Терапия и политика

Участник: Вы сказали, что постигнутое в данной работе нельзя переносить в политику. Попытки обернулись бы крахом. Вы можете сказать пару слов об этом?

Хеллингер: Я — терапевт и не могу переходить на уровень политики. Там действуют другие силы. Мне ясно, что политика призвана по-своему искать пути примирения. Но у политиков — другое призвание, и нельзя мешать политику с терапией. Здесь мы видели терапевтическую интервенцию для семьи Райнхарда. Но если захотеть перенести это в политическую сферу, что-то было бы потеряно, а не прибавлено. Движениям души это не надо. Они достаточно сильны и действуют в свое время. А через некоторое время, быть может, в общем поле произойдет смена сознания.

Следует заметить, что такая динамика работает в различных контекстах. Между жертвами Холокоста и нацистами-насильниками она, как правило, значительнее, хотя и здесь она проявилась достаточно сильно. Эта проблематика наблюдается в других странах тоже и требует тех же решений. Например, в Чили подобное происходило между жертвами режима и насильниками, в Буэнос-Айресе с матерями пропавших без вести или в Испании между жертвами обоих сторон гражданской войны. Расстановка с жертвами гражданской войны существует на видео и описана в книге «Где бессилие приносит мир» (Wo Ohnmacht Frieden stiftet). В ходе расстановки мертвые с одной стороны и мертвые с другой стороны приближались друг к другу и лежали в посмертии друг рядом с другом, наконец примирившись.