Путь на Изборск, Грамское болото и деревня Подграмье

В мае 2012 года начался проект «Археология, власть, общество: сотрудничество для сохранения археологического наследия» по программе приграничного сотрудничества «Эстония – Латвия – Россия» в рамках Европейского инструмента соседства и партнёрства 2007–2013 годов. Проект объединяет 9 парт­нёрских организаций из Эс­то­нии, Латвии и России под руководством Тартуского университета. Основным направлением деятельности по проекту является сохранение и популяризация общего археологического наследия приграничных территорий как Псковской земли, так и Латвии и Эстонии. В данной статье сотрудник одной из парт­нёрских организаций проекта, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Псковского музея-заповедника Анатолий Алексеевич Александров рассказывает о древнем сухопутном пути из Пскова в Изборск.

Нынешний прямой путь на Изборск появился сравнительно недавно. На старых картах XIX века он идёт по дуге – по наплавному мосту через Великую и далее через погост Камно на деревни Халахальню и Печки и далее, огибая какое-то пространство, очевидно, неудобное для проезда, поворачивает, наконец, на юго-запад к Изборску. Что это было за пространство?

Объяснение нашлось на страницах Псковской летописи. В 1341 году произошло очередное столкновение Пскова с Ливонским орденом. Псковичи позвали на помощь литовцев. Литовские князья Ольгерд и Кейстут привели на помощь псковичам сильное войско. Союзники – псковичи и литовцы – двинулись по правому берегу Великой и, не спеша, перешли её через брод «…в Туховитичах» – это современная деревня Туховик, где на старых картах действительно обозначен конский брод. Затем они «...ставше станми на Камне», то есть, в районе известного городища Камно, где ныне церковь. Затем «за Халахалном» (современная деревня Халахальня) союзники взяли пленного «...и он поведа силу велику Немецкия рати под городом Изборском». После этого псковичи и литовцы большей частью повернули назад, а оставшаяся небольшая дружина «…поехавше в Грамское болото, и нача перепытывати Немецкия рати».

Итак, старая псковская дорога на Изборск шла дугой, огибая болотный массив, затем вдоль берега Псковского озера и только после этого – на Изборск. Внутри этой широкой дуги и размещалось Грамское болото. С изборской стороны край этого болота обозначается деревней Подграмье. В середине XIV века где-то в этом болоте, вероятно, по краю его, имелись проходы, почему союзники и поехали «в Грамское болото», а не по его обводу.

Этимология слова «Грам» – не славянская. Если посмотреть по справочным пособиям, то найдём: 1. Грам – имя датского конунга (короля). 2. Грам – имя меча Сигурда – того самого Сигурда, знаменитого героя скандинавского героического эпоса, который убил дракона Фафнира. Не совсем понятно, что делает этот скандинавский эпоним на полпути между Камно и Изборском, да ещё обозначая болото. Правда, в одной из саг в Исландии есть микротопоним Свердскельда (Мечевая топь) – там в болоте был спрятан и затем найден меч. Так что мечи время от времени в болотах лежали.

Итак, в XIV веке здесь было Грамское болото. А в IX–X веках что – озеро? Попробуем посмот­реть, нет ли каких-либо намёков на подобные названия рек и озёр по старым данным. Обратимся к заинтересованной стороне – к данным шведской разведки начала XVII века. Оказывается, существовало ещё одно, очень странное, дополнительное название реки Великой. Сохранился план Пскова, составленный шведским разведчиком И. Рутбеком, который был направлен в Уппсалу в ноябре 1615 года. В сопроводительном письме Рутбек писал: «Псков… расположен на обширной равнине у реки Свортцек (Великая)… и очень сильно укреп­лён рвом, стеной и башнями».

Ещё раз это параллельное название Великой упомянуто у известного дипломата С. Герберштейна, лично бывшего в Московии в начале XVI века. Рассказывая о русской истории времён князей Рюрика, Синеуса и Трувора, Герберштейн касается того, кто из князей где «сел», и сообщает о последнем из них: «…Трувор (Truvor) же – в княжест­ве Псковском (Pleskoviensis, Plesko) в городе Изборске». Так гласит официальный перевод. Но на самом деле Герберштейн ничего подобного не пишет, ни о каком Изборске не сообщает, а употреб­ляет для обозначения некоего города уже знакомый нам термин Swortzech, Swortzoch. Это можно понять так, что город, в котором разместился Трувор, либо стоял на этой самой реке Свортцек, либо по ней и назывался. Однако профессионал Рутбек, сам в Пскове бывший, совершенно определённо через столетие после Герберштейна называет реку, и это река Великая – Свортцек. Получается, как будто, то, что в тексте Герберштейна всегда считалось искажением названия, оборачивается некой, не вполне понятной нам осведомлённостью. Во всяком случае, река Свортцек к территории современного Изборска никакого отношения не имеет – не было её там. А где же тогда находилась резиденция Трувора? Проще всего в этом случае считать, что Трувор в самом Плескове-Пскове и сел – на реке Свортцек-Великой. И было тут ему хорошо. А что касается названия Труворова городища в современном Изборске – ну, съездил туда, распоряжения какие-то дал; ну, легатов своих варяжских послал для присмотра и вящего укреп­ления. Ну, туристов тогдашних туда направлял – «по следам легендарного Трувора», – по своим, то есть, следам… Тем более, что после мощного пожара, бывшего там около 860 года, Труворово городище довольно долго – около столетия – было то ли в запустении, то ли в полузапустении и резиденцией столь серьёзного князя, каким, без сомнения, был Трувор, ну никак быть не могло. Не исключено, что этот пожар как раз и был единственным и самым радикальным моментом присутствия Трувора на Труворовом городище – не одного, конечно, а вместе с дружиной. Где был Изборск Трувора – вопрос особый и весьма дискуссионный. Отложим пока его в сторону и вернёмся к реке Свортцек – а что, собственно говоря, это значит? Именно с этим вопросом я обратился к шведским филологам. Те посмотрели по словарям и сказали, что, скорее всего, это искажённое скандинавское название Svords egg – «Лезвие меча». Забавное название для реки, если не знать скандинавскую мифологию. А вот в ней, в этой мифологии, есть некая грозная река, состоящая из мечей и копий. Были, оказывается, такие представления у грозных варягов – вполне им под стать.

