Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Глава 69. Джон



– Пускай умирают, – сказала королева Селиса.

Именно такого ответа Джон Сноу и ждал. «Эта королева не устаёт разочаровывать». И всё же от этого было не легче.

– Ваше величество, – продолжал упорствовать он, – тысячи одичалых в Суровом Доле голодают. Среди них много женщин…

–…и детей, да. Очень печально.

Королева притянула дочь поближе и поцеловала в щёку. «В щёку, не обезображенную серой хворью», – заметил Джон.

– Нам, конечно, жаль малышей, но приходится внять голосу разума. У нас нет лишней еды, и они слишком молоды, чтобы пригодиться моему супругу-королю на войне. Лучше им переродиться в свет.

Это был лишь более мягкий способ сказать «пускай умирают».

В комнате было людно. Принцесса Ширен стояла рядом с креслом матери, Пестряк, скрестив ноги, сидел у её ног. Сир Акселл Флорент встал позади королевы, Мелисандра Асшайская расположилась у очага, рубин на шее пульсировал при каждом её вдохе. У красной женщины тоже имелась своя свита – оруженосец Деван Сиворт и двое стражников, которых оставил ей Станнис.

Защитники королевы Селисы выстроились у стены – ряд рыцарей в сияющих доспехах: сир Малигорн, сир Бенетон, сир Нарберт, сир Патрек, сир Дорден, сир Брюс. Учитывая количество кровожадных одичалых, наводнивших Чёрный Замок, королева Селиса держала свои верные щиты при себе днём и ночью. Услышав об этом, Тормунд Великанья Смерть проревел:

– Боится, что её утащат? Надеюсь, Джон Сноу, ты ей никогда не рассказывал, какой у меня большой член. Это любую женщину напугало бы. Я всегда хотел усатую. – Он долго ещё хохотал.

«Сейчас он бы не смеялся».

Джон потратил впустую достаточно времени.

– Прошу прощения, что побеспокоил, ваше величество. Ночной Дозор займётся этим делом.

Королева раздула ноздри.

– Всё ещё собираетесь ехать в Суровый Дол, у вас это на лице написано. Я уже ответила – пускай умирают, но вы продолжаете упорствовать в этой безумной глупости. Не отрицайте.

– Я поступлю так, как считаю нужным. При всём уважении, ваше величество, Стена моя, как и это решение.

– Так-то оно так, – согласилась Селиса, – но вы ответите за него, когда вернётся король. Боюсь, и за другие решения тоже. Впрочем, вижу, что вы глухи к голосу разума. Делайте, что хотите.

– Лорд Сноу, кто возглавит эту вылазку? – подал голос сир Малигорн.

– Хотите вызваться, сир?

– Я похож на дурака?

Пестряк подпрыгнул.

– Я возглавлю её! – Его колокольчики весело зазвенели. – Мы войдём в море и выйдем из него. Мы поедем под волнами на морских коньках, а русалки будут дуть в раковины, возвещая наш приход, о, о, о!

Все захохотали. Даже королева Селиса позволила себе слегка улыбнуться. Джону было не так весело.

– Я не попрошу своих людей о том, чего бы ни сделал сам. Их поведу я.

– Как отважно с вашей стороны, – произнесла королева. – Мы одобряем. Потом какой-нибудь бард наверняка сложит о вас волнующую балладу, а мы получим более благоразумного лорда-командующего.

Она сделала глоток вина.

– Давайте обсудим другие дела. Акселл, будь любезен, приведи короля одичалых.

– Сейчас, ваше величество.

Сир Акселл вышел и вернулся мгновение спустя с Герриком Королевской Кровью.

– Геррик из дома Рыжебородых! – провозгласил он. – Король одичалых.

Геррик Королевская Кровь был высок, длинноног и широкоплеч. Как оказалось, королева нарядила его в старую одежду короля. Вымытый и ухоженный, с чистыми длинными рыжими волосами и подстриженной бородой, в зелёном бархате и горностаевом полуплаще, одичалый выглядел совсем как южный лорд. «Войди он в тронный зал в Королевской Гавани, никто бы и бровью не повёл», – подумал Джон.

– Геррик – истинный и законный король одичалых, – сказала королева. – По мужской линии он прямой потомок их великого короля Реймунда Рыжебородого, в то время как матерью узурпатора Манса Налётчика была какая-то простолюдинка, а отцом – один из ваших чёрных братьев.

«Нет, – мог бы сказать Джон, – Геррик – потомок младшего брата Реймунда Рыжебородого». Для вольного народа это значит не больше, чем если бы он происходил от лошади Реймунда Рыжебородого. «Ничего они не знают, Игритт. И, что хуже, ничему не учатся».

