Сост. В. Аталиков. 10 страница

В трех днях пути от последних развалин мы встретили другие, менее значительные, но лучше расположенные на склоне одной возвышенности. Эти руины окружены самыми красивыми
-------------------------------------

* "Как многим мы обязаны той легкомысленной черкешенке, которая первая решилась привить себе оспу! Сколько детей оспопрививание вырвало из когтей смерти! Может быть, нет ни одной основательницы монашеского ордена, которая сказала бы миру столь же великое благодеяние и тем самым заслужила бы его благодарность" (К. А. Гельвеций).

в мире равнинами, благодаря своему простору; на юго-западе вид ограничен густым лесом. Материал этих развалин состоит лишь из стен и различных куч из камешков, перемешанных с меньшим количеством других твердых камней. Остались только эти стены, некоторые части простенков, которые, кажется, принадлежали некоторым сооружениям; на основании их можно судить, что здесь стояло нечто большее, чем простое селение. Некоторые остатки мостовой с камнями красноватого оттенка, цвета и формы дороги Эмилия или Аппия наи­более достойны внимания. Сначала я и их принял за глину или кирпич, рассмотрев вблизи, я нашел, что они были естественные и имели лишь искусственную квадратную форму, с той разницей, что некоторые оставались такими, какими их создала природа, а именно в виде различных фигур круглых, треугольных или, другими словами, не обделанные или полированные. Самые большие могли иметь до 3-х футов в диаметре.

После того как мы остановились на этом месте столько времени, сколько необходимо было увидеть то, что я передаю, мы продолжили наш путь в решении переночевать в первом селении, чтобы получить еще некоторые сведения. Встретив несколько женщин верхами с колчаном на плече, мы осведомились у них, сколько оставалось еще пути, чтобы доехать дo места; они ответили нам 5 или 6 часов. Так как я помнил то, что читал и видел на карте относительно местоположения, которое древние географы приписывали тому, что они называли колоннами Александра, я подумал, что они могли быть именно в этом месте или на месте предыдущих развалин, где высота полюса была та же, в некотором расстоянии от последних.

Мы переехали вплавь на наших лошадях маленькую речку, текущую с севера на юг, как мы делали со всеми реками, на которых мы не встречали моста или которые не замерзли, по­скольку как черкесские, тaк и татарские лошади весьма привыкли к этому.

Селение, в котором мы остановились, состояло приблизительно из 50 хижин. Нас приняли с обычными церемониями гостеприимства. Я не пролил больше света на эти развалины, чем я имел сведений о предыдущих руинах в Деглиаде. Проведя там ночь, наполнив нашу софу съестными припасами и ячменем для наших лошадей, мы проехали в другое селение, находившееся лишь в 1/4 лье; оно было более обширным и имело почти на треть хижин больше. Я не получил здесь новых сведений и решил не останавливаться.

Так как мы были недалеко от равнинных черкесов, наши опасения уменьшались и, казалось, росла боязнь у нашего черкеса. Он сообщил мне, что становится бесполезным для нас, раз ногаец был в состоянии отвезти меня один, так как, по его словам, мы находились в 1 или 2 днях пути от Кальбаты, куда он не собирался въезжать. Его соображения, которые он не скрыл от нас, заключались в том, что жители равнинной Черкесии и калмыки, с которыми мы встретимся на севере, были послушны хану, в то время как он не считал его за суверена. Больше того, он был из числа тех, которые разбили его брата в 1708 году. Он добавил, что
имел родственника, жившего не особенно далеко отсюда, и хотел его навестить. После этого я дал ему различные мелкие подарки, вроде табака и других безделушек (которые он, однако, не считал за таковые), вместe с несколькими экю и копейками, чему он, казалось, очень обрадовался. Затем мы расстались. Я и мой ногаец продолжали наше путешествие, не останавливаясь, однако, ни в каком другом селении, разве только для закупки провианта, и мы продолжали проявлять столько проворства, что прибыли в Кальбату 24-го числа без всякого приключения.

