Лекция 13 3 страница

Некоторые скажут: крестился — значит тебе все прощено, и ты уже чистенький? Вообще, конечно, да. Но все-таки ты каялся или нет? Естественно, чтобы принять благодать Божию во всей полноте, нужно готовиться к крещению, нужно каяться, исповедо­ваться. Чин оглашения всегда подразумевал покаяние. Перед кре­щением взрослому человеку очень важно покаяться в своих гре­хах. Это не может быть обычной исповедью, которую мы рассмат­риваем как таинство покаяния, потому что до крещения к та­инству никакой человек не допускается. Но придти к священнику и рассказать ему о своих грехах нужно обязательно. Зачем? По двум причинам.

Во-первых, священник объяснит, что целый ряд грехов с христианской жизнью вообще совершенно несовместим. Очень часто во время этой исповеди выясняется, что человек живет такой жизнью, при которой он не может быть крещен. Например, он жи­вет в блуде, у него есть сожительница или сожитель. Если так, то крестить такого человека нельзя. Только при условии, что он тут же обещает такое блудное сожительство прекратить раз и навсегда и кается в этом. Если же он не предполагает прекра­тить беззаконную жизнь, то допускать его до святой купели нельзя.

Подобно этому, если он подвержен какой-то другой страсти и постоянно пребывает в смертном грехе: ворует постоянно или находится в постоянной страшной ссоре, где он виноват, и не хочет мириться. Конечно, такого человека допускать ко крещению нельзя. Чтобы все это выяснить, чтобы условия крещения были соблюдены, необходимо, чтобы человек исповедовал свои грехи. Но кроме того, гласная, вслух произнесенная перед священ­ником исповедь более всего помогает человеку покаяться. Именно приходя и открывая свою душу, он легче всего может покаяться в своих грехах. Недаром эта исповедь назначена нам Церковью. Так что перед крещением нужно обязательно принести покаяние. И если оно искренне и от всего сердца принесено, то тогда мы с уверенностью можем сказать, что все грехи Господь нам прости в святой купели.

После того как совершилось облачение в белую ризу, совер­шается новый чин, который теперь совершается одновременно с крещением, в одном чинопоследовании, хотя на самом деле это другое таинство, тоже одно из семи величайших таинств — миро­помазание. Раньше оно могло как-то отстоять от крещения, поэ­тому помазание елеем, которое совершалось до крещения было как бы именно крещением, и помазание елеем — это обряд, а не та­инство. А вот миропомазание — это не обряд, а таинство.

Перед миропомазанием священник читает молитву: "Благосло­вен еси Господи Вседержителю..." (текст молитвы). После этого священник берет святое миро и помазывает новокрещенного "на челе, и очесех, и ноздрех, и устех, и обоих ушесех, и персях, и руках, и ногах". И глаголет: "Печать Дара Духа Святаго, аминь". То есть на каждом указанном месте священник делает святым миром крест и произносит: "Печать Дара Духа Святаго, аминь". "Аминь" могут произносить крестные или сами крещаемые.

Святое миро есть великая святыня, которая обычно хранится на престоле. Оно освящается патриархом, обычно в Великий Чет­верток на Страстной седмице после литургии Тайной Вечери. Это святое миро потом раздается на разные епархии и приходы свя­щенникам. И священники тоже поставляют его на престол и охра­няют как величайшую святыню. Большой грех это святое миро про­лить или каплю его уронить на пол.

Освящение св. мира принадлежит только автокефальной, т.е. совершенно и вполне самостоятельной церкви, автономная церковь не имеет права освящать миро.

В древности это таинство совершалось иначе. Смысл его требует особого разъяснения. Для чего оно нужно, если уже со­вершилось Св. Крещение? Ведь крестили мы во имя Отца и Сына и Св. Духа, зачем же еще нужно помазывать и говорить: "Печать Да­ра Духа Святаго"? Чтобы понять смысл этого таинства, обратимся к Св. Писанию.

