Глава 21. Астрамарий Целебор Краш выдернул из груди странный серебристый меч, швырнул его наземь и зашагал прочь

Астрамарий Целебор Краш выдернул из груди странный серебристый меч, швырнул его наземь и зашагал прочь, даже не взглянув на поверженного противника. Всего лишь еще один казненный Королем Палачей – кому какое до него дело?

Сейчас гораздо важнее другое. Сражение окончательно и бесповоротно проиграно. Потратив драгоценное время на этого старикашку, маршал серых окончательно упустил поводья, и теперь положение уже не спасти. Большинство колдунов перебиты, а уцелевшие драпают, насмерть запуганные гренадерами Хобокена. Армия лишилась командования, превратилась в бесполезную людскую массу.

– Харра‑а‑а‑а‑а!!! ‑ доносится со всех сторон. Рокушцы вовсю применяют любимую атаку своего главнокомандующего – штыковой бой. Сам Бокаверде Хобокен возглавляет контрнаступление – как и прежде, безбоязненно рвясь в самую сечу. Раньше его оберегали от пуль сноровка и удача. Теперь же эти кусочки свинца не страшны и подавно.

– Харра‑а‑а‑а‑а!!! ‑ слышно с холмов. Рокушцы неугомонно лезут вперед, охваченные восторженной яростью. Познав разгром и вынужденные отступать в глубь страны, сегодня они отыгрываются за былой позор. Основную массу серых загнали обратно к бивакам и теперь докалывают штыками. Собственные батареи Серой Земли, захваченные врагом, бьют по бывшим хозяевам продольным огнем.

– Харра‑а‑а‑а‑а!!! ‑ летит с обоих флангов. Резерв полностью разгромлен – да он и был не слишком‑то сильным. Имея большой численный перевес, Астрамарий оставил в резерве самые необстрелянные бригады. Все ревенанты полегли, разрубленные клинками из необычного металла. Три красных плаща пали в поединках с неприятельскими лидерами. Кажется, Скайлеру Тысяча Лиц опять удалось скрыться – что ж, разумное поведение в сложившейся ситуации.

– Харра‑а‑а‑а‑а!!! ‑ гремит уже совсем рядом. Мимо бегут обезумевшие от страха пикинеры, мушкетеры, егеря. Наплевав на оставшиеся пушки и топча сапогами бестолково снующих цреке, удирает артиллерия, фуражиры, квартермистеры. Верхом на обозной кобыле пронесся вспотевший вагенмейстер. Никто даже не обращает внимания на своего маршала – а ведь раньше кланялись до земли, едва завидев алую мантию…

– Недостаток информации, – глухо сказал сам себе Астрамарий. – Причина поражения – недостаток информации.

Да, несомненно. Он выстроил против войска Лигордена идеальную тактику. Еще совсем недавно победа была практически в его руках. Еще совсем недавно падение Рокуша казалось неизбежным. Рокушцы уже отступали в панике, уже вот‑вот все должно было закончиться очередным триумфом серых…

Но к неприятелю явилось незапланированное подкрепление – не слишком многочисленное, но очень мощное. Эти серебряные латники из другого мира и ожившие гренадеры Железного Маршала… да, именно по их вине он, Астрамарий Целебор Краш, сейчас вынужден совершить стратегическое отступление.

Маршал серых поднял ладонь в кольчужной перчатке, призывая ближайшего всадника на вемпире. Большая часть уже перебиты или бежали, но около двух дюжин все еще парят над полем сражения.

– Повелитель Астрамарий, что нам делать?… ‑ запричитала молоденькая колдунья в синем плаще, приземляя вемпира рядом с ним.

Астрамарий ничего не ответил. Он просто бесцеремонно вышвырнул всадницу из седла и молча уселся на ее место. Вемпир недовольно зарычал, чувствуя возросшую тяжесть, но, послушный воле хозяина, побежал по земле, хлопая крыльями. Секунда – и чудовищный гибрид вампира и вешапи уже взмывает в небеса.

– Повелитель Астрамарий, а как же я?! ‑ завопила вслед колдунья, истерично озираясь по сторонам. К ней уже скакали усатые всадники с саблями наголо.

– Какой некрасивый поступок, – тихо произнес лод Нэйгавец. Конечно, его никто не услышал.

Паладин грустно взглянул на обезглавленное тело, распластавшееся на земле. Его собственное тело. Довольно непривычно смотреть на него вот так… со стороны.

Жаль – он только‑только получил от святого Креола новые крепкие ноги…

Но такова воля Пречистой Девы – всякому однажды приходит черед умереть. Пришла пора и ему, лоду Нэйгавецу, бывшему при жизни Великим Магистром Ордена, отправиться в свой последний поход.

