Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Виктор пелевин 1 страница



В сокращенной версии произведение опубликовано в июльском номере журнала «НЕВА»: http://magazines.russ.ru/neva/2012/7/n4.html

Детям перестройки посвящается


Я обвиняю себя в том, что приписываю моему поколению собственные недостатки(с)Фредерик Бегбедер «Windows on the world»

Писать нужно для молодежи собственного поколения, для критиков того поколения, которое придет на смену, и для профессоров всех последующих поколений(с)Фрэнсис Скотт Фицджеральд

1
Первая июньская пятница в Одессе проходит под знаком открытия летних танцевальных площадок вблизи морского побережья. Стартует трехмесячный курортный сезон – райская пора для отдыхающих гостей города и худшее время года для коренных одесситов, ведь мигом взвинчивают цены торговцы на продуктовых рынках и частные извозчики. Везде с самого утра только и слышны разговоры о том, какой ночной клуб под звёздным небом стоит непременно посетить в первую очередь. А у меня сегодня начало самовольного отпуска, грозящего стать бессрочным. Взял и не явился в офис без уважительной причины, не поставив в известность руководство. Выключил мобильный телефон и выпал из информационного поля. Пусть начальник отдела теряется в догадках – то ли прогуливаю я, то ли пропал без вести. Тяжеловато, знаете ли, находится восемь часов в кондиционируемом помещении на ненавистной работе в обществе дюжины некрасивых женщин, когда в десяти минутах ходьбы на пляже Ланжерон загорают под палящим солнцем сексуально привлекательные молодки. Расстелют на песочке цветастые полотенца, оголят побелевшие за зиму тела, намажутся кремом для загара и примутся ловить на себе взгляды мужчин, соскучившихся по созерцанию за дамочками в бикини. Ланжерон – самый близкий пляж от центра города, туда и идут с надеждой на успех большинство приезжих искательниц вагинальных приключений. Я уже понежился на песочке Ланжерона, но ни с кем не познакомился. Позагорал немного, на девочек посмотрел, но не купался – вода градусов двенадцать, не более, холодновато. Зато песочек еще совсем чистый. Пройдет неделя - другая и туристы загадят пляж бычками от сигарет, обертками от мороженого, пивными жестяными банками, водочными бутылками, использованными презервативами. Сижу после солнечных ванн в начале Екатерининской улицы на открытой площадке кафе-бара «Искра» и неспешно попиваю через трубочку охлаждающий мятный фраппе.

Кафе-бар «Искра» распахнул двери перед молодежью всего месяц назад в период между майскими праздниками. Популярный в городе DJ Divan и компаньоны из числа тусовщиков решили открыть свое дело на месте кафе «Катя Хофманн», прекратившего деятельность из-за непомерно высокой арендной платы и малого числа посетителей. Новые арендаторы перекрасили стены в цвет морской волны, установили справа от входа барную стойку, бросили на паркетный пол видавший виды ковер. В зале с шестью столиками и черными кожаными диванами поставили тумбу для диджейской аппаратуры, а над ней прибили к стенке оленьи рога как опознавательный знак для хипстеров. Официантов набрали из неумех-студентов старших курсов обоих полов, стремящихся срочно наскрести денег на сессию ибо сдать зачеты и экзамены своим умом никак не получается. Кинули рекламный клич по социальным сетям, что начинает работу новое заведение, ориентированное на продвинутую молодежь и потекла в «Искру» клубная публика.

