Лабораторная работа №1 8 страница

- Держи ухо востро там, на суше - сказал Капитан, когда я приблизилась, - внизу много плохих пони, и иногда их трудно отличить от хороших.

- Постараюсь, - ответила я.

- Но, если подумать, там много плохих пони, но много и хороших. Уверен, ты найдешь себе местечко, которое будет тебе по душе.

- Найди свой старый дом.

- А ты найди себе новый. И если когда-нибудь увидишь в небе мою посудину – помаши своей изящной ножкой, мне будет приятно.

Я фыркнула и ступила на деревянную площадку, венчающую башню. Сразу за мной трап поднялся, под громогласное «Юнга! Превратиться тебе в морского понька, хватит реветь, живо выбирай концы!». Дирижабль развернулся и, скрипя плавниками, медленно улетел.

Мой взгляд провожал “Дэйлайт”, пока тот не превратился в еле заметную точку на горизонте. Очередная страница моей книги перевернулась.

- С шиком путешествуете, - заметил один из пони, дежуривших на башне, - а по вам и не скажешь.

Я сняла капюшон, намереваясь ответить. Но, увидев моё лицо, пони присвистнул, надвинул мешковатую шляпу на лоб, и принялся озадаченно чесать затылок.

Да, здесь определенно будет лучше не светить физиономией.

С башни город выглядел таким же унылым, как и с борта дирижабля. Только сейчас я начала еще и мерзнуть, определенно стоило попросить у Вэл то шерстяное одеяло, оно бы очень пригодилось.

Вниз вела лестница, спиралью опоясывающая башню, так что за время спуска мне удалось получше разглядеть город. Впрочем, ничего примечательного увидеть все равно не пришлось. Одинаковые каменные дома, не выше трех-четырех этажей, одинаковые улицы, лучами расходящиеся от небольшой площади, посреди которой стояла башня. И дым из труб на крышах, он бросался в глаза, куда ни глянь. Хотя, учитывая, как здесь прохладно, такое обилие каминов и печей совсем неудивительно.

Через несколько минут мои копыта жалобно цокнули о тёмную каменную мостовую, по которой ветер гонял какой-то мусор и обрывки бумаги. Что за расточительство, на моей родине драгоценной бумагой не разбрасываются просто так.

Пони в коричневом переднике, который должен был этот мусор убирать, стоял в сторонке, опираясь на метлу, и деловито разговаривал с продавщицей капусты, которая смущенно прикрывала рот копытом и краснела. Здешние пони носили много одежды, хотя она и не выглядела такой уж теплой. Скорее они думали, что эти серые невзрачные куски ткани их украшают. Я подняла ногу и посмотрела на золотые кольца, доставшиеся от верблюдов. Да, в каждой стране свои представления о красоте. Я бы, не раздумывая, отдала все это золото за полчаса в копытах какой-нибудь зебры, которая умеет обращаться с ножницами и воском. Потому что падающая на глаза грива уже порядком бесила.

У пони-уборщика при виде моих украшений хищно блеснули глаза. Надо запомнить, что здесь лучше вообще не высовываться из-под плаща.

Неподалеку стоял жеребенок, продающий газеты и хорошо поставленным голосом кричал заголовки: «Последние новости, спешите прочесть!», «Революция в Зебрике!», «Разрыв дипломатических отношений с Халифатом Камелу!», «Множество пони в ловушке за океаном!», «Обвал цен на акции фруктовых компаний-импортёров!», «Паника на Мейнхеттенской бирже!», «Что предпримет совет министров?», «Новые слухи о таинственных культистах!».

Интересно, как они узнали обо всех этих новостях? Если дирижабль – самое быстрое средство передвижения между континентами, то мы явно не первые, кто прибыл в Эквестрию таким путем. Значит Холдер не единственный горе-торговец, сбежавший, как только запахло жареным.

