Шестнадцатая глава 8 страница

Увенчанный Диадемой нуждался в помощи и не скупился на обещания. Впрочем, он собирался их выполнить. Это – дело его Будущего.

«Да погубит тебя Время!» – злобно подумал жрец.

А вслух сказал:

– Я согласен!

Увенчанный Диадемой слышал его мысли так же хорошо, как и слова. Но знал, что вызванному, некогда сопернику, а нынче лишь орудию в руках более могучего, никогда не достичь границ Самери.

Овеществив пред мысленным взором лик звездного неба, сидящий на троне привычно сопоставил течение звездных вихрей и остался доволен:

– Приступим! – изрек он. – Время подошло!

* * *

Огни лагеря остались далеко позади. Кони трех воинов осторожно двигались через лес. Время от времени Фаргал бросал взгляд на перстень: туда ли они едут?

Лес становился все гуще. Обученные кони сами находили дорогу в темноте.

Люг ехал рядом с царем. Насколько позволяла чаща. С того момента, как воины покинули лагерь, вождь соктов не проронил ни слова.

«Может, он прав? – подумал Фаргал. – И стоило прихватить с собой сотню Алых? Нет! Внезапность – лучшее средство, когда нужно управиться с колдовством! Дай магу время – и он сладит с целой армией». Разве Фаргал не видел, как ядовитый туман пожирал сотни отважных и умелых солдат? Или как те же солдаты бросали наземь оружие, чтобы раскалившиеся рукояти не прожгли им ладони до костей?

Нет! Люг просто боится за его жизнь!

Внезапность...

– Стой! – прошептал он.

Хруст сучьев под копытами лошадей тут же стих.

Фаргал спешился, бросил на землю поводья. Он знал, стоит свистнуть – и его скакун вновь окажется рядом. А лошади Люга и Шотара вышколены не хуже.

Камень пылал зеленым огнем: враг рядом!

Фаргал вглядывался во тьму, но не видел ни огня, ни стены, ни капища. Ни даже хижины углежога, сплетенной из ветвей!

Сокт и Шотар застыли позади, сдерживая дыхание, чтобы не мешать царю вслушиваться в ночь.

Медленно‑медленно Фаргал двинулся вперед. Он ставил ногу мягко, беззвучно, осторожно.

Но вокруг была такая темень, что Фаргал едва не наступил на то, что искал. У его ног, завернувшись в плащ, лежал человек.

Или – нечеловек.

Царь поднял руку, развернул ее ладонью назад и один раз сжал и разжал кулак.

Его спутники увидели, как вспыхнул и погас зеленый огонек, и без слов поняли: Фаргал наткнулся на врага. Одного.

Царь осторожно переступил через лежащего.

И через три шага обнаружил еще одного. А еще через несколько шагов – третьего.

«Да их тут не меньше дюжины!» – подумал он.

«Почему нет часовых?» – размышлял Фаргал, обходя лежащие на голой земле тела.

И тут же заметил часового.

Царь ожидал увидеть дозорного, сидящего спиной к костру. Фаргал забыл, что есть глаза, не нуждающиеся в свете.

Часовой сидел на корточках. Силуэт его почти сливался со стволом дерева. То, что Фаргал сумел его разглядеть, было удачей. И нельзя было ее упустить.

Царь подкрадывался к сторожу тише, чем кошка. Мысль, что он окружен неизвестным числом врагов, утраивала осторожность Фаргала.

Сторож почувствовал приближение царя как раз в тот момент, когда Фаргал, очень медленно и осторожно, вынимал из ножен меч. Пара красных глаз вспыхнула... и погасла. Клинок с молниеносной быстротой рассек горло. И по сопротивлению разрезаемой плоти Фаргал понял: нелюдь. Но некогда было разбираться, кого он убил. А меч царя всегда оправдывал свой девиз: «Рублю демонов так же легко, как человеков!» Древние руны редко лгут.

