Лекция № 1. Духовная культура: понятие, проблемы, принципы. Религия в контексте духовной культуры 9 страница

- Кровопотеря будет большая. И осколки костей останутся. Потом трудно лечить будет. Вот еще стоит перед тем

как резать - выкроить лоскут кожи. Чтобы культю прикрыть. Заживать будет лучше, но это уже не гильотинный способ.

- Ясно. Начали!

Краем глаза замечаю, что столпившиеся смотрят внимательно. Как студенты-зубрилы. Ну это понятно. Если выйдет

- окажется, что не любое ранение смертельно при укусе. Уже как-то легче на душе будет, когда в драку полезем. Если

конечно получится.

Ну, Ларрея мы вряд ли посрамили. Однако, что наметили - выполнили. Одна рука лежит отдельно от туловища.

Вторая - уже с откушенными пальцами зажгутована. Танкист тоже влез в это дело - прикидывают, как лоскут кожи

отсепарировать. Как могу - советую.

С улицы слышен женский визг, потом ор в десяток глоток.

Когда грохает несколько выстрелов, Николаич подхватывается на выход.

Мы продолжаем. Прислушиваясь вполуха. Cпрашиваю у седоватого сапера:

- А вот когда я в обществе кавказцев начал взмущаться трагедией в Беслане и тем, что терроры захватили и

убивали детей - мнение кавказских приятелей было таким: "Все верно - детей выбивают сначала - тогда потом мстить

некому, безопасно можно гадить". Вы вроде с юга - это так?

- Так. Есть дети - народ жив - нет детей - и народ кончится. Такого лоскута достаточно?

- Ну, чтоб срез ампутационный прикрыть - не великоват?

- Великоват... С запасом взял. Перестарался. Но это же не страшно?

- Сейчас - не страшно. Своего кромсать - лучше лишней резни не делать. Больно же ему будет, своему-то.

Пила повизгивает по розоватой кости. Все.

- Зря такой огрызок оставили - будет потом болеть - тут при ампутации надо, чтобы он из мышц не торчал.

- Ага, понял.

- А ручной болгаркой не проще будет кость пилить? - спрашивает майор.

- Проще. Только все попытки применить электропилы и механику разную показали, что кость обгорает и потом

культя не заживает вовсе - гноится, остеомиелит добавляется - так что все вручную не просто так.

Тянет холодком - зашел кто-то.

- Доктор, Старшой зовет! Можете оторваться?

- Зашьете без меня?

- Зашьем, зашьем!

Ловлю себя на том, что радуюсь возможности оторваться от этого действа.

Не лежит душа.

Нет, все понимаю, умом - заслужил вивисектор еще и не такое, его бы потрошить и потрошить, но вот будь моя

воля - врезал бы по нему очередью - и все. Без изысков. Жить такому ублюдку - нельзя. Но и потрошить его в лучших

английских традициях - лишнее. То, что Мутабор меня вынудил это делать - не добавляет ничего.

На улице уже сильно потемнело. Народу прибавилось. Причем народу озлобленного - вижу с десяток мужиков, судя

по всему из освобожденных, которые наперебой чего-то требуют, наши - уже со вскинутыми автоматами - полукругом

охватывают эту группку. Ор стоит серьезный - громче всех надрывается мужик, которого я не видел раньше. Ну да,

воняет от них, как от Севастьянова. Из цеха значит. Сняли саперы мины.

Николаич - пожалуй, единственный, кто стоит спокойно, хотя мужик орет ему чуть ли не в лицо. Замечаю, что

сбоку от Старшого стоит веселый Филя. Такой веселый рыжий всегда перед потасовкой - он вообще не дурак подраться, мы

и познакомились то случайно - когда он из любви к искусству за меня вступился. В одиночку против трех гопов я бы

точно не справился, а вот Филя уравновесил стороны.

Когда я подхожу, замечаю, что и с нашей стороны прибавление - за Вовкой жмется девчонка в замурзанном

милицейском наряде. Интересное кино...

Подхожу так, чтоб не перекрывать никому направления стрельбы если что.

Николаич поворачивает голову ко мне и спрашивает:

- Вы можете помочь в одной проблеме?

- Постараюсь.

- Мне не нравится рожа вон того кента - третий слева стоит. Не пойму чем - но не нравится.

- А этот - который вам в лицо орет?

