В уголовном судопроизводстве

«Прежде всего чем характеризуется мастерство?

Умением сделать что-нибудь достаточно сложное.

А искусность – это умение сделать что-нибудь

сложное чужими руками.

Музыканту достаточно его мастерства,

дирижеру нужна еще и искусность».

С.Н. Паркинсон

На любой стадии досудебного производства неизменно присутствует этап проверки сообщений о признаках преступлений либо фактов и лиц, связанных с ними.

Существенная и ответственная организационная, процессуальная и тактическая работа начинается с момента получения, проверки и оценки первичной информации на наличие признаков преступления, с выработки и принятия решения о возбуждении уголовного дела. Именно на этот этап обращается особое внимание правоохранительных органов и, как это ни странно, он по-прежнему остается менее всего урегулирован в нормативно-правовом отношении. Исследование этой сложной проблемы показывает, что данная, относительно самостоятельная часть работы должна быть в правовом отношении либо решена в административной и оперативно-розыскной сфере до возбуждения уголовного дела, либо в уголовно-процессуальной, но с обязательным присутствием оперативно-розыскной деятельности соответствующих органов. До последнего времени нормативной правовой ясности ни того, ни другого не было. Определенную позицию занял нормативный документ МВД России, объявив соответствующее Положение о взаимодействии структурных подразделений органов внутренних дел, включая следственный орган.

Понятие «сообщение о преступлении», его содержание и форма должны быть, на мой взгляд, тождественными и в процессуальном, и административном и оперативно-розыскном по­нимании, ибо к его проверке причастны все указанные направления дея­тельности правоохранительных органов[184]. А в связи с этим должны быть четко определены с правовой точки зрения административные, оперативно-розыскные и уголовно-процессуальные действия, проводимые с соблюдением требо­ваний соответствующих законов, с учетом понимания того, что эти дей­ствия проводятся до возбуждения уголовного дела. Результаты их осуще­ствления могут стать основанием для возникновения такового.

Проверка сообщения о преступлении может потребовать различных мер реагирования. В том числе и принятия мер неотложного характера: по предотвращению и пресечению преступления, установлению и преследованию по горячим сле­дам лиц, совершивших преступления, с целью их задержания; производ­ство отдельных следственных действий по закреплению следов преступ­ления; введения в действие специальных планов по обнаружению и за­держанию лиц, совершивших тяжкое или особо тяжкое преступление и

т.д.

В соответствии с действующим процессуальным законодательством, в систему деятельности по рассмотрению сообщения о преступлении входят обязательные структурные элементы: принятие сообщения, регистрация, проверка, принятие процессуального решения. Содержание этих взаимосвязанных элементов законодательно не урегулировано[185].

Сейчас в целях обеспечения функционирования государственной системы учета преступлений, единообразия и полноты передачи в формах государственного статистического отражения сведений о состоянии преступности, а также реализации единых принципов государственной регистрации и учета преступлений с побуждением органов к немедлен­ному реагированию на сигналы о правонарушениях впервые в стране принято соответствующее Типовое положение, согласованное с государственными структурами правоохранительных органов России[186].

Необходимо отметить, что действие указанного Положения распро­страняется на определенные органы и должностных лиц: органы предва­рительного следствия, органы дознания, прокуроров, следователей, доз­навателей, сотрудников оперативных подразделений органов, осуществ­ляющих оперативно-розыскную деятельность. Федеральные органы, ут­вердившие Положение, с учетом специфики и особенностей своей дея­тельности вправе издавать ведомственные инструкции по вопросам приема, регистрации, проверки сообщений о преступлениях и ведомст­венного контроля за этой деятельностью, не противоречащие федераль­ным законам.

Особо отметим, что в данном акте предпринята попытка упорядо­чить работу с поступающей информацией (за исключением оперативно-розыскной), максимально приблизить к соответствующим требованиям процессуального закона (ч. 3, 5, 6 ст. 141; ч. 2 ст. 142; ч. 1, 2 ст.144 и ч.4 ст. 146 УПК РФ). Среди наиболее актуальных вопросов были и остаются – субъекты и сроки проверки, объем проверочных действий и момент их перевода в русло процессуальной проверки. В связи с этим неизменно встает вопрос: с какого момента должна наступать процессуальная проверка - с момента получения сообщения о преступлении или после предварительной проверки сообщения.