Вы помните, что апостолы после Вознесения Господня полу­чили повеление вернуться в Иерусалим и там пребывать в ожида­нии, что они и сделали — до дня Пятидесятницы. В этот день, когда они вместе были собраны в горнице на Сионе, они были вместе, потому что Пятидесятница — это большой ветхозаветный праздник, на них внезапно сошел Дух Святый в виде огненных языков: на голове каждого из апостолов почил огненный язык, огненное пламя. И они внезапно получили удивительные благодат­ные дарования. Деяния св. апостолов повествуют об этом так: они исполнились такого внутреннего восторга и такой благодатной силы, что тут же вышли на крышу дома, как это принято на Востоке (там плоские крыши, как террасы). Вокруг было много народа, и они стали говорить на разных языках. Народу было много потому, что в день Пятидесятницы все иудеи сходились в Иерусалимский храм, причем не только со всей Иудеи и с Гали­леи, но даже и из стран рассеяния, из диаспоры. Все евреи должны были придти в храм для принесения праздничной жертвы. Поэтому вся Сионская гора была заполнена людьми.

И вот апостолы поднялись на кровлю и стали проповедовать Христово учение на разных языках, потому что среди присутству­ющих было очень много евреев рассеяния, которые уже и говорили на греческом и на многих других языках. Вот такой дар языков затем вошел как бы в жизнь первохристианских общин — дар гово­рить на многих языках.

После Пятидесятницы апостолы почувствовали в себе особую благодатную силу и поняли, что теперь они призваны к действию. Теперь они стали совершать постоянно Божественную евхаристию и пошли на проповедь, теперь они получили власть "крестить, вя­зать и решить". Отсюда начинается жизнь христианской Церкви, потому Пятидесятница и называется днем рождения христианской Церкви.

В жизни каждого христианина должна быть такая личная Пя­тидесятница. Каждый христианин, крестившись, должен еще при­нять особую благодать Св. Духа, особым образом, подобно тому, как это было с апостолами. Учение об этом мы находим в Деяниях апостолов еще несколько раз. Ап. Филипп крестил евнуха, и автор Деяний сообщает нам, что как только он крестил евнуха и он вы­шел из воды, на него сошел Дух Святый, и ап.Филипп это видел. После этого ап. Филипп был восхищен от него, он стал невидим.

Есть и другое описание: ап. Петр был послан крестить семью римского сотника Корнилия. Он долго не хотел этого делать, по­тому что вначале апостолы думали, что они посланы только к ев­рейскому народу и не должны идти к язычникам. Но апостолу был несколько раз явлен сон, где ему спускалось с неба как бы свя­занное по углам полотно, в котором были чистые и нечистые жи­вотные. И был голос: "Петр, встань, заколи и ешь!" А он гово­рил во сне: "Господи, я никогда не ел ничего нечистого". Ему опять был голос с неба: "Что Бог освятил, ты не скверни". Когда он после этого проснулся, пришли посланные, которые позвали его крестить семью сотника Корнилия, и он понял, что сон пре­дупреждал его, чтобы он не гнушался языческой семьей и ок­рестил ее.

И вот он пошел. И когда пришел, то увидел своими глазами странное явление: эти язычники еще не крещены, но Дух Святой на них уже сошел. Такое сошествие Св.Духа, присутствие Его апостолы или видели своими глазами, или ощущали сердцем совер­шенно однозначно. Об этом говорят нам и другие места Деяний. Например, как ап. Павел отправился в Азиатскую страну вместе со своим помощником. А дальше говорится, что Дух Святой не пошел вместе с ними. Тогда они вернулись и пошли в другую сторону, и Дух Святой пошел с ними. Они по этому узнавали волю Божию: если Дух Святой идет с ними, то тогда они в Духе, т.е. творят волю Божию. Если же они уклоняются от воли Божией, то Дух Свя­той сейчас же отходит от них.

Такое явное, ощутимое присутствие благодати Божией есть особенное харизматическое состояние древних христиан. И было совершенно очевидно для них, что после крещения требуется еще специальное принятие Св. Духа. Такое низведение Св. Духа на нек­рещеного происходило обычно через возложение на него апостольских рук. Когда апостолы крестили, они с молитвой воз­лагали руки на новокрещенного, и на него сходил Св. Дух, и это было для всех очевидно.