- Эй, смотри куда прешь, деревенщина! – раздалось под ухом, и меня обдало ветром от громко стучащего колесами о мостовую экипажа, под который я только что чуть не попала. Нет, мне здесь не нравится. Очень не нравится. Лучше бы высадили там, в лесу.

Хотя чего это я? Я же свободна. За прошедший месяц я так привыкла к повиновению чужой воле, что сейчас стою и словно жду чьего-то позволения отойти от башни больше чем на десять шагов. Я весь этот месяц готовилась бежать, прогрызать себе зубами путь на волю. А меня просто отпустили, пусть и посреди незнакомого города.

Я нащупала в кармане письмо. На нем четким почерком было выведено «Хуффингтон, Олд Клаудс Лэйн, дом 47Б». Как только покончу с этим, то отправлюсь прочь. К тому лесу с большими деревьями, пешком не так уж и далеко, а если пробежаться, то совсем близко. О, Луна, как же давно я не бегала.

Осталось только найти нужный дом.

- Извините, вы не подскажете где это? – спросила я у проходящего мимо пони в сером костюме и цилиндрической шляпе. Тот даже не обратил внимания. Хорошо, еще одна попытка.

- Подскажите, пожалуйста, где находится это место? – вежливо поинтересовалась я у пони-продавщицы жареных каштанов, стоящей неподалеку.

- Уйди от моего прилавка, всех клиентов распугаешь! – зашипела она, отмахиваясь копытом, а затем лучезарно улыбнулась жеребенку-газетчику, который подошел покупать каштаны.

Отлично. Я и сама найду, город не такой уж и большой. Выбрав первую попавшуюся улицу, я направилась к ней, стараясь не попасть под какой-нибудь транспорт. На перекрестке меня догнал жеребенок с каштанами, посмотрел на письмо и уверенно махнул копытом в сторону противоположной улицы.

- Спасибо тебе, - поблагодарила я его и протянула копыто, чтобы привычно потрепать жеребенка за гриву. Но тот отшатнулся как ошпаренный.

30.

Эта улица казалась бесконечной. Одинаковые каменные дома с занавешенными окнами, одинаковые жители и чахлые деревца, растущие в тени зданий. Небо как-то внезапно заволокло тучами, и пошел противный холодный дождик.

- Дискорд бы побрал этих пегасов, опять морось затеяли, - выругался какой-то единорог, разворачивая над собой телекинезом газету, и ускоряя шаг.

Но дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Серые тучи же с неба никуда не делись. Если пегасы могут управлять погодой, как им вздумается, почему бы им тогда не разогнать все эти облака? Чтобы Солнце посветило сюда и высушило всю эту грязь и плесень. Чтобы стало теплее, наконец. Наверное, им просто нет дела до тех, кто здесь живет. Если припомнить, я не замечала ни одного пегаса в этом городе.

Пошарив взглядом по стене ближайшего дома, я прочла «Олд Клаудс Лэйн 109».

Впереди улица немного расширялась, образуя маленькую площадь. Здесь расположилось несколько продуктовых лотков и киосков с книгами, газетами, и еще всякой мелочью. Посреди площади торчала невысокая колонна с часами, под которой собралась толпа.

Причиной такого сборища оказались два странных единорога-жеребенка с рыжими гривами, в полосатых жакетах и желтых шляпах, больше похожих на перевернутые тарелки. Жеребята, ловко пританцовывая, носились туда-сюда перед толпой. За ними стоял какой-то бочкообразный предмет, укрытый белым полотном.

Когда я подошла ближе, жеребята как раз прекратили носиться перед зрителями, встали в эффектные позы и телекинезом сдернули белое полотно. Под ним оказалась обыкновенная деревянная бочка на колесиках. Сверху к ней было приделано странное устройство, похожее на слоновий хобот, расширяющийся на конце. Рядом со мной послышался голос: «О, ты смотри, нам сегодня повезло, эти придурки опять что-то изобрели. Да не хлопай глазами, делай то, за чем мы пришли. Эти двое сейчас такой шум поднимут, что нас никто и не заметит».

