IV 11 июня 22

vicāraņā parijñāta svabhāvasyoditātmanah

anukaḿpyā bhavantīha brahma vişņv indra śańkarāh

ВАСИШТХА продолжал:

Тот, кто обретает мудрость посредством пытливости и обладает последующими навыками, наслаждается чистотой знания о «я», как вода очищается, если в нее бросить квасцы.

Его ум не тревожат изменения. Его сущность преобразуется. Достигнув того, что достойно достижения, т.е. знания о «я», он уходит от самого понятия объективности. Поскольку видит только созерцатель, он не расценивает любой другой фактор как созерцателя (субъекта). Он полностью пробужден в высшей истине; поэтому он как бы спит в проявленности мира. Поскольку он испытывает беспристрастность ко всему, его не интересуют удовольствия и их противоположность. Его желания исчезли, как исчезает течение реки, когда она сливается с океаном. Он разрывает сеть проявленности мира, как мышь перегрызает силки.

Только когда ум лишен всех привязанностей, когда на него не влияют пары противоположностей, когда его не привлекают объекты, и когда он не зависит от любой поддержки, то освобождается от клетки заблуждений. Когда развеиваются все сомнения, и когда нет ни ликования, ни подавленности, тогда ум сияет подобно полной луне. Когда исчезла засоренность ума, в сердце возникают все благородные качества, и всё видится в одинаковом свете. Как тьма исчезает после восхода солнца, так и иллюзия мира развеивается, когда в сердце восходит солнце бесконечного сознания. Такая мудрость, которая способна усладить сердца всех людей во вселенной, проявляется и ширится. Короче говоря, тот, кто познал то, что единственно достойно познания, трансцендирует все приходы и уходы, рождения и смерти.

Даже богам Брахме, Вишну, Индре и Шиве симпатизируют те святые люди и помогают им, в которых появилось знание о «я» в результате пытливости или непосредственного наблюдения.

Если отсутствует самость, нет смущения ума, когда он функционирует природным образом. Как в океане вздымаются и опускаются волны, так возникают и исчезают миры: это вводит в заблуждение несведущих, но не мудрецов. Пространство в горшке не создается, когда появляется горшок, и не разрушается, если горшок разбивается: на того, кто знает, что такова связь между его телом (горшком) и «я» (пространством) не влияет ни похвала, ни порицание.

Это чарующее проявление мира преследует лишь до тех пор, пока человек не проявит пытливость в отношении природы «я». Когда восходит мудрость, наступает закат иллюзии.