Затем такое таинство совершали епископы. Мы можем не удивляться тому, как ап. Павел говорит: "Вы род избранный, царственное священство, люди, взятые в удел". То есть каждый христианин получал такое епископское или апостольское рукопо­ложение. Теперь мы священниками называем тех, кто получил епископское рукоположение на священство. Конечно, это не на священство рукоположение, но это все же архиерейское рукополо­жение. Это некое общее христианское священство.

Впоследствии, когда число крещаемых стало увеличиваться и апостолы не могли возложить на всех руки и епископы не могли возложить на всех руки, тогда совершение крещения стало пору­чаться пресвитеру, священникам. А для того чтобы сохранить архиерейское рукоположение, была изменена форма таинства. Ста­ли приготавливать св. миро, которое освящалось епископами, и потом священники миром помазывали главу и другие части тела крещаемых. Таким образом это миропомазание идентично епископскому руковозложению. Не таинству священства, конечно, но этому руковоз­ложению епископов. Таинство, которое дарует человеку благодать Св. Духа, в особенной мере, с особенным смыслом наделяя его отныне благодатными дарами, — это таинство называется миропомазанием.

После того как священник совершит миропомазание, он зо­вет восприемников, крестных и идет вокруг купели с пением: "Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся". Трижды обходит купель, и хор поет или те, кто крестится, эту прек­расную песнь. Затем возглашается прокимен: "..." и читается Послание ап. Павла к Римлянам (6:3-11): "Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крести­лись? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в об­новленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мерт­вых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем".

Это краткое апостольское чтение с удивительной точностью являет нам учение христианской Церкви о таинстве крещения. Здесь все сказано о том, что такое крещение. Затем читается последнее зачало из Евангелия от Матфея: "Одиннадцать же уче­ников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, уви­дев Его, поклонились Ему, а иные усомнились. И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле.

Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь".

Это и есть заповедь Христова крестить всех людей, все на­роды. После этого возглашается сугубая ектения, где есть про­шение о воспреимниках и о новопросвещенных, затем священник говорит: "Слава Тебе, Христе Боже, Упование наше, слава Тебе" и совершает отпуст, на котором по обычаю упоминается святой, во имя которого давали имя крещенному.

Лекция 15

В прошлый раз мы закончили описанием совершения таинства миропомазания. После этого таинства, как уже говорилось, со­вершается торжественный ход вокруг купели с пением "Елицы во Христа креститися, во Христа облекохтися", потом читается Апостол, затем Евангелия, затем следует сугубая ектения, а по­том следует отпуст. На отпусте принято поминать святого, в честь которого крещаемый получил свое имя.

Далее по требнику следуют так называемые обряды восьмого дня. Это отирание св.мира и пострижение волос. Оба обряда име­ют свои трогательные молитвы, называются они обрядами восьмого дня потому, что совершались не сразу после крещения. Крещаемый в течение целой недели носил свою новую крещальную белую одеж­ду, ходил в храм, каждый день причащался Св. Христовых Таин, и св. миро оставалось на нем. И уже после этой праздничной седми­цы он снова приходил в храм, и здесь совершалось это новое чи­нопоследование — отирали св. миро с него, постригали волосы, и он вступал в обычный ход жизни.

Сейчас я вам прочитаю описание крещения, которое соверша­лось на Пасху в Константинополе в древности. Описание взято из древних рукописей, из архива нашего великого литургиста Дмит­риевского. К сожалению, этот материал еще не опубликован, так что для вас он будет особенно интересен. Он готовился к публи­кации, и Дмитриевский читал по нему лекции, но революция поме­шала публикации.

Документ из Константинопольской церкви дошел до нас в ма­нускрипте 8 века; этот манускрипт называется "Кодекс Бербери­ни". Еще есть рукопись 11 в. в... библиотеке. Из этих двух документов можно составить описание того, как проходило креще­ние в Константинополе.

"Патриарх приходит в храм Св. Софии при пении стихир на "Господи воззвах". Его встречают по обычаю с Евангелием, крестом, тремя ручными подсвечниками, но молитвы входа он не читает. Войдя в алтарь, он восходит на трон и садится со свя­щеннослужителями и архонтами на запрестолие при пении прокимна "Вся земля да поклонится Тебе".