С одной стороны, Свортцек – «Лезвие меча» как обозначение реки, с другой – непонятное болото, имя которого могло принадлежать человеку, а могло и мечу. Мы знаем, что в среде язычников скандинавов-варягов был такой обычай – бросать, принося жертву, мечи в воду и в болота. Но мечи, обыкновенно, в этом случае бросали в воду. Полагают, что именно таким образом в районе Днепростроя образовалось скопление ранних мечей, которые и были извлечены землесосами при строительст­ве ГЭС. Такие мечи были на вооружении дружинников Игоря, Ольги, Святослава, Владимира…

Итак, есть все основания думать, что древний путь из Пскова-Плескова в Изборск-Избореск был непрямой и весьма извилистый. Сначала ехали по правому берегу до района Выбут, где переправлялись через брод в районе Туховитичей, затем – на Камно, далее, через Халахальню и Печки, по самой кромке берега Псковского озера огибали Грамское болото и только потом следовали прямо на Изборск. Очевидно, таким же был этот путь и в Х веке, поскольку другого пути тогда не было. Район Выбут, где, по летописи, в 893 году родилась княгиня Ольга, – это перевалочный пункт на реке Великой, а Камно с его скандинавскими археологическими находками IX века – это другой заметный пункт на этой дороге. Северная часть этого пути отмечена двумя кладами арабских серебряных монет – диргемов. Один из этих кладов был найден в начале XIX века у бывшего сельца Булаево немного западнее Камно. Клад хранится в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Датируется этот клад 60-ми годами Х века. В Эрмитаж клад поступал частями через владельцев имения Булаево господ Вохиных. От них известно, что монеты были найдены в яме в некоем «кургане». В 0,5 км к северу от Булаево на старой карте конца 30-х годов действительно обозначена небольшая – не более 100 м в диамет­ре по подошве – внемасштабная, довольно крутобокая возвышенность (судя по берг­штрихам), в которой действительно есть яма. С высокой степенью вероятнос­ти можно полагать, что именно здесь клад и был найден. В ряде случаев диргемные клады находили на городищах. Возможно, и здесь было городище, пришедшее на смену городищу Камно, которое запустевает в самом начале Х века. Неразумно было оставлять западное направление без укреп­лённого сторожевого пунк­та. Сама эта горушка не сохранилась – она была снесена в годы Великой Отечественной войны. В псковских грамотах времени республики о купле-продаже земель в ближайшей округе Камно упоминаются две примечательные возвышенности: Ригина Гора и Могила Великая. Могила Великая – это в переводе – большой курган, крупная сопка, многометровая погребальная насыпь, каких много в Псковской и Новгородской землях. А вот название Ригина Гора идеально подходило бы к булаевской возвышенности с её арабским сереб­ром. Надо иметь в виду, что Риг – имя скандинавское, а никак не славянское или финское. В «Старшей Эдде» – сборнике мифологических и героических песен древних скандинавов – есть «Песнь о Риге», где Риг – одно из имён Одина, верховного скандинавского бога. Ригина Гора рядом с Грамским болотом – это вполне логичное соседство. По преданию, где-то рядом с Камно находились владения княгини Ольги, у которой, согласно церковным источникам, отец и мать были «от рода варяжска».

Другой клад арабских диргемов был найден в горшке у деревни Печки. Определён он не был, так и пролежал в фондах дореволюционного Псковского музея, после чего где-то затерялся. Думаю, что и он датировался тоже Х веком. Видимо, именно к этому времени относится возникновение пути из Пскова на Изборск и далее на запад, в земли эстов. Это связано с появлением и ростом раннесредневекового города Пскова-Плескова в начале того же Х века, который рано становится центром как ближней, так и довольно отдалённой округи. Уже в начале XI века путь на Изборск и на запад становится стратегическим, а в 1054 году князь Изяслав вместе с посадником Остромиром и его новгородцами по этому единственному торному пути идёт военным походом на чудь.