«Искра» быстро стала местом дружеских встреч модной общественности, едва перешагнувшей возраст в четверть века. Двадцатипятилетние диджеи и фотографы принялись каждый вечер собираться в новом кафе-баре на Екатерининской. Архитекторы часами обсуждали предстоящую стажировку у Захи Хадид в Лондоне и вешали на коллег с нереализованными проектами ярлык «бумажный архитектор». Дизайнеры одежды приносили собственноручно сшитое по зарубежным лекалам тряпье и предлагали приобрести свои труды подающим надежды певичкам, пытающимся сменить региональную популярность на столичную славу. Племя юных фотолюбителей, гордо именующих себя фотографами, постоянно дискутировало о преимуществах цифровых аппаратов и недостатках пленочных. Единогласно сходились лишь во мнении, что «Nikon» это «Canon» для бедных. Кучка диджеев без устали нахваливала свои мегамиксы, хвасталась коллекцией виниловых пластинок с танцевальными хитами и жаловалась на прижимистость владельцев клубов. Хипстеры, сплошь худющие юноши и девушки в непомерно большой одежде, только и делали, что занимались самолюбованием возле овального зеркала. Тинэйджеры игрались со своими айфонами, айподами и айпадами. В случае отсутствия собеседников по интересам гости «Искры» доставали ноутбуки, подключались к бесплатному wi-fi и принимались общаться с единомышленниками посредством социальной сети facebook, созданной гениальным американским ровесником Марком Цукербергом.

Череда вечеринок с литрами крюшона и женским стриптизом на барной стойке привлекла к кафе-бару внимание юных гуляк и прожигателей жизни. Символично, что парни и девушки, зачатые в середине восьмидесятых под хиты «Depeche Мode» вытанцовывали до полного изнеможения под композиции московской англоязычной синти-поп группы «Tesla boy», подражающей фирменному звучанию легендарных «депешей». Я принялся посещать «Искру» по нескольким причинам. Во-первых, старые одесские арткафе давно перестали следить за качеством обслуживания клиентов и, не стесняясь, разбавляли пиво хлорированной водой из крана. Так уж сложилось, что новые выпивательно-развлекательные заведения лишь первые полгода своего существования работают добросовестно. Как только появляется группа завсегдатаев, то качество сервиса стремительно падает. Во-вторых, хотелось пристально понаблюдать за своими одногодками. Любопытно узнать, чем живут молодые люди, чье детство пришлось на лихие девяностые, а юность на относительно спокойные нулевые годы. Мое поколение, покинувшее студенческую скамью пару лет назад и с головой окунувшееся во взрослую жизнь, приближается к периоду зрелости.

Когда я уже допивал мятный фраппе, то к «Искре» на велосипеде подъехал известный одесский татуировщик Кубарь, сорокалетний слегка поседевший дядька, стремящийся выглядеть как тинэйджер – красные кеды «Converse», рваные джинсовые бриджи до колен, черная майка «Sex Pistols», обтягивающая здоровенное пивное брюхо. Икроножные мышцы ног и кисти рук украшены наколками. Кубарь – назойливый собеседник. Любит найти свежие уши и монотонно рассказывать скучающему слушателю о малоинтересных проблемах вроде замены проржавевших труб в коммунальном хозяйстве.

- Читал вчера, Веля, в интернете твоё эссе «Говнопоколение». Злой ты слишком и нелюдимый. Скажи мне честно, за что ты так не любишь своих сверстников? – спросил меня Кубарь.

- А за что их любить? За слепое желание следовать актуальным трендам? За непреодолимую тягу к безостановочному потреблению и отсутствие способностей к созиданию? За тотальную безнравственность? – ответил я вопросами на вопрос в одесском стиле.

- Возможно, есть в твоих словах доля правды. Так кто, по-твоему, это проклятое говнопоколение? Можешь коротко и ясно сформулировать?

- Говнопоколение это те, кто вобрал в себя самые плохие образчики нахлынувшей после развала советского союза западной культуры и отверг всё лучшее из социалистического наследия. Вообще в разговорной речи прослойку ровесников я предпочитаю называть не «говнопоколение», а «generation g». Английским словцом заменяю фекальную инвективу. Меньше слух режет.

- Я согласен с предложенной трактовкой. Но ты, Недопёкин, ничего не сможешь изменить. Остепениться тебе надо – бабу найди, женись, деток заведи. Забот будет выше крыши, придется изрядно подсуетится, чтобы в нынешнее нелегкое время прокормить семью. Сразу перестанешь искать недостатки в людях, когда нужно решать насущные проблемы. А ты все шатаешься по выставкам актуальных художников и пописываешь желчные тексты для падонковских сайтов, не замечая бревна в собственном глазу. Ты разгильдяй – мечтатель! – резюмировал мастер татуажа.

