Евхаристия

Все отцы единогласно учат, что в святой Евхаристии верующий вкушает истинное Тело и истинную Кровь Христову, «ту самую пренепорочную плоть, которую принял Он от Пречистой Марии Богородицы» (преподобный Симеон Новый Богослов. Сл. 45). Но лишь немногие из них говорят о тайне этого Таинства, изъясняя смысл происходящего.

Существо учения этих немногих сводится к следующему.

В Евхаристии происходит актуализация, осуществление (достижение цели) Жертвы Христовой в каждом верующем через приобщение его к совершенной (Евр. 2,10) Человечности Второго Адама, так что христианин становится «единотелесным и единокровным» (по св. Кириллу Александрийскому) Христу прославленному и, следовательно, также «халкидонски» соединяется с Богом Словом.

Это единство со Христом достигается через вкушение Евхаристичес-кого Хлеба и Вина – Тела и Крови. Что же происходит с Евхаристическими Дарами за литургией?

Есть две крайние точки зрения. Католическая – монофизитско-докетическая, утверждающая т.н. пресуществление, то есть превращение сущности хлеба, а следовательно и сущности тела причащающегося, в сущность Тела Христова («превеществление») с обманом человеческих чувств; и протестантская – несторианская, считающая, что Христос присутствует в Дарах, вкушаемых лишь причастниками, а затем удаляется из Них и остаются вновь простые хлеб и вино.

Святоотеческое учение утверждает совершенно иное. Именно, что в таинстве литургии Евхаристические Дары в силу Боговоплощения и также наитием Святого Духа неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно («халкидонски») воспринимаются Богом Словом в свою Ипостась, и потому, а не по причине изменения (превращения) их сущности в сущность Тела Христа (как transsubstantiatio у католиков) святые Дары являются Его Плотью.

Иначе говоря, как тело Христово по своей физической сущности ничем не отличалось от наших тел, и вся Его спасительная сила была обусловлена только причастностью Богу Слову, так и в Евхаристии Святые Дары, «халкидонски» воспринимаемые Словом в то же самое единство с Собой, не изменяют своей материальной сущности. Хлеб не превращается невидимо в Тело Христово, а «халкидонски» соединяется с Ним, причащается Ему, как и при Восприятии Им человеческой природы от Девы Марии. Потому, а не в силу какого-то таинственного (магического) превращения, Евхаристический Хлеб и является истинным Телом Христовым.

И верующий через вкушение этого Хлеба становится «сотелесным и единокровным» Христу не потому, что теряет сущность своего тела, которая превращается в сущность Тела, т.е. Человечности, Христа, а поскольку вступает, в меру своего духовного состояния, в непосредственное духовно-душевно-телесное единство с Ним, обоживается, причащается (как младенец, питающийся молоком матери) Организму Христову и питается спасительной силой Его (потому по правилам Православной Церкви следующее причащение невозможно ранее следующих суток).

Т.е. в Евхаристи нет никакого магизма, никакой «мистической алхимии», «механичности» (ср.: св. Феофан Говоров: «Но надо при сем иметь в мысли. что в сем умертвии греху через крещение ничего не бывает механически, а все совершается с участием нравственно-свободных решимостей самого человека». И объясняет: «Господь приступающего к Нему с покаянием и верою приемлет, прощает ему все прежние грехи и, освящая таинствами, снабжает силою препобеждать живущий в нем грех, самого же греха не изгоняет, возлагая на самого человека изгнать его с помощью даруемой ему для того благодати» (Спасение и вера... С. 52, 60).

Вот что говорят об этом святые отцы.

Св. Иоанн Златоуст: «Что такое хлеб? – Тело Христово. А чем становятся причащающиеся? – Телом Христовым». (Беседа на Первое послание Коринфянам 24,2).

По святому Кириллу Александрийскому, причастники «сотелесны и единокровны Христу».

Преподобный Симеон Новый Богослов говорит: «Все – один Христос, как единое Тело из многих членов». Т.е. причащающиеся становятся тем же Телом Христовым, в Которое прелагается и хлеб Евхаристии.

Св. Ириней Лионский: «Как хлеб, взятый от земли, после призывания над ним Бога, уже не есть обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей: из земного и небесного, – так и тела наши, принимая Евхаристию...» (Патрология Миня. Т. 6. с. 428-429).