Но, повернув голову на источник голоса, я уже никого не увидела.

- …но! Как этот странный аппарат поможет нам в наших повседневных делах? – нараспев сказал первый жеребенок.

- А ответ прост как половинка яблока! Это совсем не странный аппарат, как вам могло показаться на первый взгляд. Это последнее слово в науке и технике! – продолжил второй. Речь они явно репетировали.

- Итак, мы, всемирно известные братья Флим и Флэм, представляем вам Супер Скоростной Грязеустранитель Три Тысячи!

- И пусть достопочтенную публику не вводит в заблуждение его странный…

- Я бы сказал «НОВАТОРСКИЙ»!…

- Именно, Флэм! «Новаторский» вид!

- Но, при всех его внешних достоинствах, ВНУТРЕННИХ достоинств у него куда больше!

- «А как же он работает?», спросите вы. И мы вам это прямо сейчас продемонстрируем!

С этими словами один из жеребят, не церемонясь, телекинезом стащил с головы какой-то пони огромную пёструю шляпу. Спустя секунду шляпа оказалась в луже, а жеребенок два раза прыгнул на ней сверху.

Из толпы вырвался вздох возмущения. Тем временем грязная и помятая шляпа была отлевитирована на заранее подготовленный столик, а оба жеребенка заняли позиции возле своей машины.

- Готов, Флим? Готов, Флэм! Покажем им всем! – пропели они, и их рога засветились.

Бочка на колесиках дернулась, и подъехала к столику. Длинный хобот на её верхушке вытянулся и, извиваясь подобно змее, навис над шляпой. Послышался свистящий звук, и грязь странным образом стала пропадать. В толпе послышались вздохи, и кто-то зааплодировал, стуча копытами по мостовой. По мере очищения шляпы, к аплодирующим присоединялось все больше и больше пони.

Но, внезапно, бочка подпрыгнула, и хобот мгновенно всосал всю шляпу целиком. Толпа замерла, а жеребята нервно переглянулись, и их рога засветились еще сильнее. Бочка несколько раз дернулась, хобот как-то совсем уж непропорционально удлинился, и повернулся прямо к толпе. С пони начали слетать предметы одежды, с громким шипением исчезая внутри машины.

Поднялась паника. К хоботу присосало целую пони, которая пыталась зубами удержать край своего платья.

- Бежим, Флим? Бежим, Флэм! – крикнули виновники всего этого хаоса и пустились наутёк.

- Держи их! – послышалось из толпы, и вся эта масса пони пустилась в погоню за жеребятами.

Но моё внимание привлекло другое. Двое каких-то проходимцев, воспользовавшись начавшимся хаосом, стянули с прилавков несколько булок и спокойно пошли прочь. Мне конечно не было дела до всех этих пони, и я не собиралась играть в блюстителя правосудия. Но это не в моих правилах – просто стоять и смотреть на такие вещи.

- Эй, а ну стоять! – скомандовала я, и бросилась за ними.

Воры подскочили на месте и рванули вперед. Правда, бегуны из них были так себе. Через минуту мои ноги, наконец, вспомнили как надо бегать. В ушах засвистел ветер, сердце заколотилось, и я почувствовала даже что-то вроде радости. Пони резко свернули в какой-то узкий переулок так, что я по инерции пронеслась мимо.

В переулке оказалось темно, сыро и грязно. Сделав несколько шагов, я остановилась и прислушалась. Один из притаился за мусорным баком, а второй прятался за кучей кирпичей чуть дальше. Я выросла в саванне, где за каждым пучком травы мог оказаться обладатель зубов и когтей, так что этими фокусами меня не обмануть.

- Эй, выходите, я вас вижу! – крикнула я.