- Спасибо конечно за дружественный совет, но я как-нибудь сам разберусь, как мне построить свою жизнь. Пойми, что я жалуюсь в упомянутом тобой эссе не на свои личные траблы, а на то, что мне совершенно чуждо это поколение во всех проявлениях. Я абсолютно безразличен к раскрученным гаджетам, так как не имею желание увеличивать прибыль и объемы продаж компании «Apple». Меня вполне устраивает простенький телефон за пятьдесят долларов, служащий мне верой и правдой уже три года. Мне нет дела до того, какое шмотье в нынешнем сезоне назвали модным эксперты «GQ». В повседневной жизни я одеваюсь так, как мне удобно. И самое главное – я живу по своим правилам, а не по уставу медиазвезд, поучающих жизни на страницах журнала «Esquire».

- Ладно, не буду спорить. Сейчас, небось, собираешься в Аркадию отжигать всю ночь напролёт? Раскрепощенные девочки, алкогольные коктейли, свежий морской воздух. Вопрос только в том, какой клуб предпочтительнее – «Ибица» или «Итака»?

- Пятница, безусловно, священный день для всех трудящихся, но меня не прельщает перспектива находится среди разбушевавшейся толпы, опьяненной гремучими смесями, намешанными барменами и теряющей рассудок от танцевальных ритмов сто двадцать ударов в минуту. Назвать сие времяпрепровождение «отдыхом» у меня язык не повернется. Собираюсь дождаться здесь Арбуза для выяснения отношений по-мужски.

- Чем тебе Сережа не угодил? Арбуз вежливый и спокойный парень, в жизни мухи не обидел.
- Он лицемер, пустомеля и флюгер. Говорит мне в лицо одно, а за спиной совсем другое. Придет сюда – получит по роже!

- Я Арбуза уже двадцать лет знаю, с самого детства, он всегда таким был – ты его не перевоспитаешь.

- Не перевоспитаю, а по морде дам!

- Так ты еще и хулиган, Недопёкин! Певец говнопоколения ты наш!

- Кубарь, пожалуйста, давай прекратим дискуссию, грозящую перерасти в конфликт. У меня нет ни малейшего желания с тобой ссориться.

- Добре, Веля. Пойду внутрь кофейку попью да с новым барменом за жизнь потолкую.

Молодящийся татуировщик пристегнул велосипед замком к кованому ограждению и зашел в помещение «Искры». После мятного фраппе я заказал полулитровую бутылку «Жигулевского» и просидел еще часок за маленьким столиком, накрытым красной клетчатой скатертью, но ожидаемый Арбуз не появился. По Екатерининской постоянно проезжали на высокой скорости спортивные кабриолеты, пугавшие прохожих грохотом сабвуферов и резким торможением на пешеходных переходах. Веселые водители дорогих авто нарушали клаксонами вечернюю тишину исторического центра города, оповещая о начале летней фиесты.

В кафе-бар приходили новые улыбчивые посетители, заботящиеся только о прическе и прикиде, а я чувствовал себя инородным телом среди этой легкомысленной публики. В тот первый летний пятничный вечер я не поддался на маркетинговые уловки хозяев летних ночных клубов, обещающих земной парадиз в своих владениях. Я не поехал в шумную Аркадию, а тихонько побрел домой. Не сочтите мое повествование за плач неудачника, бедняцкую рефлексию, исповедь одиночки-изгоя. Я вполне счастливый человек, которого обошло стороной явление, именуемое американскими психологами quarter life crisis. Западные социологи обозначили рожденных в 1984-2000 годах поколением миллениума или generation Y, а я постепенно выделил среди братьев-славян поколение ровесников - generation G. Поэт Аллен Гинзберг вопил о поколении битников, культуролог Дуглас Коупленд вещал о поколении компьютерного рабства. Постмодернист Виктор Пелевин описал поколение, вынужденное приспосабливаться к экономическим реформам. Виноторговец Сергей Минаев поделился наблюдениями о поколении, получавшем среднее образование еще при коммунистическом строе и закончившем высшие учебные заведения уже гражданами независимых суверенных государств. Мне же захотелось честно и непредвзято рассказать о своем поколении, увиденном изнутри. На детей, впервые переступивших школьный порог в 1992 году и позже, начавших постигать азы школьной науки уже в эпоху демократических свобод, родителями возлагались большие надежды, но многие отпрыски к превеликому сожалению их не оправдали. Вернемся на день ранее.