Кальбата заслуживает названия города, благодаря своей величине, но не благодаря своей красоте, хотя она и является столицей равнинной Черкесии. Ее дома плохо построены, в большинстве случаев это стволы сосен или других деревьев, сложенные четырехугольником
друг на друга и покрытые дерном; иногда же это просто хижины, сделанные из различных плетенок, соединенных вместе, или из сплетенных ветвей деревьев, покрытых грязью и навозом коров, смешанными с нарезанной соломой и зеленым дерном, как в Перекопе. Эти дома имеют только один этаж, так что они чрезвычайно низкие, за исключением неболь­шого количества домов, имеющих нечто вроде фундамента и каменных стен величиною в рост человека, на которые кладут стволы деревьев или плетенки. Жителями этого города являются черкесы и ногайцы, смешанные с белыми калмыками, евреями, греками и армянами, одним словом со всеми народами, о которых я упоминал после Бендер, за исключением черных калмыков.

Черкес Сеферза Мирза, который назначил мне свидание в этом месте (Кальбате) у одного своего знакомого работорговца по имени Давуд, окончив свои дела и, предполагая из факта моего промедления, что я переменил принятое решение проехать через этот город и вернусь другим путем, уехал, как мне сказали, десять дней тому назад. Этот купец имел у себя среди пяти красивых черкешенок, предназначенных для продажи, одну белую калмычку. Ее цвет лица действительно был похож по белизне на снег...

Мы покинули Кальбату 26-го и достигли восточного берега Меотиды 31-го, проехав через несколько ногайских орд, которые были немного менее безобразны, чем первые; там и сям находились оседлые селения черкесов, грузин и мингрел, которые, как я сказал, образовали колонии под протекторатом хана.

ПИТЕР ГЕНРИ БРУС

МЕМУАРЫ

Немец Питер Генри Брус (1692-1757) военный офицер, состоявший на службе в Пруссии, России, Великобритании. В России служил при Петре I, на Кавказе побывал во время Персидского похода Петра I в 1722 году. «Мемуары», написанные на немецком языке, а впоследствии переведенные автором на английский язык, содержат описание его путешествий по Германии, России, Татарии, Турции, Западной Индии.

Перевел с английского В. Аталиков

-----------------------------------------

... Терки, столица черкесской Татарии, самая южная граница нынешних владений Его Вели­чества; черкесам не разрешается жить возле этого города.

Я не могу здесь не описать несколько подробнее Черкесию и ее жителей. Терки, их главный город, расположен в очень просторном месте, болотистом у моря, на 43°232 северной широ­ты, имеет около 3 верст в окружности, хорошо укреплен крепостным валом и бастионами в современном стиле, хорошо снабжен пушками, и в нем всегда находится многочисленный гарнизон под командой губернатора. Черкесский князь, проживающий здесь, имеет 500 русских солдат для своей охраны, но никому из его подданных не разрешается вступать в какую-либо часть фортификации.

Со времени приведения в покорность этих местностей Россия поставила всюду свои силы, не только русские гарнизоны и русских губернаторов, но и магистратов, и священников только из христиан. Несмотря на то, что черкесские татары управляются своими князьями, лордами и судьями, правосудие у них осуществляется именем российского императора, и в важных делах не без присутствия русских губернаторов, причем все обязаны давать клятву на верность Его Императорскому Величеству.

Мужская одежда черкесов такая же, как у ногайцев, только их шапки иногда шире, и их верх­няя одежда, грубый плащ из овечьей шкуры, завязывается у шеи шнурком, и поскольку он не настолько просторен, чтобы закрыть все тело, они поворачивают его кругом в зависимости от ветра и погоды. Мужчины их намного приятнее, чем ногайские, и женщины крайне хорошо сложены, с чрезвычайно прекрасными чертами лица, привлекательным чистым цветом кожи, прекрасными черными глазами, которые вместе с их черными волосами, свисающими двумя локонами с каждой стороны лица, придают им очень приятное обличье. Они носят черный чепчик на голове, покрытый прекрасной белой накидкой, повязанной под подбородком. Летом они носят только рубахи различных цветов, открытые спереди так низко, что можно видеть их тело ниже пупка. Их мягкий юмор и живая свобода в разговоре делают их
очень желанными; несмотря на это, они имеют репутацию очень честных жен, и это твердый пункт в их хороших манерах. Когда кто-нибудь приходит поговорить с женщиной, ее муж выходит из дома, и я не берусь судить происходит ли это вследствие их благородства, или стремления оправдать доверие мужей, или основание всего этого только в молве.