– Геррик любезно согласился отдать свою старшую дочь моему дорогому Акселлу, чтобы Владыка Света связал их святыми узами, – сообщила королева Селиса. – Остальные его дочери выйдут замуж в тот же день. Средняя дочь – за сира Брюса Баклера, а младшая – за сира Малигорна из Красного Пруда.

– Сиры. – Джон кивнул указанным рыцарям. – Желаю вам обрести счастье с вашими сужеными.

– На дне морском люди женятся на рыбах, – звеня колокольчиками, пританцовывал Пестряк. – Женятся, женятся, женятся.

Королева Селиса снова шмыгнула носом.

– Четыре свадьбы сыграть так же легко, как и три. Давно пора пристроить эту женщину, Вель, лорд Сноу. Я решила, что она выйдет замуж за моего надёжного и верного рыцаря, сира Патрека с Королевской Горы.

– Вель об этом сообщили, ваше величество? – спросил Джон. – У вольного народа заведено, что, когда мужчина хочет женщину, он её похищает, чтобы таким образом доказать свою силу, хитрость и отвагу. Ухажёр рискует быть серьёзно избитым, если его поймает родня женщины. И ещё серьёзнее, если девушка посчитает его недостойным.

– Дикий обычай, – заметил Акселл Флорент.

Сир Патрек только усмехнулся.

– Ни один мужчина не подвергал сомнению мою отвагу. Женщина тоже не будет.

Королева Селиса поджала губы.

– Лорд Сноу, поскольку леди Вель незнакома с нашими обычаями, я могу объяснить ей, каковы обязательства благородной леди перед своим лордом мужем.

«Думаю, зрелище будет то ещё». Джон задумался, продолжала бы королева настаивать, чтобы Вель стала женой одного из своих рыцарей, если бы узнала, как та относится к принцессе Ширен?

– Как пожелаете, – произнёс он, – хотя, если мне позволят говорить откровенно…

– Нет. Думаю, что нет. Можете быть свободны.

Джон опустился на колено, склонил голову и удалился.

Спускаясь, он перешагивал две ступени разом и кивал стражникам королевы. Её величество поставила своих людей на каждой лестничной площадке, чтобы защититься от кровожадных одичалых. На полпути его окликнули сверху:

– Джон Сноу!

Джон обернулся.

– Леди Мелисандра.

– Нам надо поговорить.

– Правда?

«Думаю, что нет».

– Миледи, у меня есть обязанности.

– Именно о ваших обязанностях и пойдёт речь.

Шурша подолом своих алых юбок, она скорее проплыла по лестнице, а не спустилась.

– Где твой лютоволк?

– Спит в моих покоях. Её величество не позволяет Призраку приближаться к ней. Она утверждает, что он пугает принцессу. И пока Боррок со своим вепрем неподалёку, я не осмелюсь его выпустить.

Оборотень отправится с Сореном Щитоломом в Каменную Дверь, как только вернутся телеги, повёзшие племя Обдирателя Тюленей в Зелёный Дозор. До тех пор Боррок останется жить в одной из древних гробниц у замкового кладбища. Общество давно умерших людей, похоже, подходило ему лучше, чем соседство живых, да и вепрь выглядел довольным, роясь в земле среди старых могил, вдали от других животных.

– Это существо размером с быка, а клыки у него длинные, будто мечи. Если Призрака выпустить, они сцепятся, и тогда один из них не переживёт этой встречи, а то и оба.

– Боррок – наименьшая из твоих забот. Эта вылазка…

– Одно твоё слово могло заставить королеву изменить мнение.

– В этом Селиса права, лорд Сноу. Пускай умирают. Ты не можешь их спасти. Твои корабли погибли…

– Осталось шесть. Больше половины флота.

– Твои корабли погибли. Все. Ни один человек не вернётся. Я видела это в своём пламени.

– Твоё пламя, как известно, лжёт.

– Я совершала ошибки, признаю, но…

– Серая девочка на умирающей лошади. Кинжалы во тьме. Обещанный принц, рождённый среди дыма и соли. Мне кажется, что вы совершаете одни лишь ошибки, миледи. Где Станнис? Что с Гремучей Рубашкой и его копьеносицами? «Где моя сестра?»

– Ты получишь ответы на все свои вопросы. Посмотри на небо, лорд Сноу. Когда найдёшь там ответы, пошли за мной. Зима почти пришла. Я твоя единственная надежда.

– Пустая надежда.

Джон повернулся и ушёл от неё.

Кожаный ходил взад-вперёд по двору.

– Торегг вернулся, – доложил он, когда Джон вышел. – Его отец расселил своих людей в Дубовом Щите и возвратится к полудню с восьмьюдесятью воинами. Что сказала бородатая королева?

– Её величество не может нам помочь.

– Слишком занята выщипыванием волосков на подбородке, верно? – Кожаный сплюнул. – Не важно. Людей Тормунда и наших будет достаточно.