Проснувшись, я знаю, что меня на столе всегда ждет горячий завтрак – омлет или овсянка. Я живу вдвоем с матерью в трехкомнатной квартире. Не вижу ничего предосудительного в обитании взрослого парня под одной крышей с человеком, родившим его на свет. Пускай феминистки таких хлопцев сколь угодно называют маменькиными сынками или неоперившимися птенцами, боящимися покинуть родительское гнездо. У матери я всегда сыт и обстиран. Глядя на своих ровесниц с длиннющими акриловыми ногтями на холёных пальчиках я подозреваю, что вкусно готовить они не умеют и вести домашнее хозяйство в одиночку категорически не хотят. Забить гвоздь или поменять смеситель в ванной я могу без чьей-либо помощи. Мать отстранена мной от физической работы по дому.

Пять дней в неделю я добросовестно выполняю трудовые обязанности, которые, правда, мне порядком поднадоели. Судьба к счастью избавила меня от надобности штурмовать каждое утро общественный транспорт и толкаться с крикливым пролетариатом в попытке ухватиться за поручень. Путь от дома до места работы я не торопясь преодолеваю за двадцать минут. Утренний променад мне в радость.
Выходя из подземного перехода на Привокзальной площади я вижу изможденные лица людей, оказавшихся на обочине жизни. Торговцы газетами, рано обзаведшиеся морщинами, раскладывают на стеллажах свежие периодические издания. Продавщицы дешевой китайской бижутерии, пытающиеся скрыть седину с помощью краски для волос, развешивают на стендах бусы из поддельных сапфиров. Думается, что мне еще повезло – офисное бытие все-таки комфортнее продуваемого всеми причерноморскими ветрами пятачка, притягивающего к себе голодных попрошаек.

Я шагаю мимо «Макдональдса» и осознаю, что внешние атрибуты корпоративной культуры обошли меня стороной. Я не надеваю на работу униформу единой расцветки. Нагрудный карман моей рубашки не приютил бейдж с моим именем. От меня не требуется обходительности и улыбчивости при общении с клиентами.

Я всматриваюсь в отмеченные печатью стресса лица автолюбителей, нервничающих в утренних пробках. Водители, спешащие к местам заработка, раздраженно матерятся и ударяют рулевое колесо, будто оно виновно в дорожных заторах. Командирам железных коней не понять моего пешеходного спокойствия. Я не хочу приобретать машину с заложенными в цене грабительскими акцизами и постоянно волноваться, что какой-то пьяный завистник поцарапает корпус гвоздем. Мне лень искать днем в переполненном мегаполисе свободное место для парковки и вечером охраняемую стоянку с бдительным сторожем, а не сонным слепым пенсионером. Человеку, лишенному транспортных проблем, совершенно не нужен прожорливый уничтожитель дорогущего бензина, требующий постоянного внимания к своему техническому состоянию. Моя черта оседлости – центральный в городе Приморский район, я редко когда покидаю границы старого порто-франко. Пробки в мегаполисах возникли из-за бума автокредитования перед кризисом. Ваш рассказчик, будучи в прошлом кредитным специалистом, старался выдать деньги как можно большему количеству заемщиков – физических лиц в погоне за бонусами, увеличивающимися в зависимости от объема продаж кредитного продукта.