Притихший было мужик от такой беседы аж подпрыгивает и начинает орать снова, из бурной речи кроме матерщины

успеваю понять только, что они тут настрадались. А мы тут суки, а они тут за справедливость, а мы тут суки...

Николаич кивает головой, и Филя со счастливым выражением лица выдает мужику в ухо отличный прямой. Мужика

сносит как пух ветром.

- Считать не надо! - гордо заявляет Филя.

- Этот, который мне в лицо орал - обычный дурак. Остальные, полагаю - тоже. Кроме этого кента - морда у него

шибко грязная и противная.

Попытки мужиков с палками как-то возмутиться тут же давятся несколькими очередями в воздух над головами.

Кому-то из них попадает прикладом по спине - в общем слабые они еще. После трехдневного стояния на ногах -

немудрено. Через пару минут они уже стоят рядком у стены, палки валяются на месте происшествия. Одному еще и нос

разбили - стоит, утирается.

- Отвечать, когда спрошу. Начнете орать опять - получите люлей. Вы - кто? Ты -отвечай!

Мужик с краю смотрит изподлобья и бурчит, но достаточно отчетливо:

- Из цеха мы. Выпустили нас токо что.

- Девушку чего гоняли?

- Так она мент. Нас тут менты и кошмарили. Мы решили наказать.

- Девушка была в охране лагеря? Вас кошмарила?

- Вроде была.

Остальные что-то помалкивают.

- Ты конкретно ее видел.

- Я - нет.

- Кто видел?

- Да вот Кузин вроде говорил...

- Кто Кузин?

- Вот - он.

Мужик показывает пальцем как раз на того, подозрительного.

- Стукач! А еще свой! - выдает грязный Кузин.

- Старшой, а что вам не нравится в клиенте?

- Держится по-другому. Не как остальные. Двигается не так. Выделяется.

Вот и поди ж ты.

Начинаю с опаской подходить к шеренге.

- Если кто хоть какой вред доктору причинит - пришьем вас тут всех к стене. Ясно?

Мужики ежатся от этих слов Николаича.

- Похоже, ясно.

Осмотр коротенький выходит - морда у подозрительного вблизи четко отличается от стоящих от него справа и

слева. Щипаю за щечку его и его соседей. Возвращаюсь к Николаичу.

- Он не обезвожен. Тургор кожи - нормальный. У остальных - снижен.

- Получается так, что последние три дня он ел и пил?

- Так точно.

- Я мочу свою пил! Лицо отекло! - вякает подозрительный.

- Глупости - отвечаю на вопросительный взгляд Николаича.

- Ага. Ну-ка, давай сюда курсантку. Вы откуда тут взялись?

- Я из третьей группы. Нас сегодня привезли на усиление - старший группы этот, как его... То ли Кугушев. То ли

Кутушев. А с берега направили сюда. А эти как увидели - так на меня и напали.

- Не поломали ничего, не отбили?

- Не, бушлат толстый...

Николаич задумывается на минутку.

- Получается так, что доктор - свободен, а вы все сейчас под охраной - обратно. Там разбираться будем.

- А я?

- И вы, девушка. Как подтвердят, что вы сюда прибыли сегодня из Кронштадта - вопрос будет снят.

- Вы мне не верите? Я документы могу показать!

- Милая, мне эти документы даром не нужны. Я сам какие угодно документы сделать могу за полчаса. Хоть

Президента Земного Шара или Командира Дивизии тяжелых пулеметов.

Девчонка надувается, но Николаич на это не обращает ровно никакого внимания.

Видя, что расстреливать их уже не будут, один из мужиков не выдерживает:

- Опять нас под замок, значит? Так что ли?

- Я б вам еще и морды набил - неожиданно опережает Николаича Филя - и по жопам бы пинал, пока в разумение бы

не пришли.

- Это за что это так? - офигевает мужик - и вроде не он один.

- Пальцы загибай, дурило - взяли вас тут теплыми как маленьких? Эт раз. Сидели вы и не петюкали? Эт два.

Вместо спасиба вы своим освободителям хай устроили? Эт три. Какого-то мутного корефана послушали? Эт четыре. Девку

зря обидели? Эт пять. С дубьем на автоматы полезли? Эт шесть. Хамы вы неблагодарные, вот что скажу. И тупари.