Да, Фаргалу некогда было разбираться, кого он убил. Ясно, что врага! Наткнувшись еще на одного лежащего, царь быстро сдернул с его головы капюшон. И, увидев пылающий глаз, вонзил в него острие кинжала, который держал в левой руке. Умирая, жертва даже не вздрогнула. У нее не было души, что могла сотрясти тело, покидая его.

Фаргал обернулся и с трудом различил позади силуэты соратников. Подняв меч, царь перевернул его острием вниз. Даже в такой темноте блеск клинка заметен с пяти шагов. А перевернутый вниз клинок на всех языках жестов означал только одно: убивать! А уж спутники Фаргала были достаточно опытны, чтобы понять: убивать без шума!

И началась резня.

В бытность разбойником Фаргал однажды в одиночку перерезал всю стражу своего недруга. Двенадцать человек, включая часовых. Теперь же, втроем, они могли рассчитывать на успех. Но не успел царь прикончить четвертого, как за его спиной раздался пронзительный визг и ослепительная вспышка света озарила лес на добрую сотню шагов.

Проклиная неосторожность спутников, царь прикрыл рукой глаза, чтобы свет не лишил его ночного зрения. Но в этой предосторожности не было нужды. Сквозь опущенные веки царь увидел: пламя померкло, но не исчезло совсем. В снопе идущего от очерченного круга света застыла черная фигура с вытянутыми вперед руками. А в шаге от нее, раскачиваясь, как пьяный, стоял Шотар. И меч его никак не мог опуститься... Заклинание мага держало руки капитана крепче цепей.

Фаргал был в шести шага. В одном хорошем броске. Но кто поручится, что маг не остановит и его руку?

Решение пришло мгновенно.

– Бей!!! – взревел Фаргал во всю мочь луженой глотки.

И власть его голоса, власть, куда более привычная для капитана, чем власть мага, сделала свое. Широкий клинок обрушился на голову черной фигуры. Удар был неверен: меч повернулся в руке и не раскроил черепа. Но тяжелый меч оглушил колдуна. Как подкошенный, повалился он на землю. Но очерченный магом круг продолжал излучать свет, а существа, которых не пригвоздили кинжалы воинов, поднимались одно за другим. Три человека с тревогой наблюдали, как вырастают меж деревьев темные фигуры.

Одна, две, десять... Каждый понимал: врагов может оказаться и целая сотня. Даже таким бойцам, как Фаргал и его спутники, не устоять на открытом месте против сотни вооруженных врагов. Да, вооруженных! Когтистые лапы тварей сжимали кривые сабли.

– Ко мне! – закричал Фаргал.

И прыгнул в освещенный круг.

Два его спутника тут же оказались рядом. Чудища уже обступили кольцом. Зазвенела сталь. Мечи с хрустом врубились в жесткую, как дерево, плоть нелюдей. Пылающие глаза тварей, оскаленные пасти – со всех сторон. И чудовища оказались куда более живучими, чем люди. Монстр, которому меч Фаргала отсек руку до самого плеча, перехватил саблю другой и вновь пытался достать Владыку Карнагрии. Хотя из раны струей лилась кровь, или что‑то похожее на кровь. Второй удар развалил голову чудовища. Клинок обрушился на плечо Фаргала. Но кольчуга выдержала, а второго удара не последовало.

Ужасало то, что атака происходила в полном молчании. Только звон металла, хруст и тяжелое дыхание людей. А сами твари, казалось, даже не дышали. Хотя были живыми, если из их ран лилась кровь.

Врагов оказалось не меньше трех десятков и лишь одно преимущество было у людей: быстрота! Чудовища двигались куда медленнее, чем воины. Это удивило бы Фаргала, будь у него время удивляться.

Груды тел громоздились вокруг, но твари продолжали напирать, не обращая внимания на потери. Люди отступили... Теперь они сражались, почти касаясь друг друга плечами...

И вдруг все кончилось.

Три воина стояли с опущенными мечами, переводя дыхание. А вокруг не осталось ни одного чудовища, способного нападать.

