Книга без изъянов 3 страница

Давайте начнем исследование хадисов со времени нашего Пророка и постепенно будем прослеживать их развитие вплоть до наших дней. Даже собиратели хадисов признают, что сам Пророк Мухаммад, не разрешал записывать хадисы, вернее даже категорически запрещал это делать. Два самых авторитетных собрания хадисов Муслима и «Муснад» Ибн Ханбаля, основателя ханбалитского мазхаба, приводят этот хадис как доказательство того, что Пророк запрещал записывать свои речи кому-либо. «Ничего не записывайте из моих слов, только Коран. И если кто что-либо записал из того, что я говорил, кроме аятов Корана, пусть уничтожит записи» (Муслим, Сахихи Муслим Китаб-и Зухд, Ханбаль, Муснед, 3/12, 21,33) У Дарими же этот хадис приводится так: «Сахабы попросили Посланника Бога разрешения записывать то, что он говорил. Но он не разрешил им». (Дарими. Ас-Сюнен). У аль-Хатиба этот хадис звучит так: «Пророк, подошел к нам, когда мы записывали хадисы и спросил что мы пишем? Мы сказали, что записываем слова (хадисы), которые слышали от него. Пророк спросил, вы что, хотите сделать книгу, помимо Книги Бога? Те народы, которые были до вас, отдалились от пути Бога, потому что стали писать про Бога другие книги, наравне с Книгой Бога». (Аль Хатиб, Такйид, стр.33). У Тирмизи мы читаем: «Мы попросили разрешения у Посланника Бога записать его слова, но он не позволил». (Тирмизи, Сюнен, К.Илим, стр.11)

Все исследователи хадисов, так же, как и авторы собственно собраний единогласно признают, что Пророк Мухаммад, запрещал записывать свои слова (хадисы), чтобы эти слова не смешались в последствии с Кораном.(!) Тогда как исламские традиционалисты считают, что хадисы являются такими же источниками повелений Ислама, что и Коран. То есть, следуя их утверждениям, Коран и хадисы суть равны. Но как такое возможно, если сам Пророк запрещал записывать свои слова, опасаясь, что это может привести к неверному пониманию Ислама, измышлению не существующих положений в Исламе и неправильному толкованию его слов? Если Бог в Коране особо подчеркивает нам даже то, что завещания и все долги человека непременно должны быть записаны на бумаге, то неужели Бог не сообщил бы, что слова Пророка также должны быть записаны? И если бы хадисы имели бы равную значимость, что и Коран в вопросе понимания Ислама, то неужели бы Пророк стал запрещать записывать их, тем самым ограничивая людей в возможности понять Ислам? Мы увидим далее, что большая часть хадисов откровенно придумана людьми много позднее жизни самого Пророка. Если бы хадисы были источниками знаний об Исламе, Пророк повелел бы записывать их, и тогда не было бы ситуации, когда десятки тысяч хадисов, выдаваемых в качестве источников сведений об Исламе, противоречат друг другу и откровенно противоречат Корану. Кроме того, в Коране есть ясный аят, гласящий, что Коран достаточен людям как единственный источник знаний об Исламе. Вне сомнения, Пророк Мухаммад, понимал это много лучше нас всех. Фактом остается то, что Пророк никогда не говорил, чтобы сунна Пророка (его образ поведения) и хадисы записывались и сохранялись как источник дополнительных знаний об Исламе, нет, он просто категорически запрещал записывать что-либо, кроме аятов Корана. То есть записывание и собирание хадисов было категорически запрещено Пророком. Пророк Мухаммад был в высшей степени мудрым и тонким знатоком психологии людей. Прекрасно понимал он и то, что человеческая слабость к деталям может привести к обожествлению образа Пророка и стать причиной деления уммы на группы, мазхабы по причине малейшего противоречия друг другу, поэтому категорически запрещал записывать что-либо из своих слов, дабы не допустить этого деления в будущем. И сегодняшнее положение дел в мусульманской умме еще раз показывает нам высшую мудрость и дальновидность Пророка Мухаммада. Даже того факта, что Пророк запрещал записывать свои слова (хадисы) достаточно для тех, кто стремится к истине.