Из-за мусорного бака показался первый из них. Еще почти жеребенок, но уже подросший. Даже чуть выше меня ростом. Его приятель выглядел абсолютно также, разве что гораздо упитаннее.

- Да это же не легавые, это какая-то оборванка. А ну проваливай отсюда подобру-поздорову! - выдал первый.

- …да, уходите, пожалуйста… - промямлил второй, не покидая своего укрытия.

- Тихо, Спун, я с ней разберусь, - прервал его друг и, выпятив грудь, пошел на меня.

- Просто верните то, что украли, и я уйду, - громко заявила я. Так, чтобы услышали все в этом переулке. Я явно чувствовала, что кроме этих двоих здесь был еще кто-то.

- А типа если не вернем?

- Тогда я заберу это сама. Еще и вам накостыляю, чтобы впредь не воровали.

- А, ну попробуй! – выдал жеребец, бросил сумку с краденым посреди переулка, а сам попытался меня толкнуть.

На что он рассчитывал? Через секунду, которая ушла на простейший приём, он уже валялся в грязи, а я сидела сверху с занесенным копытом. Но моя нога остановилась, так и не ударив этого бедолагу. Потому что откуда-то из-за этого же мусорного бака выполз совсем маленький грязный жеребенок, достал из сумки большую булку, и принялся грызть её беззубым ртом.

О, Солнце и Звезды, да он же еще слишком маленький для такой еды.

Кроме первых двоих, в переулке оказалось еще трое жеребят. Один младенец, и две единорожки постарше, примерно как Патти.

- Что за...? – вырвалось у меня, - Что здесь происходит?

Миленькая кобылка с пышными кучерявыми волосами, подошла ко мне и, старательно выговаривая слова, пролепетала:

- Тётенька, не бейте, пожалуйста, Рустера. Мы вам все отдадим, только Тотти одну булочку пожевал, но мы можем за нее заплатить…

С этими словами она достала откуда-то узелок, положила на землю передо мной и раскрыла. Внутри оказалось три грязных монетки. Жеребец, на котором я все еще сидела, закатил глаза и шлепнул себя копытом по лбу.

Я встала и оглядела всю эту компанию. Жеребята выглядели голодными и грязными.

- Это не самое лучшее место для игр, - сказала я как можно более взрослым тоном, все еще не веря в то, что вижу.

- А мы типа и не играем, - ответил Рустер, отряхиваясь от грязи.

- Где ваши родители?

- А тебе, типа, какое дело? Забирай сумку, забирай монеты, и проваливай.

- Я сейчас твой хвост заберу, если не прекратишь дерзить! - крикнула я. Не ожидала от себя такого. Но здесь творилось что-то неправильное. Совсем, совсем неправильное.

- В данный момент мы находимся в состоянии движения из нашего прошлого места пребывания. Оно не устраивало нас по ряду причин, поэтому мы вынуждены были покинуть его и направиться в новое, - выговорила вторая единорожка, поправив на носу сломанные квадратные очки, и махнув заплетенным хвостом.

- Флэтплайт, не раздражай тётеньку своими непонятностями, - подала голос кучерявая единорожка, вытаскивая изо рта младенца уже порядком послюнявленную булку.

- Это не непонятности, Кёрли, это умные слова. Я не виновата, что вы со своим скудным мозгом не в состоянии их понимать.

Спун поднял с земли сумку, положил внутрь кулёк с деньгами, и протянул мне.

- …не выдавайте нас, пожалуйста… мы больше не будем воровать… мы скоро уйдем… извините… - произнес он полушепотом, старательно пряча глаза.

Он пролепетал еще что-то, но я не расслышала. Моё внимание привлекла Флэтплайт, которая очень плохо закашлялась, и с хрипом втянула воздух, вымученно улыбнувшись младенцу.

Таааак.

- Вы в курсе, что она серьезно больна? – спросила я у Рустера, глядя на него в упор.

- Да, типа того. Это она еще в приюте… - начал он, но спохватился и вытаращил глаза. Сболтнул лишнего, ага.