– Нам повезло! – проговорил Люг. – Ловить их в такой темнотище – сущее мучение! А так – дело сделано и никаких забот!

– Все целы? – спросил Фаргал.

– Да! Похоже на то! – откликнулись его соратники.

– Разве это бойцы! – воскликнул Люг. – Просто ходячие... дрова!

– Ладно, ладно, – пробормотал царь. И вдруг вспомнил:

– Маг!

Как удачно вспомнил. Человек. А в этой компании один лишь колдун мог быть назван человеком (насколько можно назвать человеком колдуна), и он уже начал подавать признаки жизни.

– Заткни ему рот, вождь! – велел царь, схватив чародея за руки.

Пока сокт запихивал подвернувшуюся тряпку в рот чародея, тот очнулся, замычал, дико завращал глазами.

– Подержи‑ка! – Фаргал передал Шотару левую руку колдуна, наступил лежащему на живот.

Тот вырывался с крайним ожесточением, но Фаргал был сильнее раз в пять.

Хрустнула кость. Глаза мага налились кровью, мычание стало еще громче, он дергался под коленом царя, как придавленная ящерица. А Фаргал совершенно спокойно, один за другим переломал все пять пальцев правой руки чародея. А потом то же проделал с левой рукой.

– Обыщи его, вождь! – приказал он сокту.

Тот с рвением выполнил приказ.

Вскоре горка предметов, от которых лучше держаться подальше, громоздилась на земле. Люг, смысливший в магии побольше, чем император Карнагрии, оглядел их, один за другим, три отложил в сторону, остальные забросал ветками, достал трут, кремень с кресалом.

Шотар, по собственной инициативе, скрутил руки и ноги чародея ремнями, третьим же – обвязал голову, чтобы маг не выплюнул кляп.

– Я прихвачу одну из тварей! – сказал Люг, вскидывая на плечо труп.

Шотар поднял с земли связанного мага.

Их кони прибежали на свист хозяев. Но Фаргалу пришлось подержать жеребца сокта, пока тот пристраивал у него на шее тело монстра. Конь храпел, рвался и только исполинская сила Фаргала помогла Люгу закончить дело. С магом было проще.

Дорога назад показалась легче и короче. Уже через час воины были в лагере.

* * *

Семеро мужчин собрались в палатке Шотара. Сам хозяин, царь, Бехер, Люг и два мага: Мескес и Бауран Семиглаз. Третий маг, Сабатонис, караулил снаружи: дело рискованное. Потому и избран шатер Шотара, а не царский.

Собственно, мужчин в шатре было восемь. Посередине, прямо на земле, (ковер предусмотрительно убрали, чтобы не загадить), рядом с трупом убитой твари, привезенной соктом, валялся пойманный чародей. И свирепо пялился на своих мучителей.

Мескес начал с твари. Потыкал неизменной костяной палочкой, посыпал какой‑то желтой дрянью, постучал ногтем по оскаленным острым зубам. Наконец задрал твари плащ, чтобы убедиться в отсутствии признаков пола.

– Нежить! – констатировал он.

И утратил к трупу интерес.

Темное лицо мага, с острым носом и черными, выкаченными, то ли от природы, то ли от волнения глазами, заставило Мескеса задуматься.

Выпрямившись, он пропел заклинание, силой Яго возвращавшее змеелюдям‑оборотням исконный облик.

Браслет на запястье Люга немедленно запульсировал.

– Ты уж нас совсем за тупиц считаешь! – проворчал сокт.

Маг не ответил. Он изучал пленника.

Наглядевшись сполна, Верховный чародей повернулся к Баурану.

– Да? – спросил Мескес.

– Определенно! – согласился Семиглаз.

Мескес взялся за кисть одной из связанных рук колдуна.

– Я для верности переломал ему пальцы! – сказал Фаргал.

– Дело прошлое, государь! Он их уже срастил!

– Каков! – покачал головой сокт. – Но мы повторим, раз ему понравилось!

