Русская философия первой половины XIX века. П.Я. Чаадаев. Западники и славянофилы

Философская мысль в России начинает зарождаться в XI в. под влия­нием процесса христианизации. В это время Киевский митрополит Илларион создает знаменитое «Слово о законе и благодати», в котором развивает богословско-историческую концепцию, обосновывающую включенность «русской земли» в общемировой процесс торжества божественного света. Дальнейшее развитие русской философской мысли проходило в русле развития нравственно-практических наставлений и обоснования особого предназначения православия Руси для развития мировой цивилизации.

Философская традиция в Древней Руси формировалась в той же мере, в какой развивалась традиция общекультур­ная. Характер древнерусской культуры в решающей степени опре­делялся важнейшим историческим событием — крещением Руси. Конечно, существовало и имело немалое культурное значение языческое прошлое.

Оригинальные поиски русской философской мысли продолжались на протяжении XVI—XVIII вв. Здесь уже начинается самостоятельное мышление, свидетельством которого является наличие противоборствующих мнений, составивших парадигму развития русской философии, - между славянофильством и западничеством. Наиболее четкое теоретическое и общественно-политическое оформление эти две тенденции получили в 40—60-х годах XIX в.

Начало западничеству положило философствование Петра Яковлевича Чаадаева (1794—1856). Чаадаев по праву может считаться основоположником русской религиозной философии XIX века в полном понимании этого смысла. Однако стоит отметить, что в своих установках Чаадаев выступает как пессимист.

Чаадаев делает попытку проанализировать процесс мирового исторического развития и определить в нем место для России. Движетелем мировой истории Чаадаев называет не исторические причины, не личности, не народы, а Высший Разум, Божественный Разум, Провидение. Поэтому для философа христианство не просто этическая система, но суть исторического процесса, универсальная движущая сила.

По мнению Чаадаева, Россия ничего не дала миру и хоть сколько значительно лишь благодаря своей географической широтой. Чаадаев указывает на тот факт, что Россия не интересна ни Востоку (Россия вовсе не следует духовному опыту Востока), ни Западу (Россия не следуют западной традиции разумности). Русский народ оказывается как бы лишним. Ему не предстоит вершить судьбу мира, ему уготована грустная участь послушно следовать за западным миром, повторяя — с огромным отставанием — давно пройденные Западом этапы исторической жизни.

Единственным выходом Чаадаев видел скорейшее сближение России с Западом, воссоединение православной церкви с католической, строгая организация которой более соответствует Божьему Царству.

Мысли Чаадаева воистину разбудили общественное мышление и в том числе и сугубо философское. У Чаадаева появились как сторонники, так и ярые противники.

К сторонникам Чаадаева относились западники, которые утверждали идею о том, что для развития России необходим западный опыт.

Идеологию западников поддерживали такие авторитетные мыслители и общественные деятели как В. Г. Белинский, Н. Г. Чер­нышевский, А. И. Герцен. Среди западников, пожалуй, самым оригинальным мыслителем является Николай Гаврилович Чернышевский (1828—1889). Чернышевский стоял на прочных материалистических позициях, испытав в свое время мощное влияние Л. Фейербаха. Это нашло отражение и в его эстетике. Первой работой молодого философа стало сочинение «Об эстетических отношениях искусства к действительности» (1853). В этом сочинении Чернышевский утверждает вторичность искусства по отношению к действительности и его относительность. Так, идеалы красоты у представителей разных классов будут отличаться (в силу объективных причин). Для крестьянина идеалом красоты будет физически развитая, работящая, здоровая девушка. Для аристократа идеалом красоты, напротив, будет утонченная, чувствительная девушка.

Развивая идеи антропологического материализма Людвига Фейербаха, Чернышевский критикует позиции немецкого идеализма в целом. В своей работе «Антропологический принцип философии» (1860) философ утверждает мысль о том, что духовный облик человека определяется его общественной жизнью. При это Чернышевский избегает натурализма Фейербаха, делая в большей степени уклон в сторону социальной составляющей человека.

Славянофильство — неотъемлемая органическая часть русской общественной мысли и культуры XIX в. В своем споре с русскими западниками и в критике современно­го им Запада крупнейшие славянофилы А.С. Хомяков, И.В. Кире­евский, братья К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин опирались и на собственное глубокое знание западной духовной традиции, и на накопленный в ее же русле опыт критического осмысления путей и целей развития европейской цивилизации. В лице славянофилов послепетровская русская культура актив­но и страстно включилась в общеевропейский спор-диалог о смысле истории, подлинном и мнимом прогрессе, национальном и общечеловеческом в культуре.

Алексей Степанович Хомяков (1804—1860) в свое время был «разбужен» философическим письмом Чаадаева и был полон решимости подготовить ответ-опровержение. Хомяков признавал, вслед за Чаадаевым, отставание России от Западного мира вследствие монгольского нашествия, однако он против утверждений своего vis-a-vis будто Россия ничего не унаследовала от прошлого. В данном случае речь идет о Греции, от которой Россия переняла идеи долга, закона, правды и продолжает их развивать именно в русле греческой духовной традиции.

Хомяков указывал на духовность русской православной культуры, противопоставляя ее рациональной, разобщенной западной католической культуре. И здесь на первый план выходит центральное положение Хомякова о соборности русской культуры. Понятие «соборность» означает церковно-духовную общность людей. Соборность для Хомякова — это единство во множественности. Соборность — это не всякое собрание. Например, если коллектив сложен лишь на основе общности вещественных интересов, то это ассоциация или дружина. А если к этому интересу добавляется духовная общность, то это уже соборность или, в условиях российских реалий того времени, — община. Русское православие, по мнению философа, единственное, которое сохранило дух первоапостольской соборности.

Если основой православия является соборность, то основой католицизма — индивидуализм. Верующий в католицизме — не включен в Церковь, он одинок, самостоятелен. В православии наблюдается всеобщий духовный порыв, в католицизме — индивидуальный.

Славянофилы отстаивают тезис о принципиальном отличии развития России от всей западной цивилизации. И здесь на передний план выходит религиозное начало. Западные народы, извратив символ веры, тем самым предали забвению соборное начало. А это, в свою очередь, породило недостатки европейской культуры и преж­де всего, распад общества на эгоистических индивидов, преследую­щих свои меркантильные интересы.Россия же, опираясь на право­славную духовную основу, идет своим особым путем, который должен привести ее к мировому лидерству. Это высокое предназна­чение России необходимо осознавать ее гражданам, ибо «право, дан­ное историей народу, есть обязанность, налагаемая на каждого из его членов».