Б) Личный взгляд преподавателя МПМ на проблему целей обучения

В параграфе 3 настоящего раздела был изложен стандартный (его еще можно назвать "официальным") взгляд на проблему целей обучения. Но я, например, когда работала над этим пунктом, ощущала текст как мертвый, безжизненный. Кроме, разве что, последней фразы. А ведь сегодня школа – это настоящий полигон борьбы интересов, где (иногда создается и такое ощущение) все воюют против всех, искренне надеясь сделать "как лучше", и в большинстве случаев при этом не выигрывает никто. Не отражают этой жизненной реалии наукообразные тексты, как ни старайся. А в чем проблема? Наверное, в том, что теперь все иначе, чем было тогда, когда писались книги, на основе которых мы, представители университетской педагогической братии, были в свое время выучены и в рамках которых, на самом деле, продолжаем мыслить по сию пору. Раньше "капитальные" задачи начальной школы формулировались краткой, четкой и абсолютно ясной по смыслу фразой: научить писать, читать и считать. Причем с этой позицией было безусловно согласно ВСЁ общество – и управляющие организации всех уровней, и сама школа, и подавляющее большинство родителей и даже сами дети. В школу отдавали и в школу шли именно ради того, что было заложено в эту простую и однозначную идею.

Единство общественного мнения было обусловлено не только реальными обстоятельствами, но и мощным воздействием имевшего тогда большое влияние на людей ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ, заложенного в годы социализма.

Я, например, пошла в школу в конце 70-х. Большинство моих сверстников хотели идти учиться в школу. И как же я воспринимала необходимость учиться и воспринимать ту информацию, которую мне преподносила школа, в своем семилетнем возрасте? Отвечаю: ЕСТЕСТВЕННО. Для меня было естественным, что учиться НАДО, что любой человек так или иначе станет взрослым, и расти – это значит не только изменяться физически, но и приобретать те черты, которые свойственны взрослым людям. Например – знания. Все взрослые люди знают о мире… всё [по меньшей мере, примерно так я могла ощущать это в младшем школьном возрасте]. Значит, надо научиться всему, что положено знать и уметь нормальному человеку. Приобщаться к миру культуры мне казалось столь же естественным, как развиваться физически. Я не могу сказать, что так думали и ощущали себя все представители моего поколения. Но детей, которые так воспринимали окружающую реальность, было немало.

Американский психолог Росс Кэмпбелл [4], [ 5 ] установил, что все люди могут быть условно разделены на 2 неравные группы: "про-"и "анти- авторитарников". Первая группа, «приавторитарники» (около 25%) – те, кто от природы склонен воспринимать "авторитеты", окружающее общественное устройство позитивно, и больше всего нацелен на реализацию общественных устоев и… потребностей других людей. Представители второй группы (другие 75%) гораздо лучше осознают свои собственные потребности, их и реализуют; а все то, что навязывается им извне, может вызвать у них отталкивающую реакцию, если не совпадает с их собственными нуждами и интересами.

В социалистическом обществе, разумеется, легче дышалось представителям первой группы. Тот, кто готов был принимать мир таким, каков он есть, получал мощную поддержку со стороны общественного мнения.

Но и с анти-авторитарниками, как ни странно, учителям как представителям общественности в те времена было, в каком-то смысле, легче. Не секрет ведь: потребности формируются. И социалистическая пропаганда никогда этого не забывала, соответствующая работа была частью государственной политики. В общем, государственная машина десятки лет работала как неплохо налаженный организм. Всем было ясно, чего ожидать и как в этих условиях жить. И зачем – тоже. Цели были четко определены и провозглашены.

Не все, разумеется, принимали и эти цели, и условия жизни. Но, по меньшей мере, все были обязаны внешне демонстрировать их приятие. А это создавало как минимум иллюзию всеобщего благоденствия и благополучия – вполне достаточную, чтобы ребятки младшего школьного возраста, принимающие всё за чистую монету, впитывали эту окружающую атмосферу "правильного" общества и насыщались её вполне позитивной энергией. Те, кто мыслил и действовал "правильно" с общественной точки зрения, получали активное подкрепление соответствующего поведения от родителей, учителей, даже просто посторонних окружающих людей на улице. (Детям в то время вообще в целом посторонние люди дарили гораздо больше позитивного внимания, чем это происходит теперь). Те, же, кто "выбивался из колеи", напротив, сразу же в той же степени получали общественное порицание. Нетрудно было определить, "что такое хорошо и что такое плохо"- сложные для сегодняшнего дня вопросы достаточно легко решались в то время. По меньшей степени, так могли ощущать реальность дети и младшие подростки.