Их язык общий с соседними татарами, хотя их вожди знают и русский язык.

Их религия языческая; хотя они и употребляют обрезание, у них нет ни священников, ни Корана, ни мечетей, как это есть у других мусульман. Каждый совершает собственное жертво­приношение и развлечение, для которых, однако, у них есть несколько твердо установленных обычаем дней, а не какое-либо распоряжение.

Наиболее торжественное жертвоприношение совершается в случае смерти одного из друзей, В этом случае мужчины и женщины собираются в поле, чтобы присутствовать при жертвоприношении, каковым является козел. Убив его, они разделывают его; шкуру, голову и ноги растягивают на кресте на вершине длинного шеста, поставленного внутри ограды, и именно возле этого места закладывается жертва; мясо затем варят и жарят и съедают. Когда праздник заканчивается, мужчины встают и воздают хвалу шкуре бормотанием нескольких молитв. Женщины удаляются, а мужчины заключают церемонию выпивкой большого количества водки.

КСАВЕРИО ГЛАВАНИ

ОПИСАНИЕ ЧЕРКЕСИИ

Ксаверио Главани французский консул и одновременно первый врача крымского хана. Его сочинение написано в 1724 году в Крыму.

Перевел с французского Е. Г. Вейденбаум

-------------------------------------------------

Деление Черкесии на бейлики:

Название округов (1)	Число жилищ
Сагаке
Жанна
Бизеду. Существуют 2 независимых бея.
Гемиргиа или Гемиргой. Были 2 бея.
Бесней или Бессини.	1.000 около.
Бесскессек-абаза	Дударух		Один бей.
Лауказе
Биберди
Кимлик
Трам
Бесслибай
Кабарта	3000 около.
Кучук-Кабарта
Тауз-султан-кабак
Гилаксан	400 и 5 селений.

Описание Черкесии

Черкесия делится на 14 бейликов, или округов, самостоя­тельных каждый в своих границах. Она ни от кого не зависит и состоит под покровительством крымского хана, насколько сама признает это для себя удобным; в случае предъявления им каких-либо чрезвычайных требований отвергает их без стеснения. Так было, например, в 1723 году. Крымский хан Каплан-Гирай хотел обязать провинцию Кабарта, самую зна­чительную из всех, давать ему большее число рабов, чем было установлено. Народ взялся за оружие, произошло кровопро­литное сражение, татары были разбиты наголову, сам хан едва успел спастись и потерял свои сапоги; в битве легло более 5000 татар, в том числе многие мирзы и дворяне.

Не найдя себе поддержки в остальных провинциях, Кабарта обратилась за помощью к царю Московии. Бей дал царю в заложники своего сына, и этот молодой человек принял христианство. Прочии области Черкесии обратились против Кабарты и стали на сторону Крыма, с которым они пребывают в добром согласии вследствие того, что каждый бей, в видах приобретения покровительства татар, берет к себе на вос­питание одного из принцев ханского дома Алидженги. Вообще нет почти такой фамилии дворян или мирз, которая не воспитывала бы одного из этих принцев, так как это считается у них большою честью. Избрав кого-нибудь воспитателем, хан отправляет к нему принца через три дня после его рождения. Воспитатель содержит его как собственного сына до 15 или 16 лет. По достижении им этого возраста, даются ему рабыни. Если которая-нибудь разрешится от бремени, то она получает звание госпожи, и для новой госпожи строится отдельное жилище.

Итак, черкесские князья, соединившись в числе 52 человек, причем каждый из них имел под своим начальством 50 всадников, вели беспрерывную войну против населения Кабарты, но не могли причинить этой провинции большого вреда, так как она занимает долину, проход в которую так тесен, что по нему можно следовать только поодиночке; сверх того, сама Ка­барта в состоянии выставить в поле 5000 воинов. Тем не менее, война сделалась ей в тягость вследствие угона стад с пастбищных мест и вынужденного прекращения полевых работ. Это последнее обстоятельство причинило в стране большой голод.