Дух Серебряного Рыцаря огляделся по сторонам. Теперь, когда он перешагнул роковую черту, живые приобрели для него странную тусклость и размытость – словно не люди бьются насмерть, а сгустки серого тумана. Звуки тоже неестественно угасли – крики, выстрелы, взрывы звучат совсем рядом, но все равно как будто доносятся откуда‑то издалека.

Зато глазам и ушам открылось многое другое – в первую очередь бесчисленные духи, кишащие на поле битвы. Сегодня погибли десятки тысяч – и все они по‑прежнему здесь, в растерянности витают близ прежних обиталищ из плоти и крови.

Лод Нэйгавец в задумчивости погладил бородку. Вообще, особой разницы между прежним и нынешним состоянием не чувствуется. Выглядит он вроде бы точно так же. Даже доспехи остались теми же, пусть и призрачными. Разве что удивительная легкость во всем теле… ведь как раз тела‑то у него больше нет. А душа невесома.

Став бесплотным духом, паладин утратил возможность как‑то влиять на ход битвы. Поэтому он просто побрел по полю, с любопытством разглядывая происходящее вокруг. Спустя некоторое время к нему присоединились еще несколько Серебряных Рыцарей, расставшихся сегодня с жизнью. Он был их предводителем в том мире – будет и в этом.

Некоторые, уже осознав, что земное тяготение больше не властно над ними, плывут легким ветром. Но большинство, все еще сдерживаемые въевшимися привычками, продолжают как бы «шагать» по земле.

Лод Нэйгавец дважды стал незримым свидетелем гибели других паладинов. Лод Тонгор, раздавленный всмятку заклятием какого‑то оранжевого плаща, тут же поднялся серебристым призраком. Лод Шулец, убитый осколком гранаты, был воскрешен товарищами по Ордену – его духа среди мертвых не появилось.

– Лод Нэйгавец, взгляните, что там такое?… ‑ окликнул Великого Магистра лод Галкаран.

Паладины сурово нахмурились, одновременно вытягивая из‑за спин мечи. Неизвестно, будет ли хоть какой‑то толк от этих призрачных клинков, но привычка сработала раньше рассудка.

А вдали и в самом деле происходит что‑то странное и страшное. На поле боя одно за другим распахиваются огромные врата, светящиеся багрянцем. Из них выползают жуткие тени, похожие на карликовые силуэты, грубо вырезанные из черной бумаги. Стелясь по земле, они несутся меж сражающихся, вцепляясь в души убитых серых. Те кричат от ужаса, но кошмарные создания упорно волокут их за собой – прямо в Лэнг.

– Что за мерзкие твари!… ‑ воскликнул кто‑то из паладинов.

– Похожи на Служителей Близнеца… – пробормотал другой.

– Лод Нэйгавец, как нам поступить?…

– А разве мы перестали быть паладинами?! ‑ выпрямился Великий Магистр. – Именем Ордена, за мной!!!

Посланники Лэнга тоже находятся здесь не во плоти. Обычное оружие не может причинить им вреда – но мечи паладинов‑призраков разят насмерть. Охотники за душами истошно заверещали, угрожающе размахивая кулачками. Серебряные Рыцари отшвыривают их назад, заставляя расстаться с добычей.

– Почему?… ‑ пораженно уставился на лода Нэйгавеца дух серого колдуна.

– Мы паладины, – спокойно ответил тот. На лице нет и тени сомнения. – Долг паладина – защищать слабого. Даже если он враг.

Несколько безобразных карликов скрылись в темных порталах. Серебряные Рыцари победно закричали – враг бежит! – но триумф оказался преждевременным. Взамен мелких уродцев из жутких арок выметнулись целые сонмы призрачно‑черных щупальцев с крючьями на концах и клыкастыми пастями вместо присосок. Асугали – жуткие твари из Мертвого Царства, являющиеся за теми, кто при жизни служил требы Лэнгу.

Уже не церемонясь, они впиваются в добычу крючьями, вмиг разрывая десятками голодных чрев.

– Ничего, бывало и хуже!!! ‑ прогремел лод Галкаран, с размаху рассекая одно из щупалец. – Не таких бивали!!!

Самих паладинов щупальца хватать и не пытаются. Точнее, пытаются – но тут же отдергиваются, словно обожженные. Серебряные Рыцари посвятили себя Пречистой Деве – вера защищает их несокрушимой броней и дает необоримую мощь. В этой бесплотной битве мечи и когти – лишь зримое воплощение духовной силы.