– Ни к чему!

Мескес достал из кошеля две тонкие нити, перевязал ими пальцы колдуна, пошептал.

Маг задергался, замычал.

Шотар пнул его ногой.

– Лежать!

– Вот и хорошо! – промурлыкал Мескес. – Люг! Вынь‑ка кляп у него изо рта!

– Не опасно? – осторожно спросил Бехер.

– Мы проследим, Алый! – басом откликнулся Семиглаз. – А то как же он с вами говорить будет?

– А будет? – поинтересовался Бехер.

К колдовству, колдунам, чарам и даже к своим, царским магам относившийся с опаской.

– Заговорит! – свирепо заявил Шотар. – Или я ему шкуру спущу от шеи до задницы! Да солью присыплю, чтоб получше сохранился!

Колдун, которого как раз освободили от кляпа, злобно засмеялся.

Как ни странно, Мескес присоединился к нему своим дребезжащим хохотком.

– Ну, капитан! – укоризненно произнес Семиглаз. – что ж он тебе, разбойник? Ему твои пытки, что девке – щипок! А кожу он себе новую нарастит раньше, чем ты коня вычистишь!

– Особое отношение! – Мескес поднял узловатый палец. – Слуга Аша пред нами!

– Вот как? – Шотар подошел поближе. – Может, добить его – и дело с концом? Или его и прикончить нельзя?

– Убить можно всякое создание, что на свет родиться несчастье имело! – сказал Верховный Маг. – Даже вот это! – он указал на труп монстра Нам же, с братом моим по ремеслу крайне любопытно узнать о твари, что послал на тебя, государь, этот чародей! А уж тебе, я мыслю, желательно узнать, зачем черная душа сделала сие?

– Тебе придется остаться при своем невежестве, червь! – прошипел чародей.

Бауран тут же оказался рядом, поднял руку.

Но Мескес покачал головой.

– Пусть поговорит! – произнес он добродушно. – По его разумению я и впрямь червь, ибо не властен вызывать демонов! Зато... – он шагнул к колдуну, – я властен натравить на тебя твоих собственных демонов, черная душа!

Его высохшая коричневая рука повисла над глазами лежащего мага.

– Ты силен и быстр, черная душа! – промурлыкал Мескес. – А нынче ж беспомощен, как младенец!

И, грозно:

– Видишь его?

– Да, – вдруг севшим голосом ответил колдун. – О! Нет! Нет!

– Да! – в голосе Мескеса прозвучало торжество. – Вот я, червь, уберу эту границу, и он возьмет тебя, черная душа, возьмет слабого и беспомощного...

Воины с трепетом наблюдали, как меняется лицо лежащего на земле. То, что видел колдун было так страшно, что панический ужас, выразившийся на лице чародея, тронул даже отважное и безжалостное сердце вождя соктов.

Один лишь Фаргал наблюдал за происшедшей переменой с холодным интересом.

– Нет, – чуть слышно пролепетал колдун. – Нет! Не смей! Я... скажу. Скажу!

– Вот и хорошо! – одобрительно произнес Мескес. – Я‑то знал, что ты согласишься! Ну, повременим!

Чудовищное напряжение, исказившее лицо плененного чародея, ушло. Мышцы его расслабились. Колдун обрел несвойственный ему умиротворенный вид.

– Я знал, что нет таких тайн и такого страха, которые не стоило бы отдать под угрозой подобной участи! – проговорил Мескес.

Лицо колдуна опять свела судорога. Но – только на краткое мгновение.

– Ты послал тварь убить меня? – резко спросил Фаргал. – Кому ты служишь? Ладару?

– Я служу Ашу! Только Ашу! – прошептал маг, и тень гордости легла на его темное лицо. – Но моему господину не уберечь меня сейчас! По воле моего бога и силой его создал я хранилище для демона, что был прислан старшим моим собратом! Я – великий маг!

Последнее прозвучало довольно жалко.

– Демон должен был убить царя? – спросил Мескес.