Бей Кабарты назывался Аслан-бей (Родовое имя его Жанболат-оглу). У него получил воспи­тание Салих-Герай, сын нынешнего крымского хана Ceaзет-Герая. Несмотря на то, что бей отдался под покровительство Московии, принц часто навещал своего воспитателя. Имея от царя только 10 тыс. руб. в год, под условием продолжения войны против татар, и не рассчитывая на помощь войсками, бей вступил через посредство своего воспитанника в сношения с ханом и получил oт него прощение и обещание покровительства. Это произошло 24 декабря текущего года. Салих-Герай прибыл в Крым в со­провождении Жамболата-оглу (брата бея) и 20 знатнейших мирз. Они приняли присягу на верность хану и обязались дать ему 5001 чел. рабов и рабынь в вознаграждение за татар, уби­тых в продолжение войны. Затем они отправились обратно 26 февраля по их стилю.

Черкесия расположена за рекою Кубанью и простирается до гор Кавказа. Это страна плодородная, с прекрасными равнинами и горами; вода здесь в изобилии. Она граничит: с одной стороны с калмыками, ныне состоящими под покрови­тельством царя; с другой стороны с Каспийским морем, где находится крепость Терк, принадлежащая московитам; затем с Абазой, прилегающей к горе Кавказу и простирающейся до берегов Черного моря; наконец, с Меотийским болотом. Та­ким образом, страна эта заключается между морями Черным, Каспийским, и Забакским.

К Забакскому морю прилегает округ Сагаке, имеющий одного бея, которому подчиняются 500 жилищ. К востоку от этого округа находится округ Жанна, состоящий из 500 жилищ, управляемых беем. Затем следует округ Бизеду, в котором владеют два бея; они имеют каждый свое прозвание и не­зависимы один от другого; один из них называется Кимси, другой Керкиной; у каждого из них состоит в управлении до 500 жилищ. Далее находится округ
Гемиргия; прежде управлялся он двумя беями, из которых один назывался по имени округа, другой носил имя Мокосигилан; ныне имеется только один бей, который носит оба названные титула и управляет 2000 жилищ.

Посреди этого перешейка находится округ Бесней, наиболее плодородный и богатый. Он расположен на равнине, имеет около 1000 жилищ, между которыми много дворянских; жите­ли славятся своею красотою. Округ этот пользуется большим уважением как по многочисленности его дворянства, так и по храбрости его жителей.

За ними находится округ, называемый Бесскессек-Абаза; жители его переселились из Абазы и отдались под покровительство черкесов. Они управляются черкесским беем, но по языку и происхождению они абазы. Название Бесскессек-Абаза значит пять поселений, а именно: первое называется Дударух и имеет 200 жилищ; второе Лауказе, с 200 жилищ; третье Би­берди, 120 жилищ; четвертое Кимлик, 60 жилищ; пятое Трам, 40 жилищ.

За этим округом, ближе к Каспийскому морю, находится округ Бесслибай, имеющий бея и 200 жилищ.

Последний округ в восточном направлении называется Кабарта. Границы его приближаются к крепости Терку, получившей свое название от реки Терка, которая омывает стены этой крепости. Округ Кабарта обширнее и могущественнее всех остальных; в нем 3000 жилищ и много дворянства, под управлением одного бея.

К стороне калмыков находится округ Кучук-Кабарта (Малая Кабарта), который оставался всегда верен Крыму; в нем один бей и 800 жилищ. На юге, близ Кавказа, расположен округ Тауз-султан-кабак, имеющий одного бея и 600 жилищ. Затем, у самой подошвы Кавказа, на­ходится округ Гилаксан; в нем один бей и 400 жилищ. В зависимости от этого округа состоят пять селений в Кавказских гоpax.