А духовная сила паладинов сияет ярче солнца.

Однако рокушцам приходится похуже. Специально твари за ними не охотятся – кажется, они их даже не видят, в отличие от серых и паладинов. Первые по праву принадлежат Лэнгу, вторые вызывают у демонов раздражение самим своим присутствием – словно свет, бьющий в глаза.

Но порой под слепое щупальце попадается и какой‑нибудь уроженец Рокуша. Случайную жертву немедленно пытаются поглотить… хотя удается это не всегда. От иных душ твари отшатываются почти так же, как от паладинов. Но других жадно хватают, затягивая в кошмарные порталы…

– Отпуститеееееееее!!! ‑ криком закричал один из таких, исчезая в мглистой арке. – Я же не серы‑ы‑ы‑ы‑ы‑ый!!! Я не хочу‑у‑у‑у‑у‑у‑у!!!

Паладины ведут неравный бой, изо всех сил стараясь отстоять всех и каждого. Но их мало. Слишком мало. Только две дюжины рыцарей Ордена расстались сегодня с жизнью – а Лэнг прислал за страшной данью бесчисленные полчища асугалей.

– Траш атзеханон!!! ‑ донеслось откуда‑то поодаль.

Непередаваемый грохот сотряс землю. Одна из демонических арок задрожала и начала затворяться. Черные щупальца свились клубком, молниеносно утягиваясь обратно.

– Эй, магистр! – окликнули лода Нэйгавеца.

Паладин обернулся и увидел Креола. Архимаг опирается на обсидиановый посох, утирая пот со лба – закрытие даже одного‑единственного Портала Душ дается очень нелегко.

В первый момент лод Нэйгавец решил, что Четвертый Посланник тоже погиб сегодня. Но тут же понял ошибку – судя по тусклости облика и приглушенному голосу, маг по‑прежнему пребывает там, в мире живых.

– Святой Креол, я рад видеть тебя в здравии, – поклонился лод Нэйгавец. – Увы, не могу сказать того же о себе. Но ты все равно можешь видеть меня и слышать?…

– Что это за архимаг, который не видит астральных тел?… ‑ фыркнул Креол. – Конечно, я вас всех вижу. И это, кстати, здорово раздражает – когда вокруг такая куча призраков. Пялятся все время…

– Похоже, у твоей силы есть и неприятные стороны, святой Креол, – мягко улыбнулся лод Нэйгавец. – А не ответишь ли ты – отчего все люди вокруг стали такими тусклыми?

– Оттого, что ты умер, – хмыкнул маг. – Ты теперь просто астральное тело, так что материальному миру больше не принадлежишь. Живые не видят духов совсем, а вот духи живых видят, но смутно, туманно. Правда, если потренироваться, зрение можно развить… но сейчас нам точно не до этого. Как тебя убили?

– Мне отрубили голову, святой Креол. Увы, не в силах Ордена вернуть меня к жизни…

– Зато я и не такое умею. Веди к своему трупу – сейчас я тебя воскрешу.

Лод Нэйгавец сделал было шаг… но тут же остановился.

– А остальных? – спросил он, указывая на прочих паладинов, сдерживающих асугалей. – Ты воскресишь всех моих братьев, что погибли сегодня?

– Я тебе что – бездонный колодец? – поджал губы Креол. – Воскрешение мертвого – очень тяжелый ритуал. Больше одного в день не осилю. И то если не поврежден мозг, и ткани еще не начали разлагаться. Тебе голову, надеюсь, чисто отрубили? Череп цел?

– Но почему тогда именно меня? – вместо ответа спросил лод Нэйгавец.

– Потому что ты у них самый главный. Выбор очевиден.

– Я от всей души благодарю тебя, святой Креол, – поклонился паладин. – Ты дал мне возможность умереть не в инвалидном кресле, а на поле сражения. Долгие годы я не смел и надеяться на такое счастье. Прошу, передай лоду Гвэйдеону, что я благословляю его на дальнейшие свершения, и да не осрамит он честь нашего Ордена.

– Ты вообще о чем? – начал раздражаться маг. – Ты идешь или нет? Давай быстрее – у меня и другие дела есть.

Лод Нэйгавец мягко улыбнулся и покачал головой:

– Нет, святой Креол. Я отказываюсь. Великий Магистр – не главный, а лишь первый среди равных. Я не желаю для себя такой привилегии.