Бизнес-центр «Бриз» находится на пересечении улицы Бунина и Польского спуска, ведущего к главным воротам морского торгового порта - места заключения сделок между жаждущими плотской любви и бандершами о временном пользовании тел профессиональных путан. «Бриз» - типичный лофт. В советское время в здании бизнес-центра располагался завод, выпускавший высокоточные измерительные приборы для пищевой промышленности. После перепланировки и реконструкции здесь обосновались десятки контор, ежемесячно переводящих на канцелярщину тонны продукции целлюлозобумажной отрасли. В «Бризе» разместились офисы страховых компаний, адвокатских фирм, девелоперских организаций. Я тружусь в одесском региональном управлении ТОР-банка.

К девяти часам утра через главный вход в «Бриз» проходит толпа моих ровесников, будучи абитуриентами десятилетие назад осаждавшая приемные комиссии международных финансово-юридических академий и современных гуманитарных институтов. Ныне мои сверстники стали разочарованными правоведами, осознавшими, что в нашей стране до сих пор главенствует «телефонное право» и хмурыми экономистами, экономящими деньги на качественных обедах ради поездки в период отпуска на турецкие курорты.

Наглаженные сорочки, начищенные туфли, обязательные галстуки, сосредоточенные лица – их не отличишь друг от друга, торопящихся поскорее сесть на вращающиеся стулья и прилипнуть подушечками пальцев к клавиатуре с мышью. Удивляет, какие надменные взгляды мидллкласовая серость бросает охраннику, следящему за безопасностью у входа в бизнес-центр. Облаченный в камуфлированную форму мужчина лет сорока с облысевшими висками, прошедший срочную службу в вооруженных силах, а то и воевавший в горячих точках, представляется клеркам человеком третьего сорта. Данное явление легко объяснимо – если ты не трудишься за компьютером, то твоя работа не престижная. Охраннику приходится смотреть лишь в мониторы, показывающие снятые камерами наружного видеонаблюдения передвижения людей и автомобилей.

В лифте всегда молчаливая и угнетающая атмосфера из-за ограниченного пространства. Долговязый брюнет поправляет перед зеркалом узел галстука, смуглый коротышка смотрит время на наручных часах, чернобровый шатен с коричневым портфелем из ненатуральной кожи уставился в пол. По неписаному правилу кто последний заходит в лифт, тот первым нажимает кнопку с нужной цифирью. Мне на третий этаж.

На третьем этаже меня встречает кадка с искусственной пальмой, раз в неделю тщательно протираемой от пыли уборщицей Зинаидой Дмитриевной, до сих пор не могущей понять, что пошел второй год как она по штатному расписанию менеджер по клинингу. «Клининг клинингом вышибают!» - любит повторять орудующая тряпкой пятидесятилетняя женщина. Искусственные цветы искусственно радуют искусственных людей.

Я следую в свой отдел по работе с малыми предприятиями – безоконный бокс размером три на пять метров с прозрачными плексигласовыми перегородками. До сих пор не знаю, какое из двух офисных зол хуже – кабинет без окон или просторный open space, где все сослуживцы как на ладони, что подсознательно подталкивает к слежке периферийным зрением.

Для входа в бокс не требуется пользоваться пластиковым пропуском. Никто не отмечает с точностью до минуты время моего прибытия к рабочему месту. Сегодня в первый летний четверг и мой последний день в ТОР-банке я добрался раньше всех. После периода конвейерной раздачи кредитов, когда заявка зачастую рассматривалась за пятнадцать минут, настала пора сбора денег с процентами. Из кредитного специалиста я переквалифицировался в специалиста по работе с проблемными заемщиками.

ТОР-банк – австрийская финансовая группа, представленная во всех областных центрах Украины и с главным управлением в Киеве. Ориентирована на кредитование частного сектора экономики и рассчетно-кассовое обслуживание крупных предприятий. Пытается внедрить западные корпоративные стандарты на рыхлой украинской почве.