Первый округ между черкесами есть Чегем, имеющий 500 жилищ и зависимый от Кабарты. Второй называется Дюгер-Талкареки, состоящий тоже в зависимости от Кабарты, в нем 500 жилищ. Третий называемый Эбаги-Бараки, зависит от Бессини, и имеет 200 жилищ. Четвертый Каракай, с 200 жилищ, зависит от Кабарты. Пятый Карабай, имеет 600 жилищ и состоит в зависимости от Гемиргоя. Вот подробности о стране черкесов и их бейликах. Каждый бей самостоятелен в своем владении, хотя они почти всегда находятся под покровительством хана Татарии. Произошло это вследствие того, что они легкомысленно позволили ханам обмануть себя: один из ханов прислал к ним своего сына, другой двух, третий трех сыновей и, таким образом, мало-помалу черкесы подпали под управление султанов. В настоящее время в черкесской стране считается 52 султана, способных носить оружие; самый бедный из ниx имеет при себе 50 конных и хорошо вооруженных слуг. В отношении управления Черкесией и в видах обуздания народа султаны действуют заодно, так что черкесы сделались как бы рабами султанов. Каждый бей как бы усыновил одного султана; наиболее могущественные из мурз имеют также по одному султану в своих домах. Эти султаны повелевают и начальни­ками и народом. Власть беев ничтожна, так как подданные состоят у них только в мнимом рабстве: испаи может во всякое время продать, кому захочет, каждого из этих подданных и никто не посмеет ему противоречить; он распоряжается ими, как своими подданными, как своею собственностью. Каждый испаи имеет одно или два селения, в управление ко­торых даже бей не может вмешиваться. Если кто-либо из рабов совершит проступок, бей призывает старшину селения и приказывает ему наложить на провинившегося подданного или раба подобающее взыскание. Когда наступает время обязательной посылки ко двору в Крым рабов и рабынь, все испаи собираются у своих беев, которые определяют, сколько каждый из них должен дать сообразно имеющимся у него селениям. Затем каждый испаи отправляется в свое селение и избирает мужчин и женщин по своему усмотрению; никто, ни отец, ни мать, ни родные не могут противиться сделанному им выбору; напротив того, они бывают этим очень довольны, так как у себя на родине они все рабы, на чужбине же могут рассчитывать попасть на свободу. Испаи доставляют избранных ими людей к беям, а эти последние отправляют их к хану.

Обхождение их похоже на франкское: они вежливы и, приветствуя, снимают шапку; жен­щины принимают чужеземцев с радушием; для принятия пищи они садятся по-франкски за стол. Женщины гордятся своим стройным станом и носят особый род корсета; вообще же женская одежда похожа на турецкую. Они употребляют в пищу много мяса и мало хлеба, который приготовляется из просяной муки; вина не имеют, но гонят много водки из зерновых хлебов, яблоков, груш, слив и других плодов.

О религии их я не могу ничего сказать, так как их верования смешанные: они чтут субботу, воскресенье и пятницу, празднуют пасху с христианами и байрам с турками, утверждая, что все хорошо; в обществе христиан они не соблюдают никаких постов, находясь же с турками, выдают себя за турок; так поступают они и со всеми другими религиями.

Каждый округ Черкесии имеет особое священное место, находящееся обыкновенно в лесу, где предметом поклонения служит большое дерево. Такое дерево черкесы называют пенекассан, они совершают пред ним свои молитвы. Умирающие оставляют свою саблю, ружье и одежду пенекассану; их относят туда с церемониею и вешают на деревья, так что с течением времени лес оказывается наполненным всякого рода оружием, одеждою и другими предметами, но никто не осмеливается прикоснуться к ним. В этом же лесу хоронят мертвых и совершают обряды. Трупы людей и животных, убитых громом, считают божеством, которое называется кодос. Если мужчины и женщины, совершившие преступление или убийство, скроются в лес пенекассан и повяжут себе на шею какую-нибудь тряпку из числа висящих на деревьях, то они освобождаются от наказания, как состоящие под покровительством божества. Случалось, что турки, находящиеся в рабстве у черкесов, получали свободу, отдаваясь под покровитель­ство пенекассана. Необходимо, впрочем, иметь в виду, что рабы и преступники пользуются неприкосновенностью и свободою только до тех пор, пока сохраняется тот клочок ткани, который они повязали на шею. Рабы не ожидают того времени, когда повязка окончательно развалится от ветхости: получив свободу, они спешат удалиться из края.