Численное множество хдисов

Ахмед Эмин, один из выдающихся исследователей раннего Ислама, делает такое мудрое замечание: «Примечательно, что если мы построим хадисы по мере упоминания в цепочке передатчиков, то мы заметим, что хадисы выстраиваются в своего рода пирамиду. Вершина пирамиды – это те немногие хадисы, которые дошли со времен самого Пророка и передавались его сподвижниками, но по мере отдаления от периода жизни Пророка к низу пирамиды, мы видим, что ширина пирамиды все растет и растет и когда мы доходим до основания пирамиды, мы видим, насколько шире и толще она, чем хадисы времен Пророка. Тогда как должно быть совсем наоборот. Потому что наиболее достоверными и скрупулезными передатчиками хадисов (высказываний Пророка) были те, кто жил во времена Пророка и знал его лично, видел его каждодневно. И по мере того, как умирали они, те, которые были ровесниками Пророка, уменьшалось и число людей, знавших хадисы. Таким образом, пирамида должны была идти по убывающей, то есть время Пророка должно было бы быть широким основанием пирамиды, сужающейся по мере отдаления от времени Пророка. Но сегодня мы видим, что хадисы Омейадского период во много крат превосходят по численности хадисы, дошедшие со времени Пророка и переданные его сподвижниками». (Ахмед Эммин, Духа-уль Ислам (Утро Ислама)).

Некоторые знатоки хадисов утверждают, что существует около 2 миллионов хадисов. Утверждают также, что собрание хадисов аль-Бухари, которое считается наиболее авторитетным, автор составлял, выбирая из более чем 600.000 хадисов, а Муслим составлял свое собрание, выбирая из 300.000 хадисов. Абу Давуд составил свое собрание, выбрав наиболее достоверные, на его взгляд, из 500.000 хадисов, основатель маликитского мазхаба Абу Малик составил свой труд Муватта, вычленяя наиболее логичные из 100.000 хадисов, Муснад Ибн Ханбаля, по утверждениям, составлен на основании тщательного анализа более чем 750.000 хадисов. Давайте проведем небольшие арифметические подсчеты. Пророк Мухаммад, исполнял возложенную на него Пророческую миссию 23 года. 23 года х 365 дней = 8395 дней длилась его проповедническая деятельность. Если принять во внимание цифру в 2.000.000 хадисов, то получается, что на каждый день проческой миссии приходится по 200 хадисов. Допустим, что кто-то постоянно находился возле Пророка и запоминал все его слова, но, поскольку Пророк запрещал записывать свои изречения, то начать записывать их сахабы могли только после смерти Пророка. Подумайте, как много может вспомнить человек из слов другого человека по прошествии года или двух. Неизбежно, в словах будут некие изменения и собственные интерпретации. И если принять во внимание, что хадисы передавались из уст в уста, от отца к сыну, от сына к внуку и правнуку, то представим себе, насколько велики были искажения в словах Пророка по прошествии, скажем 200 лет после его смерти, сколько придуманных изречений неизбежно затесалось в эти ряды хадисов. Считается, что все наиболее авторитетные собиратели хадисов знают все хадисы наизусть и выбирают из них те, что кажутся им наиболее логичными и соответствующими Корану. Для того чтобы определить, сколько хадисов знают собиратели хадисов, они должны для начала записать их куда-либо и подсчитать, ибо помнить по 600.000 хадисов едва ли возможно. Абсурдно даже говорить о том, что в памяти человека может храниться по 600 тысяч хадисов.

Если бы хадисы были источниками знаний об Исламе, Ислам был бы неполноценной и полной противоречий религией.

Даже гипотетическое предположение, что хадисы могут приравняться по статусу и степени значимости в аятам Корана откровенно пугает. Вот, например, Имам Муслим открыто пишет о том, что в его собрании хадисов значительно меньше хадисов, чем он знает, ибо многие из них не кажутся ему достоверными и логичными (Абу Муслим, том 1, стр. 238). Согласно логике Муслима хадисы являются источниками познания Ислама и совершенствования имана (веры), однако он своим волеизъявлением не принимает в расчеты многие хадисы, которые он знает, но считает лишенными смысла. То есть если следовать этой логике, то вера у нас будет ущербной, по крайне мере неполноценной из-за невозможности узнать хадисы, отвергнутые Муслимом. Пусть Имам Муслим и счел какой-либо хадис нелогичным и не включил его в свой сборник хадисов, но где гарантия, что другой собиратель хадисов со своим традиционалистским менталитетом не сочтет тот же хадис вполне нормальным и не включит его в свое собрание. Нелепость логики собирателей хадисов налицо.