Св. Иоанн Дамаскин: «Так и Хлеб Общения не простой хлеб, но соединенний с Божеством (с. 223)... Очищаясь через это, мы соединяемся с Телом Господа и духом Его и делаемся телом Христовым (с. 224)... Причащением же называется [Таинство] потому, что через него мы причащаемся Божества Иисуса. А общением и называется, и по-истине есть вследствие того, что через него мы вступаем в общение со Христом и принимаем участие в Его как плоти, так и Божестве... Ибо так как мы причащаемся от единого хлеба, то все делаемся единым телом Христовым и единою кровью и членами друг друга, будучи составляющими одно тело со Христом. Поэтому да станем всею силою остерегаться, чтобы не принимать причащение от еретиков, ни давать им..., чтобы нам не сделаться учасниками превратного учения и осуждения их» (Точное изложение... 4; 13. С. 223-225).

Св. Григорий Нисский: «Хлеб... освящен вселением Слова» (Катехизическое увещание, 37 // Лампэ, 1365).

Св. Иоанн Златоуст: «Будем в таинствах обращать внимание не на внешность только... Когда Христос говорит: «Сие есть Тело Мое», то убедимся, будем верить и смотреть на это духовными очами. Христос не предал нам ничего чувственного, но все духовное, только в чувственных вещах. Так и в Крещении: через чувственную вещь, воду, сообщается дар, а духовное действие состоит в рождении и обновлении» (Толкование на Матфея. Т. 7. с. 826).

Св. Феодорит Киррский: «Назвав Телом хлеб и снова самим собою (назвав) вино, Он удостоил видимые символы наименования Тела и Крови, не прелагая природу, но приложив к природе благодать» (Лампэ, 1365). Дальше он говорит, что когда хлеб и вино приобретают спасительную силу Христову, они тем самым становятся Телом и Кровью Его.

Св. Ириней Лионский: «Поскольку эллины, схватив рабов христиан оглашенных, употребляли потом насилие, чтобы выведать от них что-либо тайное о христианах, то эти рабы не зная, что сказать в угоду насильствующим кроме того, что слышали от своих господ, именно, что Божественное Причастие есть Тело и Кровь Христа и сами воображая, что это на самом деле есть кровь и плоть, такой ответ давали своим истязателям. Они же (эллины), принимая, что это действительно совершается христианами, внушили и другим эллинам, и мучениями заставляли мучеников Санкта и Блондину признаться в этом. И им Блондина смело отвечала словами: «Как могут допустить это люди, которые ради благочестивого подвига не вкушают даже дозволенного мяса» (Отрывок у Икумения. Соч. Иринея. М., 1871, с. 698).

Преподобный Макарий Египетский: «...причащающиеся видимого хлеба духовно будут вкушать плоть Господню» (Беседа 27. ТСЛ. 1904, с. 216. Так же, с. 28).

Св. Евсевий Кесарийский: В Евхаристии «речь идет не о той плоти, которую Он воспринял, но о таинственном Теле и Крови» (О церковном богословии. 3; 12 // Лампэ, 1356).

Освященные Дары на Литургии по-прежнему называются Хлебом. После преложения Они сохраняют все свои природные (естественные) свойства.

Католичество придало таинству Евхаристии материалистический характер, что выразилось в термине «пресуществление» (Тридентский собор: «Через благословение хлеба и вина сущность хлеба целиком изменяется в сущность плоти Христовой, а сущность вина в сущность Его крови»). По Фоме Аквинату, Евхаристия есть «убиение, заклание Христа» – immolatio Christi. Тем самым католичество, упустив главное в таинстве («халкидонское» единение с Богом Словом), обратило внимание на его оболочку, материальную сторону, исказив, впрочем, и ее. Ошибка идеи «пресуществления» состоит и в том, что Тело Христа по своей материальной сущности ничем не отличается от всех тел человеческих, как и всего сотворенного. Св. Афанасий Великий писал: «Дух Святый... отличен от единства тварного бытия» (Соч. Т.3, Сергиев Посад, 1903, с. 36-40) и потому никакого пресуществления быть просто не может. Православие с древнейших времен (см. Литургии Василия Великого, Иоанна Златоуста) употребляет поэтому другие термины – преложение (метаволи, по лат. conversio), претворение – указывающие на тайну происходящего в Евхаристии.

Митр. Вениамин Федченков в своей работе «Литургия» писал по этому поводу: «Но Боже сохрани предаваться здесь мечтательному воображению физического воззрения на Святые Тайны! Здесь все духовно, все сверхъестественно, все Божественно!».