Черкесы кротки, приветливы, вежливы, имеют очень красивых детей. Они благосклонны к иноземцам до тех пор, пока эти последние находятся у них в гостях; но иностранец, встре­ченный в поле, легко может попасться в рабство. Черкесы не знают никакой монеты и не занимаются торговлей. Они так искусны, что могут сделать любую вещь, не видав никогда способа ее изготовления. Черкесские женщины очень искусны в вышивании и вообще сами делают все необходимое для дома, так что не имеют необходимости приобретать что-либо покупкою. Молодые люди имеют один очень дурной обычай, а именно с наступлением весны и подножного корма, молодые мирзы и дворяне образуют общества в 50 100 человек и вы­ступают в поле для пастьбы своих табунов. На их языке это называется козъ. Они веселятся, пьют, едят и посылают в другие округа отряды человек в десять отборных наездников. Эти последние подкрадываются к селениям, прячутся в кустарниках, а вечером, когда дети от­правляются по воду, набрасываются на них, выбирают двух-трех самых красивых девочек и мальчиков и мчатся с ними обратно в свой округ. Если родителям удастся нагнать хищников до перехода их через границу округа, то похищенные дети возвращаются без всякого со­противления. Таков их обычай. Захваченные обращаются в рабство и продаются армянам, которые, под покровительством беев, разъезжают с разными товарами, имеющими сбыт в крае, и выменивают их на рабов. Этим торговцам известно время наступления периода набегов, называемого козъ и продолжающегося 40 дней. По истечении этого срока все возвращаются обратно в свои селения и города в хороших одеждах. Подобные набеги не могут продолжаться долее 40 дней, каждый округ может принимать в них участие, но нельзя похищать более трех человек из одного селения. Сверх того, требуется, чтобы похищаемые были молоды и не состояли в браке, в противном случае добыча считается непригодной и возвращается обратно.

Обычай этот существует у них издавна. Я спрашивал у одного черкесского бея, почему до­зволяются подобные набеги дворянству.

Он отвечал мне: в нашей стране нет ни денег, ни рынков, откуда же взять нашим молодым людям средства для приобретения одежды? Мы не изготовляем никаких тканей, но купцы являются с товарами в период набегов и снабжают нас всем необходимым. Разве испаги делаются беднее от того, что у них отнимают ежегодно трех детей? Эти рабыни, рожая каждый год, заменяют потерю, а между тем наша молодежь приобретает посредством набегов возможность хорошо одеваться. Если у испаги отнимают трех детей, то потеря эта вознаграждается, быть может, с избытком детьми, похищенными в других округах. Таким образом, это есть простой обмен между округами, а между тем он дает нам возможность развивать воинственный дух в молодежи.

Многоженство не допускается у черкесов. Они могут иметь только одну жену. Беи вступа­ют иногда в связь с своими рабынями, но рожденные от них дети считаются незаконными, их посылают в подарок крымскому хану, а то и просто продают. Если после смерти бея не останется наследников, то бейлик не может перейти к незаконному сыну и поступает в другую фамилию.

Кража считается дозволенною у черкесов. Они не имеют ни письменности, ни законов и не хотят ничему учиться. Они утверждают, однако, что черкесские округа существуют с тех времен, когда генуэзцы господствовали в Крыму. Еще и теперь некоторые фамилии носят франкские имена. Я сам держусь этого мнения, потому что их язык есть испорченный ита­льянский, и когда они говорят, то сжимают зубы, как генуэзцы, за тем все их обычаи близки к франкским. В стране существует несколько церквей с надписями, но неизвестно какими. На древних могилах встречаются кресты, которые я считаю латинскими.