Изучение многолетней практики правоохранительных органов, исторических и действующих ве­домственных актов показывает, что предварительная проверка средства­ми административной и оперативно - розыскной деятельности, как правило, предшествует процессуальной. Так, первичные сведения о возможном совершении преступления, полученные из оперативно-розыскных источ­ников не всегда можно считать началом процессуальной проверки без их соответствующего удостоверения. В этом случае может проводиться документирование, и может быть заведено дело оперативного учета по проверке информации.

Несомненно, прав в этом отношении профессор С.И. Гирько, делая выводы о том, что «получив сообщение о совершенном или готовящемся преступ­лении из иных источников, должностное лицо обязано составить рапорт, причем не по факту поступления этой информации, а об обнаружении признаков преступления. Именно при этом и должен происходить отбор сведений, значимых для уголовного судопроизводства[187].

В связи с постановкой данной проблемы хочется еще раз обратиться к историческому российскому опыту и действующему зарубежному.

Начиная с реформы 1864 года и до 1922 года в России, а сейчас и в тех странах, где существует формализованное досудебное производство, мы видим, что данная стадия являлась (и является сейчас во Франции) деятельностью полиции с включением сыскной деятельности под руково­дством прокурора на первоначальном этапе досудебного производства, осуществляемой не по процессуальным правилам, а путем производства дознания, цель которого при появлении информации о преступлении, выяснить наличие или от­сутствие оснований для возбуждения прокурором уголовного преследо­вания. Данные материалы могут быть переданы следователю при необ­ходимости проведения предварительного следствия и после соответствующей оценки и проверки путем производства дополнительных следственных действий направлены в суд.

При трансформации в 1923 году в российском уголовном судопро­изводстве дознания и приближении режима его производства к режиму производства предварительного следствия, деятельность дознания стала процессуальной деятельностью по расследованию преступлений, под­следственных органам дознания, а доследственная проверка, проводимая в порядке ст. 109 УПК РСФСР, - ныне ст. 144 УПК РФ - потеряла свое из­начальное предназначение[188].

Отсюда возникли многие сложности в понимании сути, задач и функций органов дознания и органов, осуществляющих ОРД.

Следует особо отметить, что действующий процессуальный кодекс порядок рассмотрения сообщения о преступлении, исходящего от оперативно-розыскных органов, данный вопрос оставляет как бы за рамками своего регулирования.

Например, в ч. 2 ст. 144 УПК довольно подробно освещается процедура проверки сообщения о преступлении, распространенного в средствах массовой информации, и совершенно не касается сообщения о преступлении, официально предоставленного органом, осуществляющим ОРД. И это серьезный недостаток уголовно-процессуального законодательства.

Между тем, как показывает практика, процессуальная проверка сообщения о совершенном или готовящемся преступлении предполагает помощь и содействие следователю средствами оперативно-розыскной деятельности. Однако процессуальный порядок не предусматривает, к сожалению, привлечения к этой работе сотрудников данного органа.

Достаточно сказать, что и письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий возможны лишь при наличии уже возбужденного уголовного дела (п. 4 ст. 38 УПК РФ). Это подтверждается и оперативно-розыскным законодательством. В статье 7 ФЗ об ОРД сказано, что основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются поручения следователя, органа дознания, указания прокурора по уголовным делам, находящимся в их производстве (ст. 7 Закона об ОРД).

Выход из такой, скажем, неестественной для взаимодействия ситуации мы видим в законодательном закреплении права субъекта уголовного процесса – должностного лица (следователя, прокурора, дознавателя) давать письменные поручения на этапе решения вопроса о возбуждении уголовного дела о проведении субъектами оперативно-розыскной деятельности проверочной работы. Соответствующая корректировка необходима и в Законе об оперативно-розыскной деятельности (ч. 3 ст. 7).

Особой организационной формой взаимодействия на этапе проверки сообщения о преступлении является деятельность следователя, оперативных работников и иных специалистов в составе следственно-оперативных групп (СОГ) при выездах на место происшест­вия и организации работы по раскрытию преступлений «по горячим сле­дам».

