Глава I. О собственности

Законы и условия производства бо­гатства имеют характер истин, свойственный естествен­ным наукам. В них нет ничего, зависящего от воли, ни­чего такого, что можно было бы изменить. Все, что бы люди ни производили, должно быть произведено теми спо­собами и при тех условиях, какие налагаются качествами внешних предметов и свойствами, внутренне присущими физическому и умственному устройству самих людей. Мне­ния или желания, которые могут существовать по этим различным вопросам, не властны над природой вещей. Действительно, мы не можем предсказать, до какой сте­пени могут быть изменены способы производства или увеличена производительность труда при будущем расши­рении наших знаний о законах природы, которое предло­жит новые, неизвестные нам ныне процессы производст­ва.

Мы не можем из­менить ни первичных свойств материи, ни первичных свойств ума, но можем с большим или меньшим успехом лишь применять эти свойства для того, чтобы вызвать яв­ления, в которых мы заинтересованы.

Иначе с распределением богатства. Распределение все­цело является делом человеческого учреждения. Как только вещи появляются, люди, порознь или коллективно, могут поступать с ними как им заблагорассудится. Они могут отдать их в распоряжение, кого угодно и на каких угодно условиях. Распределение богатства зависит от законов и обычаев общества. Правила, которые опреде­ляют распределение богатства, таковы, какими их делают мнения и желания правящей части общества, и весьма различны в разные века в разных странах; и могли бы быть еще более разнообразными, если бы того пожелали люди.

Мнения и желания людей, без сомнения, не носят слу­чайный характер. Они есть следствия основных законов.

Однако законы образования человече­ских мнений не входят в предмет нашего рассмотрения. Они составляют часть общей теории прогресса человече­ского рода, предмета изучения гораздо более обширного и сложного, нежели политическая экономия. При­чины правил распределения, по меньшей мере, столь же мало зависят от воли и имеют в такой же значительной мере характер физических законов, как и законы производства. Люди способны контролировать свои собственные действия, но не последствия, которые их действия имеют для них самих или для других людей. Общество может подчинить распределение богатства любым правилам, ка­кие оно считает наилучшими; но какие практические ре­зультаты проистекут из действия этих правил — это долж­но быть открыто, подобно любым другим физическим или отвлеченным истинам, посредством наблюдения и ис­следования.

Как институт, «частная собственность» не обязана своим происхождением каким-либо из тех соображений пользы, какие приводят в оправдание ее сохранения, когда она уже учреждена.

Сохранение мира, являвшееся изначальной целью гражданского правления, было, таким образом, достигну­то подтверждением права на владение для тех, кто уже обладал чем-то, хотя бы и не плодами собственных уси­лий, тем самым им и другим людям между прочим дали гарантию в том, что в подобных случаях они будут поль­зоваться защитой.

Противников принципа частной собственности можно разделить на две категории: тех, чьи планы предпола­гают абсолютное равенство в распределении материальных средств жизни и наслаждений, и тех, кто допускает нера­венство, но неравенство, основанное на некотором дейст­вительном или воображаемом принципе справедливости или общей целесообразности.

Каковы бы ни были достоинства или недостатки этих разнообразных планов, но справедливости ради нель­зя сказать, чтобы они были практически неосуществимы. Хотя сами рабочие в большинстве случаев не имеют лич­ной заинтересованности в своем труде, но за ними наблю­дают, их контролируют, направляют их труд и выполняют умственную часть работы лица, имеющие личную заинте­ресованность. Однако и это не является всеобщим прави­лом.

При современном состоянии общества неб­режность, проявляемая необразованными классами наем­ных рабочих к выполнению возложенных по условиям най­ма на них обязанностей, представляет собой самый вопию­щий факт.

Более реальная трудность заключается в справедливом распределении труда среди членов общины (много видов труда). Основная масса рабочих в Англии имеет малую возможность выбирать занятие и столь же малую свободу передвиже­ния.

Раздел продукта и распре­деление труда между членами сообщества осуществляет­ся, насколько это вообще возможно, поровну. Теории, проповедую­щие принцип вознаграждения, пропорционального труду, уже являются модификациями коммунистической теории в строгом ее смысле.

Возражения против коммунизма, совершенно неприменимы к двум тщательно разработан­ным формам некоммунистического социализма, известным под названиями «сенсимонизм» и «фурьеризм». Сенсимонистская доктрина предполагает неравный раздел продукта.

«Фурьеризм» - система, не предусматривающая уничтожения частной собственности, права наследования; напро­тив, она открыто признает в качестве элемента в распре­делении продукта, как труд, так и капитал.

В отличие от коммунизма эта система, по крайней мере, в теории, не уничтожает ни одного из тех побуждений к труду, какие действуют при нынешнем состоянии об­щества. Фурьеристы полагают, что решили великую и основную задачу — как сделать труд привлекательным. Они утверждают, что никому не придется.подвергаться чрезмерному труду в обществе, где не будет праздных классов и где труд не будет растрачиваться на бесполез­ные вещи.