Я включаю системный блок с десятизначным инвентарным номером на днище и, глядя на последнюю страницу своего корпоративного ежедневника, ввожу на клавиатуре пароль, который всё никак не могу запомнить. Пароль введен успешно с первой попытки. Теперь мое присутствие на рабочем месте табелируется.

Я щелкаю курсором на рабочем столе компьютера по ярлычку браузера. Загружается корпоративный сайт ТОР-банка. Выход с рабочего места в сеть интернет заблокирован системными администраторами во избежание непродуктивных потерь времени. Вся нужная информация для эффективной трудовой деятельности клерков имеется на корпоративном сайте. По устоявшейся привычке просматриваю ежедневные валютные котировки, свежие нормативно-правовые акты национального банка, изменения в предлагаемых ТОР-банком кредитных продуктах. Хотя зачем мне вся эта тягомотина, когда я собрался покинуть офис…

После меня появляется двадцатидвухлетний Денис, самый молодой в отделе. Он трудится первый год после окончания экономического университета, родом из периферийного районного центра в Винницкой области, снимает комнату с хозяйкой в высотных джунглях поселка Котовского. Рыжеволосый, коротко остриженный, маленькие узкие глазки-щелочки, крепко сбитый, немногословный. По причине бедности и скудности гардероба всю неделю ходит в одной и той же сиреневой рубашке с короткими рукавами. Под мышками – влажные пятна полумесяцем. Пользоваться дезодорантом не приучен. Денис – хуторской парубок, пытающийся упорством, дисциплиной и трудолюбием закрепиться в городе-миллионнике. Как племянник окружного военкома естественно не пошел отдавать священный долг народу Украины. Пока успешно сопротивляется соблазнам мегаполиса, хотя подозреваю, что в случае финансового роста он примется куролесить по дискотекам. У Дениса нет девушки из-за присущей местечковым парням закомплексованности и нехватки свободной наличности. К провинциалам подобного склада характера я отношусь нейтрально.

- Привет, корифей продаж банковских продуктов, - здороваюсь и подтруниваю коллегу одновременно. Две недели все телефонные звонки Дениса потенциальным клиентам банка безуспешны. Ему всё не удается привлечь новых предпринимателей на рассчетно-кассовое обслуживание.

- Здравствуй, - холодно отвечает Денис, даже не посмотрев в мою сторону.

- Чего ты грустный и понурый?

- Пришлось битый час добираться до «Бриза» в переполненной маршрутке, будучи придавленным к двери.

- Так вставай пораньше, не засиживайся за полночь «вконтакте»!

- Тяжело перестроиться…

- А ты попробуй и не ищи отговорок! Вместо вечерних посиделок за ноутбуком ты книжку почитай – словарный запас пополнишь, коммуникабельности прибавится, лучше сможешь с клиентурой общаться, глядишь и продажи увеличатся!

- Книги мне не по карману. В библиотеку записаться не могу из-за отсутствия одесской прописки, - вяло промямлил Денис.

- Книги, что продаются в центральных магазинах действительно дорогие, но в большинстве своем макулатурные. На Староконном рынке нищие пенсионеры распродают почти задаром свои библиотеки, ненужные компьютеризированным внукам. За пятьдесят гривен можно приобрести качественного литературного чтива на месяц. Не ленись, дождись получки, выкрой небольшую сумму, выбери субботу или воскресенье и купи себе хороших книг!

- На ближайшие выходные я собираюсь навестить родителей, а там видно будет, - с изрядной долей скепсиса к моим словам ответил Денис.

- Денис, робкий продажник это нонсенс! Будь смелее, наглее, решительнее при разговорах с предпринимателями. Возьми себя в руки! Может проблема в том, что ты думаешь на украинском языке по сельской привычке, а говоришь на русском? За пять лет учебы в университете не смог перестроиться?

- С родителями я общаюсь на мове, терять свои корни не хочу.

- Дружище, тебе обязательно придется выбирать – либо ты адаптируешься и станешь полноценным горожанином, либо всегда будешь в Одессе человеком второго сорта со своей мовой.

