. Кухня вокруг нее пошла рябью. Она могла видеть сквозь нее, как будто глядела через прозрачную ткань: все было прозрачным и шло волнами, как вода.

— Малыш, — прошептала она. — Мой Макс, мой маленький братик, пожалуйста, пожалуйста, останься.

— Мне всегда будет девять, — сказал он и прикоснулся к ее щеке. Его пальцы прошли сквозь нее, словно через дым. — Изабель? — произнес он слабеющим голосом и исчез.

У нее затряслись колени. Она опустилась на землю. Вокруг нее больше не было ни смеха, ни красивой кухни, только серая зола и почерневшая почва. Она подняла руки к лицу, чтобы остановить слезы.

Зал заседаний был увешан голубыми знаменами с позолоченным пламенем герба семьи Лайтвуд. Четыре длинных стола были расположены напротив друг друга. В центре был аналой*, на котором были изображены скрещенные мечи и цветы.

Алек сидел за длинным столом, на самом высоком стуле. Слева от него сидел Магнус, а справа его семья: Изабель и Макс; Роберт и Мариза; Джейс, а рядом с ним Клэри. Там были также дальние родственники, некоторых из которых он не видел с детства; все они сияли от гордости, но ни одно лицо не светилось так ярко, как у его отца.

— Мой сын, — он продолжал говорить для любого, кто слушал его. Он обратился к Консулу, которая проходила мимо их стола с бокалом вина в руке. — Мой сын выиграл битву, и вот он здесь. Сказалась кровь Лайтвудов — в нашей семье все были воинами.

Консул засмеялась.

— Прибереги это для речи, Роберт, — сказала она, подмигивая Алеку над краем своего бокала.

— О, Боже, речь, — сказал Алек в ужасе, пряча лицо в ладонях.

Магнус мягко потер Алека по спине костяшками пальцев, как будто гладил кошку. Джейс посмотрел на них, и приподнял бровь.

— Как будто до этого мы все не были в комнате, полной людей, говорящих нам о том, как мы восхитительны, — сказал он, и когда Алек посмотрел на него искоса, усмехнулся. — Ах, такое было лишь у меня. Оставьте моего парня в покое, — сказал Магнус. — Я знаю заклинания, которые могут вывернуть ваши уши наизнанку.

Джейс озадаченно коснулся ушей, в то время как Роберт поднялся на ноги, отодвигая стул назад и постучав вилкой по своему бокалу. Звук пронесся по комнате, и Сумеречные охотники замолчали, выжидательно глядя в сторону стола Лайтвудов.

— Мы сегодня собрались здесь, — сказал Роберт, обведя вокруг рукой, — в честь моего сына — Александра Гидеона Лайтвуда, который единолично уничтожил силы Омраченных и победил в бою сына Валентина Моргенштерна. Алек спас жизнь нашего третьего сына, Макса, Вместе со своим парабатаем, Джейсом Эрондейлом. И я могу с гордостью сказать, что мой сын является одним из величайших воинов, которых я когда-либо знал, — он повернулся и улыбнулся Алеку и Магнусу. — Нужно гораздо больше, чем сила, чтобы стать великим воином, — продолжил он. — Это требует великого ума и большого сердца. У моего сына есть и то, и другое. Он силен в храбрости, и сильный в любви. Именно поэтому я также хотел поделиться с вами другой радостной новостью. Вчера мой сын был помолвлен ​​со своим возлюбленным, Магнусом Бейном…

Разнесся хор радостных возгласов. Магнус принял их со скромностью, слегка взмахнув вилкой. Алек скатился на стуле с пылающими щеками. Джейс задумчиво посмотрел на него.

— Поздравляю, — сказал он. — У меня такое чувство, что я упустил свою возможность.

— Ч-что? — пробормотал Алек.

Джейс пожал плечами.

— Я всегда знал, что ты был влюблен в меня, и я вроде был влюблен в тебя тоже. Думаю, ты должен знать.

— Что? — снова спросил Алек.

Клэри выпрямилась.

— Слушайте, — сказала она, — как вы думаете, есть ли шанс, что вы двое могли бы... — она указала на Джейса и Алека. — Это было бы горячо.

— Нет, — сказал Магнус. — Я очень ревнивый маг.

— Мы парабатаи, — сказал Алек, к которому вернулся голос. — Совет бы… я имею в виду… это незаконно.

— Ой, да ладно, — сказал Джейс. — Совет позволит тебе делать все, что захочешь. Посмотри, все любят тебя, — он обвел рукой комнату, полную сумеречных охотников. Все они аплодировали после речи Роберта, а некоторые из них вытирали слезы. Девушка за одним из небольших столиков подняла табличку, на которой было написано: «Алек Лайтвуд, мы любим тебя».

— Я думаю, что у вас должна быть зимняя свадьба, — сказала Изабель, глядя с тоской на белые цветы в центре стола. — Ничего масштабного. Пять или шесть сотен человек.

— Изабель, — прохрипел Алек.