– Нет, не убить. Царь должен был исчезнуть... исчезнуть навсегда.

– Зачем?

– Чтобы дать место преемнику!

– Кто он? – низко наклонясь над чародеем, прорычал Фаргал. – Кто? Как его имя?

– Я не знаю!

– Он – оборотень?

– Он человек! Не одни оборотни служат господину! И на трон, что принадлежал нам тысячи лет, снова воссядет слуга Аша!

– Где этот человек? – спросил Фаргал так, словно речь шла о новом коне.

Но никого не обманул его тон.

– Он здесь, в лагере!

– Имя?

Маг прикрыл глаза:

– Я не знаю!

– Он не лжет! – подтвердил Мескес. – Но ему ведомо имя твоего врага, которого мы вскорости встретим!

– Говори, жрец!

– Андасан, – прошептал колдун. Лицо его исказилось от боли. – Скоро! Он ждет вас!

– Злые силы терзают беднягу! – пояснил Мескес. – Ведь не мы одни слышим его речь! Но страдание сие – ничто в сравнении с тем, что уготовал бы ему...

– Нет, – не открывая глаз прошептал колдун. – Не называй!

– Значит, Андасан! – с отвращением проговорил Фаргал имя взбунтовавшегося предводителя Черных. – Андасан и Ладар! Хорош бы я был, – произнес он, обращаясь к Люгу, если бы послал Шотара с сотней Алых! Или сам пошел – с тысячей! Спасибо посланцу! Ничего! – царь свирепо усмехнулся. – Я рад, что крыса выползла из норы!

– Царь, – проговорил Мескес. – Слуга Аша недолго протянет! Не мог бы ты оставить последние минуты его жизни мне?

– У меня много вопросов! – заявил Фаргал. – Но ответы на них я вполне могу получить и этим! – он похлопал по ножнам меча. – Займись им, Верховный маг! Буду рад, если твоя сила возрастет! Но попытайся вытряхнуть из него все, что он знает!

– Да, повелитель!

Маг наклонился над лежащим и произнес что‑то на древнем языке. Ответ прислужника Аша был чуть слышен. Головы Баурана и Мескеса приблизились к его лицу, почти соприкоснулись.

– До замка – три скорых дневных перехода! – произнес Фаргал. – Мы должны пройти их за двое суток! Если Андасан соединился с Ладаром, он наверняка знает, где я и сколько у меня людей!

– Естественно, – согласился сокт. – Он отличный военачальник!

– Предатель! – процедил Фаргал.

– Алые раздавят всех! – гордо заявил Шотар.

– Два дня... – задумчиво проговорил Люг. – Пехоте придется попотеть!

– Они дойдут! – уверил его царь. – Я поставил им таких начальников, что жилы из них вытянут, а дело сделают!

– Вроде Андасана?

– Царь! – вмешался Бехер. – Ночь на исходе. Не желаешь ли отдохнуть?

– Ты лекарь или начальник стражи? – осведомился Фаргал.

– Мой повелитель, – настойчиво проговорил Бехер. – Тут в дело замешана магия. А я слыхал, что от недосыпа слабеет воля?

– Ты слыхал? – прищурился Фаргал. – Может мне взять тебя четвертым магом?

Бехер смутился.

– Он прав, мой царь! – поддержал воина Люг. – Пошли‑ка спать! Тем более, что наш невольный гость, по‑моему, преставился! А, Мескес?

– Верно! – откликнулся царский маг.

Он выглядел, как сытый кот.

– Сказал что‑то ценное? – спросил Фаргал.

– Многое. Но сие предстоит обдумать!

Царь беглым взглядом окинул лежащее тело. Глаза колдуна слепо смотрели вверх. Волосы из черных стали серыми, как тусклое железо.

– Он получил свое?

– Да, мой государь: он умер сам!

Глава четвертая

Армия Фаргала двигалось по земле Реми, не встречая сопротивления. Вот только селения, мимо которых проходила дорога, были покинуты. Но для этого не требовалось особого приказа владыки Реми: своя ли армия, чужая ли – земледельцу от солдата хорошего ждать не стоит.