Денис молча уткнулся взглядом в монитор – видимо ему не нашлось что ответить на мою рекомендацию. В десять минут десятого, немного опоздав, в наш плексигласовый бокс входит Аня, специалист по кредитному администрированию. Ей двадцать пять, моя одногодка. Аня – высокая худощавая болгарка, практически не пользующаяся косметикой. Одета в длинную юбку ниже колен и белую блузку с вырезом, хотя показывать потенциальным ухажерам особо нечего. Через плечо переброшена сумочка, в руке бежевый целлофановый пакет с провизией на обед (меня всегда удивляли девушки, пытающиеся произвести впечатление, неся с собой кульки и авоськи, набитые харчами). Черные натуральные волосы сплетены в косу. Миниатюрный, едва заметный, носик – единственная запоминающаяся черта лица. Позолоченные сережки тускло поблескивают на мочках ушей. На шее – цепочка и крестик с распятым Христом. Аня живет с матерью и старшей сестрой в окраинном гетто на поселке Таирова. Предпочитает не распространяться на работе о своей личной жизни. Лишь однажды обмолвилась о серьезных проблемах с сестрой – они не разговаривают, если сестра стоит у плиты, то готовит пищу только для себя и матери. Кавалера у Ани вроде нет, судя по вечно хмурой гримасе. Скромная и спокойная, почти ежедневно задерживающаяся до семи вечера чтобы миновать час-пик и выполнить «неотложные задания», не заслуживает с моей стороны критических стрел.

- Привет, - говорю Ане.

- Привет, - слышу в ответ.
Почти всегда наше общение с ней в первую половину рабочего дня ограничивается дежурным приветствием. Изредка ближе к вечеру и по мере приближения уикенда обсуждаем планы на выходные, а так почти всегда уходя домой говорим друг другу сухое «Пока, до завтра». Вот и вся обычная коммуникация между нами за восемь часов нахождения в одном помещении. Аня зарывается в груду из толстенных папок с делами заемщиков, утопая в бюрократической рутине.

В четверть десятого к нашей троице присоединяется Юлия, наша с Аней ровесница, так же как и я занимающаяся проблемными заемщиками. Русые волосы, ниспадающие на спину, высокий лоб, точечные глазки-пуговки, острые скулы, бледная кожа, загримированная толстым слоем тонального крема. Родом из Тирасполя. Имеет паспорта Приднестровья, Молдовы, России и Украины (будь у меня красный паспорт с двуглавым орлом, то я бы наверняка решился перебраться в Москву или Санкт-Петербург на постоянное место жительства). Четыре месяца назад вышла замуж за одессита с двухкомнатной квартирой ради решения жилищного вопроса – надоело мыкаться по общежитиям, коммуналкам и съемным хатам. При первом удобном случае начинает рассказывать о своей свадьбе, неоднократно приносила фотоальбомы со снимками церемонии бракосочетания. Преображается, делясь материнскими планами – дабы закрепиться в большом городе одного только штампа в паспорте мало. Мужа с жильем в нынешнее время дорогостоящей недвижимости запросто могут увести настырные конкурентки из числа сельских дочерей. К интриганкам и пронырам вроде Юлии отношусь негативно. Обращаюсь исключительно на «вы».

- Здравствуйте, Юлия Владимировна, - нарочно говорю с раболепной интонацией холуя, будто обращаюсь к самой известной женщине на украинской политической сцене.

- Здравствуйте, Велимир Васильевич, - с тоскливым равнодушием произносит Юлия.

- Почему вы соизволили опоздать на целых пятнадцать минут, живя в центре? Неужто машина супруга поломалась, и пришлось добираться своим ходом?

- Утром везде заторы, ничего удивительного.