Она пожала плечами.

— У тебя много поклонников.

— О, ради Бога, — сказал Магнус, и щелкнул пальцами перед лицом Алека. Его черные волосы торчали во все стороны, а его золотисто-зеленые глаза блестели от досады. — Этого не происходит!

— Что? — уставился на него Алек.

— Это галлюцинация, — сказал Магнус, — вызванная твоим приходом в обиталище демонов. Вероятно, это демон, который таится у входа в мир и питается мечтами путешественников. Мечты обладают большой силой, — добавил он, рассматривая свое отражение в ложке. — Особенно сокровенные желания наших сердец.

Алек оглядел комнату.

— Это самое сокровенное желание моего сердца?

— Конечно, — сказал Магнус. — Твой отец, гордящийся тобой. Ты герой дня. Я, любящий тебя. Все обожают тебя.

Алек посмотрел на Джейса.

— Хорошо, а что с Джейсом?

Магнус пожал плечами.

— Я не знаю. Та часть просто странная.

— Так что я должен проснуться, — Алек положил руки на стол. Кольцо Лайтвудов сияло на пальце. Все это казалось реальным, настоящим, но он не мог вспомнить, что его отец говорил. Не мог вспомнить, как победил Себастьяна или выиграл войну. Не мог вспомнить спасение Макса.

— Макс, — прошептал он.

Глаза Магнуса потемнели.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Желания наших сердцах оружие, которое можно использовать против нас. Борись, Алек, — он коснулся лица Алека. — Это не то, что ты хочешь, это мечта. Демоны не понимают человеческие сердца, не вникают в их суть. Они видят, как через искаженное стекло и показывают тебе, что ты хочешь, но перевернуто и неправильно. Используй эту неправильность, чтобы вырваться из сна. Жизнь полна потерь, Александр, но лучше, чем это.

— Боже, — сказал Алек, и закрыл глаза. Он чувствовал, что мир вокруг него покрывается трещинами, как будто он раскалывает оболочку. Голоса вокруг него исчезли, вместе с ощущением стула под ним, запаха пищи, шума аплодисментов, и, наконец, прикосновения руки Магнуса к лицу.

Он рухнул коленями на землю. Он вздохнул, и его глаза распахнулись. Все вокруг было серым. Вонь мусора проникла ему в ноздри, и он инстинктивно отпрянул. В этот момент над его головой что-то пролетело — облако дыма, в котором вспыхнули желтые глаза, прячущиеся во тьме. Они свирепо глядели на него, когда он взял свой лук и направил на них.

Нечто зарычало и бросилось вперед, меняя форму в полете. Алек выпустил стрелу — она пролетела по воздуху и попала куда-то в центр дымового демона. Пронзительный крик сотряс воздух, и демон начал пульсировать вокруг стрелы, которая засела глубоко внутри него. Щупальца дыма поднимались вверх, пытаясь уцепиться за воздух.

И демон исчез. Алек вскочил на ноги, схватил еще одну стрелу, зарядив ею лук, и повернулся, оглядывая пейзаж. Это было похоже на фотографии поверхности луны, которые он видел, серые и с кратерами, но здесь еще было выжженное небо, серое, желтое и безоблачное. Низко висело оранжевое солнце, как мертвый огарок. Здесь не было никаких признаков других.

Борясь с паникой, он поднялся на ближайший холм и спустился по другую сторону. Земля под ним пошла волной. Посреди дыма он увидел Изабель, изо всех сил пытающуюся встать на ноги. Алек спустился по крутому склону холма и поймал ее в объятия.

— Из, — сказал он.

Она с подозрением оглянулась, и издала звук, похожий на сопение, а затем отстранилась от него.

— Я в порядке, — ответила она. На ее лице были следы от слез — он подумал о том, что же она видела. Желания наших сердец — это оружие, которое можно использовать против нас.

Он спросил:

— Макс?

Она кивнула: ее глаза ярко блестели от слез и гнева. Конечно же, Изабель сердится. Она ненавидит слезы.

— Я тоже, — сказал он, а затем повернулся на звук шагов, оттолкнув Изабель за спину.

Это была Клэри, и рядом с ней Саймон. Они оба выглядели потрясенными. Изабель вышла из-за Алека.

— Вы двое...?

— В порядке, — сказал Саймон. — Мы... видели вещи. Странные вещи, — он не смотрел в глаза Изабель, и Алек подумал, что Саймон представлял во сне. Каковы были мечты и желания Саймона? Алек никогда не задумывался об этом.

— Это был демон, — сказал Алек. — Вид, который питается мечтами и желаниями. Я убил его, — он перевел взгляд на Изабель. — Где Джейс?

Клэри побледнела под грязью на лице.

— Мы думали, что он будет с вами.

Алек покачал головой.