Итак, когда вечер застал войско в шести милях от Ремийской крепости, лишь несколько лазутчиков, пойманных патрулями, свидетельствовали, что хоть кто‑то обращает внимание не шеститысячную армию.

Пойманные лазутчики выложили все, что знали и чего не знали. Последнего, к сожалению, было больше, чем первого. А первое не содержало ничего особенно важного. То, что Ладар и его союзники (кто они, пойманным известно не было) обоснуются в Ремийской крепости, Фаргал знал и так. Хотя бы потому, что это была одна из самых сильных крепостей в Карнагрии. О численности же войск в цитадели сведения были очень противоречивые. От тысячи до ста тысяч. Но чего не скажет человек под пыткой, когда ему нечего сказать?

Правда был среди пойманных человек, отличавшийся от других. Во‑первых, тем, что оказал отчаянное сопротивление, а во‑вторых, испытанный огнем и железом, смеялся в лицо палачу и будто вовсе не чувствовал боли. А с виду – обыкновенный солдат, ничем не примечательный.

Шотар, присутствовавший при допросе, не сразу сообразил, что к чему. Так что когда захваченного передали царским магам, вид у него был плачевный. Но и в таком жалком состоянии этот человек выглядел счастливым.

Когда же Мескесу и Семиглазу удалось частично снять с пленного чары, пойманный повел себя еще более странно: совершенно отказался разговаривать, плакал, бормотал что‑то невнятное и, наконец, впал в полную прострацию.

Будь у магов побольше времени, может они и подобрали бы к очарованному ключик. Но до Ремийской крепости оставалось шесть миль.

По распоряжению Фаргала, лагерь разбили основательно. Еще за два часа до захода солнца начали ставить частокол. Естественно! В такой близости от противника можно ожидать чего угодно, вплоть до ночной атаки. Ясно было и то, почему Фаргал остановился в шести милях, хотя успел бы засветло подойти к стенам цитадели. Штурмовать крепость после тяжелого марша – гиблое дело.

* * *

– Это не для нас! – сказал Кайр‑Косогубый своему подопечному, когда рожки сигнальщиков протрубили отбой. – Собери‑ка мне сотников!

Кэр исполнил приказ, ломая голову над тем, что задумал его родич. Через четверть часа командиры наемников собрались в шатре Кайра.

– Ребятки! – заявил тысяцкий своим подчиненным. – Сейчас вы тихонько поднимете своих людей и тихонько поведете их к крепости Реми! – он с удовольствием обозрел озадаченные физиономии воинов. – Там есть одно местечко, где ночевать уютней!

– Не понял! – сказал один из сотников. – Ты что, Косогубый, предлагаешь нам переметнуться?

– Я предлагаю вам золото вместо стали! – усмехнулся тысяцкий. – Одна птичка мне пропела, что крепость Реми набита железноголовыми как старый труп – червями! Первые, кто полезет в драку, получат сталь. А те, кто немного подождет... – он обвел взглядом своих бойцов.

Намек был ясен, но далеко не всем это понравилось.

– А присяга? – спросил кто‑то.

– Я отвечаю! – отрезал Кайр. – Отправляйтесь к своим и чтоб через полчаса лошади были под седлами. Шатры и прочее барахло – оставить. Победим – заберем. Не победим – мертвым дождик не страшен! Марш, парни! И помните: Реми – богатое местечко!

Озадаченно переглядываясь, сотники покинули шатер.

– Кайр? – спросил Кэр. – Ты что, решил изменить Фаргалу?

– А как ты думаешь? – тысяцкий испытующе поглядел на юношу.

– Я думаю – нет! – не слишком уверенно сказал Кэр.

– Ты – неглупый малый! – отозвался Кайр. – А теперь отправляйся! Завтра тебе предстоит славный денек!