– Как пожелаешь, – буркнул Креол, выдергивая посох из земли. – Твоя жизнь – поступай как хочешь. Уговаривать не собираюсь. Только не пожалей потом…

Лод Нэйгавец проводил взглядом удаляющегося мага и чуть заметно усмехнулся. Может, когда‑нибудь святой Креол тоже поймет, что земная жизнь – это далеко не главное сокровище, дарованное человеку.

Сказано в Астаро, что истинно верующий обладает той истинной свободой, что недоступна остальным. Свободой от страхов, болей и горестей, от телесных желаний, от мирских устремлений. Свободной волей человек избирает служение не плоти, но духу – и смерть перестает страшить, ибо она есть не конец, но лишь начало.

Начало новой жизни.

– Я ни о чем не жалею! – рассмеялся паладин, вновь бросаясь в сечу.

Асугали зло хлюпают слизистыми пастями, спеша собрать как можно большую жатву, пока не прибыли новые гости. По негласному договору жнецы душ являются на поля сражений только в самом конце, когда все уже затихает. Но демоны жадны и прожорливы – им трудно вытерпеть, они всегда подоспевают самыми первыми.

Лод Нэйгавец запрокинул голову. В закатных небесах открывается множество других врат – изливающих свет и чудесную музыку. Из них сотнями вылетают юные девушки. В радужно‑пестрых одеяниях, с белоснежными волосами, а главное – с переливающимися стрекозиными крыльями.

– Единый Дух!… ‑ прохрипел какой‑то усатый гусар, запрокинув голову. – Поди ж – не врали жрецы, оказывается!…

С улыбками проскальзывая меж свищущих щупальцев, чудесные небожительницы подхватывают рокушцев за руки и взмывают в небеса, к вратам в благой Шемуссен. Асугали издали хоровой протяжный вой – добыча уходит, ускользает!…

Паладины заработали мечами еще быстрее, сдерживая все сильнее ярящихся демонов. Асугали не желают делиться сладким мясом с кем бы то ни было. Человеческие души – это их пища! Их законное достояние! Так предначертано с начала времен, и по‑иному быть не может!

– Подмога близка, братья, держимся!!! ‑ прогремел лод Нэйгавец, разрубая очередное щупальце.

Он оказался прав. Вслед за Вратами Единого на поле распахнулась еще одна светящаяся арка – огромная, полыхающая чистейшим белым светом.

Из арки выступила гигантская фигура. Необычайно рослый молодой паладин с золотыми волосами. Доспехи сверкают так, что больно взглянуть, за спиной развевается плащ цвета чистого снега, в руках длинный лучистый клинок.

– Слава павшим героям! – звонко воскликнул он, салютуя товарищам по Ордену.

Асугали, взбешенные таким бесцеремонным вмешательством, единым пучком ринулись на пришельца, стремясь смять его, опрокинуть, швырнуть обратно в портал. А если удастся – то и ворваться за ним следом, ища новую добычу, куда более аппетитную, чем эти ничтожные человечки.

Но меч в руках паладина ожил пылающей зарницей, даже не рассекая, а просто аннигилируя демонов, обращая их буквальным образом в ничто.

– Я лод Каббас, Страж и Хранитель Врат Пречистой Девы!!! ‑ грозно нахмурился гигант, расшвыривая асугалей. – И ни одна тварь мимо меня не пройдет!!!

Следом за лодом Каббасом из портала выходят другие паладины – все молодые, в ослепительно сияющих доспехах. Лод Нэйгавец узнал некоторые лица – он видел их в Галерее Героев.

Приход к паладинам подкрепления заставил асугалей отступить к своим мглистым порталам. Бессильно шипя и плюясь призрачной слизью, они осторожно выуживают остатки добычи – словно шакалы в присутствии могучего льва.

– Поспешите, паладины! – воззвал основатель Ордена. – Это не наш Каабар, Врата не будут открыты долго!

– Я повинуюсь, лод Каббас! – склонил голову лод Нэйгавец, вступая в сверкающую арку.

Идя по светящемуся коридору, он, сам того не замечая, с каждым шагом менялся. Спина, к старости обретшая сутулость, распрямлялась, плешь покрывалась свежими волосами, на лице разглаживались морщины. Сбросив груз бренной плоти, девяностолетний паладин становился снова молодым.

То же происходило и с остальными. Души павших воинов неслись к необычайно чистому свету… пока коридор не закончился.

На выходе их встретила женщина удивительной красоты. Глаза сияют любовью ко всему живущему, а ласковая улыбка исцеляет все страхи и тревоги…

– Добро пожаловать домой, друзья мои, – раскрыла гостеприимные объятья Инанна. – Теперь ваша битва закончена. Пришло время отдохнуть…