- Почему она здесь, а не у доктора?

- Её, типа, показывали доктору. Он только копытами развёл, а в хорошую больницу нам нельзя, - оправдывался жеребец, - у нас, типа, свои причины.

- Я еще спрошу с тебя, что это за причины, - процедила я, размышляя над ситуацией.

- Короче, мы, типа, правда извиняемся и все такое… - начал было Рустер, но я заткнула ему рот копытом и спросила у кучерявой пони: «Где вы живете?».

- Мы? Мы здесь живем, в конце переулка.

- Там есть очаг, или место где можно развести огонь?

- Да, есть, кажется...

Я выхватила у Спуна сумку, вытряхнула её содержимое на землю, и сунула сумку в морду Рустера.

- Тогда сейчас ты пойдешь и наберешь полную сумку ромашек. Меня не волнует, где ты их возьмешь, они здесь растут, я видела. Полную сумку, ты понял меня?

- Это, типа...

- Пошел! – рявкнула я и отвесила ему пинка.

Рустер подпрыгнул и убежал из переулка. Следующей моей жертвой был Спун.

- Ты! – выдохнула я и ткнула в него копытом. Пухленький жеребец икнул и вжался спиной в мусорный бак. Я нащупала в кармане плаща небольшой кошелек, заботливо оставленный Лейном Холдером, и сунула Спуну.

- Беги на рынок, или как это у вас называется. Там, на прилавке с правой стороны продают мёд, олений корень и мяту. А чуть дальше - букеты из маленьких красных цветов. Купишь всего понемногу. Еще купи свежего молока для жеребенка. Если сбежишь с деньгами – я тебя найду. Пошел!

Жеребец всхлипнул и унесся вслед за своим другом.

- А вы, юные леди, - обратилась я к оторопевшим единорожкам, - показывайте ваши апартаменты. И лучше бы они меня устроили.

Ну вот, Зекора. Не прошло и дня, а ты опять во что-то вляпалась.

31.

Убежищем этой компании оказался забитый ломаной мебелью подвал в конце переулка. Посреди помещения стояла пузатая железная печь с трубой, уходящей куда-то в потолок. Судя по всему, эти жеребята явно не первые, кому когда-то приходилось здесь ночевать.

В печи тлело несколько горячих углей. Разломав пару стульев, я сунула щепки в топку и раздула огонь. Рядом валялся закопченный чугунный котелок, который я вручила кучерявой единорожке, с наказом вычистить изнутри до блеска. Когда та, озабоченно оглядываясь, вышла из подвала, я занялась Флэтплайт.

- Мисс зебра, вы намереваетесь приготовить из меня суп? – спросила пони совершенно обыденным тоном.

- С чего ты так решила? – осведомилась я, прикладывая ухо к её груди, - Мне просто нужно тебя посмотреть. А ну-ка вдохни глубоко.

- В книгах про Дэринг Ду зебры всегда варят суп из пони, - изрекла единорожка и глубоко вдохнула, издав ужасный хрип. Я услышала то, чего боялась. Наружная форма. Хуже не бывает…

- Любишь читать, да? – ласково спросила я, заглядывая ей в уши. Сыпь на месте. О, Солнце…

- Да, весьма-весьма люблю. Нахожу общество книг несравненно лучшим, чем общество некоторых представителей социума, - выдала она и вздернула носик.

- Я тоже люблю книги, только не все. Кстати, меня зовут Зекора.

- А меня Флэтплайт. А это мой брат Тотти, - добавила она, указывая на лежащего в комодном ящике младенца.

- Очень приятно, Флэт. А теперь скажи, пожалуйста, у тебя изо рта когда-нибудь шла кровь, когда ты кашляла?

- Нет! – встрепенулась единорожка, - С чего бы со мной было что-то подобное? Я нахожу это отвратительным!