* * *

Спустя три часа, ровно в полночь, тысяча наемников, расположившаяся отдельно от остальных, бесшумно снялась и канула во тьме.

Когда Фаргалу сообщили об этом, он покачал головой, но особенного огорчения не выказал. И было непохоже, что царь собирается спать в эту ночь.

Миновало еще два часа и в шатер Фаргала вошел Бехер.

– Взошла луна! – сказал начальник стражи.

– Поднимай! – распорядился царь.

Спустя еще час, оставив десятка два людей поддерживать костры и еще столько же – изображать дозорных, вся армия Фаргала покинула столь тщательно устроенный лагерь.

Когда стало светать, войско вышло к Ремийской крепости, а с первыми лучами солнца – заняло окрестные холмы.

Ремийская крепость заново отстроена около шестисот лет назад и представляла из себя могучую твердыню. Ее стены достигали шести локтей в толщину и более тридцати – в высоту. Их окружал ров, а сама крепость располагалась на плоской вершине большого холма. За такими стенами две тысячи человек могли бы удерживать цитадель против вчетверо превосходящих сил столько, насколько хватило бы припасов внутри.

Единственным уязвимым местом были восточные ворота. Уже две сотни лет Ремийская крепость являлась фактической столицей и резиденцией Владыки Реми. Потому, как только в стране воцарился мир, часть рва, как раз перед восточными воротами, была засыпана, а сами ворота расширены, чтобы не препятствовать свободному движению в обоих направлениях.

И к тому моменту, когда армия Фаргала заняла две ближайшие к восточной части цитадели возвышенности, ров восстановить не успели.

Фаргал, с вершины правого, более высокого холма оглядел окрестности. В миле впереди возвышалась сама крепость. Черный квадрат со скругленными углами и мощными выступами башен. Над зубчатыми стенами возвышалась еще одна твердыня, куда более древняя, чем сама крепость. Черный замок.

«Клык Кхорала!» – вспомнил Фаргал.

Но круглая крыша Злого (его называли и так) замка скорее напоминала увенчанную короной лысую голову, чем зуб хищника.

Между армией царя и крепостью лежала небольшая долина, сухая, поросшая травой и пересеченная обмелевшей речушкой.

Слева и справа – лесистые холмы, близко подходившие к стенам крепости. Но склоны там покруче, чем с востока и основательность окруженных рвом стен делала попытку атаки с севера или юга совершенно бессмысленной.

Солнце уже позолотило древние стены, когда Фаргал, стоя на вершине холма, прикидывал, удастся ли ему взломать восточные ворота.

Расчет на внезапность не оправдался. Тяжелых осадных машин у царя не было, а лестницы не могут заменить осадных башен и стенобитных механизмов. Фаргал колебался. Послать солдат на штурм, не имея представления о количестве врагов там, за стенами, слишком рискованно.

Фаргалу не пришлось долго предаваться размышлениям. Широкие ворота распахнулись и оттуда рекой потекли пешие воины.

– Ударим? – спросил жадно смотревший на движущихся врагов Дарзар, тысячник Алых.

– Далеко, – царь покачал головой. – Шотар! Передай тысячникам Черных: пусть спускаются вниз и занимают оборону на нашем берегу ручья. А лучники пусть прикроют их с флангов!

Солдаты противника, развернувшись в три линии, выдерживая строй, спускались вниз. Медленно.

Через некоторое время Фаргал увидел, как его собственная пехота, Черные, сходят в долину и занимают указанную царем позицию. Прошло еще минут десять. Враг сближаться не спешил. Похоже, ожидал, чтобы Черные сами выступили им навстречу.

– Они полагают, что мы болваны! – заметил Люг.

– Я ударю? – еще раз предложил нетерпеливый Дарзар. – Алые размажут их, как сопли! У этого ручья твердое песчаное дно, а в траве – никаких сюрпризов! Мои ребята проверили!

– Достаточно одной травы! – сказал Фаргал. – Погоди, у тебя будет возможность развлечься!

Две линии стояли в четверти мили друг от друга. Выжидали.

