Л. А. ГОРДОН Марксизм живой и мертвый

Мне кажется очень плодотворным тот подход, когда, отвечая на вопрос "жив ли марксизм?", имеют в виду множество вариантов марксизма. Я тоже думаю, что этот вопрос вообще бессмысленно адресовать какому-то единому объекту. Тут много идейных и общественно-политических объектов, и только один из них, притом не из самых важных, сводится к совокупности писаний Маркса или его логическому учению. А наиболее интересны и важны идейные построения, присваивающие себе это имя и вырастающие из него. Как ни различны они, между ними есть и связь. Вульгаризаций же марксизма существует сколько угодно. Но эти вульгаризации вырастают из того, что есть у Маркса. Не всякая вульгаризация может стать марксистской, а только та, которая имеет некоторые связи с ним, которая может на этой почве вырасти. В этом множестве марксизмов, о смерти или жизни которых мы говорим, не идейное поле есть самое главное. На первый план выходят некие общественнополитические синтагмы, где это идейное сооружение смыкается и перерастает в политические идеи, в определенную социально-политическую практику. В этом смысле марксизм похож на христианство, ислам, не в смысле религиозной догматики, а в смысле общественно-политического и культурного движения к идее, претендующей на создание новой цивилизации. И что важно - не только мировоззрения, а мирообраза жизни, миродействования, определенного типа жизни.

Если смотреть с этой точки зрения, то, как ни грустно, надо признать, что этот марксизм лопнул, из него ничего не вышло. Что будет через тысячу лет, можно лишь гадать. Но сейчас, в современном, по крайней мере европейско-американском, мире, к которому, мне кажется, мы все-таки принадлежим, марксизма как новой цивилизации (называйте это марксизм-ленинизм, коммунизм, социализм) нет и в обозримом будущем не будет. И то, что произошло на наших глазах за последние четверть века, может быть, за последние 50 лет, состоит в том, что исторически в самой главной своей претензии марксизм оказался мертв. В том смысле, в каком у трупа растут волосы, ногти, учение это живо и еще как-то продолжается, но в главном и основном оно мертво.

И все-таки было бы глупо и безнравственно (здесь я согласен с тем, что говорил В. И. Толстых) отрицать, топтать ногами все другие марксизмы, не вникая в суть дела. Например, есть еще один марксизм, уже чисто научное и идейноэтическое построение, в котором выступают две идеи; одна из них мне кажется сомнительной, а другая - живой. Первая исходит из того, что рано или поздно потребуется выход из кризиса культуры и он будет найден в коммунизме, в диалектическом отрицании капитала. В этом я сомневаюсь. А вот марксистская идея о том, что социальный, общественный мир поддается рациональному познанию, которое само по себе есть благо и нечто нравственное, - эта идея мне кажется живой, хотя ее-то сейчас больше всего и топчут. Но это как раз нравственная и сильная сторона марксизма. То, что происходит сейчас в "третьем мире", показывает, что и этот мир выходит из состояния, в котором рациональное и техногенное было чем-то вторичным и неважным. В конечном счете разум неотделим от этики, и Нагорная проповедь разумна, и то, что эти вещи соединяемы даже в марксизме, мне кажется его живой стороной.