Суть определения данной формы, как мы уже отмечали, исходит из правовой природы и порядка формирования следственно-оперативной группы, в отличие от следственной с участием оперативного работника (ч. 2 ст. 163 УПК).

Содержание и методы следственной и оперативной работы обусловлены спецификой ситуации, которая возникает и развивается при условиях внезапности криминального события, относительной неопределенности, дефицита времени, скоротечности из­менения обстановки, активного противодействия, ситуационным процес­сом появления и исчезновения следов.

В сложившейся обстановке в силу наличия процессуального статуса субъектом управления данного организационного формирования стано­вится следователь.

В этих условиях, при определении наиболее оптимальных вариантов совместной деятельности членов следственно - оперативной группы важное значение приобретает выработка и принятие реше­ний, которые в основе своей имеют организационно-управленческий ха­рактер.

Известные специалисты в области теории принятия решений Р. Л. Кинг и X. Райфа пишут, что «ни одно решение никогда не является сугубо индиви­дуальным, хотя во многих случаях оно может представляться именно та­ким... любое решение является результатом групповых взаимодействий»[189]. Однако ответственность за принятие и последствия такого реше­ния лежит на руководителе СОГ.

Исследования практики показывают, что отсутствие достаточного времени, необходимой информации и быстрой возможности ее получить, неопределенность и уникальность ситуации, нередко ее экстремальность, являются главными причинами опоры руководителя СОГ лишь на свои индивидуальные качества при принятии решения. Как справедливо отмечает профессор П.Г. Марфицын, расследование преступления всегда носит ярко выраженную индивидуальную окраску, которая обуславливается исключительностью жизненной ситуацией исследуемого события (преступ­ления) и особенностями личности индивида (следователя). Это не отри­цает, однако, наличия в уголовно-процессуальных производствах общих черт, приемов, способов расследования, применения соответствующих методик по отдельным видам преступлений[190].

Процесс работы по раскрытию преступлений по горячим следам – это сочетание индивидуальных качеств, профессиональных знаний и способностей каждого участника СОГ в совместных и согласованных действиях по обнаружению материальных и интеллектуальных следов информации о событии и лице (лицах), к нему причастных. Иначе говоря, рациональность решений работы СОГ во многом зависит от правильной индивидуальной и общей алгоритмизации действий в типичных (сходных) ситуациях.

Известно, что криминалистика сделала существенный вклад в разработку научных методик расследования преступлений. Соответствующие работы имеются и в теории оперативно-розыскной деятельности. Между тем, вызывает интерес такое замечание известного криминалиста В.Я. Колдина: «Путь криминалистического познания от способа совершенного преступления к методу его раскрытия должен быть конкретизирован»[191].

Особенно актуальна проблема алгоритмизации действий различных участников единого процесса в условиях ограниченного времени принятия решений по использованию полученной информации на месте происшествия, по организации работы в исследовании события и возможного преследования преступников. Такая модель алгоритмов должна быть построена, исходя из системного рассмотрения процессов образования информации, ее сбора, передачи, анализа с учетом функциональных обязанностей и возможностей участников группы: следователей, криминалистов, оперативных работников и других специалистов.

В содержательную часть такой системной модели могли бы входить: общая оценка ситуации, определение конкретных задач для взаимодействующих сторон, опросы потерпевших и свидетелей, составление ориентировок, подключение сил и средств групп немедленного реагирования, обнаружение, сохранение и изъятие следов, составление субъективных портретов, проверки по криминалистическим и оперативно-розыскным учетам (оружия, следов и т.п.). Элементы модели должны предусматривать возможные согласованные действия субъектов взаимодействия при проведении следственных действий по получению доказательств, позволяющих установить виновность лица, совершившего преступление, и оперативно-розыскных мероприятий по обнаружению источников доказательственной информации, выявлению и задержанию подозреваемого.

Данные установки, имеющие общеобязательный характер, могут принести ожидаемый положительный результат в организации работы, если они будут конкретизированы по направлениям деятельности СОГ в зависимости от вида преступления (убийство, кража, разбой и др.).