- Ну и я добавлю - силы бегать по заминированной территории за девками - у вас есть, а помочь своих же в

порядок приводить - нет. Эт, как говорилось выше - семь.

Пришедший за это время в себя мужик, лежавший на снегу, привстает и злобно глядя на Филю заверяет:

- Я тя укопаю!

- Ты по национальности кто? - необычно серьезно спрашивает Филя.

- Русский я. Сволочь! Сбоку бил!

- Ну, тогда живи - успокаивается рыжий водолаз.

Группу только собираются конвоировать, как девчонка милиционер (ну вообще-то курсантка еще зеленая) отдает

вынутые из бушлата наручники Николаичу и, показывая глазами на подозрительного Кузина говорит:

- Как бы не удрал по дороге. В браслетиках ему неудобнее будет.

- Хорошо. Надень ему браслетики.

Девчонка только приноравливается подойти к объекту, как Старшой окликает ее:

- Не на руки браслетики! На ногу!

- На ногу?

- Получается так, что да. Делай, что сказал.

Пожав плечами, девчонка присаживается рядом с Кузиным и защелкивает браслет на его щиколотке.

- А второй?

- Второй пусть так болтается. Как нибудь на досуге - попробуйте с таким украшением на ноге побегать...

Девчонка сидя на корточках к чему то присматривается.

- Эй, красавица! Что тормозишь?

- У него штаны сухие!

- И что?

- Остальные гадили себе в штаны. А он - нет.

- Умница! Я думал не обратишь внимания, а из тебя толк выйдет.

Публика под конвоем отправляется туда, откуда прибежала, я возвращаюсь обратно. Культи ушиты. Мда... Увидел бы

такие швы профессор Баиров... Интересно - потерял бы дар речи, или нет. Вот профессор Камардин - тот бы обматерил

круто. У них-то шитье было - загляденье. Токо Баиров - детский был хирург, помнится первым в мире сумел справиться с

таким врожденным дефектом как непроходимость пищевода у новорожденных, а Камардин - тот госпитальер, мог оказать

хирургическую помощь на манер Пирогова - в любых условиях.

Совсем не к месту вылезает воспоминание, как мы сдавали экзамен по госпитальной хирургии. Естетственно, идя на

экзамен узнали от старшекурсников, что профу надо все время говорить о мази Вишневского, как панацее, доценту

Петрову (здоровенный дядька с трубным голосом, тоже отменный хирург) - о ней же, но как о вредной дряни, а

ассистенты просто слышать о мази Вишневского не могут уже - тошнит их.

А в итоге оказалось, что если придти за час до экзамена, то обеспечивающий старший лаборант просто позволит в

поощрение первым зашедшим выбрать билеты. Ну наша группа и приперлась чуть свет. И зашли первыми готовиться. Все

копались, выбирали что получше. А я как взял билет, так и оказалось, что именно этот номер я знаю лучше остальных.

Старлаб очень удивленно на меня посмотрел, когда я гордо отказался выбирать дальше...

Клиент еще жив. Без сознания, но жив. Теперь надо подождать хотя бы час.

Мутабор опять начинает проявлять нетерпение.

Совершенно ни к чему в голову приходит студенческий стишок:

Бьет копытом, землю роет

Молодой сперматозоид...

Угомонить Мутабора удается с трудом. От запаха мяса и крови он становится дерганым. Да и то, что месть уже

почти свершилась - тоже накаляет обстановку.

Делаю пару инъекций, приспосабливаю пакет с кровезаменителем. Клиент плох, пульс частит, дыхание тоже не в

норме. Но три клинические смерти и ампутацию обеих рук перенести - это не хухры-мухры.

Вошедший Николаич устраивает тем временем малый военный совет.

- Получается так, что МЧС-ники предлагают помощь. Как бы их профиль работы - и привезти могут много всякого

полезного, те же одеяла, например. Но теперь они понятно опасаются свою базу без прикрытия оставлять. Я предложил

командованию такой ченч - наша группа вместе с... с Мутабором отправляется на прикрытие базы МЧС. МЧСники прибывают

сюда своим транспортом, помогают в обеспечении и эвакуации соответственно. Потом нас перебрасывают в Кронштадт.

- А технику значит МЧСникам в подарок оставим? - осведомляется хомячистый Вовка.

- Не очень-то и техника была. Пока разжились БТР да джипом.