«Достаточно, чтобы добраться до места. Возможно». Джона беспокоил путь назад. Возвращение замедлят тысячи одичалых, многие из которых больны и оголодали. «Людской поток, движущийся медленнее, чем замёрзшая река». Они окажутся уязвимы. «Мертвецы в лесу. Мертвецы в воде».

– А сколько достаточно? – спросил он у Кожаного. – Сто? Двести? Пять сотен? Тысяча?

«Стоит взять побольше людей или поменьше?» Маленький отряд быстрее доберётся до Сурового Дола… Но к чему мечи, если нет еды? Матушка Кротиха и её люди уже дошли до того, что едят мертвецов. Чтобы их накормить, понадобятся телеги и повозки, а также тягловые животные для упряжек: лошади, волы, собаки. Вместо того чтобы пронестись через лес, они будут обречены ползти.

– Ещё многое надо решить. Передай всем, что я хочу собрать командиров в Щитовом Чертоге с началом вечерней стражи. К тому времени Тормунд вернётся. Где мне найти Торегга?

– Наверняка с маленьким чудовищем. Слышал, ему приглянулась одна из кормилиц.

«Ему приглянулась Вель. Раз одна сестра побывала королевой, может и другая». Тормунд раньше подумывал о том, чтобы стать Королём за Стеной, пока Манс его не одолел. Торегг Высокий вероятно грезит о том же. «Лучше он, чем Геррик Королевская Кровь».

– Ладно, – произнёс Джон. – Я могу поговорить с ним и позже.

Он посмотрел поверх Королевской Башни. Стена была матово-белой, небеса над ней – ещё белее. «Снежное небо».

– Хоть бы не случилось ещё одной бури.

Арсенал охраняли дрожавшие на ветру Малли и Блоха.

– Почему бы вам не погреться внутри? – спросил Джон.

– Мы бы рады, м’лорд, – ответил Фалк Блоха, – но ваш волк нынче не расположен к гостям.

Малли подтвердил.

– Он меня чуть не укусил.

Призрак? – Джон был потрясён.

– Ага, если только у вашей светлости нет другого белого волка. Никогда не видел его таким, м’лорд. Таким диким, я имею в виду.

Войдя внутрь, Джон убедился в правоте караульного. Большому белому лютоволку не лежалось на месте. Он метался из одного конца арсенала в другой, мимо холодного горна и обратно.

– Спокойно, Призрак, – произнёс Джон. – Сидеть. Призрак, сядь. Сидеть.

Но когда он попробовал коснуться волка, тот ощетинился и оскалил зубы.

«Всё этот проклятый вепрь. Даже здесь Призрак чует его вонь».

Ворон Мормонта тоже казался взбудораженным.

Сноу! – всё время кричала птица. – Сноу, Сноу, Сноу!

Джон прогнал птицу, велел Атласу развести огонь, потом отправил его за Боуэном Маршем и Отеллом Ярвиком.

– И принеси ещё кувшин пряного вина.

– Три чаши, м’лорд?

– Шесть. Малли и Блохе, похоже, нужно чего-нибудь согревающего. И тебе тоже.

Когда Атлас вышел, Джон снова сел за изучение карт земель к северу от Стены. Кратчайший путь к Суровому Долу лежит вдоль побережья… из Восточного Дозора. Леса у моря не такие густые, местность в основном равнинная с холмами и солончаками. И когда на побережье завывают осенние шторма, с неба чаще сыплется не снег, а холодный дождь, град и ледяная крупка. «Великаны в Восточном Дозоре, и Кожаный говорит, что некоторые из них смогут помочь». Из Чёрного Замка путь труднее, он пролегает через самое сердце Зачарованного леса. «Если у Стены снег такой глубокий, то насколько всё хуже там?»

Вошли сопящий Марш и угрюмый Ярвик.

– Ещё одна буря, – объявил первый строитель. – Как нам работать в такую погоду? Мне нужно больше людей.

– Используйте вольный народ.

Ярвик мотнул головой.

– От них больше вреда, чем пользы. Неряшливые, небрежные, ленивые… Пусть и сильные, но непослушные. Не спорю, среди них попадаются неплохие плотники, но мало каменотёсов и ни одного кузнеца. А нам нужно восстановить из руин все эти крепости. Это невозможно сделать, милорд. Я говорю вам правду. Невозможно.

– Это будет сделано, – сказал Джон. – Или им придётся жить в руинах.

Правителю нужно окружать себя людьми, способными дать честный совет. Марш и Ярвик не были подхалимами, и это к лучшему… но от них редко был толк. Всё чаще и чаще, ещё до того как задать вопрос, Джон уже заранее знал, что они ему ответят.

