Глава X о законе возрастания труда

§ 1. Производство — вещь не неизменная, а увеличиваю­щаяся. В тех случаях, когда скверные учреждения или низкий уровень развития ремесел не сдерживают произ­водство, его продукт обычно имеет тенденцию к увеличе­нию; тенденцию, стимулируемую не только желанием про­изводителей умножить собственные средства потребле­ния, но и возрастающей численностью потребителей. Ничто в политической экономии не может быть важнее установления закона этого увеличения производства, выяснения условий, которым подчинен этот закон, и реше­ния вопроса о том, существуют ли какие-то практические пределы действию этого закона и каковы они. Кроме того, в политической экономии нет проблемы, которую публика понимала бы хуже или ошибочные мнения о которой имели бы свойство приносить весьма немалый вред ц приносят его в действительности.

Мы знаем, что есть три элемента производства — труд, капитал и природные силы; причем понятие «капитал» объемлет все внешние и материальные элементы производ­ства, являющиеся продуктами труда, а понятие «природ­ные силы» объемлет все внешние материальные условия производства, не являющиеся продуктами труда. Нам нет необходимости, однако, принимать во внимание те из при­родных сил, которые, существуя в неограниченных коли­чествах, по природе своей не поддаваясь присвоению и никогда не изменяя своих качеств, всегда имеются в нали­чии, чтобы оказать равную степень содействия производ­ству, каков бы ни был его масштаб. К таким природным силам относятся воздух и солнечный свет.

§ 3. Между тем причины эти (размножения) никоим образом не со­ставляют тайны. Что мешает зайцам и кроликам перепол­нить землю? Не недостаточная плодовитость, а причины совсем иного порядка — множество врагов и недостаток корма; нехватка корма и то, чго эти зверьки сами являют­ся добычей хищников. Для человеческого рода, который, в общем, не подвержен второму из указанных неудобств, эквивалентом его являются войны и болезни. Если бы раз­множение человеческого рода происходило так же, как происходит оно у других животных, под воздействием слепого инстинкта, то оно и ограничивалось бы тем же самым образом, каким ограничивается размножение дру­гих животных, — число рождений было бы настолько ве­лико, насколько это допускает физическая конституция особей, а рост населения сдерживала бы смертность.

На поведение человеческих существ в большей или мень­шей мере оказывают влияние предвидение последствий и импульсы более высокого по сравнению с животными инстинктами порядка; и потому люди обладают, хотя и в весьма неодинаковой степени, способностью воздерживаться, под воздействием благоразумия или возникших в обществе взглядов, оттого, чтобы давать жизнь существам, которые родились бы лишь затем, чтобы жить в нищете и преждевременно умереть. По мере того как человечество шаг за шагом поднимается над животным состоянием, рост населения все более огра­ничивается скорее страхам перед нуждой, нежели самой нуждой. Поэтому рост населения сдерживается в известных пределах не чрезмерной смертностью, а огра­ничением рождаемости.

Низкая рождаемость непосредственным образом ведет к увеличению продолжительности жизни, поддерживая людей в состоянии достатка.

Но каковы бы ни были причины, в силу которых рост населения повсеместно ограничен сравнительно медлен­ными темпами, за любым ослаблением мотивов к ограни­чению рождаемости очень быстро следует ускорение тем­пов роста населения.