- Все равно ченч не удачный - решает Вовка.

- Что думают остальные?

- Похоже, от мычысников тут пользы поболе будет. Только как бы потом нас не послали в едриня - типо вас тут

не стояло и не ехало.

Николаич поворачивается к танкисту:

- Майор, а вы как к рейду на ночь глядя относитесь?

- Танк без электроники, осталось три заряда. К пулеметам - половина БК. Есть еще повреждения и поломки. К

тому же танк не мой. Так что мне поровну, если только доехать сможем, а не сломаюсь по дороге... Я вообще-то не

танкист. Просто водить умею, вот и согласился помочь. Но завтра хотел бы уже быть в больнице - ревматизм свой я

знаю. Завтра от меня полчеловека будет...

- Получается так, что я даю согласие выехать на поддержку МЧС. Танк постараюсь забрать с нами. Вова! Особенно

не тушуйся - МЧС утверждает, что мы в накладе не останемся.

- Эти бы речи да богу в уши - бунчит Вовка вполголоса.

- Николаич, а кронштадтские не возразят против отдачи танка?

- Эге, мы ж технику не дарим. Мы ее даем в ленд-лиз. Но вот если какой БТР у людоедов в запасе есть и базу

МЧС они в новый лагерь переделают - будет хуже.

Пока Николаич утрясает ситуацию, а я слежу за состоянием оперированного вивисектора, компаньоны рассаживаются

кто где.

- Вот не ожидал увидеть СВТ - говорит танкист-майор, подогнавший танк поближе и присодинившийся к нам.

- Да. Добротная вещь - отвечает Ильяс.

- Капризная только - замечает Саша, ухитряющийся сидеть на гинекологическом кресле - ложе - то стараниями

Вовки уже притараканено.

- У СВТ только три типовые причины задержек. Первая - патроны напиханы в магазин фланцами не последовательно.

Если напиханы правильно, никакая трясучка их не перетрясет. Вторая - густо намазано высокозамерзающей смазкой, а тут

мороз. Третья - положить винтовку затвором кверху на ночь, чтоб наледь зацементировала затвор. Вот положи ее не на

этот бок, а на другой - и ничего не будет. А сколько плохих отзывов от уродов криворуких!

- Считаете, что неумехи дурную славу создали?

- А то нет. В морской пехоте СВТ отлично до конца войны провоевали. Почему? А потому, что морячки - люди

технически грамотные. А дай сложную технику чабану - он ее в момент угробит. Была бы винтовка плохая - не стали бы

ее копировать.

- Кто ж ее копировал-то?

- ФН-ФАЛ - самозарядка, слыхали? ФАЛ содран с СВТ. Тончее, не ФАЛ, а САФН-1949, предшественник ФАЛа. Не,

Дидьен Сэва утверждал, что во время оккупации он ночей не спал и в сортире прячась, проектировал, но тока момент:

СВТ войну прошла, а САФН выпрыгнул после ее окончания, ничем не подтверждая факта своего существования до появления.

А СВТ трофейных было много. Поэтому Попенкер может утверждать что угодно, но я остаюсь при этом мнении - содрали.

Ильяс подмигивает мне. Да я сам вижу, что майор не прост. И заметно, что ходить ему больно.

Время ползет.

Мужики зацепились языками, и как обычно бывает среди мужиков, оставшихся без присмотра начальства или женщин,

что впрочем, идентично, медленно скатываются в чисто мальчишеские споры. Сейчас бурно обсуждается - сколько техники

угробили салобоны в армии. Мне не до этого - клиент плох, но вот признаков инфицирования - не вижу. Боюсь сглазить -

но очень похоже - удалось. Ампутация спасает от гибели.

Краем уха слушаю, как Саша рассказывает о своем друге, проходившем службу в эстонской армии. Откуда-то для

обучения салобонов с консервации НАТО поставили какие-то бельгийские грузовички 1951 года выпуска - с кривыми

стартерами и тремя скоростями, включая заднюю, и как бравые эстонские парни в сжатые сроки превратили бельгийскую

технику в хлам.

Тут оказывается, что у каждого есть, что сказать на эту тему и выходит в итоге - никакой противник не угробит

столько техники, сколько ее смогут наломать салобоны, сынки, нучки, тупые уроды и малограмотные неуки. И это -

интернационально.

