Маркс и другие готы

Вспомним Маркса, который, кстати, легко и с удовольствием ботал по этой готической фене, в своих темных стихах прославляя «Эммануила», которого он, для чернокнижности, выворачивал наоборот.

«Взгляни на мой меч

Его продал мне хозяин темноты!»

или

«Вечность это вечная боль для всех.

Бездонная смерть, зачатая в колбе.

Она презирает нас, как механических кукол,

Как ворох календарей, годящихся лишь для костра»

Или

«Выпрыгнуть из вечности прочь

Даже ценой разрушения мира».

В институте мой приятель-филолог переводил с немецкого его стихи про «бледных девочек» и «Скрипача» (нужно объяснять, кого так иносказательно называли готические романтики?). Сегодня их могла бы петь (а может и поёт?) какая-нибудь темная немецкая команда, вроде «Рамштайн». Из этой эстетики у Маркса все его «бродящие по Европе призраки», «невидимые руки» и «вампиры капитала».

Ванейгем в своем знаменитом «Трактате», объясняя притягательность средневековых злодеев, вроде Жиля де Ре, доказывал, что пантеон «демонического» – скопленный за века архив сосланных, репрессированных и запрещенных желаний, не угодных и не выгодных Системе. Архив «вытесненных» культурой настроений, которые, даже под масками отвратительных монстров, надетых на них попами, не утратили своего магнетизма.

В лево-гегельянской традиции, вплоть до Адорно, корень любого стремления личности к свободе это желание избавиться от бытия как такового. Энергетический источник любой революционности – бессознательная тяга к уничтожению реальности. Человеческая индивидуальность начинается с альтернативы «однозначному» бытию. Человека отличает от животных и механизмов осознание своей смертности и в этой нашей связи с небытием коренятся все причины культурного и социального развития, в этом тайна появления второй, антропогенной, «не естественной» реальности. Для Маркузе приводящая нас в движение тяга к любым удовольствиям жизни есть лишь короткий отрезок на бесконечной линии тяги к смерти, утоляющей любой голод. Это не мешало, впрочем, ни Маркузе ни Адорно оставаться марксистами. Они просто не путали механику (как мы устроены?) с назначением человека (для чего мы нужны?).