Особенно когда дело касалось вольного народа, чуждого им до мозга костей. Когда Джон отдал Каменную Дверь Сорену Щитолому, Ярвик предостерёг, что крепость слишком изолирована. Откуда им знать, какое зло станет замышлять Сорен среди этих холмов? Когда он даровал Дубовый Щит Тормунду Великаньей Смерти, а Врата Королевы – Морне Белой Маске, Марш отметил, что теперь у Чёрного Замка по обе стороны есть враги, способные легко отрезать их от остальной Стены. А Борок, по словам Отелла Ярвика, мог создать собственную свинячью армию из диких кабанов, которых полно в лесах к северу от Каменной Двери. Кто поручится, что он так не поступит?

В Морозном Холме и Мёрзлых Вратах всё ещё не хватало гарнизонов, и Джон спросил советников, кто из оставшихся вождей и командиров одичалых подходит, чтобы их занять.

– У нас есть Брогг, Гавин-Торговец, Великий Морж… Хоуд-Странник сам по себе, как говорит Тормунд, но ещё есть Харль-Охотник, Харль-Красавчик, Слепой Досс… У Игона Старого Отца много людей, но в большинстве это его сыновья и внуки. Он взял восемнадцать жён, половину уводом. Кто из них…

– Никто, – ответил Боуэн Марш. – Я сужу об этих людях по их делам. Петлю они заслужили, а не наши замки.

– Да, – согласился Отелл Ярвик. – Скверно, хуже, совсем никуда – с этаким выбором ждёт нас беда. Милорд мог бы с таким же успехом показать нам волчью стаю и предложить выбрать, какому зверю подставить глотки.

И с Суровым Долом вышло то же самое. Атлас разливал вино по чашам, пока Джон рассказывал об аудиенции у королевы. Марш внимательно слушал, не обращая внимания на пряное вино, а Ярвик выпил одну чашу, потом другую. Но не успел Джон закончить, как лорд-стюард произнёс:

– Её величество мудра. Пускай умирают.

Джон откинулся на спинку стула.

– Другого совета у вас нет, милорд? Тормунд приведёт восемьдесят человек. Сколько из них нужно послать? Использовать ли великанов? Копьеносиц из Бочонка? Если с нами будут женщины, это может успокоить людей Матушки Кротихи.

– Тогда пошлите женщин. Пошлите великанов. Пошлите грудных младенцев. Такого ответа желает милорд? – Боуэн Марш потёр шрам, полученный на Мосту Черепов. – Отправьте их всех. Чем больше мы потеряем, тем меньше голодных ртов останется.

От Ярвика было не больше пользы.

– Если одичалые в Суровом Доле нуждаются в спасении, пусть здешние одичалые придут им на помощь. Тормунд знает, как добраться до Сурового Дола. Его послушать, так он сам может спасти их всех своим огромным хозяйством.

«Это бессмысленно, – подумал Джон. – Бессмысленно, тщетно, безнадёжно».

– Спасибо за ваш совет, милорды.

Атлас помог им снова облачиться в плащи. Пока советники шли через арсенал, Призрак принюхивался к ним, подняв хвост и ощетинившись. «Мои братья». Ночной дозор нуждался в вожаках, наделённых мудростью мейстера Эйемона, знаниями Сэмвела Тарли, отвагой Куорена Полурукого, твёрдой силой Старого Медведя, состраданием Донала Нойе. А вместо этого получил этих двоих.

Снаружи валил сильный снегопад.

– Ветер южный, – заметил Ярвик. – Снег сдувает прямо на Стену, видите?

Он был прав. Джон заметил, что винтовую лестницу засыпало почти до первой площадки. Деревянные двери ледяных камер и кладовых исчезли под белой насыпью.

– Сколько у нас человек в ледяных камерах? – спросил он Боуэна Марша.

– Четверо живых и двое мёртвых.

«Трупы». Джон почти забыл про них. Он надеялся узнать что-то новое об оживших мертвецах, с помощью привезённых из рощи чардрев трупов, но те упрямо оставались мёртвыми.

– Нужно раскопать эти камеры.

– Десять стюардов и десять лопат с этим справятся, – сказал Марш.

– Используйте и Вун Вуна.

– Как прикажете.

Десять стюардов и один великан быстро разделались с сугробами, но даже когда двери расчистили, Джон не был удовлетворён.

– К утру их опять засыплет. Лучше убрать оттуда пленников, не то задохнутся.

– Карстарка тоже, м’лорд? – спросил Фалк Блоха. – Может, пусть себе дрожит до самой весны?

– Хотелось бы.

В последнее время Креган Карстарк принялся выть по ночам и бросаться замёрзшими испражнениями в каждого, кто приносил ему еду. Любви к пленнику стражникам это не прибавило.

– Заберите его в башню лорда-командующего. Подвал подойдёт. – Хотя бывшее жилище Старого Медведя частично обвалилось, там будет теплее, чем в ледяных камерах. Подвалы башни по большей части уцелели.