- Заранее выезжать следует. Хромает у вас в новоиспеченной семье пунктуальность…

- А вы с утра приготовьте завтрак для двоих, потом посуду помойте, а мне еще себя привести в порядок надо…
Спорить и конфликтовать не хочется, разговор сходит на нет. Юлия садится в свой вращающийся стул и проводит традиционный утренний ритуал переобувания туфлей с высокими шпильками на легкие танкетки без каблуков. В половину десятого появляется Татьяна Петровна, начальник отдела. Тридцать пять лет, центнер веса при росте метр шестьдесят. Стрижка каре, крашеные волосы каштанового цвета. Замужняя асексуальная женщина с претензией на художественный вкус, приобретенный благодаря многолетнему просмотру отечественных сериалов по вечерам. Чаще всего взирает не нас четверых подчиненных, а на принесенный из дому пятидесятилитровый аквариум с рыбками. Причина опозданий заведомо ясна – отвозила сынишку в школу и долго искала, где поставить машину в окрестностях «Бриза» ведь места на подземном паркинге бизнес-центра выделены только руководителю регионального управления банка и двум его заместителям. Да и вообще, как известно начальство задерживается, а не опаздывает. Мое отношение к начальнице индифферентное.

- Доброе утро, Татьяна Петровна, - одновременно выпаливают Юля и Аня.

- Здравствуйте, - сдержанно произношу я.

Денис, погрузившийся в просмотр новостей на сайте банка, вообще не замечает прихода непосредственного начальника.

- Доброе утро, - тихо отвечает Татьяна Петровна, включая кондиционер с помощью пульта.

Наконец – то весь отдел в сборе. На пятнадцати квадратных метрах бокса воцаряется тишина, лишь иногда нарушаемая телефонными звонками. Жалюзи подняты и сквозь прозрачные плексигласовые перегородки виден отдел по работе с физическими лицами. Парни – все как один в салатовом галстуке корпоративного цвета, девушки – в повязанных на горле косынках с фирменным логотипом банка. Бирки с именем прикреплены к рубашкам в области сердца. Неестественные улыбки, шаблонные фразы, механические действия. Люди – роботы, боящиеся перемен в жизни и смиренно плывущие по течению. Сегодня вечером я покину ваши посредственные ряды. Надолго ли? Пока не знаю.

При приеме на работу я подписывал бумагу про неразглашение конфиденциальной информации, но могу спокойно писать о клиентах в интернете все, что заблагорассудится, не опасаясь последствий. В службе безопасности банка сплошь неспособные к успешным расследованиям ровесники – остолопы, набранные из числа бывших сотрудников налоговой милиции, выгнанных из органов за мздоимство. Я листаю дело предпринимателя, не платившего по кредиту уже полгода. Водитель, оформленный как частный предприниматель, взял деньги на приобретение микроавтобуса, поставил его на маршрут, но перевозки не задались. Сетует на удорожание горюче-смазочных материалов, уменьшение пассажиропотока, а еще семью кормить надо, двое маленьких детей. Я не считаю целесообразным реструктуризировать кредит. Микроавтобус находится в залоге у банка. Дело скорей всего передадут в ближайшее время юристам или в службу безопасности банка. Вынимаю из папки оригинал устава, свидетельство о государственной регистрации, кредитный договор с утвержденными дополнениями и иду сканировать в кабинет на другом конце офиса. На целое региональное управление международного банка всего один сканер. Корпоративную культуру насадили, а технически оснастить рядовых трудяг не сподобились.
Громоздкий лязгающий аппарат проглатывает, сканирует и выплевывает документы. Я нажимаю кнопки на сенсорном дисплее и вспоминаю, сколько тысяч раз мне пришлось делать подобные манипуляции за время работы в банке. Целое поколение долгие годы училось в разваливавшихся школах, пять лет постигало науку в институтах, переходивших на якобы прогрессивную болонскую систему образования для того, чтобы, по сути, стать операторами копировальной техники. Мы дружно мечтали в полуголодном детстве об интересной работе и светлом будущем, а поголовно выросли одушевленными дополнениями к принтерам, сканерам, ксероксам и факсам. Обучится пользованию всей офисной техникой, не считая компьютера, можно за сутки – стоило ли тогда тратить пятнадцать лет на образование?





Дата публикования: 2014-12-25; Прочитано: 351 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.015 с)...