По прочтении первой паремии при начале второй "Светися, светися" патриарх, архонт, епископы и священнослужители встают со своих мест".

Здесь нужно сказать, в какой момент и в какой день это происходит. На Пасху поются стихиры на "Господи воззвах". Ве­черняя Пасхалия совершается в Великую Субботу. Совершается она не вечером, а утром, как обычно. Вы помните, что в Великую Субботу рано утром совершают царские часы с чтением Страстных Евангелий, а потом начинается великая вечерня, в начале кото­рой бывают стихиры на "Господи воззвах". Вот в это время и приходил патриарх.

По церковному времени, хотя это и Суббота Преблагословен­ная, но это уже и Воскресение, потому что церковный день начи­нается с вечерни. Эта вечерня относится к воскресному дню. Так что это уже действительно начинается Пасха.

Так вот, по прочтении первой паремии (а паремии бывают, как вы помните, после входа и прокимна. Выходит чтец и читает паремии — их бывает 15 в Великую Субботу, и они довольно длин­ные. Если читать не торопясь, то это довольно долго, а если читать нараспев, то это потребует большого времени). Итак: "По прочтении первой паремии, при начале второй "Светися, Светися" патриарх, архонт, епископы и священнослужи­тели встают со своих мест. Второй диакон, взяв с престола Евангелие, лежащее на правой стороне, подает его патриарху, который, поцеловав, кладет Евангелие на свою кафедру или трон со всеми духовными чинами удаляется в великую кре­щальню".

Это замечательная особенность: на свой трон патриарх по­ложил Евангелие, чтобы трон не остался пустым. Он уходит из Св. Софии и на троне оставляет Евангелие.

"В храме остаются чтецы и певцы с народом, продолжающие чтение положенных паремий. По входе в крещальню патриарх в раздевальне или верхнем помещении переоблачается в белые свя­щенные одежды и даже надевает белую обувь. Затем кадит кругом обе купели или бассейны — правые для мужчин, а левые для жен­щин, благословляет их свечами и начинает тайно читать молитву: "Благоутробный и многомилостивый..."

Архидиакон, одетый в белый стихарь и орарь, став близ патриарха, произносит великую ектению на освящение воды, в ко­торой испрашивается благодать иорданских вод. По окончании ек­тении патриарх громко читает: "Вели еси Господи..." и т.д. При словах "и страшное... да заключается познание креста" спуска­ется в купель и по очереди в каждую трижды дует и пальцем трижды благословляет находящуюся в них воду".

Вы видите, что многое из того, что здесь говорится, оста­лось в нашем требнике.

"Затем во время чтения "Владыко Господи, Боже Отец на­ших..." диакон подносит сосуд с елеем. Патриарх трижды дует в него и троекратно благословляет. После молитвы священник берет стручец из сосуда с елеем и делает на воде три креста, причем диакон говорит: "..." трижды и псалом "Блажени, ихже остави­шася беззакония...". Патриарх произносит: "Благословен Бог, просвещая и освящая всякого человека", пресвитер помазывает елеем чело, грудь и спину оглашенных, говоря: "Помазуется раб Божий (имя рек) елеем радования..." Диакон, согласно обычаям древнейшего времени, елеем помазует в это время все тело гото­вящихся ко крещению мужчин, а диаконисса помазует женщин.

Патриарх надевает на себя одежду крещения и погружает крещаемого, произнося каждому формулу креще­ния: "Крещается раб Божий (имя рек) во имя Отца, аминь; и Сы­на, аминь; и Святаго Духа, аминь". И все поют до конца псалом "Блажени, ихже оставишася беззакония..." три раза. Крещенные надевают белые одежды, опоясываются поясом и получают свечи. В рукописи 14 века при этом говорится: "Прими лампаду и сохрани ее целу, негасиму". Архидиакон возглашает: "Господу помо­лимся". Патриарх трижды произносит молитву: "Благословен еси Господи Боже Вседержителю...", в которой молится о даровании крещенным печати Дара Святаго и Всесильнаго Всепокланяемаго Святаго Духа и причащения... Честныя Крове Христа твоего. И тотчас при пении "Елицы во Христа крестистеся" со всеми новоп­росвещенными отправляется в соседний храм Св. Апостола Петра.