Аль Бухари, например, утверждает, что хадисы являются такими же источниками познания Ислама, что и Коран, но, при этом, из якобы известных ему 600.000 хадисов включает в своей собрание лишь 1% из них, то есть 6000-7000. Оставшиеся 99%, сочтя ненужными и нелогичными, он выкидывает и в свое собрание не включает. То есть если бы хадисы действительно были бы источниками познания Ислама, то вера наша осталась бы заложницей совести и логических способностей аль-Бухари. Опять же, если бы хадисы действительно были так необходимы для постижения Ислама, то абсурдна была логика аль-Бухари, неужели в выкинутых им 99% процентах хадисов не нашлось ни одного нужного нам и обязательного для понимания Ислама. Если следовать той же традиционалистской логике собирателей хадисов в таком случае Исламу был нанесен бы катастрофический удар, восполнить который на данном этапе после содеянного аль-Бухари едва ли возможно. Ведь после смерти аль-Бухари оставшиеся 99% известных ему хадисов, не включенные в его собрание, канули в лету, теперь уже нам никак не восстановить их, то есть мы сейчас исповедуем ущербную, полную недостаточных знаний религию (!).

Рассмотрим расхожее утверждение, что Бухари знал более 600.000 хадисов. Предположим, что Бухари потратил для проверки достоверности цепи передатчиков этих хадисов всю свою жизнь, то есть если потратить на проверку достоверности хадиса 2 часа, что, конечно же, недостаточно, то для проверки 600.000 хадисов ему потребовался бы срок более 130 лет, причем, только чистой работы, то есть за весь этот период он не должен бы заниматься другими делами, не есть, не спать, не отлучаться ни на минуту, а только заниматься проверкой хадисов. И это притом, что иногда для проверки достоверности хадиса нужны дни и недели, путешествия в разные города, чтобы проверить достоверность цепи передатчиков. Таким образом, Бухари в нормальном состоянии потребовались бы тысячелетия для того, чтобы проверить все 600.000 хадисов и степень и достоверности. Иными словами, глупо утверждать, что Бухари или иные собиратели хадисов проверяли все известные им хадисы на достоверность и выбирали из них только те, которые не внушали им сомнений ни в цепи передатчиков, ни в логичности самих хадисов.

Коран как источник знания Ислама предельно ясен и не допускает разночтений или сомнений. Тогда как с хадисами ситуация полностью противоположна. Один скажет: «А вот я еще и такой хадис слышал» и люди с готовностью включают его слова в число хадисов, которые таким образом плодились и множились. Причиной, по которой в хадисы проникало великое множество вымышленных утверждений и откровенно бредовых положений, заключалась в том, что цепь передатчиков и истоки происхождения хадиса практически никогда не ясны полностью. Хвала Всевышнему Богу, что мы не нуждаемся для понимания Корана ни в каких дополнительных сведениях и проверках цепи передатчиков, как не нуждаемся ни в каких других источниках для понимания Ислама. Благодаря этой милости Бога мы обладаем полным знанием о Его вероуставе, совершенном и не допускающем ни единого противоречия. Те же, кто, быть может, сами того не понимая, пытаются сделать нас исповедующими ущербную и неполноценную веру, приписывая личности Пророка невероятное число хадисов, должны, наконец-то понять, что только вернувшись в Корану и поставив его во главу угла мы сможем избавиться от нелепых хадисов, противоречащих и самим себе и Корану, и осветить истинность нашей веры, ниспосланной в Коране, единственном неизменном и абсолютном откровении Творца.

КАК СОЗДАВАЛАСЬ ЛОЖЬ. ПРИДУМАННАЯ РЕЛИГИЯ. ГЛАВА 4 (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Как хадисы, которые пророк Мухаммад запрещал записывать, превратились в книги и тома собраний?