Нынешнее время ни одной из перечисленных черт не обладает. Общественное мнение больше не воздействует ни на массы, ни на "отдельно взятые" личности в прежней степени. Лозунг, в котором формируется молодой человек в этом мире, на мой взгляд, хорошо выражен в грустном интернетовском анекдоте: "Когда ты думаешь, что весь мир против тебя, ошибаешься: на самом деле всем на всех наплевать". Окружающая реальность с младых ногтей демонстрирует большинству детей: взрослые в этом мире ориентируются "на слабую троечку". В большинстве семей, в частности, дети учат родителей работать на компьютере, общаться с телефоном, электронной книгой и другими чудесами современной техники. Как заметила М. Мид в отношении современных культур, подобных западной цивилизации, их суть может охарактеризовать следующее утверждение: «Еще совсем недавно старшие могли говорить – послушай, я был молодым, а ты никогда не был старым. Но сегодня молодые могут им ответить – ты никогда не был молодым в том мире, где молод я, и никогда им не будешь» [6, с.360].

Общественные ценности не сформированы, государственные деятели честно признаются: мы не знаем, что можно предложить обществу в качестве "государственной идеи", будем благодарны и даже премию вручим тем, кто придумает что-либо достойное сплочения народных масс!

И, наконец, - дети больше не хотят идти учиться в школу. В подавляющем большинстве.

• Зачем учить таблицу умножения? Зачем уметь считать в уме в быстром темпе? Зачем писать «от руки» красиво и разборчиво?

– Таких вопросов по определению не могло возникнуть в XIX веке. Быть грамотным было выгодно и престижно, но дорого.

Таких вопросов почти не возникало в ХХ веке: быть широко образованным было престижно; поднять уровень образования в обществе было социальным и политическим приоритетом большинства государств.

Представление о приоритете "корочки" об образовании над наличием собственно образования возникло в нашей стране с уходом ХХ века. Думается, расхождение сертификатов об образовании с собственно содержанием образования – свидетельство истинного кризиса образовательной системы. Мы даем своим учащимся на всех ступенях образования не то, что действительно нужно молодежи, чем они реально будут пользоваться, и не так, как это им нужно, не так, как им это полезно. Зачастую отторжение школьниками[12] существующих форм, методов и содержания обучения – свидетельство не только и не столько проблем в психическом и интеллектуальном развитии обучающихся, сколько в диссонансе между их (и в их лице – всего общества!) истинными потребностями и нашим не вполне адекватным существующей реальности предложением.

Заметили, как изменилось? Раньше считалось, что заказчик – "взрослое" общество. Теперь я «договорилась» до того, что условия нам диктуют дети, делая заказ на то будущее, в котором предстоит жить им. Понимаю, что "передергиваю" ситуацию, довожу до абсурда. И, в то же время, думаю, что если эта крамольная мысль зародилась, то, все-таки, для ее возникновения были свои основания…

Комментарий прочитавшего текст психолога: (Дети определяют будущее, исходя из особенностей взрослой жизни – будущей своей взрослой жизни, т.е. они самоопределяются. Взрослым, у которых они учатся, дети «диктуют условия» опосредованно, косвенно: выбирают те учебные заведения, тех преподавателей/взрослых, у которых они могут научиться именно тому, что является для них актуальным для творения своей жизни. Именно возможности для этого для них и нужно создать, на мой взгляд. Взрослые нужны детям в любом возрасте. Все дети это понимают (хотя бы интуитивно). Но, какие взрослые? В каком возрасте – какие взрослые?)

"Дети – наше будущее!", - провозглашаем мы. "Устами младенца глаголет истина!", - еще один древний и мудрый лозунг. Боюсь, никогда эти два высказывания никогда не выражали правду столь глубоко и столь жестко, как теперь. Дети – наше будущее, уже реализовавшееся в настоящем времени, и их уста – "позывные" этого времени, потребностей этого дня. Вызов, бросаемый ими нам, взрослым, всем их поведением, всем тем, что они хотят знать и уметь и что не принимают ни при каких обстоятельствах… Во всём ли они правы? Нет, конечно. И потом каждый из них, став взрослым, пересмотрит, переоценит… Но сегодня я как никогда остро ощущаю опасность в навязывании молодежи даже того, что умею и ценю сама.

Предложить можно, постараться обратить внимание, заинтересовать, заинтриговать - полезно. Еще важнее – научить оценивать критически, но конструктивно, то есть принимать или отторгать ОСОЗНАННО. Не менее важно и, пожалуй, трудно – научить пользоваться тем, что принято, отобрано ("организовать усвоение способов действий"). И наконец, высший пилотаж – проанализировать результаты собственной деятельности, оценить свою работу с тем, чтобы подняться на новую ступень и быть способным потом сделать то же самое на другом, лучшем уровне.