Сюда второй священник и один из иереев Софийского храма приносят св. миро. Патриарх входит в алтарь, благословляет све­чами святую трапезу, т.е. престол, целует индиктию, т.е. пок­ров престола, и, облокотившись на ковер, положенный на алтар­ную преграду, начинает по очереди помазывать миром подходящих к нему новопросвещенных, говоря при этом: "Печать Дара Духа Святаго".

Видите, здесь говорится: патриарх находится в алтаре, на алтарную преграду кладется ковер, т.е. иконостасов там не бы­ло. То есть патриарх облокачивается на эту преграду и помазы­вает миром тех, кто подходит совне к этой преграде — новокре­щенных. Помазывается чело, глаза, ноздри и уста и оба уха. В рукописи Берберини мы находим при помазывании этих частей тела и соответствующую формулу: на глазах — "Благодать обоняния Святаго Духа", на ушах — "Благодать получения жизни вечной", на ладонях рук — "Благодать Святаго Христа Бога и печать", на сердце — "Полнота Дара Святаго Духа, сохранение веры и исти­ны". Во все время миропомазания певцы поют:"Елицы во Христа креститися".

В Великую Субботу патриарх, окончив миропомазание, также в храме Св. Апостола Петра совершает чин воскресной вечерни. Во время пения прокимна патриаршии архонты, находящиеся в кре­щальне, переменяют свои обычные одежды на белые. Тропарь "..." вместо "Богородице Дево, радуйся" пели запечатанному гробу. Если патриарх... заканчивал все вышеизложенное, подавалось известие в Софийский храм, и там чтецы после 8 паремии начина­ли чтение последней паремии пророка Даниила, а после нее певцы пели на амвоне песнь отроков в пещи халдейской.

При окончании этой песни патриарх, архонты и его священ­нослужители, певцы из сировоспитательных домов во главе с пев­цом, одетым в... фелонь с песнопением "Блажени, ихже остави­шася беззакония" вели из крещальни новопросвещенных, несших в руках зажженные свечи, в Софийский храм через царские врата".

Тут нужно вспомнить, что царскими назывались не врата, ведущие с амвона в алтарь, находящиеся в иконостасе, а называ­лись врата, вводящие в храм. И назывались они царскими потому, что находились в центре и через них входил царь, а с боков бы­ли боковые, где шел народ. Новокрещенных вели царскими вратами.

"Здесь патриарх, совершив на ковре троекратное поклонение, совершал молитву литургийного входа (раньше, как мы с ва­ми слышали, молитвы входа не читались патриархом — о. Владимир) и через царские двери вместе с новопросвещенными патриарх вступал в храм. Новопросвещенные шли на солею, где они стояли потом всю литургию.

Шедший впереди процессии, сняв фелонь, входил на амвон и, заменив певца, исполнявшего песнь отроков, пел "Елицы во Христа крестистеся", после чего следовало беспро­кименное чтение Апостола и Евангелия. Сопрестолие от патриарха в это время отделяет лишь 12 епископов-архонтов, остальные полу­чают приглашение к патриарху на прием прочтения Евангелия. Когда после Апостола поются стихи "Воскресни Боже...", экза­постиларий сменяют, на место ее полагая золотую (пропуск в ру­кописи).

Во время пения "Воскресни Боже" все епископы стояли, а по прочтении Евангелия уже принимали участие в богослужении. Во время великого входа новопросвещенные с зажженными свечами, исполняя обязанности..., идут впереди Св. Даров с солеи. На целовании мира по древнему обычаю присутствующие в храме лоб­зали новопросвещенных. В обычное время за той же литургией все они причащались Св. Таин. По окончании литургии из храма с пе­нием "Елицы во Христа крестистеся" они провождались домой.

В течение восьми следующих дней они не снимали белых кре­щальных одежд, присутствовали ежедневно на богослужении и даже причащались.

