Сегодня ограничениями называется указание на область применения теории, любая теория ограничена предметной областью, проблематикой и ценностной ориентацией субъекта

Теория предназначена для определенного круга проблем и предметов, при этом свои задачи она решает с помощью относительно небольшого числа методов. Поэтому ни одна теория не может быть распространена на всю действительность.

Определяя исследовательскую тематику, ученый включает в ее формулировку точное указание на проблематику и предмет. Например, тема «Особенности представлений о добре и зле у подвальных комаров Восточного м-района г. Тюмени» для науки выглядит достаточно ограниченной.

Ограничение теории представляет собою тот горизонт познания, какой высвечивается типом субъекта и поставленной целью. Так например, одна и та же ситуация общественной жизни может быть изучена субъектами экономической науки, правоведения, философии, социологии, культурологии, истории, этики, политологии и т.д., и результаты непременно окажутся различными. Различными они будут и тогда, когда в пределах одной научной дисциплины исследования проводятся с позиций разных теоретических подходов: теория цивилизации, теория формации, концепция тотальной истории, концепция диалога и т.д. Поэтому теория ограничивается другими теориями, изучающими тот же предмет, но под углом зрения иной проблематики и иных субъективных целей.

Другая разновидность ограничений заключается в том, что теория описывает свой предмет и решает проблему обобщенно, а действительность, создающая проблемные ситуации, всегда конкретна. Поэтому переход от теории к действительности и к практике представляет собой особую проблему, требующую своих методов. Теоретическое знание, когда его применяют на практике, содержательно изменяется и становится знанием о конкретном предмете. Например, знание о психике вообще нельзя напрямую переносить на психику конкретного человека, его следует переработать и совместить с особенностями конкретной личности. Поэтому научное и философское знание дополняются прикладными исследованиями, а так же личной культурой и опытом, а между теоретической наукой и практикой всегда помещается промежуточная сфера прикладной науки.

Современная ситуация в познании ставит и проблему особого типа, связанную с рефлексией принципиальной недопознанности предмета практики и субъекта исследований (см. рис. 3). Во второй половине XX. утвердились взгляды о роли бессознательного в общественной жизни, о ее стихийности и хаотичности, о невозможности описания ее непознанной сущности в категориях структуры и принципиальной конструктивности признания ее сущностной ризоматичной бесструктурности для человеческого восприятия, о спонтанности ее самоорганизации и т.д.

Накладываясь на усвоенную от французского экзистенциализма предпосылку культуротворческой и проективной роли человеческой индивидуальности, ситуация современности переносит акцент ответственности за человеческую судьбу с общества и государства на каждую отдельную личность. Получается, что человек и живет, и действует в условиях, которые ему никогда не бывают известными до конца, но при этом, он сам несет ответственность за свои поступки.

В этих условиях существенно возрастает роль личной нравственности. Поступок становится возможным не потому, что он детерминирован объективными обстоятельствами, а потому, что он предпочтителен для поступающего индивида из-за его взглядов на смысл поступка. Человек делает то, в чем находит смысл, объективные же условия становятся для него не более чем материалом, из которого он конструирует желательный результат и средой, где результат достигается. Это означает, что смысл оказывается основным интеллектуальным мотивом действия, а его регулятором становятся личные представления о нравственности или безнравственности поступка, или же отсутствие таких представлений.

Поскольку, научное исследование, это – разновидность поступка, то необходимо считаться не только с предметными, проблемными и субъектными его ограничениями, но и с нравственными. В современном познании появляется проблема своего рода «этического агностицизма», суть которого в том, что

Все можно познавать и практически преобразовывать, но по нравственным причинам не все нужно исследовать и изменять.

Так например, возможны исследования и практика в области генетических изменений растений, животных и людей, в области трансплантации органов, клонирования, изучения и эксплуатации скрытых возможностей стволовых клеток, создания искусственного интеллекта, продолжения исследований в области ядерного, биологического, химического вооружения, манипуляций человеческой психикой и массовым сознанием и т.д. Но при этом не решен вопрос нравственного и правового регулирования такой практики и изыскательских работ.

ВЫВОДЫ