Речь идет о компактных по форме, конкретных по содержанию документах: информационные карты, памятки о первоначальных следственных и иных процессуальных действиях и оперативно-розыскных мероприятиях по проведению проверочной деятельности и раскрытию преступлений по горячим следам, в зависимости от вида преступления, совершенного в условиях неочевидности[192].

Акцентируя внимание на организации работы дежурной СОГ, следует отметить, что результаты раскрытия преступлений, в основном, ставятся в зависимость от эффективности взаимодействия ее членов, от возможного установления подозреваемых, определения реальных перспектив раскрытия преступлений именно по горячим следам. Если этого не происходит, психологическая готовность на дальнейшую активную работу по раскрытию преступления, особенно после заведения дела оперативного учета (оперативно-поискового), значительно снижается. Изучение таких дел только подтверждает этот вывод, так как по большинству из них почти весь объем работы, судя по материалам, проводится в дежурные сутки.

Между тем, именно в этой, изначально определяющей судьбу раскрытия преступлений работе, имеются серьезные, как правило, типичные недостатки. В их числе: несвоевременный выезд на место происшествия или выезд не в полном составе (часто не выезжают оперативные работники, и даже эксперты – криминалисты), неквалифицированный осмотр со слабым использованием научно-технических средств, серьезные упущения в обнаружении, фиксации и изъятии следов, вещественных доказательств, слабая работа по выявлению микрочастиц и микрообъектов, неумелое составление фототаблиц, схем с привязкой к конкретной местности, объектам, нет обмена информацией между специалистами группы, отсутствует согласованное планирование по раскрытию преступлений в дежурные сутки, нет сквозного контроля за деятельностью группы (оперативный дежурный, СОГ, руководители) с дачей конкретных рекомендаций и указаний и другие.

По данным исследования этой проблемы даже выявленная информация в ходе осмотра места происшествия используется не более чем на одну треть от потенциально возможной для организации и тактики раскрытия преступлений. Почти по половине нераскрытых преступлений в период работы по горячим следам не использовались оперативно-розыскные возможности, за редким исключением не проводились необходимые экспресс – исследования до возбуждения уголовного дела в целях конкретизации оперативно-поисковой работы, и по большинству дел на месте происшествия не были использованы возможности криминалистических, оперативно-розыскных и иных видов учета[193].

Вот почему, исходя из этих, и иных, не менее важных фактов, автор особое внимание уделяет разрешению проблемы алгоритмизации следственных и оперативно-розыскных действий по исследованию криминального события на основе получаемой информации на самом начальном этапе. Это, по сути своей, реализация принципа оптимизации и экономичности процесса расследования, то есть его рационализации. Проще говоря, алгоритм должен представлять собой четко разработанную и описанную систему последовательных действий участников СОГ, направленных на решение единой задачи с учетом исходных данных для получения искомого результата.

Реализация идеи алгоритмического подхода к моделированию раскрытия преступлений по горячим следам возможна на основе современных научных и научно-практических наработок.

Среди последних достижений в этой области наибольший интерес вызывает научный труд профессора В.И. Шарова, а также теоретико-прикладные исследования других авторов[194].

Заслуживает особого внимания труд ученого, по сути первопроходца по этому вопросу, бывшего следователя, прокурора – криминалиста Л.Г. Видонова, который представил типовые программы раскрытия и расследования преступлений (убийств), в том числе и по горячим следам, совершенных в условиях неочевидности[195].

Первичная информация, заключенная в материальных или идеальных следах, в кратчайшие сроки должна быть подвергнута переработке и оценке. Существующие массивы оперативно-справочных и криминалистических данных сосредоточены в специализированных автоматизированных информационно-поисковых системах (АИПС). Интегрированность информационных систем означает, что любые данные, введенные в систему, должны быть доступны всем санкционированным пользователям так, чтобы они могли получать и использовать эти данные в любое время.

Однако, как мы уже отмечали, такая проверка часто осуществляется только после прибытия следственно-оперативной группы на «базу», в орган внутренних дел. Справедливости ради надо сказать, что ведомственные нормативно-правовые акты возлагают обязанность по этой работе на оперативного дежурного по органу внутренних дел. В частности, он должен организовать инициативно и по запросам руководителя СОГ получение необходимых сведений из имеющихся банков данных и обеспечить их своевременное представление в СОГ. Вместе с тем работа с учетами в полевых условиях пока что не дает должного эффекта. Происходит существенная задержка в определении целенаправленного поиска, преследования, объявления заградительных операций, ведущая, как правило, к отрицательным результатам в раскрытии и расследовании преступлений.