Масла в огонь подливает братец - только сейчас замечаю, что его не было с нами, пришел озябший и загруженный

с улицы.

Сначала он привлекает всеобщее внимание тем, что неторопливо достает офигенно элегантную трубку, кисет с

табаком, размеренно и обстоятельно набивает табак, поджигает его и, пыхнув ароматным дымом, с достоинством говорит:

- Некоторую технику и ломать не надо. Она изначально плохая.

Проводив глазами клуб дыма вижу, что на эту провокацию купились.

- И какая ж техника в армии плоха? - спрашивает Вовка.

- Ее ж проверяют долго - поддерживает его и Саша.

Я отлично вижу, что братец 'валяет Ваньку' - именно когда он начинает разыгрывать окружающих, его манеры

приобретают верблюжье высокомерие, а речь некоторую вальяжную замедленность с толикой так бесящего людей менторства.

- Например, никудышними были плавающие танки Т-37 и Т-38.

Братец опять величаво пускает клуб дыма.

С трудом удерживаюсь, чтоб не съехидничать на тему того, что убогий из него Гендальф - дымит, дымит, а

колечки так и не получаются.

Майор поднимает брошенную перчатку.

- Так и чем же эти танки были изначально плохи?

- А всем. Никудышное бронирование, никакое вооружение, жидкая грузоподъемность, убогая проходимость и далее

по списку, кончая дальностью хода и надежностью механики. Даже внешний вид ублюдский, жаль не могу сейчас сводить

показать.

- О! А вы их где живьем видали?

- Музей прорыва блокады Ленинграда в Кировске - там танки стоят, что из Невы достали. Ну и Т-38 тоже.

Убогость на гусеницах!

(Ну сел братец на конька! Не пойму с чего - а нравятся ему нелепые мелкие бронированные тварюшки. Даже когда

клеил модельки - выбирал почему-то не 'Тигры', а самые что ни на есть легкие танкетки вроде Т-1. С обсуждаемыми же

машинками связан один сильный провал, в котором и братец поучаствовал - нашли в лес пару битых Т-38. Самое грустное,

что из двух можно было с некоторой напрягой собрать один - на ходу. Но пока пудрились-румянились, сваты уехали к

другой - местные сдали технику на металлолом и радостно пропили деньгу. Второй такой провал по нелепости был у моего

одногруппника - нашли амерский танк, лендлизовский. Пока собирали деньги и готовили вывоз, местные ухари собрали

тола и долбанули под брюшком машинки - чтоб по кускам из чащобы таскать. Ну и перестарались, мудозвоны. Когда

наконец оснащенная экспедиция прибыла на место - увидели здоровенную воронку в мерзлом грунте, выбритую вокруг

растительность и мелкие фрагменты заморского железа раскиданные мало не на полкилометра... Хоть в авоську

собирай...)

- Да? Живой Т-38 и в свободном допуске?

- Ага. Потому смело говорю, что сам руками трогал. Говномашина, а кто принял на вооружение и наплющил

несколько тысяч такой фигни - идиоты. Летний пробег 1937 года при температуре окружающего воздуха от 27 градусов по

Цельсию - половина машин вышла из строя от перегрева мотора и потребовала его замены. Удельная мощность не для

эксплуатации Т-38 вне дорог - не достаточная проходимость по пересечённой местности, а гусеницы часто спадали на

поворотах. Подвеска - неудовлетворительная, а значит невозможно эксплуатировать Т-38 на грунтах со слабой несущей

способностью. Для успешного выхода Т-38 на сушу требовался очень отлогий галечный пляж с твёрдым основанием - а на

песчаном или глинистом берегу танк застревал. Итогом стало объявление Т-38 небоеспособным и ограничение его приёмки

на уже осенью 1937 года. Тем не менее, танк оставался на вооружении. И зачем?

- И в боевых операциях они тоже были убогие - подхватывает Саша.

- Точно! Впервые Т-38 применены в ходе польской кампании 1939 года. Сопротивление поляков было убогим, и

потерь танки не имели. Когда плавающие танки применялись в Зимней войне, сначала, до замерзания водоёмов, были

успешные случаи использования плавающих танков для форсирования водных преград. С одной стороны, отмечалась слабая

проходимость танка, особенно по глубокому снегу, маломощность и слабое вооружение машины, тонкая броня, делавшая

танки беззащитными от огня не только артиллерии, но и противотанковых ружей, но там, где у финнов не было ПТО и

местность позволяла лёгкие танки действовали достаточно эффективно, 'цементируя' боевые порядки пехотных

подразделений. Основными потери дали подрывы на минах - танк не держал взрывы даже противопехотных мин.