Креган сперва пинал стражников, а когда его схватили, принялся извиваться, толкаться и даже кусаться. Но люди Джона были крупнее, моложе и сильнее ослабевшего от холода узника. Его вытащили наружу, невзирая на сопротивление, и поволокли, утопая по бёдра в снегу, к его новому дому.

– Что лорд-командующий прикажет делать с телами? – спросил Марш, когда живых увели.

– Оставьте там.

Ничего страшного, если мертвецов засыплет снегом. В конце концов, ему, конечно, придётся их сжечь, но до тех пор они будут скованы железными цепями внутри камер. Этого, а ещё того факта, что они были мертвы, должно хватить, чтобы обезопасить себя от них.

Тормунд Великанья Смерть со своими бойцами нагрянул как раз вовремя, когда закончили убирать снег. Похоже, пришло лишь пятьдесят человек вместо тех восьмидесяти, что Торегг пообещал Кожаному. Но Тормунда не зря прозвали Хвастуном. Одичалый прибыл с раскрасневшимся лицом, на ходу требуя рог эля и чего-нибудь горячего закусить. Его борода заледенела, а усы заиндевели.

Кто-то уже рассказал Громовому Кулаку про Геррика Королевскую Кровь и его новый облик.

– Король одичалых?! – проревел Тормунд. – Хар! Скорей уж король дырки в моей волосатой заднице.

– У него царственный вид, – сказал Джон.

– У него маленький красный член вдобавок к рыжим волосам, вот и всё. Реймунд Рыжебородый и его сыновья погибли на Длинном Озере, спасибо твоим проклятым Старкам и Пьяному Великану. Но не его младший брат, прозванный Красной Птицей. Не задумывался, с чего такое имя? – Рот Тормунда растянулся в щербатой улыбке. – Потому что он первым упорхнул с поля битвы. Барду, что сочинил о ней песню, нужна была рифма к «бежит и не стыдится», так что…

Тормунд вытер нос.

– Если рыцарям твоей королевы нужны его дочки, пусть берут.

Дочки! – закричал ворон Мормонта. – Дочки, дочки!

Это ещё больше развеселило Тормунда.

– Мозговитая птица. Сколько хочешь за неё, Сноу? Я отдал тебе сына, самое меньшее, чем ты можешь меня отблагодарить – отдать мне эту проклятую птицу.

– Мог бы, – согласился Джон, – но ты наверняка его съешь.

Тормунд и над этим посмеялся.

Съешь, – мрачно проговорил ворон, хлопая чёрными крыльями. – Зерно? Зерно? Зерно?

– Нужно обсудить вылазку, – сказал Джон. – Я хочу, чтобы мы придерживались единого мнения в Щитовом Чертоге, мы должны…

Его прервал Мали, с мрачным лицом высунувшийся из двери с сообщением, что Клидас принёс письмо.

– Скажи, пусть оставит тебе. Я прочитаю его позже.

– Как скажете, м’лорд, вот только… Клидас сам не свой… он скорее белый, чем красный, если понимаете о чём я… И его трясёт.

– Тёмные крылья, тёмные вести, – буркнул Тормунд. – Так вы, поклонщики, говорите?

– Мы говорим: холод – убивает, а жар – пожирает, – ответил ему Джон. – Мы говорим: не пей с дорнийцем при полной луне. Мы много чего говорим.

Малли добавил пару слов.

– Моя старая бабушка всегда говорила: летние друзья растают, что летний снег, но зимние друзья – друзья навек.

– Думаю, довольно с нас мудрости на сегодня, – произнёс Джон Сноу. – Будь любезен, приведи Клидаса.

Малли был прав. Старый стюард дрожал и был бледен, как снег.

– Я веду себя глупо, лорд-командующий, но… Это письмо пугает меня. Видите?

На свитке было написано лишь одно слово – «Бастарду». Не «лорду Сноу», не «Джону Сноу» и не «лорду-командующему». Просто «Бастарду». И письмо было запечатано каплей твёрдого розового сургуча.

– Вы были правы, придя незамедлительно, – сказал Джон. «И не напрасно испугались». Он взломал печать, развернул пергамент и прочёл:

«Твой фальшивый король мёртв, бастард. Сгинул вместе с войском в семидневной битве. У меня его волшебный меч, передай это красной шлюхе.

Друзья твоего фальшивого короля мертвы. Их головы торчат на стенах Винтерфелла, приди посмотри, бастард. Твой фальшивый король лгал, как и ты. Ты сказал всему свету, что сжёг короля за Стеной. А вместо этого послал его в Винтерфелл, чтобы украсть у меня жену.

Я верну свою жену назад. А ты, если хочешь вернуть Манса Налётчика, приди и возьми. Я посадил его в клетку, чтобы весь север убедился в твоём обмане. В клетке холодно, но я дал ему тёплый плащ из шкур шести шлюх, что пришли вместе с ним в Винтерфелл.