Категорический запрет Пророка Мухаммада, записывать его слова (хадисы) действовал и после завершения его земной жизни, в периоды правления четырех халифов, то есть в период халифата Абу Бакра, Омара, Османа и Али. В 11-й главе этой книги мы детально рассмотрим также исторические факты того, как все 4 халифа боролись с попытками собирания хадисов и как сжигались так называемые собрания хадисов. На современном этапе может показаться естественным и нормальным, что сахабы и те, которые беседовали с Пророком и были свидетелями его дел и высказываний, передавали друг другу воспоминания о нем и записывали их. Однако сахабы сами запрещали записывать то, что кто-либо выдавал за слова Пророка, что является свидетельством их строгого следования воле и мудрости Пророка, запретившего заниматься сбором изречений и записыванием их. Потому что Пророк и его сахабы четко понимали, к сколь тяжелым последствиям может привести человеческая слабость к обожествлению личности Пророка, и к какой неизбежной дегенерации, какой катастрофе придет Ислам в случае, если эти попытки людей не будут пресечены самым решительным образом. Исторический факт, что и в годы правления четыре халифов собирание и записывание хадисов были категорически запрещены. То есть даже эти четыре человека, которые знали Пророка на протяжении многих лет, видели его каждодневно и могли с абсолютной достоверностью подтвердить или опровергнуть те или иные хадисы, запретили собирать и записывать их даже после смерти Пророка, когда свежи еще были их воспоминания. А если кто и скажет вам, что халифы, якобы, разрешали собирать и записывать хадисы, то спросите, есть ли хоть один сборник хадисов, относящийся к тому периоду, и вы увидите, что ваш оппонент откровенно блефует, ибо он не сможет ничего вам предъявить.

Аль-Харави говорит: «Ни сахабы (видевшие Пророка постоянно), ни табийун (те, которые не видели Пророка, но видели сахабов) не записывали хадисов. Но в речах своих, конечно же, вспоминали Пророка. За исключением пары-тройки самых простых записей, вы не найдете ни одного документа, относящегося к тому периоду. Омейадский халиф Омар ибн Абдулазиз, опасаясь, что со смертью последних улемов пропадет и ильм (знание о Пророке), написал письмо Абу Бакру аль-Хазму, в котором повелел рассмотреть все хадисы Пророка, передававшиеся из уст в уста среди людей и записать их». Однако следующий после него халиф Йезид ибн Абдульмалик после смерти Омара ибн Абдулазиза снял Абу Бакра аль-Хазма с должности собирателя хадисов и расформировал группу улемов, работавших с ним. После его смерти еще один халиф Хишам также стал работать над собранием хадисов, и его имя осталось в истории как первого собирателя хадисов. Махмуд Абу Райа, рассказывая об этих исторических деталях, упоминает и о давлении, оказывавшемся на знавших хадисы: «Табийун, которым было приказано рассказать собирателям хадисов все изречения Пророка, что были им известны, принуждались делать это, а не рассказывали их по доброй воле. На них оказывалось мощнейшее давление со стороны правителей. Потому что и табийун, зная о запрете на записывание хадисов, зная слова сахабов, очень неохотно шли на то, чтобы рассказывать хадисы назначенным сборщикам. Примечательны слова аз-Зухри, одного из первых собирателей хадисов: «Нельзя сказать, что мы с радостью собирали и записывали хадисы, но наши правители заставляли и требовали от нас этого». (Махмут Абу Райа, Разъяснение сунны Мухаммада)

Тогда как современные традиционалисты, как ни странно это звучит, не признают даже этот самый ранний омейадский период в классификации хадисов, когда еще была доступна прямая цепь передатчиков, как более или менее значимый. В сохранившихся с того периода хадисах были собраны совершенно различные темы, и касательно мусульманского права и чисто бытовых вопросов, собирались они без какой-либо классификации и проверки достоверности. Имам аль-Газали упоминает, что он отрицательно относился к тому явлению, когда следующее после Пророка Мухаммада поколения стало записывать его слова (хадисы) по воспоминаниям современников (Аль-Газали, Ихья улум-ид-дин (Воскрешение наук о вере том 1, стр. 79)).

Впервые хадисы стали классифицироваться и становиться самостоятельными произведениями с упоминанием цепи передатчиков в начале эпохи правления Аббасидов. Единственный труд, дошедший до нас с того времени, это Муватта Абдул Малика, основателя маликитского мазхаба, который был составлен на исходе второго века хиджры. (Ибни Ферхун, в своей книге ад-дибаи аль-музаххаб, на 25-ой странице пишет, что Абдул Малик для своего собрания тщательно просмотрел и проверил 10.000 хадисов и выбрал из них только очень малую часть. И каждый год перед новым изданием книги он еще раз пересматривал хадисы и каждый год выкидывал оттуда еще несколько, так что в результате осталось не так то много хадисов. Если бы он пожил еще немного, думаю, на исходе дней он бы все их выкинул и отверг). После Абдул Малика за составление сборника хадисов взялся основатель ханбалитского мазхаба Ибн Ханбаль. В собрании умершего в 241 году по хиджре Ибн Ханбаля мы видим, что собранные им хадисы не проходили особой проверки на достоверность передатчиков, скорее он собрал в своем Муснаде все те хадисы, которые наиболее часто рассказывали в кругу мусульман, в том числе и большую часть хадисов, бывших в Муватте Абдул Малика.