Вот это и есть то, что попытались заложить ученые в стандарты второго поколения. Только выразили это мудреным, "неудобоваримым" языком. И еще – Василий Васильевич Давыдов. на учении которого они пытались построить всё это, искренне верил в возможность и необходимость формирования научного ("теоретического") типа мышления уже у младших школьников. Я до сих пор не могу до конца принять это на веру ни по степени, ни по масштабу: о каком формировании научного мышления можно говорить у детей с ЗПР? Все ли обязаны стать "в душе учеными"? "Блондинки" и "дядя Петя – сантехник" отменяются? Слепые музыканты – тоже отменяются? Нормально ли стремиться к тому, чтобы все мыслили одинаково (даже если это высокопробная одинаковость), когда и самой природой, и общественным устройством заложено, что люди рождаются разными, развиваются каждый со своими индивидуальными особенностями, со своим темпом и потом находят в обществе каждый свое место и создает свой собственный, уникальный мир?

И в то же время… Недавно моя знакомая (назовем ее Н.), журналист, религиовед, концертмейстер и преподаватель музыки в одном лице, считающая себя "стопроцентным не- математиком", рассказала мне следующее. Просмотрев по ТВ передачу о действующих в Москве религиозных сектах, она услышала, что Центр Шри Арубоиндо, который она посещает (считая себя при этом глубоко православным человеком, но не ортодоксальным консерватором), тоже рассматривают как сектантскую организацию. Такой взгляд не шокировал Н., но заставил задуматься и побудил поделиться услышанным с подругой (Л.), тоже посещающей занятия Центра.

Л., услышав, что Центр называют сектой, была возмущена. Н. попыталась приостановить ее эмоциональный взрыв тем, что, вообще-то до недавнего времени некоторые признаки, действительно, указывали на это. Разумеется, Л. потребовала объяснений.

Что сделала Н.? Попросила времени подумать и возможности сформулировать свои мысли более точно. Времени потребовалось немного, поскольку за плечами и в душе были много осмысленной и переработанной ею информации + личный духовный опыт.

" Я сформулировала для себя определение, что такое секта ", - рассказывала мне дальше Н. – " Секта – организация, в которой мнение и власть лидера ставятся выше самого Бога. А в Центре действительно был период, когда мнение лидера довлело над всем этим, что и было когда-то причиной моих конфликтов с Центром …". Впрочем, если мы не думаем, посещать нам занятия этого Центра или нет, то дальше нам рассказ уже не интересен. Для меня как для преподавателя математики в этой истории было важно совсем иное. " И ты еще называешь себя не- математиком? Да ты в этой ситуации действовала как стопроцентный математик! - обратилась я к своей знакомой. – И если бы так мыслили и действовали мои ученики в подобных непростых жизненных коллизиях, я бы свою задачу как учителя могла бы считать выполненной…".

Вопросы для размышления [13]. Догадываетесь ли Вы, что именно "зацепило" меня как математика в этой истории, рассказанной музыкантом-религиоведом? Действительно ли овладение соответствующими мыслительными операциями и способами действий – важное условие качественного математического образования? Является ли указанное условие "необходимым"? "Достаточным"? "Достаточным" и "необходимым" (говоря на языке математики)? Как бы вы сформулировали цели математического образования в начальных классах школы сегодня?[14] Как соотносятся в нарисованной Вами "идеальной" картинке цели "старой" – "знаниевой" школы и новая государственная идеология, выраженная в ФГОС-II?

…Не могу сказать, что свой личный взгляд на цели обучения вообще и математике в частности я раскрыла здесь полностью. Кое-что утаила - намеренно. Полагаю, «нераскрытые карты» поспособствуют тому, чтобы студентам самим было над чем подумать + остался бы простор для раскрытия иных точек зрения + наличие «тайны», которую еще можно раскрыть, надеюсь, подтолкнет к посещению реального, а не виртуального занятия…

***

ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ ЗАДАНИЯ к семинару "Содержание курса начальной математики".

1. Проверьте свое умение давать верные ответы на контрольные вопросы (учтите: они «разбросаны» по всему файлу, поскольку соотносятся с представленными текстовыми фрагментами).

А) Ознакомьтесь с «шапкой» Стандартов первого поколения и Федерального Государственного Образовательного Стандарта (т.е. «стандартов второго поколения»; файл «FGOS NOO_23.10.09_Minjust»).

Особое внимание обратите на разделы:

I. Общие положения

II. Требования к результатам освоения основной образовательной программы начального общего образования. В результате ознакомления с материалом данного раздела необходимо:

- осмыслить термин УУД, т.е. «универсальные учебные действия»,

- понять, чем «личные» УУД отличаются от метапредметных и предметных;