Я хочу свою жену назад. Я хочу королеву фальшивого короля. Я хочу его дочь и его красную ведьму. Я хочу принцессу одичалых.

Я хочу его маленького принца, дикаря-младенца. И я хочу своего Вонючку. Пришли их мне, бастард, и я не потревожу ни тебя, ни твоих чёрных ворон. Не отдашь – я вырежу твоё сердце, бастард, и съем».

И подпись:

«Рамси Болтон,

Законнорождённый правитель Винтерфелла».

– Сноу, – произнёс Тормунд Великанья Смерть. – Ты выглядишь так, будто из этой бумажки только что выкатилась голова твоего отца.

Джон Сноу ответил не сразу.

– Малли, проводи Клидаса обратно, в его покои. Ночь темна, и дорожки скользкие от снега. Атлас, ступай с ними. – Он передал Тормунду письмо. – Вот, прочти сам.

Одичалый с сомнением покосился на письмо и вернул его.

– Неприятно это говорить… но у Тормунда Громового Кулака были дела поинтересней, чем учиться заставлять бумагу разговаривать с собой. Она ведь никогда не говорит ничего хорошего, верно?

– Не часто, – признал Джон Сноу.

«Тёмные крылья, тёмные вести». Возможно, эти древние мудрые слова были правдивее, чем он думал.

– Оно от Рамси Сноу. Я прочитаю, что он написал.

Когда он закончил, Тормунд присвистнул.

– Хар. Паршиво, мать твою. Что там про Манса? Засунул в клетку, так? Как это возможно, если сотни людей видели, как твоя красная ведьма сожгла его?

«Это был Гремучая Рубашка, – едва не ответил Джон. – Это было колдовство. Чары, как она говорит».

– Мелисандра… Она сказала: посмотри на небо, – он положил письмо. – Ворон прилетел в бурю. Она видела его приближение.

«Когда найдёшь там ответы, пошли за мной».

– Может быть, всё это обман. – Тормунд потёр подбородок. – Будь у меня хорошее гусиное перо и склянка мейстерских чернил, я мог бы написать, что член у меня длиной и толщиной с руку, но правдой это бы не стало.

– У него Светозарный. Он говорит о головах на стенах Винтерфелла. Он знает о копьеносицах и об их числе.

«Он знает о Мансе Налётчике».

– Нет. Там правда.

– Не скажу, что ты ошибаешься. Что собираешься делать, ворона?

Джон согнул пальцы правой руки. «Ночной Дозор не принимает ничью сторону». Он стиснул кулак и снова разжал. «То, что ты предлагаешь, не что иное, как измена». Он подумал о Роббе, о снежинках, тающих у того в волосах. «Убей мальчишку и пусть родится мужчина». Он подумал о Бране, который как обезьянка взбирался на стену башни. О беззвучном смехе Рикона. О расчёсывающей мех Леди и напевающей Сансе. «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу». Он подумал об Арье, о её волосах, спутанных, словно птичье гнездо. «Я дал ему тёплый плащ из шкур шести шлюх, что пришли вместе с ним в Винтерфелл… Я хочу свою жену назад… Я хочу свою жену назад… Я хочу свою жену назад»…

– Я думаю, нам лучше изменить план, – сказал Джон Сноу.

Они проговорили почти два часа.

Со сменой караула на место Фалка и Мали у дверей арсенала заступили Конь и Рори.

– За мной, – приказал им Джон, когда время пришло.

Призрак попытался было последовать за ними, но Джон схватил его за загривок и затолкал назад. Среди собравшихся в Щитовом Чертоге может оказаться Боррок. Меньше всего ему сейчас нужно, чтобы его волк набросился на вепря этого оборотня.

Щитовой Чертог был одним из старейших в Чёрном Замке: длинный, насквозь продуваемый пиршественный зал из тёмного камня, чьи дубовые стропила за века почернели от дыма. В те времена, когда Ночной Дозор был куда более многочисленным, стены были завешены рядами ярко раскрашенных деревянных щитов. Тогда, как и сейчас, обычай требовал от надевшего чёрное рыцаря сменить прежний герб на угольный цвет братства. Ставшие ненужными щиты собирали в Щитовом Чертоге.

Сотни рыцарей, сотни гербов. Стены Щитового Чертога украшали ястребы и орлы, драконы и грифоны, солнца и олени, волки и виверны, мантикоры и быки, деревья и цветы, арфы и копья, крабы и кракены, красные львы, золотые львы и львы в клетку, совы и бараны, девы и русалки, жеребцы и звёзды, вёдра и пряжки, ободранные люди, повешенные люди, сожжённые люди, топоры и мечи, черепахи и единороги, медведи и перья, пауки, змеи, скорпионы и множество других эмблем, сверкавших таким разнообразием цветов, которому позавидовала бы любая радуга.