Подобный чин крещения совершался и в канун праздников Рождества Христова, Богоявления, Святой Троицы, Вербного Воск­ресения и Преображения. В восьмой день новопросвещенные являлись в храм для омовения помазанных миром частей тела, на раз­решение пелен и пояса и на отпуст".

В "... Виссариона" имеются все три молитвы, которые чита­ются в нашем современном требнике. Никаких обрядовых действий, слов для произнесения священником там не имеется.

"В среду на Пасху император в самых парадных одеждах во дворце в золотой палате, в той ее части, которая носила назва­ние трипитона, после обычного приема придворных сановников принимал... с шестью неофитами, или новокрещенными, и с шестью певцами из сирот, сопровождавшими новопросвещенных. Входил священник и вместе с... вытирал на челе миром помазанное место. Император каждого потом целовал в лоб.

Когда оканчивалась эта церемония омовения и целования, певчие пели приличествующий случаю гимн и, получив от импера­тора подарок, все вместе возвращались домой".

Видите, чем было крещение для древних христиан. Мы теперь не можем даже себе этого представить, что новокрещенный креща­ется самим патриархом, потом таким торжественным ходом идет в Софийский собор на пасхальную литургию, там стоит на солее и когда выходит великий вход со святыми сосудами, то впереди идут норвокрещенные в белых одеждах с зажженными свечами. По­том они 8 дней ходят в храм, а на третий день они идут на при­ем к императору, и император каждого целует в лоб. Вот что та­кое было крещение раньше, какой исключительной важности собы­тие. Император считал для себя обязательным приветствовать тех, кто родился в новую жизнь, кто соединился со Христом. И принимал их вместе с самыми почетными сановниками.

Действительно, это крещение было событием общецерковного значения, и каждый новокрещенный не мог забыть того, как со­вершалось крещение над ним. И, конечно, готовился к этому со­бытию совершенно особенно.

Тогда, в древности, был обычай во время литургии при пе­нии Символа веры давать друг другу целование мира. Вы помните: священник говорит "Мир всем", и священники в алтаре целуют друг друга в плечо, говоря "Христос посреди нас, и есть и бу­дет". Старший говорит: "Христос посреди нас", а младший отвеча­ет: "И есть, и будет". И целуют друг друга в правое, левое пле­чо и в руку.

Подобно этому и миряне тоже целовали друг друга: мужчины мужчин, женщины женщин. А на Пасху они целовали новокрещенных, и сам император тоже приходил и целовал троих из новокрещенных в знак своего приветствия. А когда они приводились потом во дворец, он как бы участвовал в омовении св. мира. Само участие патриарха и императора в крещении уже придавало этому событию государственное значение. Это действительно было великим праздником, и не удивительно поэтому, что из чина крещения очень многое вошло в нашу церковную жизнь. В частности, наш крестный ход на Пасху ночью, как считают исследователи, имеет своим началом шествие новокрещенных, когда они из храма Св. Апостола Петра шли в Софийский храм со свечами на литургию. Вечерня тогда совершалась вечером, это теперь она совершается утром. А тогда это было вечером, и паремии читались вечером, и все это переходило в литургию.

Это был, конечно, очень торжественный ход. Новокрещенных было множество, их готовили год или два, и особенно готовили Великим постом. Было два больших бассейна, где их крестили, и все это было очень величественно и торжественно.

На Пасху, если вы помните, у нас остался след в литургии от этого события. У нас поют на Пасху не "Святый Боже...", а "Елицы во Христа крестистеся" во время литургии. И пение "Елицы во Христа крестистеся" сохранилось и в другие праздники — на Рождество, Крещение, праздник Св. Троицы. Именно в память о том, что в эти дни в древности совершалось крещение.

Крещение воспринималось именно как величайшее событие в жизни Церкви. Церковь рождает новых чад Божиих — это действи­тельно общецерковный праздник и даже, если хотите, сама Пасха, само Воскресение Христово как бы здесь воспринималось именно как осуществление Воскресения. Не просто как воспоминание того факта, что Христос воскрес, а именно воскрес и жительствует, воскрес — и с ним вместе отныне воскресают люди. Крещение — это воскресение из мертвых для древних христиан, и на Пасху совершается общее воскресение.