До аль-Бухари не предпринималось никаких попыток проверить достоверность цепи передатчиков хадисов. Разделение на достоверные и сомнительные начинается с собрания аль-Бухари. Однако и здесь мы видим, что даже тщательное изучение цепи передачи хадиса не дает должного эффекта, и среди них оказывается множество не достоверных и противоречивых хадисов. Наиболее известные собиратели хадисов аль-Бухари (умер в 256-м году хиджры), Муслим (умер в 261-м году хиджры), Тирмизи (умер в 279-м году хиджры), Абу Давуд (умер в 275-м году хиджры), Несеи (умер в 301-м году хиджры), Ибн Мадж (умер в 273-м году хиджры). Шиитские собрания хадисов отличаются от суннитских, шииты и сунниты не признают достоверными собрания хадисов каждой из сторон. Собрания хадисов шиитов имеют еще более позднюю датировку, нежели суннитские собрания. Так, например, известный собиратель хадисов у шиитов Кулани (умер в 329-м году хиджры), Бабувай (умер в 391 году хидры), Джафар Мухаммад Туси (умер в 411-м году хиджры), аль-Муртаза (умер в 436 году хиджры).

Вот если бы некие изречения османского султана Махмуда 2-го, которое нигде не упоминается в исторических свидетельствах, дошло до вас через кого-либо в беседе, насколько бы вы доверяли принадлежности этих слов самому султану, умершему 150 лет назад? К тому же если бы вам сказали, что слова эти передаются по прямой цепочке. То есть сам султан сказал их когда-то тому-то, а тот передавал эти слова своему сыну и так из поколения в поколение эти слова султана передавались своим детям. Вы бы поверили в это утверждение? Вот, а теперь подумаем, что время, прошедшее со смерти султана Махмуда 2-го всего чуть более 150 лет, тогда как со дня смерти Пророка Мухаммада и начала записывания его слов (хадисов) и написанием наиболее известных собраний хадисов иногда превышало триста лет. В 5-ой главе книги мы будем говорить о том, что многие собиратели хадисов констатировали, что многие хадисы настолько запутаны, истина в них переплетена с вымыслом, что очистить их теперь и разделить суть от вымысла не представляется возможным. Мы увидим также, что хадисы в этих собраниях очень часто противоречат Корану, логике и другим хадисам, что показывает нам всю трагичность неуемных попыток человека найти иной источник знаний об Исламе, кроме Корана. Символическая пирамида хадисов, о которой мы упоминали ранее, к моменту начала собирания и написания сборников хадисов была уже переполнена вымышленными и нелепыми хадисами. А столь «свято» чтимые в исламском мире собиратели хадисов, вместо того, чтобы продолжить мудрую и категоричную позицию Пророка и 4-х халифов, наследовавших ему, по запрету собирания изречений Пророка, собрали и записали столько бредовых и откровенно лживых изречений, приписываемых Пророку, что нанесли Исламу вред, который сложно даже выразить. И все это они делали со словами трепетной любви к Пророку на устах и с желанием сохранить память о нем до следующих поколений, прекрасно зная о категорическом запрете Пророка того, что они делали. Не будем забывать и то, что причиной обожествления Пророка Исы (Иисуса) у христиан также была лишь сильная любовь к этому человеку. Но благовидные мотивы их недостаточны для того, чтобы исправить ту великую ошибку, что они совершили, так же, как и мотивы наших собирателей хадисов не могут служить оправданием их вины.

Об опасности провозглашения сахабов избавленными от ошибок в передаче хадисов

Слово «сахабы» в исламской историографии употребляется в отношении любого мусульманина, который когда-либо видел Пророка Мухаммада при жизни, причем даже если он и не говорил с ним, а видел его лишь издалека. Это определение Бухари приемлют все алимы. Во всех известных собраниях хадисов при передаче хадиса непременно упоминается цепочка передатчиков, которая должна удостоверить правильность слов хадиса от первоисточника, то есть первого человека, передавшего хадис Пророка. Однако ни у одного из собирателей хадисов физически не хватило бы жизни проверить достоверность и ясность памяти всех передатчиков хадисов, которые до 3-го века хиджры передавались только из уст в уста, то есть примерно так: я услышал от того-то, а тот услышал от такого-то. Проверить, насколько правильно эти сотни передатчиков услышали хадис и насколько дословно его пересказали абсолютно невозможно.