— Он в порядке, — предположил он. — Я бы знал, если бы он…

Но Клэри уже развернулась и была на полпути назад к тому месту, откуда пришла; через мгновение Алек последовал за ней и остальные тоже. Она вскарабкалась на подъем, а затем на еще один. Алек понял, что она движется к более высокому месту, где вид был бы лучше. Он слышал ее кашель; ему самому казалось, что его легкие покрыты пеплом.

«Мертвое», подумал он. «Все в этом мире мертво и сгорело до тла. Что здесь произошло?»

На вершине холма была пирамида из гладких камней, выставленных по кругу. На них сидел Джейс, глядя в землю.

— Джейс! — Клэри резко остановилась перед ним, упав на колени и схватив его за плечи. Он безучастно посмотрел на нее. — Джейс, — снова быстро произнесла она. — Джейс, избавься от него. Это не по-настоящему. Это демон заставляет нас видеть то, что мы желаем. Алек убил его. Хорошо? Это не по-настоящему.

— Я знаю, — он поднял взгляд, и Алек почувствовал что-то похожее на удар. Джейс выглядел так, будто истекал кровью, хоть и видно, что физически он не пострадал.

— Что ты видел? — спросил Алек. — Макса?

Джейс покачал головой.

— Я ничего не видел.

— Это нормально, чтобы ты ни видел. Все нормально, — сказала Клэри. Она наклонилась вперед, касаясь лица Джейса. Алек вспомнил прикосновения Магнуса к его щеке во сне. Магнус сказал, что любит его. Магнус, который возможно теперь мертв. — Я видела Себастьяна, — продолжила Клэри. — Я была в Идрисе. Дом Фэйрчайлдов был на месте. Моя мама была с Люком. Я… там должна была быть свадьба, — она сглотнула. — А еще у меня была маленькая сестра. Ее назвали в честь Валентина. Он был героем. Там еще был Себастьян, но он был нормальным. Он любил меня. Как настоящий брат.

— Ерунда какая-то, — сказал Саймон. Он встал поближе к Изабель, и теперь они стояли плечом к плечу. Джейс протянул руку и пробежался пальцами по волосам Клэри, позволяя локонам скользить сквозь пальцы. Алек вспомнил момент, когда понял, что Джейс влюблен в нее: он смотрел на своего парабатая на другом конце комнаты, пока тот ловил каждое ее движение. Он еще тогда подумал: Она это все, что он видит.

— У нас у всех были сны, — сказала Клэри, — они ничего не значат. Помнишь, что я сказала ранее? Мы останемся вместе.

Джейс поцеловал ее в лоб и встал на ноги, протянув ей руку. Спустя миг Клэри приняла ее, и выпрямилась рядом с ним.

— Я ничего не видел, — сказал он мягко. — Хорошо?

Она колебалась, явно не доверяя ему, но, также явно, не желая настаивать.

— Хорошо.

— Терпеть не могу мешать, — сказала Изабель, — но кто-нибудь видел выход отсюда?

Алек вспомнил о своем стремительном подъеме на холмы в поисках остальных, видя только горизонт перед собой. Он увидел, как его компаньоны побледнели, оглядываясь вокруг.

— Думаю, — предположил он, — что отсюда нет выхода. Ни отсюда, ни по туннелю. Думаю, он закрылся за нами.

— Так это было путешествие в один конец, — сказала Клэри со слабым трепетом в голосе.

— Не обязательно, — сказал Саймон. — Мы должны добраться до Себастьяна, ведь мы знали это. И раз мы попали сюда, Джейс мог бы попробовать использовать священный огонь или что там… не в обиду.

— Ничего страшного, — ответил Джейс, поглядев на небо.

— И когда мы спасем заложников, — сказал Алек, — то Магнус сможет вернуть нас. Или мы сможем выяснить, как Себастьян уходит отсюда и возвращается. Есть несколько выходов из этой ситуации.

— Звучит оптимистично, — заключила Изабель. — А что если мы не сможем спасти заложников или убить Себастьяна?

— Тогда он убьет нас, — сказал Джейс. — Тогда уже не будет важно, что мы не знаем, как вернуться назад.

Клэри расправила свои хрупкие плечи.

— Тогда нам лучше немедленно найти его, разве нет?

Джейс вытащил свое стило из кармана, и снял браслет Себастьяна с запястья. Он сжал его пальцами, используя стило, чтобы нарисовать поисковую руну на тыльной стороне ладони. Спустя мгновение, а затем еще одно, и на лице Джейса появилось выражение сильной сосредоточенности. Он поднял голову.

— Он не так уж и далеко, — сказал он. — Один или два дня пути, — он снова натянул браслет на запястье. Алек многозначительно взглянул на него, а затем на Джейса. Если не могу склонить Рай — Преисподнею воздвигну.

— Если я буду носить его, то не потеряю, — объяснил Джейс, и когда Алек ничего не ответил, он пожал плечами и начал спускаться вниз по склону. — Нам пора, — сказал он, оглядываясь через плечо. — Нам предстоит долгий путь.





Дата публикования: 2015-01-23; Прочитано: 161 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.028 с)...