Нельзя убивать заложников, если они не совершили преступлений

XVIII. 1. Что нужно установить о заложниках согласно праву природы, об этом можно заключить из сказанного нами выше. В старину было распространено мнение, что каждый имеет право на свою жизнь в такой же мере, как и на другие вещи, приобретаемые в собственность, и что это право в силу молчаливого или явно выраженного соглашения перешло от отдельных лиц к государству. Поэтому не удивительно, если мы читаем, как невинные лично заложники подвергались смерти за преступления государства либо как бы по своему особому согласию, либо как бы по согласию государства, в которое было включено и их собственное. После того как истинная мудрость научила нас тому, что собственность на нашу жизнь принадлежит исключительно богу, никто уже не может только одним своим согласием сообщить кому-либо право на свою жизнь или на жизнь своего гражданина (Витториа, "О праве войны", 43).

Оттого-то милостивому вождю Нарсесу казалось бесчеловечным подвергать невинных заложников смертной казни, как об этом сообщает Агафий (кн. I). О других то же сообщают прочие авторы. Так, Сципион говаривал, что он намерен свирепствовать не против неповинных заложников, но против самих бунтовщиков и что он намерен карать не безоружных, но вооруженных врагов (Ливии, кн. XXVIII)³².

2. Некоторые из числа небезызвестных новейших юристов полагают, что такого рода соглашения имеют силу, если они подкреплены нравами (Меночио, "Заключения", вопр. VII). Я готов с этим согласиться, если только они называют нравами одну лишь безнаказанность, которая здесь часто фигурирует под таким именем. Если же они считают свободным от вины того, кто лишает жизни других в силу одного только соглашения, то я боюсь, что они ошибаются сами и вводят в заблуждение других своим опасным влиянием.

Несомненно, что когда кто-нибудь, являясь заложником, в настоящем или в прошлом находится в числе тяжелых преступников или нарушит данное им ручательство в важном деле, тогда может оказаться, что смертная казнь будет свободна от несправедливости.

3. Клелия, которая стала заложницей не по своей воле, а по повелению государства³³ и затем бежала, переплыв Тибр, "не только не была наказана царем этрусков, но еще удостоилась почестей за добродетель", по словам Тита Ливия в повествовании об этом событии (кн. II).