- То есть танк так плох, что лучше на бревне через речку, чем на этой железяке?

- Ага. В ряде случаев так. - И братец задумчиво выпускает, наконец клуб дыма, отдаленно напоминающий колечко.

- Да ну... Хоть и несерьезная машина, но все же самоездящая и пулемет лучше, чем ничего - вступается Вовка,

который и вообще-то не прочь пообсуждать всякое железо, но и не любит, когда всякие там гуманитарии лезут в область

механических устройств, где этим гуманитариям вообще нечего делать.

- Ты бы сейчас такую железяку стал бы водить?

- А чего и нет? Не графья, не в театре. Если выбирать между ногами и колесами - лучше плохо ехать, чем хорошо

топать.

Майор, чуть подумав, выдает:

- Машина принята на вооружение, поставлена в армию в очень значительных количествах. Эффект от ее боевого

применения неудовлетворительный, это да. Так ведь это другое дело. Совсем другое дело. Предлагаю не вешать лапшу на

уши отнюдь не мне, а себе. Не бросаться словами "небоеспособный", а думать. Я вот не оперирую практически чужими

оценками. У меня своих полно. А у кого своих нет, тому вовсе не надо широко банчить чужими, а вообще воздерживаться.

Быть осторожным, идти как по болоту. И больше уделять внимания общим вопросам. Там труднее запутаться без

специальных знаний и личного опыта. И, конечно, не тупить до такой степени, что танк плохой, я лучше на бревне с

пулеметом поплыву.

- Э, минуточку! И в чем же польза от этих железячек? Вы же признали - применение в боевых условиях -

неудовлетворительное. - Во, уже и водолазы в разговор вступили. Чувствую, что сейчас братец поставит дымовую завесу

и спокойно станет со стороны смотреть, как народ сцепится в клубок. Видал я уже такое, умеет. Отработал.

- Польза в том, что был получен уникальный опыт.

- Уникальный в том, что сделали кучу никчемного говна? (во, младший из саперов влился.)

- Представьте себе такой гипотетический справочник с миллионом вопросов-ответов по теме, что на войне

экономить, а что не жалеть, когда плохое лучше хорошего, и так делее. И все научно обосновано и проверено обширной

практикой. Такая книжка и есть секрет непобедимости.

Особенно ценны наименее очевидные решения. Когда кажется, что несомненно надо вот так, а на самом деле надо

наоборот. Этот опыт - главное богатство и сила нашей военной машины. Можно вконец развратить армию, попилить

танки-ракеты, но потом все опять возродится лучше прежнего. Искоренить этот опыт или пересадить его на чуждую почву

чрезвычайно сложно. Китайцы добросовестно пытаются нам подражать, но получается у них пока не очень. Но идея

правильная - вразумляет майор.

- И при чем тут Т-38? Да и если шире глянуть - те же легкие танки в ту войну практически все - говно-говном!

Не зря же от них отказались! А ты тут про справочник!

Все ж знают, что Т-34 лучше их всех был.

- Т-34, конечно, лучше справится, да не напасешься их. Легкие танки тут как бы эрзац, но во многих случаях

задача как раз по ним. И они давали массу подвижных средств, от которых немцам приходилось отбиваться. И вот

посмотри на причудливые зигзаги истории. Она в итоге приехала к БМП.

Тогдашний легкий танк можно рассматривать как неполноценный заменитель БМП, который не умеет возить внутри

десант и не умеет плавать. Но на него можно кое-что навьючить, чтоб бойцам меньше на горбу переть, он может быстро

менять позиции. И еще неизвестно, что хуже - что десант внутри не возит, или что не плавает. Форсирование водных

преград - одно из самых кровавых занятий. А русские плацдармы - один из главных кошмаров немцев. Их командование

требовало от своих подразделений идти даже в самоубийственные контратаки ничтожными наличными силами, чтобы эти

плацдармы ликвидировать как можно быстрее, или хотя бы не дать их спокойно расширять и укреплять. Потому что через

несколько часов, а не дай бог через сутки, это будет уже глобальный гимор. Даже если оставить пока в стороне

плавающую технику, то видно, что в этом деле очень важно железо, которое занимает позиции н не там, где удобно

ездить, а там, где нужно.