- Скажи честно, это очень важно, - постаралась выговорить я как можно более ласково, но мой голос дрожал. Слишком многое сейчас зависело от её ответа. Раньше я никогда не сталкивалась с таким. Когда понимаешь, что в твоих копытах жизнь и здоровье. У нас в племени такими случаями занималась бабушка, а я просто смотрела и училась. Сейчас же всё по-настоящему. А что если я что-то забыла? Нет, я всё помню. Я обязана все помнить.

Единорожка зажмурилась и изо всех сил постаралась не заплакать. Я осторожно погладила ее по голове.

- За два дня до того, как мы сбежали, - всхлипывая, проговорила Флэтплайт, - у меня пошла кровь изо рта, не сильно. Я так испугалась, сказала миссис Нэнни, но миссис Нэнни не любит, когда ей жалуются, и она просто накричала на меня.

- Как давно это было?

- Пять или шесть дней, я не помню…

У меня с сердца упал такой здоровенный камень, что им можно было бы пробить землю насквозь. Еще не поздно. О, Луна и Звезды, еще не поздно…

- Я нашла большое количество разного рода справочного материала и книг о таких болезнях, - проговорила единорожка, вытирая глаза, - но они написаны исключительно сложным для моего понимания слогом. Так что я решила сначала подготовиться и повысить свой словарный запас за счет чтения более простой литературы. А следующий день озна-имено-вался для меня получением кьютимарки. Как вы уже заметили, кьютимарка у меня сугубо библиотечная, и я нахожу это превосх… превос… А потом все устроили мне праздник кьютимарки, Кёрли приготовила мой любимый бутерброд с фиалкой, а Спун даже достал где-то настоящее пирожное, а потом…

Флэтплайт прикусила губу, чтобы снова не заплакать. Затем посмотрела мне в глаза и спросила: «Мисс Зекора, я умру, да? Не говорите ничего Кёрли и остальным, они так расстроятся. Я лучше убегу от них и…».

- Никто не умрет, пока я рядом, малышка. - прервала её я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно. Это давалось с большим, очень большим трудом. - Зебры умеют варить не только суп из пони. А я не просто зебра, я особенная зебра.

Через несколько минут дверь отворилась, и в подвал гуськом спустилась остальная троица. Рустер выглядел порядочно помятым, но сумка оказалась туго набитой свежими ромашками. Поручив единорожкам отделить от них лепестки, я схватила Рустера за хвост и выволокла наружу. Он не слишком сопротивлялся.

На главной улице уже горели желтым светом фонари, в тёмно-синем небе сквозь дым слабо проглядывали первые звезды. Где-то недалеко выла собака, а на крыше яростно дрались кошки. Рядом с переулком остановилась повозка, и усталый пони выбросил в мусорный бак большой мешок, даже не обратив на нас внимания. Идеальное место для жеребят. Просто идеальное. Я повернулась к Рустеру, который дернулся и приготовился защищаться. Но я не собиралась его бить, хотя копыта и чесались.

- А теперь ты мне все расскажешь. От начала до конца. И не вздумай себя выгораживать, иначе получишь.

- Чего рассказывать то…

- Какого слоновьего поноса эти жеребята оказались на улице! – топнула я копытом.

Рустер скривился и посмотрел на небо. Он явно не любил отчитываться перед кем-то за свои действия. Если бы ему было известно, что я его ровесница – задохнулся бы от обиды за потерянную гордость.

- Там, на окраине города, есть, типа, приют. Мы с Кёрли туда попали месяц назад. У нас, типа ферма была. Большая. Морковку растили. А потом однажды морковку пожрал этот, как его… долгоносик. Что мы только не пытались, и единорогов звали, и пегас нам все поля отравой посыпал. Без толку, всё сдохло. А папаша наш, взял с горя и, того… удавился, типа. Ну, на следующее утро после похорон прикатывает миссис Нэнни со своими амбалами и забирает нас. Но ей-то Кёрли нужна была, видела бы ты, как она на нее смотрела. Типа как на мешок с монетами. А я так, в нагрузку.