Но когда рыцарь умирал, его щит снимали и отправляли с прежним владельцем на погребальный костёр или в могилу. Шли годы и века, и всё меньше и меньше рыцарей принимали обет. Настал день, когда рыцарям Чёрного Замка стало бессмысленно обедать отдельно. Щитовой Чертог забросили. В последние сто лет им пользовались лишь изредка. Тёмный, грязный, полный сквозняков зал как обеденный оставлял желать лучшего. Зимой его было не протопить. В подвалах завелось множество крыс, массивные деревянные стропила изъели черви и оплели бахромой пауки.

Но там хватало места, чтобы вместить две сотни человек, и ещё половину этого числа, если сесть поплотнее. Когда Джон с Тормундом вошли, весь зал загудел, точно осы в гнезде. Одичалых было раз в пять больше, чем ворон, судя по тому, как мало чёрного он видел. Щитов осталось меньше дюжины, да и те все облупились и потрескались. Печальное, серое зрелище. Но вдоль стен, в железных кольцах, горели новые факелы, а столы и скамьи по приказу Джона заменили. Как сказал ему однажды мейстер Эйемон, мужчины на удобных сиденьях больше склонны слушать, а стоящие мужчины – кричать.

Во главе зала располагался покосившийся помост. Джон взобрался на него в сопровождении Тормунда и поднял руки, призывая к молчанию. Осы лишь зажужжали громче. Тогда Тормунд поднёс к губам боевой рог и протрубил. Звук заполнил помещение, отражаясь от стропил над головой. Повисла тишина.

– Я собрал вас здесь, чтобы обсудить, как вызволить людей из Сурового Дола, – начал Джон Сноу. – Тысячи людей вольного народа застряли там и умирают от голода, и мы получили сообщения о мертвяках в лесу.

Слева от себя он заметил Марша и Ярвика. Отелл был окружён своими строителями, рядом с Боуэном Маршем стояли Вик Посошник, Лью-Левша и Альф из Раннимада. Справа, скрестив руки на груди, сидел Сорен Щитолом. Дальше перешёптывались Гавин-Торговец и Харль-Красавчик. Игон Старый Отец сидел в окружении своих жён, Хоуд-Странник – в одиночестве. Боррок прислонился к стене в тёмном углу. К счастью, его вепря поблизости видно не было.

– Корабли, которые я послал на спасение Матушки Кротихи и её людей, разбил шторм. Мы должны отправить подмогу по суше или дать им умереть.

Как заметил Джон, двое из рыцарей королевы тоже пришли. Сир Нарберт и сир Бенетон стояли у входа в зал. Но отсутствие остальных людей королевы бросалось в глаза.

– Я надеялся возглавить вылазку и привести сюда всех вольных людей, которые смогут пережить путешествие.

Взгляд Джона привлёк проблеск красного в задней части зала. Пришла леди Мелисандра.

– Но теперь я понял, что не могу идти в Суровый Дол. Командовать будет Тормунд Великанья Смерть, которого вы все знаете. Я обещал дать ему столько людей, сколько потребуется.

– А где будешь ты, ворона? – прогрохотал Боррок. – Спрячешься в Чёрном Замке со своей белой псиной?

– Нет. Я поеду на юг.

И тогда Джон зачитал им письмо Рамси Сноу.

Щитовой Чертог обезумел.

Внезапно все завопили и повскакали на ноги, потрясая кулаками. «Вот тебе и польза удобных скамеек». Люди размахивали мечами, били топорами о щиты. Джон Сноу взглянул на Тормунда. Великанья Смерть вновь протрубил в свой рог, в два раз дольше и громче, чем в первый раз.

– Ночной Дозор не участвует в войнах Семи Королевств, – напомнил им Джон, когда вернулось некое подобие тишины. – Не нам воевать с болтоновским бастардом, мстить за Станниса Баратеона, защищать его вдову и дочь. Эта тварь, которая делает плащи из кожи женщин, поклялась вырезать моё сердце, и я собираюсь заставить его ответить за эти слова… Но я не попрошу моих братьев предать их обеты.

– Ночной Дозор позаботится о Суровом Доле. Я поеду в Винтерфелл один, если только… – Джон сделал паузу. – … Есть здесь кто-нибудь, кто пойдёт за мной?

Рёв послужил желанным ответом на его надежды – крик такой громкий, что два старых щита свалились со стены. Сорен Щитолом вскочил на ноги, как и Странник. Торегг Высокий, Брогг, Харль-Охотник и Харль-Красавчик, Игон Старый Отец, Слепой Досс, даже Великий Морж. «У меня есть мечи, – подумал Джон Сноу. – И мы идём за тобой, Бастард».

Он заметил, как Ярвик и Марш выходят со своими людьми. Пусть. Теперь он в них не нуждался. Не было и желания их удерживать. «Никто не сможет сказать, что я заставил своих братьев нарушить обеты. Если это клятвопреступление, то виновен я и только я». Тут Тормунд похлопал его по спине, улыбаясь щербатой ухмылкой от уха до уха.