– Их – тысячи две! – оценил Люг. – Против четырех наших!

– Мескес? – не оборачиваясь спросил царь.

– Ничего, государь! – отозвался маг. – От самой крепости несет так, что держись! Но солдаты – только солдаты. И то, что ты видишь, вполне реально. Так что, если захочешь атаковать, мы..

– Поберегите силу для более важных дел! – сказал Фаргал.

– Ну, наконец! – воскликнул сокт.

Из ворот крепости вылетели стремительные ремийские всадники и понеслись вниз по склону холма на ряды Черных.

– Ударят справа! – определил Люг. – Кто хочет пари?

– Ясней ясного! – проворчал Шотар.

Пестрая лавина, ощетинившаяся пиками, выплеснулась в долину и с разбега врезалась в правый фланг Черных. Часть всадников взяла еще правее, но там начинался склон и атаковать было трудно. Да и лучники не бездельничали.

Но основной удар пришелся точно в центр правого фланга.

До стоявших на вершине донеслись вопли, лязг, грохот, истошное ржание коней: музыка битвы.

Черные выдержали. Всадники откатились назад. И пешие солдаты пришли в движение.

– Андасан! – воскликнул Фаргал, увидев поднятые стяги с Черной Рукой Сжимающей Меч.

Пехота бегом перебралась через ручей и, перестроившись, ударила в правый фланг и центр Черных. И одновременно кавалерия снова обрушилась на правый фланг.

– Перебросить... – начал было Фаргал.

Но командиры Черных уже сами разобрались и царь увидел, как в задних рядах его воинов возникло движение.

Около пятисот солдат пехотного резерва спешили на правый фланг.

Некоторое время ни одна из сторон не имела явного успеха. Военачальники Фаргала, да и сам царь то и дело хватались за рукояти мечей. Каждый из них охотно обнажил бы клинок, чтоб лично поучаствовать в сече. Тысяча Алых, расположившаяся за гребнем холма, испытывала нечто похожее. Их боевые кони прядали ушами, слыша знакомые звуки.

Только царские маги спокойно взирали на происходящее внизу. Царские маги да Бехер, все мысли которого вот уже два года были сосредоточены на безопасности Императора. Чудовищно трудная задача, учитывая характер Владыки Карнагрии.

Между тем положение внизу начало меняться.

Центр и левый фланг стояли крепко. Черные доказали, что ничем не уступают новым солдатам своего бывшего военачальника. А вот правый фланг, который атаковали неистовые всадники Реми, пошатнулся.

Фаргал с беспокойством наблюдал, как врубаются в ряды воинов яростные конники. Как линия его солдат медленно‑медленно сдвигается и начинает ползти вверх, иззубриваясь, теряя форму. Первая шеренга смешалась. Остальные же все больше и больше расстраивались. Кое‑где пестрые языки стягов Реми на десятки шагов углубились в боевые порядки Черных.

– Они крепко бьются! – одобрительно произнес вождь соктов. – Не хуже твоих!

Фаргал невольно оглянулся назад. Его резерв, ровные ряды Алых. Дай он знак – и закованная в броню тысяча устремится вниз, сметая любое сопротивление.

– Они атакуют, как варвары! – пренебрежительно ответил сокту Дарзар. – Безумцы!

Фаргал промолчал. Он, не отрываясь, глядел, как рушится его правый фланг. В некоторых местах ремийцы прорезали его почти насквозь. Еще немного – и оборона будет разорвана, лучшие из солдат – окружены и сбиты в бесформенное стадо, а те, кто поддавшись страху, обратится в бегство найдут еще более быструю смерть. Ничто так не мило всадникам, как погонять удирающую пехоту убийственными взмахами мечей.

Но пока Черные еще держались. Их командиры умело перебрасывали солдат, укрепляя ослабевшие участки. Не зря Фаргал, после бунта Андасана, поставил над Черными не самых лихих и любимых солдатами рубак, а самых умных и жестоких.