Там, в приюте, вообще Дискорд знает что творится. Все по струнке ходят, из еды только дрянная овсянка. А еще… - жеребец тряхнул головой, - слушай, тебе правда интересно? Мне, типа, неприятно такое рассказывать.

- Давай-давай – сказала я, не сводя с него глаз. Хотя, уже примерно представляла, к чему он ведет. Всего лишь месяца общения с этими существами мне хватило, чтобы ничему не удивляться.

- Короче, по выходным миссис Нэнни проводит, типа, «банный день». Берет почти всех кобылок, и даже некоторых жеребцов, и увозит. Короче, по клиентам. Ну, типа, ты должна понять, что за клиенты, и зачем это всё.

- Я поняла.

- Круто… Нам типа повезло, что Флэт так заболела. Потому что в тот день была её очередь, а из-за болезни её оставили. А она придумала, как нам сси… Ух, постоянно она вычурные слова говорит… Ссимулировать, во. Короче мы типа притворились, что тоже все заболели, и даже Кёрли оставили. Если бы они взяли Кёрли, я бы... Не знаю. Короче Флэт стырила у охранника ключи, типа по воздуху. Такая маленькая, а уже всякие, типа, магические штуки творит, молодец она... Ну мы и смылись… Флэтплайт еще своего братца прихватила, а с ним и Спуна.

- Вы пробовали кому-нибудь рассказать? - задала я очередной вопрос, ответ на который был итак очевиден.

- Хах... Да у миссис Нэнни везде, типа, связи. Думаешь, чего Спун такой? Он, типа, драпал год назад. Пошел сразу к городовым, а у тамошнего начальника уже сидит миссис Нэнни, и чаи гоняет. Притащили Спуна назад и надавали ему по башке. Вот он и стал типа немного... того.

- Ты ведь старший тут, так? - спросила я, после недолгой паузы.

- Ну, типа да.

- Скажи-ка мне, на что ты рассчитывал? Куда ты собирался деться с двумя жеребятами и одним младенцем? Ты понимаешь, какая это ответственность? Ты собирался жить с ними в этой дыре и добывать себе пропитание воровством? А если бы вас со Спуном поймали? Что бы стало с девочками?

Всё это я произнесла удивительно спокойным голосом. В моей душе сейчас была только пустота. Этот город… Да что там, эта их Эквестрия… Это просто огромный котёл с нечистотами, в который мне пришлось погрузиться с головой. А ведь еще взывают к этой своей Селестии. Да ей, должно быть, стыдно даже слышать их голоса.

Рустер поплотнее прикрыл дверь, заодно проверив, не подслушивает ли кто из жеребят, и вернулся ко мне.

- У нас с Кёрли недалеко от города есть ферма тётушки. Она очень добрая, а ферма у нее очень большая. Она типа даже хотела забрать нас, когда папаня того… Но ей не разрешили, потому что у неё у самой жеребят целых девять. Но места у нее там завались, даже если бы мы туда пришли все впятером. Мы со Спуном помогали бы типа по хозяйству, я это умею, а Спун он не смотри что толстый. Он может камни дробить копытами, я сам видел… Но из города выбраться труднее, чем мне показалось. Тут кругом полно легавых, а они сразу вернут нас, типа, куда следует.

- Иди внутрь, - указала я копытом на дверь. Пони хотел что-то спросить, но передумал и скрылся за дверью.

32.

Зачем эти существа строят такие высокие дома? Зачем они мостят улицы, освещают их фонарями, шьют себе вычурную одежду? Зачем они летают по воздуху на этих удивительных и дорогих машинах? Зачем всё это нужно, когда у них же под носом происходят такие вещи? Они путешествуют на другие континенты, а сами не видят то, что творится на их родине. Или не хотят видеть. Мерзкие, эгоистичные создания. А ведь наверняка считают остальных дикарями, раз остальные не носят вычурную одежду и не разговаривают красивыми словами. Только вот в Дромедоре я не видела ни одного нищего. Про наши племена и говорить нечего. В городах зебр я не была, но, судя по новостям, там тоже скоро будет порядок. А здесь?.. Здесь революция не поможет.