От Танаиса или Дона, отделяющего Азию от Европы, и до реки, которую грузины называют Джурлак, страна представляет как бы перешеек. Он омывается с одной стороны Каспием, с другой Меотийским болотом и Большим морем, так что образуется как бы остров. Будучи занята 50-ю различными варварскими и независимыми народами, страна эта мало известна путешественникам, так как недоступна для них. Всякий, появляющийся в ней, обращается в рабство. Я приложил все свои старания к тому, чтобы узнать точно названия всех народов, и даже обращался по этому поводу к хану. Он отвечал мне, что ожидает прибытия с Кобана одного человека, который даст мне все желаемые объяснения. Через несколько дней этот человек прибыл. Он оказался ногайцем. Я послал за ним и, предложив ему кофе и табак, просил его сообщить мне сведения о народах, обитающих на этом перешейке. Добрый старик отвечал мне, что он живет в той стране более 80 лет и что отец его умер там же, имея от роду 114 лет; тем не менее ни он сам, ни отец его не могли никогда познакомиться со всеми народами, населяющими перешеек. Я расскажу вам, прибавил старик, только то, что сам знаю, и начну свое описание от Азова, который находится на этом перешейке и подвластен турецкому султану.

При реке Танаисе, в Азове, живут турки. Затем, между реками Танаисом и Кобаном обитают идолопоклонники, подчиненные московитам и называемые калмук. По ту сторону Волги живут также калмуки, состоящие в подданстве московитов. Далее обитает татаро-ногайский народ, называемый кaбaк. За ним находится река Кобань, при которой находится около десяти тысяч казачьих жилищ. Казаки эти были прежде московскими подданными, но 28 лет тому назад они покинули Московию и отдались под покровительство крымского хана. Народ этот называется джелал-казак и жил прежде при реке Танаисе. Страну от впадения в Меотийское болото реки Кобань и до Терка занимают ногайцы. Численность их определяют в сто тысяч казанов или семейств. За ногайцами находятся 14 черкесских областей. За Черкесией живут комуки, которые распадаются на три отдельные народности. Самая могущественная из них называемая Сафкаль по имени ее хана, состоит ныне под покровительством моско­витов. Две другие занимают Терские горы, почти недоступные, почему и сохранили до сих пор свою независимость. В крепости Терк живут московиты. За ними обитает магометанский народ, называемый джетсан, а также народы диджан-бойлук и турван. Наконец население Дагестана распадается на три народности, из коих каждая управляется своим независимым ханом. За ними обитают лезги, состоящие под властью хана. Этот многочисленный народ (в нем считают более тридцати тысяч семейств) занимает оконечности Кавказа, соприкасаясь с одной стороны с Персией, с другой - с Грузией.

Добрый старик, сообщивший мне все эти сведения, рассказал также и о том, как он вместе с лезгинами ходил в Грузию за рабами (похищение людей для обращения их в рабство со­ставляет обычный промысел лезгин). Перевалив чрез гору Кавказ, они заметили людские жилища и приблизились к ним, в надежде найти какую-нибудь добычу. Но жилища оказались пустыми и обитателей их не оказалось, несмотря на все поиски. Тут провели они ночь, а наутро заметили, что из их партии, состоявшей из 300 человек, недостает пяти. Все розыски оказалась тщетными: нельзя было заметить даже и следов того пути, по которому ушли про­павшие люди. Вследствие этого партия была вынуждена провести на месте еще один день. С наступлением темноты начальник партии приказал быть особенно бдительными. Около полуночи послышался большой шум. Все побежали с оружием в руках на слышавшиеся голоса и нашли двух из своих пропавших товарищей. Они были едва живы, могли говорить с трудом и только знаками призывали к себе. Так как ночь была очень темная и местность трудно доступная, то участники набега не могли ничего ни рассмотреть, ни найти. Возвра­щаясь к своей стоянке, они услыхали другой голос. Так как глубокий снег мешал идти всем на этот голос, то восьмеро наиболее храбрых людей из партии отправились туда и нашли восемь человек. Они взяли их, связали и с большим трудом спустились с ними вниз к месту расположения партии. Здесь начальник подверг их осмотру. Они были голы, гладки, с длин­ными волосами, ростом несколько ниже среднего; лица имели скорее красные, чем белые; говорили на непонятном языке. По приказанию предводителя партии они были отведены в сторону и умерщвлены. По объяснению найденных членов партии дело с ними произошло таким образом: когда они вышли за надобностью из жилища, на них набросилось более 50 человек, схватили их и начали кусать, как собаки. Они подняли крик и тогда напавшие, за­слышав шаги, разбежались. Вот все, что мы знаем, сказали эти два человека. При осмотре тела их оказались искусанными во многих местах.