Абу Шама говорит в этой связи: «Мнения алимов относительно того или иного передатчика хадисов стали настолько противоположными с течением времени, что согласно одним этот передатчик может считаться амиром и имамом мусульман, а с точки зрения других его можно провозгласить как самого отъявленного обманщика».

Например, Икрима, с точки зрения Бухари и еще нескольких известных собирателей хадисов, очень почитаемый и достойный доверия передатчик хадисов. Тогда как Муслим считает его лжецом. И таких примеров много. Но, пожалуй, самым интересным и показательным примером является тот факт, что самый авторитетный и известный собиратель хадисов Ислама – Бухари объявил Абу Ханифу, основателя самого крупного мазхаба Ислама, сомнительным передатчиком и не достойным доверия. Бухари не использовал ни одного хадиса, записанного у Абу Ханифы. Ужель это не парадокс. Самый авторитетный собиратель хадисов считает основателя самого известного мазхаба сомнительным и не достоверным источником, тогда как согласно традиционалистской логике они оба являются самыми авторитетными и благословенными алимами Ислама. Противоречий в определении достоверности слов хадисов и точности их передачи не меньше, чем противоречий в самих хадисах. Мы не будем вдаваться в обсуждение этих противоречий в силу занудности этой темы.

Но вернемся к началу нашей темы. Все хадисы в начале цепи передатчиков всегда имеют одного из сахабов, сподвижников Пророка, который, по утверждениям, слышал эти слова Пророка и передал их другим. И если другие передатчики хадиса после сахаба могут так или иначе подвергаться сомнению и спорам, то имя сахабов вне всяких споров. То есть слово Пророка, переданное сахабом, принимается априори верным без выяснения личности сахаба. Нигде в Коране вы не найдете повеления, что мусульмане обязаны безоговорочно доверять слову всякого человека, который когда-либо видел и говорил с Пророком. Наоборот, многие из тех, которые окружали Пророка и говорили, что они мусульмане, критикуются в Коране. В Коране упоминается также, что мунафики (лицемеры) также проникали в среду мусульман. В Сура «Тауба» в 101 аяте Бог упоминает нам, что даже сам Пророк не знал о лицемерии некоторых людей из своего окружения. Но если и Пророк не знал о том, кто является лицемером среди его окружения, то как имамы, собиратели хадисов могли знать, кто из окружения Пророка был неискренен. И как можно с категоричностью утверждать, что передатчик того или иного хадиса не был мунафиком и не искажал хадисы в пользу своих интересов? Или же собиратели хадисов через 200 лет после смерти Пророка, могли знать то, что было неизвестно самому Пророку? И те противоречия, что начались между сахабами после смерти Пророка, их обвинения в неверии, высказывавшиеся в адрес друг друга и постоянные конфликты показывают, насколько ненадежными являются даже сахабы как передатчики хадисов. И тогда понятно, насколько ошибочна традиционалистская логика, что сахабы априори самые достоверные передатчики хадисов и хадисы, переданные якобы ими, абсолютно верны и не требуют сравнительного анализа с аятами Корана.

Как отмечает Г.Х.А,Джуйнболл, если будет доказана ошибочность утверждения, что все сахабы были достоверными передатчиками хадисов, то вся логика хадисов рухнет. В 12-й главе книги, при анализе того, как хадисы придумывались людьми, мы еще раз детально вернемся к этой теме.

О якобы допустимости передачи смысла хадиса, а не его дословного звучания

Для того чтобы понять насколько надежными являются хадисы с точки зрения понимания Ислама, давайте поставим небольшой эксперимент. Сыграем в игру, которая нам известна с детства. Возьмем небольшой хадис, скажем, состоящих из 10-20-ти слов, расскажем его одному участнику игры и попросим его пересказать сразу же его на ушко другому, и так каждый из 7-8 участников эксперимента будет передавать друг другу на ухо то, что слышал от предыдущего. И проверим, насколько дословно и правильно будет передан хадис? Учтите, что условия эксперимента близки к идеалу, то есть все передатчики сидят рядом и пересказ хадиса происходит незамедлительно, пока он еще свеж в памяти.