Сила воскресения стала как бы жизнью Церкви, со Христом вместе воскресают люди от жизни греховной в жизнь вечную.

Еще здесь нужно сказать, что после крещения, когда в те­чение 8 дней новокрещенные ходили в храм, совершалась третья часть особенных занятий с ними. Сначала проходило оглашение, которое состояло из двух частей — общие огласительные беседы, а перед самым крещением, на Страстной седмице, они изучали Евангелие и Символ веры. А после крещения, на Пасху, в течение Пасхальной седмицы епископ проводил с ними тайноводственные беседы, посвящая их теперь уже в тайны церковной жизни. Он на­учал их таинственной благодатной жизни Церкви, объяснял им та­инства церковные. В этом смысле наши с вами занятия тоже можно считать тайноводственными беседами, потому что мы тоже с вами изучаем таинства. И уже после того, как они прошли курс тайно­водственных бесед, им отирали миро, подстригали волосы и они начинали жить обычной жизнью христианина. Конечно, церковной жизнью, а не так, как теперь.

Есть у нас теперь очень тяжелые традиции, по духу своему совершенно не церковные. Я служил в четырех разных приходах, и в трех из них бытовало мнение, что ни в коем случае нельзя причащать на Пасху, что это великий грех. Говорили, что Пасха для радости, а для причащения пост. Так считали настоятели, священники. Вероятно, они хотели сказать, что на Пасху нельзя исповедаться, каяться нельзя. Совершенно верно. Но поскольку у нас причащение с таинством покаяния неразделимы теперь стали, то они говорили, что причащаться нельзя. Если причащаться, то надо исповедоваться на Пасху, а исповедовать на Пасху нельзя. И в этом они были совершенно правы — для этого и есть Великий пост. Омрачать пасхальную службу совершением таинства покая­ния, покаянными молитвами, покаянными чинопоследованиями — это совершенно неправильно.

Но как не причаститься на Пасху? Без причастия Св. Христо­вых Таин какая же это пасхальная радость?

Но если уж каким-то чудом разрешат причастить людей в пасхальную ночь, то уж в следующие дни — никак. Это уже будет­восприниматься как кощунство: как же это — причащать в поне­дельник, во вторник? Люди же мясо ели. На Пасху ведь самое главное как-никак разговеться. А раз люди ели мясо, то как же они могут причащаться?

К сожалению, такая странная традиция у нас очень сильно утвердилась. Сейчас она идет почему-то к нам с Украины, с За­падной в особенности, но раньше такое и в Москве было. Сейчас уже это не так — за несколько лет последних удалось добиться изменений. Пришли молодые священники и начали причащать, и сейчас уже причащают в монастырях и патриархия не запрещает, этого, как раньше. Но вот в будние дни Пасхи этого пока еще не бывает.

Так вот, древние рукописи свидетельствуют нам о том, что новокрещенные, и не только они — об этом говорят и древние ка­ноны — причащались каждый день на Пасху. Потому что вся пасхальная седмица по своему строю понимается Церковью как один день. Даже всю пасхальную седмицу чин литургии особенный, как в первый день. И каждый день полагается служить, полага­ется причащаться. И, конечно, мясо здесь не является пре­пятствием. Дело не в том, чтобы не есть мясо, а в том, чтобы не объедаться. Надо вести духовную жизнь, а не развлекаться и увеселяться, должна быть духовная радость прежде всего, а еда не должна быть на первом месте.

Представьте себе, какая же это была Пасха. Вот они крестились, а потом в церкви с ними каждый день беседует епископ, учит их новой жизни, они каждый день причащаются на литургии. Ходят в белых одеждах. Вот что такое крещение. Нам это даже представить себе трудно. Мы профанируем это замеча­тельное таинство, когда где-то в углу, скороговоркой, так, что ничего нельзя понять, совершается эта треба. Причем соверша­ется не всей Церковью, как в древности, а именно как треба: тебе нужно, сейчас мы тебя покрестим в пустом храме, в уголке.