– Хорошо сказано, ворона. А теперь неси медовуху! Завоюй сердца и напои. Вот так творятся великие дела. Мы ещё сделаем из тебя одичалого, парень. Хар!

– Я пошлю за элем, – машинально произнёс Джон.

Он осознал, что Мелисандра исчезла, как и рыцари королевы. «Следовало сначала пойти к Селисе».

«Она вправе знать, что её господин мёртв».

– Извини. Я оставлю тебя спаивать их.

– Хар! Задача, для которой я прекрасно подхожу. Ступай!

Джон покинул Щитовой Чертог в сопровождении Коня и Рори. «Я должен поговорить с Мелисандрой после встречи с королевой, – подумал он. – Раз уж она смогла увидеть ворона в буре, то найдёт для меня Рамси». Потом он услышал крики… и рёв до того громкий, что, казалось, Стена содрогнулась.

– Это из Башни Хардина, м’лорд, – сказал Конь.

Он хотел что-то добавить, но тут раздался вопль.

«Вель», – сразу подумалось Джону. Но кричала не женщина. «Там умирает мужчина». Он перешёл на бег. Конь и Рори поспешили за ним.

– Может, мертвяки? – спросил Рори.

Джон задумался: могли ли трупы выбраться из цепей?

К тому времени, как они добрались до Башни Хардина, вопли прекратились, но Вун Вег Вун Дар Вун всё ещё ревел. Великан размахивал окровавленным телом, держа его за ногу. Вот так же маленькая Арья размахивала своей куклой, точно кистенём, отбивая нападение овощей, которыми её кормили. «Но Арья никогда не раздирала свои куклы на куски». Правая рука мертвеца отлетела на несколько ярдов, снег под ней постепенно краснел.

– Отпусти его! – закричал Джон. – Вун Вун, отпусти его!

Вун Вун не слышал или не понимал. Великан и сам истекал кровью из ран от меча на животе и на руке. Он бил мёртвого рыцаря о серый камень башни, снова и снова, снова и снова, пока голова трупа не стала красной и мягкой, как спелый арбуз. На ветру хлопал белый шерстяной плащ рыцаря, с серебристой каймой и синими звёздами. Повсюду летели кровь и осколки костей.

Люди высыпали из окружающих строений и башен. Северяне, вольный народ, люди королевы…

– Встаньте в линию, – приказал Джон Сноу. – Держите их подальше. Всех, особенно рыцарей.

Погибшим был сир Патрек с Королевской Горы. От его головы почти ничего не осталось, но герб был столь же приметным, как и лицо. Джон не хотел, чтобы сир Малигорн, сир Брюс или ещё кто-нибудь из соратников попытался за него отомстить.

Вун Вег Вун Дар Вун снова взвыл, вывернул оставшуюся руку сира Патрека и оторвал. Она отделилась от плеча, брызнув ярко-красной кровью. «Будто дитя обрывает лепестки ромашки», – подумал Джон.

– Кожаный, поговори с ним, успокой. Древний Язык, он понимает Древний язык. Остальные, держитесь подальше. Уберите клинки, вы его пугаете.

Они что не видят, что великан ранен? Джон должен был положить этому конец, пока ещё кто-нибудь не погиб. Они не представляют, насколько силён Вун Вун. «Рог, мне нужен рог». Он заметил, как сверкнула сталь, и развернулся.

Никакого оружия! – закричал Джон. – Вик, убери этот нож…

«Подальше», – вертелось на языке, но когда Вик Посошник резанул его по горлу, вместо слов изо рта вырвался только хрип. Джон увернулся, но нож слегка поцарапал ему кожу. «Меня ранили». Когда он положил руку на шею сбоку, между пальцев хлынула кровь.

За что?

– Ради Дозора.

Вик снова замахнулся. На этот раз Джон схватил его за запястье и выворачивал руку, пока тот не выронил кинжал. Долговязый стюард отступил, воздев руки, будто говоря: «Не я, это был не я». Вокруг кричали. Джон потянулся к Длинному Когтю, но пальцы не слушались его. Почему-то он не мог вытащить меч из ножен.

Потом перед ним оказался Боуэн Марш, по его щекам бежали слёзы.

– Ради Дозора.

Он ткнул Джона в живот, а, когда убрал руку, кинжал остался торчать в теле.

Джон упал на колени. Он нащупал рукоять кинжала и вытащил. Рана дымилась на ночном морозе.

– Призрак, – прошептал он. Его захлестнула волна боли.

«Коли их острым концом». Когда третий кинжал ударил промеж лопаток, Джон захрипел и упал лицом в снег. Четвёртого кинжала он не почувствовал. Только холод…





Дата публикования: 2014-11-19; Прочитано: 513 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.037 с)...