Польза наказания для того, против кого направлено преступление; тут же о мщении, дозволенном по праву народов

VIII. 1. В чьих интересах желательно, чтобы преступление не было совершено²¹, тем важно также не потерпеть впоследствии от того же самого преступника или от других лиц. Авл Геллий изображает это так, заимствуя мысли у Тавра: "В целях охраны достоинства и чести потерпевших от преступления необходимо, чтобы недостаток предосторожности не повлек за собой унижения и посягательства на достоинство потерпевшего". Сказанное об умалении достоинства следует также относить к свободе каждого и к нарушению иных прав. У Тацита мы читаем следующее; "Пусть он справедливым возмездием обеспечит безопасность".

Чтобы избегнуть обиды со стороны того, от кого потерпели уже зло, можно прибегнуть к троякого рода предохранительным мерам: во-первых, удалить совершившего преступление, во-вторых, отнять у него дальнейшую возможность вредить, наконец, в-третьих, отучить его от преступной деятельности причинением ему страдания, что связано с исправлением, о чем уже шла речь. А во избежание причинения зла потерпевшему со стороны других лиц необходимо не любое наказание, но всенародное, примерное и действующее на зрителей.

2. Возмездие, если даже оно осуществляется в частном порядке, в этих целях в пределах справедливости, дозволено в силу хотя бы естественного права, то есть вне зависимости от законов божеских и человеческих, а также от случайных обстоятельств. При этом безразлично, производится ли оно самим потерпевшим или другим лицом, поскольку сообразно природе людям свойственно помогать друг другу.

И в таком смысле можно согласиться с Цицероном, который, говоря о праве природы как о том, что нам внушает не мнение, но врожденная сила, в числе примеров его приводит возмездие, противополагая его милосердию ("Об изобретении", кн. II). Чтобы никто не сомневался в понимании этого слова, он дает следующее определение возмездия: "Путем защиты и воздаяния мы отвращаем от себя и от своих присных, кто должен быть нам дорог, насилие и обиду, и таким образом мы караем преступления". Митридат в речи, извлеченной Юстином (кн. XXXVIII) у Трога, говорит: "Все должны направлять оружие против разбойника, если невозможно в защиту, то, следовательно, в воздаяние за его злодеяния".

3. Ограждаясь этим естественным правом²² от филистимлян, Самсон заявляет о своей невиновности, когда он воздает злом филистимлянам, причинившим ему зло; отмщение им он оправдывает тем же соображением, утверждая, что он им причинил то, что они сами причинили ему сначала. Платейцы у Фукидида говорят: "Мы отомстили вам по заслугам, как следует всем по праву мстить тому, кто готовится к враждебным действиям". Демосфен в речи "Против Аристократа" ссылается на общий закон среди людей, согласно которому нам принадлежит священное право возмездия тому, кто силой лишает нас имущества. И Югурта у Саллюстия, говоря о том, что Адгербал замышлял покушение на его жизнь, добавляет, что римский народ "поступит не по добру и не по справедливости, если воспрепятствует ему прибегнуть к праву народов", то есть к возмездию.

Оратор Аристид ("В защиту четырех") уверяет, что и поэтами, и законодателями, а также пословицами, ораторами и, наконец, всеми удостоверено, "что к возмездию прибегают против тех, кто стремится причинить кому-нибудь насилия". Амвросий²³ ("Об обязанностях", кн. I, гл. 40) прославляет маккавеев за то, что те даже в субботу отомстили за умерщвление своих невинных братьев²⁴. Он же в споре против иудеев, тяжко обвинявших христиан за сожжение их синагоги, говорит (послание XXIX) следующим образом: "Конечно, если бы я руководствовался правом народов, я бы сказал, сколько церквей сожгли иудеи во времена Юлиана". Здесь правом народов он называет воздаяние равным за равное²⁵. Не иначе у Тацита ("История", кн. IV) высказывается Цивилис: "Какое достойное вознаграждение я получил за труд: убийство брата, оковы себе и дикие крики этого войска, которым я осужден на мучения! За это по праву народов требую возмездия".

4. Но поскольку в делах своих и в делах наших близких мы подкуплены нашими чувствами, то поэтому, когда многие семьи сошлись одновременно в одном месте, были учреждены суды и им одним была дана власть взыскивать за причиненный вред; у прочих же была отнята свобода, предоставленная природой. Лукреций пишет:

Много острее любой воспаляется гневом в отмщеньи,

Чем то дозволено ныне всем справедливым законом:

И опротивело людям свой век проводить в насильи.

Демосфен в речи "Против Конона" говорит: "Предпочтительно по всем этим правонарушениям творить суд по законам, а не по насилию и произволу каждого"²⁶. Квинтилиан замечает: "Отмщение обиды не только противно праву, но и миру; ибо ведь существует закон, трибунал, судья, если только кому-нибудь не стыдно добиваться взыскания путем права". Императоры Гонорий и Феодосии (L. Nulli. С. de ludaeis.) решили, что "ради того-то и установлена сила судебных решений и учреждена защита публичного права, чтобы никому не повадно было прибегать к отмщению". Король Теодорих заявляет: "Отсюда ведет свое начало благоговейное уважение к законам, чтобы никто не действовал собственноручно, ничего не добивался по собственному побуждению" (Кассиодор, "Письма", кн. IV, 10).

5. Тем не менее исконная естественная свобода сохраняется особенно в тех местах, где нет никаких судов, как, например, в море. Здесь можно напомнить, как Кай Юлий Цезарь, до того бывший частным лицом, наскоро собрав флот, бросился преследовать морских разбойников, которыми он раньше был взят в плен, и частью обратил их корабли в бегство, частью потопил. И так как проконсул не потрудился подвергнуть казни взятых в плен пиратов, то сам он, вернувшись в море, распял их на кресте (Веллей Патеркул, кн. II; Плутарх, жизнеописание Цезаря). То же имело место в пустынных местах или там, где люди живут в кочевом состоянии. Так, у умбрийцев, по рассказу Николая Дамасского²⁷, каждый был отмстителем за самого себя (Стобей. "О законах"), что и у московитов поныне происходит безнаказанно по истечении некоторого времени после обращения в суд.

Не иного рода - происхождение поединков, бывших в обычае до введения христианства у германских племен²⁸, а в других местах еще не вполне вышедших из употребления. Оттого-то у Веллея Патеркула (кн. II) германцы выражают удивление, ознакомившись в целом с порядком римского правосудия, так как правосудие полагает конец правонарушениям, и то, что у них обычно разрешается оружием, здесь разрешается правом.

6. Еврейский закон дозволяет родственнику убитого умертвить убийцу вне мест, представляющих собой убежища. Правильно указывают еврейские толкователи, что за мертвого можно прибегать к талиону; за себя же, то есть в случае получения ранения, можно мстить не иначе, как только по суду, потому что, как известно, труднее соблюдать меру там, где дело идет о собственном страдании (Сенека, "О милосердии", I, 203).

Такой же обычай частной мести за убийство, невидимому, существовал у древнейших греков, как видно из слов Феокяимены, приведенных у Гомера в "Одиссее", в песни XV. Но наиболее многочисленные примеры указанного обычая встречаются среди тех, кто не имеет общих судей. Отсюда, по свидетельству Августина, "справедливыми обычно называются те войны, которые ведутся в отмщение правонарушений" ("На Иисуса Навина", кн. VI, вопр. 10). И Платон ("Государство", кн. XIV) оправдывает военное состояние, когда "невинные, удрученные страданием, принуждают виновных расплачиваться возмездием".