Надо особо отметить, что если раньше жаловались, и надо сказать обоснованно, на отсутствие соответствующей техники, то сегодня органы внутренних дел в достаточной мере снабжены новейшими ее типами. В последние годы разработана специальная программа развития информационно-вычислительной сети в борьбе с преступностью, которая предусматривает внедрение современной, в том числе и по зарубежным критериям, информационной технологии. Задача заключается в скорейшем переходе на режим прямого общения сотрудников основных подразделений, в числе которых оперативные работники и следователи с интегрированными банками данных.

Поиск информации осуществляется с помощью персональных компьютеров в соответствии с принятым информационным языком по определенным правилам (алгоритму).

Информационный язык – это язык, основанный на специальных терминах с целью описания семантической информации, фактов и сведений для машинной обработки. Он базируется, прежде всего, на знании таких научных дисциплин, как криминалистика, оперативно-розыскная деятельность, криминология, административная деятельность и др. И здесь оказалась другая беда: сотрудники органов, осуществляющих ОРД, следователи и другие по причине плохого владения информационным языком допускают существенные искажения информации при кодировании специальных ее носителей, и даже грамотные в части информационного языка, естественно, не могут ее декодировать. Как результат - существенные недостатки, как в содержании учитываемой информации, так и ее использования в борьбе с преступностью. Очевидно, что серьезные упущения требуют своего немедленного исправления при обучении юристов и прежде всего в специализированных вузах.

Подчеркивая важность и необходимость использования результатов ОРД в раскрытии, расследовании преступлений и розыске преступников, что, в принципе, по-моему, никто серьезно не отрицает, хотелось бы особо сосредоточить внимание не только, а даже не столько на дискуссиях по этому вопросу, а на возможностях практического использования оперативно-розыскной информации.

Научные дискуссии всегда необходимы, но практика все-таки требует более конкретных рекомендаций. Это с одной стороны. А с другой, именно практика, убежден, остается критерием истины, а в юриспруденции это наиболее очевидно и необходимо.

Думаю, что относительно взвешенную позицию по этому вопросу занял федеральный закон об ОРД и принятый на его основе нормативно-правовой акт о порядке представления результатов ОРД дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд.

Следует отметить, что этот последний документ, несмотря на его подзаконность, имеет значительную юридическую компетентность, так как его инструктивные положения обязательны для всех правоохранительных органов. В нем представлено согласованное решение всех субъектов, осуществляющих ОРД (МВД России, ФСБ России, ФТС России, СВР России, ФСИН России, ФСКН России, Минобороны России), Генеральной прокуратуры РФ и Минюста РФ (зарегистрировано 07.05.2007 № 9407).

В соответствии с оперативно-розыскным законодательством результаты ОРД могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, проведения ОРМ по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, выявлению и установлению лиц, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропавших.

Результаты ОРД могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания, следователю или в суд, в производстве которого находится уголовное дело, а также использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства (ст. 11 ФЗ об ОРД).

Вопросами использования результатов ОРД на стадии возбуждения уголовного дела, думаю, уделено достаточное внимание. Факт возбуждения дела можно рассматривать в качестве основного решения, принимаемого после проведения ОРМ. В этой связи приходится еще раз отметить несовершенство нормативных предписаний в части регулирования порядка выработки и принятия процессуальных решений на начальном этапе рассмотрения и оценки результатов ОРД. Несмотря на участие будущего субъекта расследования в предварительной проверке оперативно-розыскных материалов и в ходе процессуальной, так называемой «доследственной» проверки с возможным продлением ее срока (ст. 144 УПК), указанные в законе решения не обеспечиваются мерами императивного характера, и рассчитаны на добровольное исполнение обращений следователя к лицам, организациям, учреждениям. Нет нормативной ясности и в процессуальном оформлении действий, на что постоянно обращается внимание учеными и практиками[196].