Этому месту нужно одно. Чтобы кто-нибудь всемогущий просто пришел и показал этим опустившимся тварям, что же они делают. Всем сразу. Чтобы хорошие - увидели, а плохие - осознали. Но боги не спускаются на землю. Солнце дает нам души, а Луна их забирает. А как мы будем распоряжаться своими жизнями – это наша забота, и наш выбор. Если я сейчас убью всех этих жеребят и съем их тела – Солнце не станет светить по-другому. Оно просто примет мой поступок, а Луна осудит его после моей смерти. Вряд ли эта их богиня Селестия поступает как-то иначе.

Когда я спустилась обратно в подвал, его обитатели разом притихли. Перед печью на двух расстеленных тряпочках находились аккуратно отсортированные ромашки и лепестки от них. Там же стояла сумка с покупками Спуна. Единорожки лежали на половинке разломанного дивана и бросали на ромашковые лепестки хищные взгляды.

В сумке кроме мёда, молока и нужных трав оказались кое-какие овощи и несколько яблок. Этот Спун не такой дурак, каким кажется.

Мой взгляд упал на барахтающегося в комодном ящике жеребенка. А я понятия не имела, как обращаться с младенцами, поэтому подогреть молоко и покормить малыша поручила единорожкам.

А сама приступила к тому, что планировала.

Котёл оказался вычищен до блеска, буквально. Я достала из сумки продукты и принялась готовить. Поначалу копыта плохо слушались, в последний раз я держала нож еще дома. Но вскоре опыт дал о себе знать, и простенький суп из ромашковых лепестков и овощей весело забурлил на печке. По подвалу витал аппетитный запах, заставляя единорожек елозить на месте, а глаз Спуна нервно дергаться.

Когда суп был готов, я разлила его по мискам и раздала всем присутствующим, в довесок приложив по яблоку.

- Отдай девочкам, - скривился Рустер, когда я приблизилась к нему с его порцией.

- Я тебе сейчас его на голову вылью, если не прекратишь строить из себя взрослого и не начнешь есть. Там на всех хватит.

Хотя, взглянув на Спуна, который проглотил свою порцию в один присест, я засомневалась в своем утверждении.

Когда с едой было покончено, я вымыла котёл и приступила к приготовлению самого важного лекарства в моей жизни. Если я ошибусь – эта маленькая кобылка умрет. Всё просто.

Но в таком я не ошибаюсь. «Третья книга Солнца», глава пятнадцатая.

Сначала я приготовила лекарство и оставила его остывать на пороге. Затем снова вымыла котел, и начала готовить из ромашек отвар для ингаляции. Жеребята заворожено следили за моими манипуляциями над котлом. Судя по выражению лица Флэтплайт, она еще не до конца поверила, что я не собираюсь готовить из неё суп.

Когда отвар был готов, я поставила его на пол перед сломанным диваном, на котором лежала единорожка.

- У вас есть какое-нибудь покрывало, или что-нибудь в этом роде? – спросила я жеребят.

Те в ответ отрицательно покачали головами. И снова в дело пойдет плащ… хорошо, что я не успела слишком сильно его запачкать.

Я сняла плащ, поправила гриву, золото на шее и наконец-то свободно взмахнула хвостом. И поймала на себе ошарашенные взгляды всех, кроме Флэтплайт. Та сидела и ехидно улыбалась, наблюдая за реакцией присутствующих на мой внешний вид.

- Ни фига себе… - выдал Рустер и раскрыл рот, пожирая меня глазами, - ты кто ж такая?