Вот маталыгу изначально придумали, чтоб она могла батареи затаскивать в любую срань, лишь бы позиции для

стрельбы получше оказались. Это все очень важные вещи. Вот мне дискуссия про Т-38 напомнила такую же про БМП. Это

было в 60-х годах где-то. На западе военная мысль била фонтаном, а у нас это просто сделали. Тогда они стали

выискивать недостатки у нашей, но своей так и не имели. И долго еще не имели. Потом сделали своих уродцев, которые

не плавают. Хотя сами изначально считали, что плавать должна. А у нас сделали концепцию, а под нее машины. И

массовую систему подготовки людей. И вооружением занимались очень серьезно. А ноги-то растут из взаимодействия

пехоты с теми ублюдочными танками. Опыт собирался и обобщался. Просто не публиковался.

- Вот-вот. Не опубликовывался! Потому как отрицательный!

- Сравниваем нашу технику и зарубежную. Без Т-38 не было бы и современной. А на Западе так и не научились

такое делать. И опыт по эксплуатации этих маялвок - он действительно бесценный. Другое дело учить надо было

серьезнее, а это тогда никак не получалось.

- То есть гнешь к тому, о чем раньше говорили, как тут расселись? Что неопытный салага любую технику опояшет

ломом?

- Я о том и говорил. Низкая надежность тогдашних машин (всех, а не только этих) отпугивала малограмотных

людей. Водителей с хорошими навыками было мало. Это сейчас почти все на чем-то ездят смолоду. Тем людям, которые

хаяли поплавки, если выдать тигры, они бы их точно так же грязью поливали и бросали при отступлении. Ибо ломались на

каждом шагу. Сам я имею богатейший опыт езды на неисправных машинах.

- Это сколько же?

- Специально не считал, но если вместе с колесными, то не один раз вокруг Земли объехал. Гусеницы слетают у

раздолбаев, которые не хотят или не умеют пощадить слабоватую гусеницу. Абрамс, например, нельзя водить как

нормальный танк, он быстро разуется. То же и про перегрев двигателей. То же и про поломки трансмиссии КВ.

Совершенствование техники идет по пути устранения этих слабых мест. В данный момент мы в этом сильно преуспели в

отличие от американцев. Но тогда все только начиналось. Большинство критических замечаний к тем машинам являются или

формально-бюрократическими или откровенно идиотскими.

- Это какие к примеру, а?

- К примеру? Как - то невозможность переправлять на них дополнительных бойцов с вооружением. Это очень

маленькая машина с минимальным запасом плавучести и устойчивости. Два здоровых лба перевернут ее легче, чем казанку.

А вот самоопрокидывание при резких маневрах - это из грязного пальца высосано. Нормальные водилы фактически в шторм

на ней переплывали большие расстояния. А требовать, чтоб любой неумеха мог водить гусеничную технику, плавать на ней

и выходить их воды - это абсурд. Этому надо учить. Очень серьезно учить! А тогда еще нормальной школы не было. Тогда

и другой техникой люди в массе плохо умели пользоваться. Все еще было впереди. Кстати, ссылочек на позитивные отзывы

с подробностями нет и не будет. Они хранятся под замком. Можно об этом догадаться и самостоятельно вообще-то. Сейчас

на дворе ХХI век. Большинство государств на планете не имеют ни такой техники, ни тем более опыта массовой

эксплуатации.

- Да сейчас уже все рассекречено! Нет таких данных! - горяч конопатый водолаз.

Не могу удержаться и влезаю:

- Знакомые архивисты рассказали - в Англии в очередной раз засекречены все данные по хозяйственной

деятельности армии.

- Так это нормально!

- Ну, если не считать, что это данные по армии в Крымской войне. 1854 - 1855 года, соответственно.

- Серьезно?

- Отвечаю!

- Да что там секретить-то?

- Ну а что секретного в миссии Гесса?

- Гесс был сумасшедший!

- Ага. Совершенно. Потому все засекретили - и хрен рассекретят. Это ж токо у нас злые архивисты с собаками, за

рубежом-то все нараспашку...

Ну. Все! Спор покатился как лавина с горы. Ладно, мне-то за клиентом следить.