Но ведь хадисы сахабов передавались их уст в уста на протяжении сотен лет, людям разных образовательных и культурных уровней, хадис расходился так по пустыням и горам, по степям и долинам. Даже если все передатчики хадисов были в высшей степени честными и аккуратными в передаче слов хадиса, то только лишь по причине невозможности передачи ими хадиса дословно из уст в уста на протяжении сотен лет, мы не имели бы права принимать хадисы как надежные и гарантированно верные источники.

Большая часть людей, не имеющая достаточных знаний о хадисах, считает, что хадис это слово в слово изречение Пророка, дошедшее до нас в неизменном виде. Но авторитетнейшие собиратели хадисов не берутся утверждать даже того, что хадис это совершенно точная передача слов Пророка, не говоря уже о том, что они не могут утверждать и верность тех или иных хадисов. Многие собиратели хадисов, прежде всего Бухари, настаивают, что достаточно только сохранения и передачи смысла хадиса, и не обязательно заучивание хадиса наизусть слово в слово. Это признание означает, что любой человек мог добавить в хадис свою интерпретацию и добавить в него то, что считает нужным. Тем самым не исключается и полное нарушение текста и смысла хадиса. Каждый передатчик, естественно, не в состоянии удержать в памяти слово в слово услышанный хадис, следовательно, при последующей передаче хадиса он мог исказить его смысл, невольно поменяв какое-либо слово. Но несмотря на очевидную «провальность» и сомнительность хадисов как носителей высказываний Пророка, и Бухари, и Абу Ханифа и Малик Аш-Шафии, основатели двух самых многочисленных суннитских мазхабов – ханафи и шафии – утверждали, что передачи смысла хадиса достаточно, не стоит требовать дословной точности передачи.

Всем известно, про Прощальная хутба Пророка была самой многочисленной по количеству собравшихся и слышавших ее. Все собиратели хадисов признают однозначно, что число людей, слышавших Прощальную хутбу Пророка, превышали сотню тысяч человек. Однако тексты этой Проповеди у каждого собирателя хадисов приводятся по разному, то есть даже в этом самом, казалось бы, невозможном для разночтений случае, когда сотни тысяч людей слышали одну и ту же речь и должны были слово в слово донести до нас этот хадис, текст его дошел до нас в совершенно разных вариантах, что еще раз доказывает нам, насколько сомнительными и слабыми источниками информации являются хадисы.

Известны исторические примеры, когда даже сами собиратели хадисов при передаче смысла откровенным образом искажали его, говоря только часть хадиса, а начало или конец его умалчивали, что приводило к грубейшим нарушениям смысла сказанного Пророком. Вот, например, Абу Хурейра, один из сподвижников Пророка, сказал: «Три вещи приносят несчастье: дом, женщина и лошадь», это, якобы, сказал ему Пророк. Услышавшая это праведная Айша, супруга Пророка, тотчас возразила и сказала: «Клянусь Богом, Посланник Бога никогда такого не говорил. Он сказал лишь так: Люди времен джахилии говорили: «Три вещи приносят несчастье: дом, женщина и лошадь». Это возражение праведной Айши на слова Абу Хурейры является ясным примером того, как кардинально может изменить смысл хадиса разрешение передавать его не слово в слово, а только его общий смысл.

Все перечисленные выше причины дают нам полное право утверждать, что критерии, по которым собиратели хадисов собирали и якобы устанавливали их достоверность, весьма слабы и поэтому мы имеем очень большое количество хадисов, которые противоречат самим себе. Многие хадисы, собранные у Бухари, у Муслима считаются ошибочными, и наоборот, многие хадисы Муслима, согласно Бухари, также являются ложным. А уж если посмотреть на хадисы основателей 4 мазхабов Абу Ханифы, Шафи, Малика и Ханбаля, то у них и вовсе отсутствует деление хадисов на более или менее достоверные, сомнительные и ложные. Эти четыре имама отобрали для себя наиболее понравившиеся им хадисы, создали и построили по ним свои мазхабы и повели за собой миллионы людей, даже не приняв во внимание то, присутствуют ли эти хадисы в Кутуби Ситта (знаменитом шестикнижии хадисов, собранном несколькими имамами-собирателями хадисов).